- Ты помнишь, какие там кедровники? А грибы? Я даже не предполагал, что может быть такое изобилие их. Потом, каких размеров они достигают! Великаны! Тот гриб, который приволок на второй день Коротышка? Мы его три дня ели и не могли съесть. Райское место! Послушай, Эл, как ты думаешь, нельзя ли туда спустить лошадей?
- В принципе, можно. Надо опускать на лямках. Но удержим ли мы их при спуске?
- Что-нибудь придумаем...
От беседы их отвлек резкий скрип тормозов. Возле остановилась машина автоинспекции, из нее вышли четверо.
- Кто такие? - строго спросил старший лейтенант. - Документы.
Кряхтя, Дон поднялся, вытащил из бардачка водительские права и подал их автоинспектору. Эл встал и подошел к машине.
- Паспорта! - потребовал лейтенант, не отдавая водительских прав.
- По какому праву вы требуете паспорта? - возмутился Дон, но Эл остановил его и протянул автоинспектору паспорта.
- Откуда следуете и куда едете?
Эл объяснил:
- Едем в отпуск. Посмотреть исторические памятники древней культуры.
- Журналисты? - насторожился инспектор.
- Никак нет, - Эл уже понимал причину его беспокойства. - К прессе и словоблудию не имеем никакого отношения.
Последнее слово понравилось инспектору, и он немного расслабился. Эл "прощупал" его мозги и вскоре имел полное представление о своем собеседнике.
Он отозвал его в сторону, достал из кармана две крупные купюры и протянул инспектору.
- Поехали, здесь все в порядке! - крикнул остальным лейтенант, незаметно пряча деньги в карман.
- Сколько дал? - поинтересовался Дон, когда машина с милиционерами отъехала.
Эл назвал цифру.
- Ого!
- Здесь другой масштаб цен, - пояснил Эл свою расточительность.
- Сколько у нас осталось? - с беспокойством спросил Дон.
- При себе тысяч десять и у Молли осталось пятьдесят, столько же у Лоо.
- Это последние?
Эл кивнул.
- Все-таки нас здорово надул скупщик.
- А что ты хотел? Не могли же мы тогда нести самородки в государственную скупку.
- Мы все-таки много потратили, - посетовал Дон, садясь за руль и включая двигатель.
- Прилично, - согласился Эл. - Документы сначала семь, а потом еще десять тысяч, Брюл нам обошелся в общей сложности в пятнадцать, столько же за поступление моего старшего сына в институт и еще пять за освобождение его от армии, десять - за техникум для младшего, теперь - сорок за дом и еще восемь за оформление документов на старшего в качестве наследства от мифического дедушки, остальное - мелочи.
- Почему ты, зная тайники Пада и других, не воспользовался этим?
- Побрезговал!
- В общей сложности мы по всем четырем делам могли бы без всякого риска иметь несколько миллионов.
- Эти деньги украдены у людей. Дон.
- И ты думаешь, они возвратятся людям? - саркастически спросил тот.
- Это уже нас не касается. Мы свое дело сделали. Остальное - на совести властей.
- Полагаешь, у них есть совесть? Ты до сих пор на что-то надеешься?
Дон крутанул руль так, что Эл, не ожидавший резкого маневра, стукнулся головой о стойку.
- Совсем одурела от жары, - кивнул Дон на спокойно пересекавшую магистраль собачонку.
Он выехал с обочины и переключил передачу на прямую.
- Пока человек жив, ему свойственно надеяться, - ответил Эл, потирая ушибленный лоб.
- А у меня Брюл вытравил всякую надежду. Знаешь, сколько раз он сажал меня в карцер? Я уже со счету сбился. Ты помнишь карцер? Кажется, ты тоже в нем сидел?
- А как же, три раза. Первый раз меня оттуда вынесли на руках. Сесть нельзя - вода под ногами, прислониться к стене - тоже. Брюл специально велел вбить в стены острые гвозди. Помню, что простоял сутки, а потом потерял сознание. Второй раз я его перехитрил. Засунул в штаны две короткие дощечки. Одну торчком поставил на пол, а вторую - на нее. На таком стульчике и просидел. Когда слышал, что карцер открывают, прятал их в штаны. С тех пор и держал их под нарами на всякий случай.
- Ты летом только там был?
- Летом.
- А я и зимой...
- Давай лучше не вспоминать, ладно?
- Ладно! - Дон внезапно рассмеялся.
- Чего ты?
- Ты помнишь дочку Брюла?
- Помню. Ну и что?