— Ближе всех к этому идеалу мы, старший народ, — произнес Гланхейл.
— Это наше мнение, — парировал Ирлес. — Истинно свободные считают, что они лучше нас.
— Драконы слишком рассудочны.
— Но может это и хорошо? Может, так и должно быть?
— Давай не будем полемизировать.
Ирлес склонил голову в знак согласия и продолжил:
— Процесс уничтожения старшего народа, прости за грубость и прямолинейность, начался давно, в те самые времена, когда первый эльф потерял свою магию, когда эльф увидел первого человека, когда утреннюю тишину разорвал крик первого новорожденного полукровки. С течением времени процесс ускорялся, но мы не замечали его.
— До сего дня. Думаешь, еще не поздно его хотя бы замедлить?
Ирлес на мгновение прикрыл глаза, прося высшие силы послать ему хладнокровие, а когда открыл, постарался, чтобы его голос не дрожал.
— Ваш преемник станет последним правителем старшего народа в том виде, в каком мы существовали до сих пор. Он отменит запрет на браки с хомо обыкновениус, узаконив свободу выбора и глупости. При его правлении выхолощенным станет каждый третий эльф, после его смерти — каждый второй. И он уже родился. Четыре года назад ему исполнился век.
Гланхейл поднялся со скамьи и озабоченно заходил по беседке.
— Ты нашел его?
— Нет. Он не получал предсказание Diehaan. Предсказание получила его мать, эльфийка по имени Кьолия. Она спрятала своего сына, отослала из Ил’лэрии в тот момент, когда земля перестала его защищать. Он полукровка.
— Полукровка?! — воскликнул Гланхейл. — Мой преемник полукровка?!
— Его зовут Эл'льяонт.
Ирлес замолчал, давая правителю время все обдумать. Сам он уже просчитал возможные ходы Гланхейла и был готов к тому, что может услышать. Мальчишку нужно найти. И уничтожить. Ради всех эльфов. Только так можно изменить судьбу старшего народа и отодвинуть его полное вырождение. Печально, но Эл'льяонту придется пожертвовать собой ради многих. Только смерть меняет все.
— Его нужно найти, — медленно произнес Гланхейл. — И… убить.
— Эту миссию ты тоже поручишь мне? — спросил Ирлес, уже зная ответ.
Правитель кивнул.
— Я выполню твой приказ.
— Khala eriler liehn. Да благословят тебя боги.
Вечером Дагару казалось, будто он никогда не уснет. Гипсом отказывался принимать усталого дрессировщика в свое царство, сколько тот его ни умолял.
Мастер плотнее закутался в одеяло из овечьей шерсти и отвернулся к стене. В теплом сухом номере недорогого постоялого двора на окраине Берсер-Лога можно было бы хорошенько выспаться, но Дагар напрасно терял драгоценные часы сна.
Номера оставляли желать лучшего, в них находились лишь кровати, изъеденный жуками-древоточцами стол, да вбитые в стену гвозди, на которые путешественники могли повесить одежду, прежде чем лечь спать. С другой стороны, роскошь никогда не привлекала Дагара. Если можно получить место для ночлега за меньшие деньги, так и следует поступить. Можно обойтись и без изысков вроде занавесей на окнах, стульев и постельного белья, все необходимое у Дагара лежало в кибитке. Единственное, на что Дагар потратил дополнительные средства, так это на вторую комнату для Янека и мелкого пакостника. Он не желал слышать, как Элиот бормочет во сне на эльфийском, и как луноликий в полусне разговаривает с драконом.
— И все из-за этого великовозрастного паршивца! Из-за плотника! Будь проклят демон, подтолкнувший меня свернуть в Пестяки! — пробормотал Дагар и перевернулся на другой бок.
Он не любил перемен, тем более свалившихся как драконье дерьмо на голову. Впрочем, выбора как такового у мастера не было: Янек — луноликий, Элиот — всего лишь эльф-полукровка. Нужно было с самого начала понять, что сила мелкого пакостника, которую дрессировщик чувствовал все четыре года, лелея надежду превратить мальчишку в своего последователя, всего лишь магия эльфов. Точнее, ее жалкие остатки, потому что полноценной силы у полукровки нет и быть не может. Из них двоих и-ши обладал только он Дагар.
Мастер снова перевернулся и уставился в окно.
Вечернее небо все плотнее затягивало синевой. Солнце село рано, звуки улицы стихли, и ничто не мешало дрессировщику заснуть.
Постояльцев в "Хромом кабане", помимо Дагара и его спутников, было всего пятеро, и все они давно разошлись по своим комнатам. Правда, прежде чем утихомириться, подвыпившие мужчины устроили большой скандал. Народ желал лицезреть дракона, а Дагар, памятуя о дрянном характере своего подопечного, всячески стращал любителей острых ощущений. Да и не намеревался он разрешать пялиться на гигантскую, обладающую магией, заморскую тварь бесплатно, а расставаться с лишними тонге никто не захотел. В конце концов, дрессировщик заплатил владельцу постоялого двора, и тот запер ворота высокого забора заднего двора на замок, клятвенно заверив, что лично позаботиться о том, чтобы Эргхарга не побеспокоили. Ни один подвыпивший любопытный не перелезет к дракону и не попытается изобразить из себя храбреца. Мастер с сожалением расстался с пятью тонге, так как подозревал, что дракон останется без охранника.
— Жулье! Кругом одно жулье!
Дагар отбросил одеяло и поднялся. Может быть, стоит прогуляться до заднего двора? Прохладный вечерний ветер немного остудит голову, а заодно можно будет устроить скандал и вернуть зря потраченные деньги.
Дрессировщик обулся, набросил на плечи плащ и вышел из комнаты. На ощупь прошел по небольшому коридорчику к скрипучей лестнице, и спустился на первый этаж. Помещение, отведенное под таверну, было пусто, если не считать хозяйского кота, лежащего на стойке бара. Животное посмотрело на Дагара светящимися белыми кругляшами и спрыгнуло под стол.
Мастер отодвинул щеколду и вышел на улицу. Хозяина постоялого двора, конечно, нигде не было.
— Зловонная пасть поганого Ярдоса!
На всякий случай Дагар обошел вокруг, чтобы удостовериться в том, что охранник, запросивший за свои услуги целых пять тонге, ушел спать и видит сейчас десятый сон. Забор никто не охранял. Мастер сплюнул и решительно направился к задней двери, за которой находились комнаты обманщика.
— Хозяин! — дрессировщик пнул деревянную дверь. — Возвращай мои деньги!
За дверью послышалось ворчание, но никто не отозвался.
— Эй ты! Слышишь?! — выкрикнул мастер. — А ну живо вернул мне мои пять тонге! Иначе прикажу своему дракону спалить твой паршивый постоялый двор!
Угроза подействовала. Ворчание стало громче, и спустя полминуты дверь распахнулась. На пороге появился лохматый мужчина с заспанной физиономией, одетый лишь в серые полотняные штаны.
— Чего бузишь? — недовольно поинтересовался он. — Спать иди.
От возмущения Дагар едва не проглотил язык.
— Сначала верни деньги!
— Какие еще деньги? — захлопал глазами хозяин постоялого двора.
— Те, которые я заплатил за охрану дракона.
— Э, нет, — мужчина преступил с ноги на ногу и зябко поежился. — Ты заплатил, чтобы к дракону никто не перелез, а не за его охрану.
— Это одно и то же!
— Нет, не одно и то же. Я не говорил, что буду караулить твоего дракона, я сказал, что никто из моих постояльцев не войдет к дракону до утра.
— Но ты же здесь! — закричал дрессировщик. — Как, разорви тебя Ярдос, ты собираешься выполнить сове обещание?!
— Я его уже выполнил, — мужчина широко зевнул. — Запер всех постояльцев на ключ. Ни один из них до утра не сможет выйти из своей комнаты. И ты ступай. Не бузи.