Эл'льяонт подошел к своей палатке и положил ладонь на плотную материю. Сартрская тысяча временно обосновалась у ви-эллийской границы, и у эльфа появилась возможность побыть в одиночестве. Ему надоели назойливое внимание короля и злобные взгляды Вильковеста, он хотел хорошенько все обдумать, чтобы при встрече с Гланхейлом вести себя, как подобает отпрыску старшего народа.
Мальчик откинул полог и вошел в палатку. Внутри было темно и пусто, если не считать походной кровати, однако эльф сразу почувствовал, что не один.
— Geliah anenala, Эл'льяонт, — донеслось из темноты.
Мальчик вздрогнул, но сразу же успокоился. Он улыбнулся и шагнул навстречу эльфу.
— Geliah anenala hilaan, Ирлес. Что ты здесь делаешь?
Путешествие Ирлеса Ландала подошло к концу. Длительные и утомительные поиски полукровки закончены, он вышел на след дрессировщика и дракона. Если бы эльф знал, какие трудности его ждут, и сколько тереллов придется ему преодолеть, чтобы достичь цели, Ирлес серьезно задумался бы об отказе от миссии. Он потратил чересчур много сил и энергии, чтобы выполнить задание Гланхейла. Однако сейчас, напав на след, он ни о чем не жалел и понимал, что не смог бы отказать правителю. Помощь в спасении от выхолащивания — долг любого эльфа.
Ландал много ходил, много общался с людьми, подолгу изучал карту, пытаясь вычислить маршрут следования заветной кибитки дрессировщика, искал потухшие следы магии на главных площадях городов, и почти отчаялся, пока не забрел в небольшую деревеньку на юге Миловии со странным названием Пестяки. Именно там ему улыбнулась удача.
На крыше одного из самых богатых домов эльф увидел бледные следы магии истинно свободного. Дракон был здесь, и не просто пролетал над этим местом, но долго кружил, видимо, что-то изучая, возможно, даже садился на крышу. Конечно, Ирлес не мог отличить следы одного дракона от следов другого, но вероятность того, что в Южные провинции Миловии случайно залетит молодой неопытный хищник из Аркан, чересчур мала. Скорее всего, это именно тот дракон, который ему нужен.
За забором, отгораживавшим территорию хозяйства от главной улицы, стоял неприятный мужчина в алой шелковой рубахе, туго натянутой на внушительного объема пузо. Толстяк смотрел на крышу и, потрясая кулаком, ругался:
— Да что ж это за невезенье такое?! Всемилостивейшая Айша! Один чурбан делал, не доделал, теперь второй!
— Крыша в порядке, хозяин! Ни одной трещинки! — донесся из-за трубы юношеский басок. — На совесть поработали!
— Тьфу на тебя, зараза! Говорю же, течет! Смотри лучше!
— Не может течь, хозяин! Поднимайтесь сюда, сами посмотрите!
— Нет, ну вы видели! — толстяк повернул голову и, гневно сверкнув глазами, обратился к Ирлесу. — Видели, что творится?! Течет, говорю, Ярдос его покарай, а он за свое! Нет нынче приличных плотников! Как гномы вымерли[26]!
— Уважаемый, — обратился Ирлес к толстяку, — вы не видели дракона? Он должен был проезжать через ваше село несколько месяцев назад.
— Проезжал, — толстяк повернулся к Ландалу всем корпусом, в глазах его на мгновение зажглось любопытство, которое спустя секунду сменилось ужасом.
— Вилька! — завопил он, отступая к дому. — Прячься! Люди добрые, помогите! Убивца! Убивца детей!
— Уважаемый! — Ирлес повысил голос. — Я не убийца. Эльфы не убивают хомо обыкновениус. Я ищу дракона.
Толстяк повернулся, чтобы убежать, но передумал.
— Зачем вам дракон?
— Мне нужны сопровождающие его люди: мужчина неопределенного возраста, лысый мальчик и молодой человек плебейского происхождения.
— Если вы про Янека, этого бездельника, тогда скажу! — обрадовался мужчина. — Все скажу! Вы ведь за ним охотитесь? Так ему и надо, лодырю! Как хозяйские щи хлебать, это он с радостью, а как крышу чинить, так поминай как звали! Уехали они, в Трир, дорога одна, больше некуда. Потом, наверняка, в столицу. Ходили слухи, дрессировщик дракона самому королю Иженеку показать хотел. Теперь, поди, добрались.
— Благодарю.
Ирлес поспешил покинуть деревню и направил стопы по дороге в Трир. Он напал на след.
К тому времени до миловийцев дошли ужасные слухи об отряде, возглавляемом Тэл’ляином, который Гланхейл отправил на поиски полукровки. Увы, старейший и мудрейший эльф Ил’лэрии понял приказ правителя по-своему, и теперь Ирлесу приходилось постоянно носить шляпу и горбиться, чтобы казаться ниже ростом и не выделяться из толпы.
В Трире эльф провел сутки. Ему хватило одного взгляда на главную площадь, чтобы обнаружить сцену для выступлений и успевшие порядочно выветриться остатки магии. Дракон выступал перед толпой, но его следы вели вовсе не на север, к Бору и главной дороге в столицу, а на восток, к Приграничью. Так далеко в Миловию Ирлес раньше не углублялся.
Последний отрезок пути показался эльфу самым простым. Добравшись до Берсер-Лога, логичной конечной точки путешествия истинного свободного, Ирлес увидел обгоревшие защитные сооружения и свежие холмики могил за городской стеной. Дракон побывал здесь, более четких следов своего присутствия истинно свободный оставить бы не сумел. Паутина драконьей магии здесь выглядела яркой, но почему-то раздваивалась. Один след вел в сторону Сартра, другой — обратно в Миловию.
В Берсер-Логе Ирлес задержался на неделю. Он изучал следы, пытаясь определить, который из них ложный. Дракон мог знать об охоте на маленького полукровку и попытаться запутать преследователей. И это ему удалось. Эльф ничего не выяснил. Без общения с хомо обыкновениус не обойтись.
Спрашивать о драконе у всех подряд Ирлес не мог. Ложные сведения направят его не в ту сторону, он потеряет след, который разыскал с таким трудом, и время. Необходимо выбрать человека, которому можно доверять. Не торговца с рынка, склонного превращать любую ерунду в запутанную историю всемирной значимости, но человека, способного сказать правду, соблюдающего правила, знающего и ценящего дисциплину и прямоту. Например, военного. Высокопоставленного военного.
Ирлес Ландал задал несколько вопросов, и его проводили к самой высокой башне города. Камни верхней трети сторожевой постройки были покрыты сажей, словно здесь бушевал сильный пожар. Окна верхних этажей сгорели, рамы заменили на золотисто-желтое дерево сосны. Эльф чувствовал тонкий лесной аромат, пробивающийся через затхлый запах драконьей пасти.
— Эльф, обоссы меня Ярдос! Командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога к вашим услугам. Чем могу служить?
Ландала встретил мужчина среднего возраста с начинающим расти брюшком. Правую половину его лица покрывали шрамы ожогов, однако взгляд его был открыт и спокоен, будто с ним никогда не происходило ничего ужасного, Жосер держался с достоинством и бесстрашием, и выправка военного никуда не исчезла.
— Крон Ирлес Ландал. Мне нужны сведения о драконе, — произнес эльф.
— Вы являетесь официальным представителем Ил’лэрии и короля Гланхейла? — поинтересовался военный.
— Да, — подтвердил крон. — Если у вас есть какие-то пожелания, я передам их правителю, но не раньше, чем выполню его поручение.
— Я не могу передавать пожелания только как неофициальное лицо. Ваш король сошел с ума? Отдать приказ убивать детей — это преступление!
— Правитель не знал об убийствах. Это самоуправство отряда. Уверен, Гланхейл принесет ви-эллийцам, раханцам и жителям О-шо официальные извинения. Если, конечно, дело не зайдет слишком далеко и люди не возьмутся за оружие.
Ирлес Ландал долго беседовал с начальником первого поста Берсер-Лога. От него он узнал, что нужный ему дракон направился в Сартр, а спустя некоторое время через город прошел его величество Фархат с тысячным сопровождением. Отряд охранял белый истинно свободный и восставший из мертвых легендарный дрессировщик Вильковест. Именно они оставили на лице города огненные шрамы.
После пожара город находился в смятении, погибло много людей, и несколько дней через Берсер-Лог можно было пройти, не зарегистрировавшись. Жосер выразил сожаление, что не знает, вернулся ли в город дракон, которого разыскивал Ирлес, или продолжил путь на запад, но он дал ценную информацию о самом пожаре, которая позволила Ирлесу узнать все необходимое.
— Я, человек военный, — поделился тревогой Жосер, — на своем веку повидал многое, но такой огромной твари не видел! Белый, едва не блестит, словно сахар, с оранжевыми глазами, злющий, словно сам Ярдос. Честное слово, господин крон, я едва не умер, когда он на меня дохнул. О том дне навсегда отметка на лице останется. И как только я успел отскочить?! Не иначе всемилостивейшая Айша помогла, а то давно уж к праотцам отправился бы. Ума не приложу, как в живом существе может огонь жить и не обжигать. И старик тот, настоящий дрессировщик, не испугался дракона оседлать, правда, потом свалился с него, когда надпись в небе появилась.
— Какая надпись? — насторожился Ирлес.
— Непонятная. Когда дракон улетел, я вниз спустился, едва живой. И тут, верите ли, господин крон, небо словно озарилось. И грохот. Смотрю, люди падают. Застыли все, словно окаменели, я поднял голову, а в небе надпись горит. И дракон, растопырив крылья, к земле несется. С таким грохотом упал, думал, все кости себе переломал, но нет, обошлось. И тут на меня такая тяжесть навалилась, что я ни пальцем пошевелить не мог, ни вздохнуть полной грудью, думал, конец пришел, но нет, постепенно ожили все. Старик тот, что на драконе летал, так разозлился, что весь наш город проклял. Я, конечно, в проклятья не верю, но кто их, сумасшедших, знает. Старик-то ведь колдун. Вильковест, первый дрессировщик. Воскреснуть смог, значит, и город проклясть может. Теперь вот новых бед ожидаем.
Ирлес кивнул. Оснований не верить начальнику первого поста Берсер-Лога не было, к тому же он понял, что за надпись появилась в небе. Эльфийское заклинание теплой заморозки. Оно не требует большой магической силы и достаточно простое, чтобы его мог осилить даже пятидесятилетний ребенок. Ландал ярко представил, что здесь произошло. Вильковест и его истинно свободный подожгли башню и поливали огнем мирных жителей, а какой-то эльф остановил это, воспользовавшись простым, но действенным заклинанием. Так мог поступить не всякий — старший народ не вмешивается в дела хомо обыкновениус. Это наверняка полукровка.
— Я узнал все, что хотел, господин Жосер, — крон поднялся. — От лица правителя Гланхейла выражаю вам глубочайшую признательность, и в знак дружбы между нашими народами прошу принять эту брошь.
Ландал достал из походной сумки небольшой золотой цветок с самоцветами в каждом лепестке и протянул его военному.
— Благодарю.
Жосер щелкнул каблуками. Крон попрощался с начальником первого поста и направился к центру города. Он знал, куда направился Эл'льяонт.
Каким-то образом пути мальчика и истинно свободного разминулись, и будущий правитель Ил’лэрии присоединился к сартрской тысяче. Он возвращается в страну старшего народа! Наверняка мальчишке рассказали о его предназначении, и он спешит остановить безумство и занять трон. Им движут благие намерения, это понятно по его поведению в Берсер-Логе. Ребенок не испугался колдуна, остановил спятившего Вильковеста, воспользовавшись заклинанием теплой заморозки. Ирлесу следует идти за войском. Когда он его настигнет, настигнет и цель.
Понимание этого снова заставило сердце крона тревожно забиться. Эл'льяонт желал хомо обыкновениус добра, а значит, желал того же и своим соотечественникам. Его связь с землей эльфов все еще сильна, он не забыл учение старшего народа, он настоящий эльф — благородный и мудрый, не отступающий от правил, волнующийся за свою страну. Зачем его убивать?