должен улететь раньше, чем они проснутся. Их не надо было переносить сюда, под самый "Дрион".
- Как не надо, Миэль! Там басмач Худояр-хан приходил, все красны джигит зарезал!
Очен надо сюда носил! - воскликнул Расульчик.
Миэль взяла его за плечи и пристально посмотрела ему в глаза:
- Басмачи: Кто они - басмачи?
- Басмач - болшой бандит. Бедны дехканы убивал, на бедны кишлак огонь пускал, всё отбирал; баран отбирал, ишак отбирал. Всё бай, мулла отдавал. Красны джигит кароши, бай прогонял, басмач прогонял, всё бедны дехканы отдавал. Мой ата красны джигит! - с горячен убеждённостью ответил Расульчик, не опуская своих чёрных блестящих глаз под пронзительным золотистым взглядом Миэль.
- Кто владеет страной, басмачи или красные джигиты? Говори правду, маленький, только правду!
- Страной? - изумлённо повторил Расульчик и даже рассмеялся над таким вопросом.-Ты, Миэль, не знаешь наши страна. Наши страна болшой! О! Как небо болшой! В Ташкент-город месяц на конь бистро-бистро ехать, Москва город, о-о-о, сама главны город, целы год на конь ехать! Такой болшой наши страна! И много-много красны джигит! Как звёзды, на небо! А басмач - злой бандит. - мало, савсем мало. Как шакал на горе мало!
- Хорошо, Расул, спасибо. Пойдём, я должна сказать твоим старшим друзьям, что лечение вашей планеты отменяется. Пойдём к ним!
Но Расульчик вцепился в руку Миэль:
- Не надо ходить! Там ещё басмач! Один, два за камен! Будет стрелять, кароши Миэль!
- Если ты боишься за меня, заберись с "фонариком" на какое-нибудь высокое место и понаблюдай за басмачами. Понял?
Расул кивнул и, словно ящерица, пополз по каменной ограде.
Миэль вышла из ниши на площадку, и, освещённая яркими лучами утреннего солнца, остановилась, осматривая окрестности. Она искала Юру и Искру. А те в это время лежали за валуном и готовились совершить непоправимое.
- Стреляй! - возбуждённо прошептал Искра. - Стреляй, пока стоит!
- Не могу, Вацлав!
- Трус, тряпка, слюнтяй! - злобно прошипел Искра и выбросил здоровую руку, чтобы отнять у Юры винтовку.
Но Юра вдруг крикнул отчаянным голосом:
- Миэль, берегись!
И тут же, припав к ружью, почти не целясь, выстрелил в неподвижную серебристую фигурку.
- Наташа, Наташа, ты видел? Юра, Искра убивал кароши Миэль!
Наташа обернулась и посмотрела на него с тихой, мечтательной улыбкой:
- Успокойся, мальчик. Людей убивать нельзя. Никого и никогда: Посмотри лучше, какое небо над горами!
Расул ничего не ответил и медленно побрёл к шару. Отверстие "Дриона" было ещё открыто. Широко размахнувшись, мальчик бросил в это отверстие "фонарик".
- Бери обратно! Ты плохой! - крикнул он при этом.
"Дрион", словно он только и ждал возвращения "фонарика", тотчас же закрыл люк.
- Стой! - крикнул вдруг Расул. -- Отдай обратно Юра! Отдай!
Он бросился к шару и стал его бить кулаками. Но шар никак на это не реагировал:
оставался чёрным, глухим, неприступным.
И вдруг Расульчик увидел, что шар начинает резко менять окраску. Из чёрного он стал лиловым, потом стал голубеть, голубеть: Но только одной верхней половиной.
Нижнее полушарие, под которым лежали спящие, оставалось по-прежнему чёрным.
Мальчику сделалось страшно, и он отбежал от шара подальше.
Никто, кроме маленького Расульчика, не обращал на шар ни малейшего внимания.
Басмачи, напевая какие-то заунывные песни, собирали своих убитых и складывали их в ряд в тени огромного валуна. Искра держался за раненую руку и смотрел на басмачей. Наташа продолжала любоваться небом, а Закиров всё ещё оплакивал убитого начальника. Так и получилось, что отлёт "Дриона" с Земли видел единственный человек на свете: десятилетний мальчик Расул Закиров.
Прошла минута, вторая. Верхняя половина шара стала сверкающе белой, словно вылепленной из чистого снега. "Дрион" тронулся и, разорвав канаты, медленно выплыл из ниши. Очутившись под открытым небом, он несколько секунд помешкал и вдруг, мгновенно весь налившись белизной, ушёл в голубую высь и буквально через секунду бесследно в ней растаял.
- Миэль живой! Миэль живой! Прощай, Миэль! Прощай, Юра! - кричал Расульчик, махая вслед шару рукой.
Долго стоял он с запрокинутой головой и смотрел в бездонную лазурь. Потом вздохнул совсем не по-детски и огляделся по сторонам. Постепенно до его сознания стало доходить, что судьба всех этих взрослых людей, собравшихся в лагере под Чёрной Горой, зависит от него и только от него. Но как им помочь, как спасти?
Съездить в Шураб и привести сюда других людей? Это долго, слишком долго.
Облучённых нельзя оставлять без надзора! Он теперь отвечает за этих больших беспомощных людей. Он должен заставить их погрузить на ишаков имущество экспедиции, раненых, спящих, запастись водой, продовольствием и отправиться в Шураб. Дорогу Расул знает, он доставит караван на место.
Но сначала пусть похоронят убитых: Лапина, Плавунова.
Расульчик отправился к басмачам и громко произнёс имя Худояр-хана. К нему тотчас же подошёл высокий мужчина лет сорока, с небольшой, аккуратно подстриженной бородкой на худощавом смуглом лице. На нём был дорогой бешмет, перетянутый ремнями. У пояса маузер и кривая сабля с серебряной насечкой. На голове огромная белая папаха.
- Я Расул Закиров, - твердо сказал мальчуган. - Я говорю тебе, Худояр-хан, что отсюда надо уходить, иначе мы все погибнем. Ты будешь слушаться меня, Худояр-хан?
- Буду, Расул-джан, буду, - охотно согласился басмач:
Через трое суток в Шураб въехал удивительный караван. Впереди на вороном скакуне, принадлежавшем курбаши Худояр-хану, ехал смуглый мальчуган в тюбетейке.
За ним на рослом ишаке - вожак погонщиков Мирза Икрамов. Дальше тянулся большой караван из ишаков с грузом. Они везли не только имущество экспедиции, но и мешки с оружием и боеприпасами. Подгоняли этот караван трое: Рашид, Ибрагим и Ахмет. В конце каравана плелись два ишака, между которыми были закреплены мягкие носилки из кошмы. На носилках лежал раненый Искра. Он был в жару и бредил. За ним ехала на лошади Наташа Плавунова. На лице её была отрешённость, на раненого жениха своего она почти не смотрела. В арьергарде каравана двигался смешанный конный отряд из пяти красноармейцев и двенадцати басмачей. Они ехали вперемешку, без оружия. В самом хвосте отряда ехали Абдулла Худояр-хан и Ханбек Закиров.
Население Шураба высыпало из домов и с удивлением смотрело на необыкновенный караван:
ЧЕЛОВЕК ИЗ СЕРЕБРЯНОГО ШАРА
Надо ли говорить, что судьба всех участников этой истории сложилась по разному?
Искру положили в больницу в Исфаре. Он пролежал в ней полтора месяца и после выздоровления немедленно был отправлен в специальную клинику, где долго занимались его странно нарушенной памятью.