— Эй, а с ней что делать? — спросил Рик.
— Не наше дело, — сказала Стефка и присоединилась ко мне.
Мы отошли на довольно приличное расстояние, когда поняли, что он даже и не думал идти за нами. А зачем, спрашивается, нам на кладбище без него? Мы синхронно обернулись. Подруга чуть слышно зарычала, я тоже была отнюдь не рада открывшейся картине. Лара (наверное, уже давно пришла в себя!!) с трагической миной на лице полулежала, так как с одной стороны ее поддерживал Рик, а с другой Шейрон.
— Что они с ней так цацкаются? — прошипела подруга. — Аж противно.
— Согласна, — мрачно сказала я.
Тут (о, чудо!) рыжая издала жалостливый стон и распахнула глаза. Потом начала медленно-медленно моргать. Я не выдержала и закричала:
— Эй! Вы там идете, или как?!
— Тише, — шикнула на меня Стефа. — Мало ли кто тут бродит.
Но когда они начали аккуратно поднимать Лару, а та закатывать глазки, заорала:
— А ну быстро сюда-а!! А то уйдем без вас за травко-ой!
Откуда-то сверху раздался скрип. Я подняла голову и уставилась на дядьку, выглянувшего из окна. Он уставился на меня. Полминуты мы буравили друг друга взглядом, а потом он широко осклабился и прохрипел:
— Травка, говорите, девочки?
Рядом тоже распахнулось окно.
— А ну заткнись, ирод проклятый! Разбудил ведь! — заголосила какая-то тетка.
— Сама заткнись, — прохрипел мужик и закашлялся. — У них травка есть.
Тетка перевала взгляд почему-то на меня и угрожающе прищурилась:
— Молодая, а куришь! Стыд и срам! Куда катиться молодежь, а?
— Я не курю, — выдавила я.
— Приличные девки по улицам ночью не шляются! А-а!! — завопила она и затыкала пальцами в Шейрона и Рика, поддерживающих Ларку (симулянтка хренова!) — Разврат на каждом шагу!
— Оландра, да заткнешься ты, или нет? — раздалось сверху.
— Нинка, да тут молодежь оргии закатывает и травкой балуется! — заорал в ответ мужик.
Мы со Стефкой начали пятиться назад.
— Где? — высунулось сразу несколько жителей дома.
Мы развернулись и помчались вперед.
— Н-да, — вырвалось у меня, когда мы оказались у парка.
Сзади послышалось пыхтение.
— О, Лара, дорогая, неужто сама стоять можешь? — усмехнулась подруга, глядя, как бежит рыжая.
— Представь себе, — огрызнулась та.
Я спросила:
— На кой черт вам сдалась это идиотское растение?
— Оно не идиотское, — оскорбился Рик.
— Ну-ну, — протянула я, перемигиваясь со Стефкой.
— Ладно, так и быть, возьмем вас с собой, — притворно вздохнула та.
— Спасибо, — язвительно сказала Лара и взяла Шейрона под руку. Чего это он до сих пор молчит?
— Идем, — я вдохновенно махнула руками и глубокие сугробы перед нами расступились.
Первой шагнула Стефка, за ней Рик, дальше хотела рыжая, но я нагло оказалась перед ее носом. Мы прошли пару шагов, я незаметно сделала пасс рукой. Сзади послышалась ругань. Я даже оборачиваться не стала, прекрасно зная что там увижу — двух студентов по колено в снегу.
— Эльза! — воскликнула Лара.
Я невозмутимо продолжила шествие, а тропинка мягко заметалась следом за мной. Полыхнула яркая вспышка и я буквально физически почувствовала, как тает снег.
— Ты что делаешь?! — зашипела я. — Не смей убирать мой снег!
— Да ну, — усмехнулся он.
— Ну да, — я чуть подвигала пальцами.
Поднялась метель и сугробы выросли в два раза. Шейрон хмыкнул и щелкнул пальцами. Вокруг него образовался круг чистой земли с поникшей и пожелтевшей травой.
— Эй, вы скоро? — донесся крик Стефы.
— Да, — крикнула я в ответ и нехорошо усмехнулась.
Потом повелительным жестом подняла руки к небу, плавно ими взмахнула. Моментально повалил густой снег. Я перестала различать предметы вокруг, но мои ноги начали погружаться в быстро растущие сугробы. Когда снега дошло мне по грудь, я поняла что хватит. Взору открылась картина маслом. Шейрон, что-то злобно бубнящий себе под нос, и Лара, стоящая в двух шагах от него и пытающаяся до него добраться. Но мой снег крепко держал, впрочем, и меня тоже. Я с тоской глянула на звездное небо.
— Сделай что-нибудь, — пискнула эльфийка.
— Если я растоплю этот снег, мы вымокнем до нитки, а испарить его я не хочу. Отнимет много сил, а мне их жалко… на какой-то жалкий снежок тратить, — он презрительно на меня поглядел.
— Жалкий говоришь? — прищурилась я.
Потом слепила увесистый ком и, пока тот не опомнился, влепила ему прямо в наглую рожу.