Мы с восторгом озирались по сторонам. Прихожая и холл оказались оклеены одинаковыми обоями, разделенными на два цвета: снизу зеленые, сверху светло-желтые с такими же зелеными вертикальными полосами, значительно увеличивающими высоту потолка.
«Ни разу не бывала в таких домах и с интересом бы сунула нос в одну из комнат», — поймала я себя на неподобающей мысли. Но экскурсию нам проводить явно не собирались.
Март свернул налево, как раз к закрытой двери, и, повернув ручку, отошел в сторону.
— Выберите свои картины, затем задокументируем, кто и что забрал. Буду ожидать вас в гостиной.
Мы закивали, радуясь, что этот достаточно молчаливый тип не остался стоять над душой.
— И много у вас студентов с личной обслугой? — не удержалась я от реплики, как только мы остались наедине.
— Сама в шоке. Надо будет узнать, кто это такой.
— Хочешь познакомиться? — поддела я подругу.
— Не уверена, — протянула та задумчиво. — Вполне возможно, что такие, как я, вьются вокруг него надоедливой мошкарой. А стать подружкой на ночь… сама знаешь мое мнение на этот счет.
Произнося последнюю реплику, Адель обошла помещение, заставленное десятками картин, да еще не в один ряд.
— Видишь свои?
— Нет, поможешь найти? Попадутся с цветами или деревьями — зови.
Я кивнула, присоединяясь к поискам. Наклоняя каждую на себя, заглядывала на холст, но пока встречались лишь абстракции и животные. Разглядывая очередной шедевр юного Пикассо, чуть не уронила несколько штук на себя. Подруга в это время, ругаясь, пыталась извлечь свою картину из-под чужих.
— Осталось еще три, — положив свое спасенное творение в центр помещения, подытожила Адель, вновь принимаясь за поиски. — Еще две, — довольная собой, улыбнулась подруга, с легкостью извлекая очередную.
Странно как-то, почему нельзя было художества одного автора складывать рядом?
— У меня цветы!
Адель тут же оказалась рядом, заглядывая на холст.
— Не, это одногруппницы. У меня подсолнухи.
— Ты издеваешься? А сразу нельзя было сказать?
Через минут десять все, кроме одной, оказались найдены. Из всей комнаты не проверенными остались три пары стопок, в которых и прятались злополучные подсолнухи.
— Отнесу эти в гостиную, а ты проверь, где не смотрели.
Наступившая тишина делала звук отодвигаемых картин слишком громким, я даже замерла, прислушиваясь. Вскоре вернулась Адель и унесла очередную картину.
— Жду тебя в гостиной. И, кстати, дождь почти закончился.
Последняя из прислоненных картин первой стопки заинтересовала меня своими размерами. Отодвинув ее, оглядела живописный зимний пейзаж. Уже собиралась осторожно облокотить ее о стену, как взгляд скользнул по загораживаемой ей двери.
Вот и испытание для меня, ведь хотела заглянуть за какую-нибудь запертую дверь. Сомневалась я ровно минуту. После выглянула в холл и, убедившись, что никого нет, убрала мешающие открыть дверь картины в сторону.
Открывание двери сопроводил легкий скрип, заставив меня втянуть голову в плечи. Но звук растворился в тишине и не привлек ненужного внимания. В приоткрытую щель взгляду предстало небольшое помещение, заставленное картинами.
Это все нарисовал собственник дома?
Протиснувшись, отодвинула первую: пейзаж с изображением сада, настолько живой, что захотелось дотронуться до воды, убедиться, что это только краска. Следующая завораживала красотой и детальной прорисовкой то ли дворца, то ли старинной усадьбы. С замиранием сердца отодвинула ее, желая взглянуть на третью, и замерла, не сразу сообразив, что именно вижу. На меня смотрел красивый светловолосый юноша, сидящий в кресле. Справа стояла улыбающаяся девушка, слева задумчивый мужчина с почти черными прямыми волосами. Взгляд вновь вернулся к девушке, до странности напоминающей меня.
Помимо моей воли в голове зазвучали странный для данного момента слова, произнесенные приятным голосом, но вот кем конкретно и почему, вспомнить не удалось:
«Что такое эксплуатация? Она была, есть и будет; ибо первопричиной является отчуждение от природы, от деятельности, от результатов труда, от родовой сущности, от человека. Человек всю жизнь страдает и играет тысячи ролей, когда он бывает собой и сам не знает».
— Что вы здесь делаете? — от неожиданности дернулась, разжав пальцы, и картины с грохотом упали на прежнее место.
Я с ужасом замерла, чуть не теряя сознание от скорости биения собственного сердца.
— Я… я… я, — промычала в ответ, слова застряли в горле, так и не вылетев наружу.
Склонив виновато голову, я проскользнула мимо нахмурившегося Марта в гостиную. Адель встретила меня, вопросительно подняв брови.
— А где картина?
Я растерянно развела руками, все еще находясь под впечатлением от увиденного. Меня потряхивало еще несколько минут, а когда Адель вернулась с недостающим экземпляром своей работы я, сжав пальцы, напряженно смотрела в окно.
Дождь успел закончиться. Последние капли еще падали, скатываясь с листьев рядом растущих деревьев, а мы с покрытыми полиэтиленом картинами вышли на расквашенную дождем дорогу. С сочувствием оглядев запачканные босоножки и бросив печальный взгляд на тропинку, подруга зашлепала по лужам.
Не удержавшись, я с упоением вдохнула свежесть после дождя, растворившуюся в воздухе.
Сад, милый сад. Я зажмурилась от слепящего круга на небе. Ясное летнее небо, на котором кое-где виднеются зыбкие призраки облаков. День обещает быть жарким.
Улыбнувшись, отогнала непрошеные мысли, не хочу, чтобы они все испортили. «Сегодня предстоит прощание…нет, назовем это девичник, ведь Тина выходит замуж. А переезд, расстояние всегда можно преодолеть, если не на транспорте, так по телефону».
При приближении к дому волнение нарастало. Озираясь по сторонам, отмечала знакомые с детства деревья, устремленные макушками куда-то ввысь, канавы вдоль дороги, поворот, заворачивающий под углом почти девяносто градусов на мою улицу. Я улыбнулась, вспомнив, как не вписалась в него и влетела на велосипеде в куст шиповника, посмотрела на место своей аварии и обнаружила чуть в стороне стоянку для машины. Куст был безжалостно выкорчеван.
Впереди показалась серая крыша дома.
— Этот тот самый дом, девичья память меня не подводит? — дотронувшись до меня, пропела Адель. — Ты чего, опять не здесь?
Я кивнула, ну надо же как задумалась, даже разговоры девчонок пропустила.
— Да, почти пришли, — кивнула я, соглашаясь.
За прошедший год деревянная калитка просела, забор слегка накренился. Пришлось приподнять калитку, чтобы попасть внутрь.
— Не понимаю, почему вы не продадите участок? — поинтересовалась Тина, оглядывая утопающий в зелени участок.
Деревья стремилась поглотить высоченная трава, некоторые кусты затерялись в ней почти полностью. Культурные цветы из последних сил боролись за свою жизнь с сорняками.
Да, красиво и страшно одновременно.