Как очутилась в своей комнате, понимала с трудом, но сейчас, сидя на маленьком диванчике, взглядом наткнулась на завернутые в бумагу покупки. Аккуратно распаковав их, вновь залюбовалась платьем: будь у меня рыжие волосы, непременно мечтала бы именно о таком. Та девочка вновь возникла передо мной, и те трогательные слова о подарке, который она ждет. И тут же нахмурилась, поняв, что от приобретенного гостинца точно откажутся, слишком оно отличается от повседневной одежды этих людей. Поспешив убрать его в шифоньер, развернула ткань. Простая, не слишком дорогая, серого цвета с легким зеленоватым оттенком. Улыбнулась. Вот и пригодились курсы кройки и шитья из школы. Фанатом подобного я никогда не была, и сшитые фартук, две юбки и платье так и провисели в шкафу, но знания, как сделать простую выкройку, сохранились до сих пор.
Наметив на глаз основные размеры и скрепив две части ткани несколькими стежками, вырезала заготовку. Спать не хотелось; если честно, во время работы я потеряла счет времени, даже не обращая внимания на навалившуюся до этого усталость. Облизнув в очередной раз уколотый палец, внимательно оглядела практически готовое платье. Что ж не плохо. Не сказала бы, что у меня получилось прямо как с завода, но выглядело вполне сносно, мне определенно нравилось. Вывернув платье, еще раз убедилась, что швы не разойдутся, и, удовлетворенно кивнув, повесила его на спинку стула.
И только когда легла в кровать и мысли вновь завертелись вокруг недавних событий, вспомнила про Минору. Тут же замотала головой, пытаясь прогнать болезненный образ, но ее полные тревоги глаза никак не отпускали мое сознание. Уткнувшись в подушку, зажмурилась. Среди возникших ярких пятен теперь угадывалась фигура Изабеллы с неестественно бледным цветом кожи. Захотелось вскочить и тут же кинуться к Алексу, хотелось кричать и плакать над ее и своей судьбой. Но не вышло. Тело просто отказывалось выполнять физические движения, слабость и усталость наконец-то настигли меня. Пролежав в неподвижной позе какое-то время и вслушиваясь в шуршание дождевых капель за окном, к своему удивлению очнулась уже утром.
Даже не позавтракав, запаковала сшитое платье и поспешила на улицу. Солнце к этому времени выглянуло из-за горизонта и начало припекать, согревая остывший после ночного дождя воздух. С наслаждением огляделась. Насколько хватало взгляда пространство заполняла сочно-салатовая рябь, колыхаясь подобно бескрайней воде и маня окунуться в эту прохладу и освежиться. Улыбнулась, вспомнив море и с наслаждением сдохнув утренний воздух зашагала по дороге, осторожно обходя появившиеся после дождя лужи.
Спустя пол часа дошла до небольшой деревушки и после недолгих расспросов мне указали на нужный дом. Не оборачиваясь я пошла вперед. Любопытные взгляды наблюдали за мной из-за каждого забора, окна, калитки, словно я достопримечательность или редкая зверушка. Остановившись возле нужной двери и со вздохом посмотрев на запылившийся подол платья и грязные туфли, осторожно постучала в дверь, ожидая, когда откроют.
На пороге появилась женщина. Ее я сразу узнала, на лице открывшей, увидев меня, сразу отразилось легкое беспокойство. Она шире раскрыла дверь и, учтиво поклонившись, замерла в ожидании. Я статуей стояла напротив, машинально отметив морщины на лице, опрятную одежду и эту словно витающую в воздухе нерешительность вперемешку с немым вопросом. Женщина еще несколько секунд растерянно смотрела на меня, наконец, всплеснув руками, заговорила:
— Добрый день, госпожа! Чем могу помочь? — она чуть поклонилась, но вдруг по ее лицу пробежало озарение, на секунду сменившееся страхом, — она узнала во мне гостью Алекса. Немного помедлив, посторонилась, жестом приглашающая войти в ее скромное жилье.
Мужчина в возрасте заторопился подать стул, предварительно вытерев его какой-то тряпицей. Я спокойно села, не показав ничем неприязнь к грязному и темному жилью.
— Чем могу служить? — волнуясь, перебирая руками подол фартука, повторила хозяйка. — Может желаете воды с дороги?
— Благодарю, мне не хочется, — мотнула головой в такт словам. — Я хотела бы видеть вашу дочь.
— Дочь? У нас их четыре, — удивился глава семейства подергав себя за густую бороду.
Четыре чумазых мордашки с интересом выглядывали из-за печи. Так странно, но мне показалось, что у троих совершенно обычные русые волосы.
— Она что-нибудь натворила? — испугалась женщина, с укором посмотрев на детей. — Мы никогда чужого не берем, нам не нужно.
— Здравствуй! Как тебя зовут? — трое девочек тут же исчезли за печкой, а та, на которую я смотрела, немного замешкалась, но в последнюю минуту передумала, выйдя из-за укрытия. Девочка была хрупкой, с кудрявыми волосами грязно-рыжего оттенка, большие зеленые глаза с интересом разглядывали мое красивое платье. Именно это сочетание волос и глаз произвело в прошлый раз сильное впечатление.
— Это Лола.
Увидев все еще обеспокоенное лицо матери, я ответила на ее молчаливый вопрос:
— Нет-нет, не волнуйтесь. Просто я случайно услышала, что у нее на днях был день рождения, — я улыбнулась, достав и протянув сверток, — это тебе. С днем рожденья!
Девочка смущенно посмотрела на мать, интересуясь, можно ли взять подарок, женщина едва заметно кивнула. Когда сверток оказался у нее в руках, она вновь спросила:
— А можно открыть посмотреть?
— Открывай, конечно, не знаю, правда, понравится или нет, — я постаралась говорить как можно более приветливым голосом.
Быстро разорвав бумагу, девочка с удивлением стала рассматривать сшитое мной платье. Не скажу, что удалось в точности повторить одежду, которую носили бедняки этого времени, по правде, я к этому и не стремилась, поэтому подарок получился особенным, с ярко выраженной индивидуальностью.
— Это мне? — она посмотрела на обоих родителей. — Можно взять? — и вновь этот взгляд, полный сомнения в своем внезапном счастье. Снова взглянув на меня, родители кивнули.
— Большое спасибо, — и счастливая улыбка озарила ее детское личико. Взвизгнув от восторга, она прижала подарок к груди и быстро забежала за печь к сестрам.
Мать, покачав головой, извинилась за слишком бурное поведение дочери.
— Все в порядке, дети есть дети.
Все замолчали. Неловкая пауза затянулась и улыбнувшись предпочла покинуть дом, не представляя, как вести себя дальше. Шагая прочь на несколько минут погрузилась в себя, закутавшись в приятные чувства, точно в накидку. В данную минуту я гордилась собой, ощущая себя по-настоящему счастливой.
Дорога домой заняла куда больше времени, если честно, просто решила спокойно погулять. Я шла медленно, уже не придавая особого значения заметно запылившемуся подолу. Тревожащая меня мысль наконец начала сформировываться в голове, и я уже хотела поторопиться, чтоб вновь не потерять ее, как меня обогнал экипаж, притормозив.
— Эй ты! — донесся оклик, правда я не сразу поняла, что обращаются ко мне.
Я остановилась, недоуменно разглядывая экипаж и мучительно вспоминая, кому принадлежит молодой женский голос. Только сейчас меня настигла мысль, что ведь и вправду могу столкнуться со знакомым.
— И что ты тут делаешь? — широко отодвинув шторку, Лилит с ехидной улыбкой стала разглядывать уставшую меня. — Не устала еще греть ложе? Интересно, а ты к ним по очереди ходишь или вы вместе развлекаетесь? — хорошенькая прелестница преобразилась в безобразное чудовище, яд так и сочился из ее рта. — Хотя судя по твоему виду, тобой только пользуются. Когда ты не нужна, развлечений приходится искать самой и в одиночестве.
Внутри словно очнулось что-то обжигающее и живое, причиняющее мне почти физическую боль. Я слегка наклонила голову, стараясь скрыть отразившуюся на лице боль и подступившие слезы. Как же мерзко прозвучали брошенные слова, а злорадное выражение на ее лице захотелось сбить лопатой.
Вдохнув поглубже, стараясь выровнять голос, процедила:
— Судя по твоим рассуждениям, ты сама не прочь занять мое место, — и, не удержавшись, посмотрела прямо на нее.
Улыбка сползла с ее лица, голос приобрел угрожающие нотки:
— Я не настолько тщеславна. Ты рано или поздно надоешь и тогда твое тело, точно вещь, пополнит один из борделей, — резкий смех заполнил тишину. — Трогай!
И противная девица исчезла за задвинутой шторкой. Экипаж дернулся и поехал прочь, оставляя меня в расстроенных чувствах и наедине с невеселыми мыслями.
Экипаж с хамкой давно скрылся из вида, осевшую пыль подметал легкий ветерок. Не знаю, сколько прошло времени, оно для меня вообще словно перестало существовать.
— Ты меня слышишь?
Я замерла, только сейчас придя в себя и осознав, что все это время медленно шла. Повернулась, рассеянным взглядом ища говорившего, внешность которого показалась мне смутно знакомой.
— Доброе утро, — желая прервать затянувшееся молчание, выдавила я.
— Уже давно день. С тобой все в порядке?
Я недоуменно глянула на небо, и действительно: солнце поднялось довольно высоко. Только сейчас ощутила, насколько этот раскаленный круг безжалостно опаляет мою кожу.
«Наверное, Энджил волнуется, ведь не сказала, куда и надолго ли ухожу», — и тут же поежилась, вспомнив неприятный разговор.
— Ты так странно себя ведешь. Неужели не узнала? — обеспокоился говоривший, спрыгивая с лошади. — Я слышал про свадьбу. Если так не хотела ее, то почему мне не сказала? Я бы постарался помочь.
Прищурила глаза, стараясь повнимательнее присмотреться к говорившему. Вот точно, лицо знакомо, но ни имени, ни где мы могли встретиться, вспомнить не удалось. А судя по его речам, мы хорошо знакомы.
— Где ты сейчас живешь? — он сделал шаг в моем направлении, и я поспешила отступить, предпочтя держаться подальше. — Могу я чем-нибудь помочь?
Я отрицательно покачала головой.
Его губы изогнулись в приветливую улыбку.
— Думал, что мы больше не увидимся, ты так внезапно исчезла. Надеюсь, не будешь против общения в дальнейшем? Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, именно поэтому не стоит разбрасываться старой дружбой, — по-прежнему не проронив ни слова, стояла напротив него. — Я буду ждать тебя здесь каждый четверг к полудню. Не переживай, все наладится, я помогу. Можешь на меня положиться.