Снег продолжал кружиться, растворяясь в черной воде. Опустившись на песок, подоткнула под себя полы накидки и стала прокручивать в голове полученную за последние несколько часов информацию, все больше убеждаясь, что иного выхода для меня просто нет.
— Весь мир против меня, — нервно усмехаясь, подытожила я. — Или выберусь, или скоро погибну, незавидная перспектива, а сам способ нравится еще меньше, — шмыгнув носом, смахнула выступившие слезы.
Дрожащие пальцы лишь со второго раза расстегнули пуговицу у горла, бесформенной кучей тряпья накидка упала с плеч. Оказавшись без этой с виду тонкой материи, зябко поежилась, стоя на открытой местности. Удивительно, но, оказывается, она неплохо грела. Погода продолжала портиться. Стоя в одной футболке на пронизывающем ветру, инстинктивно обхватила себя за плечи, холод нещадно кусал кожу, пробираясь под нее, разбегаясь тысячами мурашек по телу.
— Папа, папочка, мне так страшно, — всхлипнула я, трясущимися руками стягивая обувь. Освобожденная нога тут же погрузилась в податливый прохладный песок. Боясь даже представить, как я войду в воду, зажмурилась, сделав последний отделяющий от воды шаг. Ноги будто лизнул влажным теплым языком огромный пес, а когда открыла глаза, не сразу поверила в увиденное. Над водой поднимался едва уловимый пар, стелясь возле самой кромки белесым туманом, напоминающим взбитые сливки.
Новый порыв ветра ударил с такой силой, что я помимо воли сделала несколько неуклюжих шагов, погрузившись в воду чуть ниже колен. Стараясь не думать и не концентрироваться на завладевшем мною сомнении, постаралась удержать равновесие и не плюхнуться в воду. Ох, и как я не люблю эти заходы в воду, когда перепад температур заставляет кожу превращается в шершавую, неприятную на ощупь поверхность.
— Это и есть обещанная тобой помощь? — не сдержавшись, крикнула я. — Эта затея все больше смахивает на самоубийство.
Озвучивать давно крутившуюся в голове мысль не хотелось, только услышать, а тем более ответить на мое восклицание было некому. Я потерянно стояла в озере, пряча замерзшие пальцы в кулаках. Туман, поднимающийся из самой воды, становился с каждой минутой все гуще. Вскоре из-за плотной дымки противоположный берег казался призрачным.
«Прямо мистика какая-то», — мелькнула в голове здравая мысль.
Внезапно испуганное ржание Булана заставило подскочить, конь бежал прочь, удаляясь от озера. Что его напугало? Оголодавшая собака или люди? Не желая, чтобы меня заметили, и поднимая вверх брызги, устремилась вперед. Остановилась я, когда вода сомкнулась на моей талии, укутав своим теплом нижнюю часть туловища.
В ужасе оглянулась, завертевшись кругом. Густой туман застилал взор, и дальше вытянутой руки разглядеть что-либо не представлялось возможным. Сердце начало с силой биться о грудную клетку и, чуть не задохнувшись от внезапного ритма, открыла рот, хватая ртом воздух, пытаясь успокоиться. Пришлось прижать руки к груди, сделав глубокий вдох и задержать дыхание, усмиряя свое тело.
— Я не смогу, — едва шевеля губами, произнесла я в пустоту.
А воздух становился все холоднее, обжигая горло и пощипывая щеки и нос. Снежинки оседали на белых сливках тумана, застревали в волосах, и порывы ветра кидали их на оголенные участки кожи. Приложив ладони к лицу, на секунду забылась, наслаждаясь мимолетным теплом. Опустила руки и, шепнув:
— Я не смогу, — неуверенно сделала несколько шагов в сторону предполагаемого берега.
Полностью раствориться в поиске верного пути не позволило хлюпанье и яркий звук взлетевших и падающих назад в воду брызг. Ощущение близкого чужого присутствия вывело из ступора, но, озираясь по сторонам, почувствовала себя слепым беспомощным котенком. Туман вокруг сгустился настолько, что обволакивал, готовый сожрать заплутавшего в нем путника целиком. Меня затрясло от понимания, что я совершенно не знаю, в какой теперь стороне находится берег.
Всплеск повторился и уже совсем близко, запаниковав, я кинулась в противоположную от него сторону, отчаянно помогая себе руками. Вперед, осталось только вперед, пути назад нет, да и не было никогда.
Вода заколыхалась, словно разволновавшись не меньше моего, туман покрыл меня липкими лохмотьями. Сделав очередной гребок руками, ушла с головой под воду, дно резко закончилось и мои безнадежные попытки его отыскать таяли на глазах. В борьбе за жизнь мир сузился до отчаянных брызг и черных вод, желающих поглотить меня, точно голодный удав. Я задыхалась. От понимания, что силы на исходе, сделала последний рывок, схватив ртом последний глоток воздуха, с ужасом позволяя воде утянуть безвольное тело на глубину.
Белая пелена кругом — последнее, что я видела при погружении. Раскрыв свои объятья, вода с радостью приняла меня, укутав в кокон приглушенных звуков, утягивая в свое царство. Наконец почувствовав, что меня совершенно точно куда-то тянет, перевернулась и стала грести руками, подгоняя себя плавным движением ног.
Не знаю, насколько реально было все происходящее, но вода вокруг меня с каждым метром становилась все плотнее и чернее, хотя я и до этого, открывая глаза, не видела ничего. Создавалось ощущение, что плыву в густом чернильном киселе.
Внутри вспыхнуло чувство, что вот он, переход, и от понимания, что в легких начинает заканчиваться воздух, удвоила старания. Гребок, еще один, еще… Чья-то рука намертво сомкнулась на моей щиколотке, замедлив мое продвижение, крадя драгоценные секунды. В испуге постаралась пнуть того, кто может стать моей погибелью, хватка сдавила сильнее железных тисков, дернув назад.
Я закричала, запоздало понимая, что с беззвучным криком вдаль уносится и часть драгоценного воздуха. Вытянув вперед руку, попыталась ухватить мерцающие пузырьки. Бесполезно. Сил бороться не осталось, и, отдавшись судьбе, тело обмякло, став податливым чужой воле.
— Прости меня, я не справилась, — яркой вспышкой сверкнула мысль, а веки накрыли потускневшие глаза.
— Я люблю тебя, — теплые слова толкнули сердце, волшебным образом наполняя легкие воздухом. Не понимая, как я могла что-либо услышать, приподняла ресницы. Последний всполох сознания явил взору невероятное видение. Рядом плыл полупрозрачный силуэт Энджила, светящийся изнутри.
«Как бы мне хотелось тебя обнять и поцеловать в последний раз», — мысли заторможенно ворочались в голове, неосознанно потянулась к нему.
«И мне жаль, что мы из разных миров, но благодарю, судьбу за нашу встречу», — прозвучал молчаливый ответ.
Он улыбнулся, поймав мой умиротворенный взор, и его образ стал смещаться назад. Едва потеряла его из виду, хватка на моей ноге пропала, и меня усилившимся бурлящим течением потянуло вперед.
Легкие нестерпимо жгло от нехватки кислорода, и чтобы не хлебнуть воды, я прижала руку к лицу, закрыв нос и рот. Впереди дрожащим круглым пятном забрезжил слабый свет, теплая вода согревала кожу. Меня по спирали вращало в воронке. Держась уже из последних сил, понимала, что мое время на исходе. Еще немного, и мое сознание покинет тело, с ним закончится способность контролировать собственные действия, и тогда… плотнее сжала губы, чувствуя — вот он, предел, и бесконтрольно открыла рот, собираясь сделать глоток…
Меня вышвыривает на поверхность, и внутрь с небольшим количеством воды попадает воздух — я тут же закашливаюсь, вновь окунаясь с головой в кристально-голубую воду. Ступни касаются твердой поверхности: я отталкиваюсь и вновь выныриваю, хватаясь за железные перила лестницы. С нестерпимым кашлем изо рта льется вода, в надсаженном горле ощущаю вкус хлорки. Едва успокоившись, выползаю из бассейна и без сил падаю на теплый кафель, перекатившись набок, вытаращенными глазами осматриваю все кругом. Несколько фонарей по периметру разгоняют ночную темноту, выхватывая потревоженную мной кристально чистую гладь бассейна и здание отеля за ним.
Предпоследнюю неделю уходящего лета смыло дождем. Он лил целый день, иногда делая передышку и начиная падать на зонты и мокрую одежду противной изморосью. Мои знакомые суетились и старались успеть доделать все дела до начала учебного года. Будто потом нельзя. А я откровенно скучала и, сидя вечерами на подоконнике, часто ловил себя на мысли, что меня одолевает тоска.
Расположившись на диване, прижала любимого мягкого медведя — на часах только семь вечера, а откуда-то изнутри на меня накатывала убаюкивающими волнами дремота. Весь день прошел в ненужных делах, и я надеялась, что вечером узнаю окончание захватившей вчера книги. Но глаза слипались, и мне с большим усилием удавалось открывать их вновь. Отложив мишку, встряхнулась. Нет, так рано спать ни за что не пойду, я выспалась, да и какие-то полчаса назад готова была кричать от избытка сил.
Ополоснув лицо и заварив себе кофе, вернулась и села на стул, оперев локти о столешницу, раскрыла книгу. Строчки задорно забегали, затягивая в свои приключенческие сети, и я, улыбаясь и отхлебывая из кружки, проглотила две главы. Перевернув страницу, мечтательно перевела взгляд в окно, откуда небо подмигивало мне тысячами глаз. Неожиданно звезды вздрогнули и пропали, не успев испугаться, я распахнула глаза. Уснула? Я огляделась. Прошло не больше пяти минут с прочтения последних слов, но усталость навалилась с удвоенной силой. Тело стало вялым и непослушным, а от прилагаемых усилий держать глаза открытыми они начали слезиться, и режущая боль заставляла раз за разом тереть их рукой.
— Да что за напасть-то? И как хочется дочитать! — не желая сдаваться, я легла на согнутые перед собой руки, прикрыв глаза, принимая решение отдохнуть одну минуту. Всего одну минуту.
С трудом открыла глаза, оглядывая незнакомый интерьер, хотя нет, и мебель, и светлые стены отозвались в душе восторженной вибрацией. Где я?
— Извини это моя вина, заставил тебя ждать, — голос шел из залитого солнцем места возле окна. Невольно зажмурилась, ослепленная ярким светом, приложив ладонь над глазами в виде козырька. Легкой походкой ко мне шел золотоволосый ангел. Свет будто пронизывал его насквозь, создавая впечатление, что свет и есть этот неземной юноша.
Парализованная увиденным, не могла отвести взгляд и словно завороженная наблюдала за приближающейся фигурой. Он приближался легкой походкой, как будто летел, не касаясь пола, и вот его невыносимый блеск померк, и мои глаза расширились от удивления: эти волнистые волосы, легкая полуулыбка и божественно голубые глаза…
— Энджил? — невольно вырвалось у меня, и я охнула, прикрыв рот рукой. Да я ведь в его комнате! Когда я сюда пришла и зачем?
— А ты ждала кого-то другого? — обиженно поджав нижнюю губу, усмехнулись в ответ.
Он опустился рядом на пол и, лучезарно улыбаясь, посмотрел на меня. Глядя на него, пыталась запомнить каждую черточку, каждый изгиб. И все же что-то во всем происходящем было не так.
— Почему ты так смотришь? — изумленно изрек друг, мои эмоции не укрылись от его внимательных глаз. — Может, поиграем?
Я выгнула бровь в немом вопросе, нереальность происходящего не покидала меня ни на минуту. Окинув еще раз комнату, опять не нашла видимых причин. Задумалась. Отмерла, когда его голос озарил еще сильнее посветлевшее помещение. Странно, откуда столько света?
— Я — лишь отраженье твоей мысли,
Предрассветная тень,
Что растворяется с восходом солнца,
Оставляя свои слезы росою на зеленой траве.
Я в полной растерянности увидела, что потолок начал исчезать и сверху устремились в комнату ветви деревьев. Открыла рот, чтобы вскрикнуть, но голос выдал ответные строчки:
— Что ж, может быть, я ошибалась,
И ты — всего лишь миф, игра,
И все слова — как будто пепел,
Всего лишь пепел от костра.
Голубое небо над нами наполнилось облаками, солнце подсвечивало эти пушистые кусочки ваты, и они казались еще объемнее. Энджил продолжил нараспев: