Петунья не стала вдаваться в подробности насчёт этой «собаки», в любом случае, произошедшее с Гарри три года назад трудно было бы объяснить. Она просто решила положиться на опыт профессионала. И не прогадала. Через полгода Гарри уже копался в песочнице, исподлобья посматривая, как Дадли раскатывает по площадке на своём новеньком велосипеде или распоряжается разновозрастной малышнёй. Единственно, так и не удалось добиться, чтобы Гарри в этой песочнице улыбался. Врач порекомендовал семье Дурсль поменьше пока общественных сборищ, а лучше бы отвезти детей куда-нибудь на закрытый курорт, где небольшая группа детей резвилась бы под присмотром специально обученных воспитателей.
И в сентябре Дурсли вместе с Гарри отправились за границу - в Тайланд. Первое путешествие за много лет. Оно было восхитительным. Даже Вернон был согласен в этом с Петуньей, хоть он и тосковал порядком по своим дрелям. Миссис Дурсль потом долго ещё рассказывала соседкам, заходящим с визитами, о шикарных ваннах, которые она принимала, о божественном массаже и прочих курортных радостях, тонко намекая в конце, что самым чудесным сюрпризом оказался Вернон, в отсутствии любимых электрических приборов весь свой пыл направивший на супругу. Благо, дети на весь день сдавались скромным, но обладающим железными нервами тайским воспитательницам.
По возвращении семьи в Англию, доктор рекомендовал провести последний тест, который должен был показать, насколько действенным оказалось лечение. Он потребовал отвести Гарри в цирк.
И в ближайшее воскресенье парадно разодетые Дурсли и в меру прилично одетый Гарри отправились в Лондон. Стыдно признаться, Петунья никогда не была в цирке: она всегда считала его искусством для плебеев. Поэтому она была ошеломлена, так же как и Гарри, правда, причины у них были разными. Петунью приводили в ужас клоуны в огромных цветастых штанах, пытающиеся усадить детей к себе на колени, радушно хлопающие всех подряд по плечам (тётушка взвизгнула, когда с ней проделали то же самое), и зазывавшие публику. Гарри же был в шоке от самой публики (и в частности - от её количества), он был бледен и тихонечко дрожал, вцепившись в рукав брата. Вернон радовался как ребёнок, угощал семью сладкой ватой и с восторгом рассказывал Дадли о слонах, которые должны были выступать во втором отделении. Он с чувством вдыхал запах опилок и в душе его роились самые приятные воспоминания о тех славных днях, когда дядя водил их с Мардж в шапито. О том, как они тайком пронесли однажды на представление хлопушку, чтобы взорвать её в момент, когда дрессировщик засунет голову в пасть льву и посмотреть, откусит ли лев эту голову. Жаль, что дядюшка Вилли был всегда начеку и не вовремя поймал их за руку (в прямом и переносном смысле)…
У Дурслей были самые дорогие места, во втором ряду. Гарри посадили между тётей и братом, и он тут же сжался в комок в своём кресле. Дадли же пыхтел от нетерпения и махал лентами на палочке, рискуя заехать в глаз кому-нибудь из соседей. Наконец, верхний свет погас, засверкали цветные прожектора и грянула музыка. Представление началось с кордебалета. От девиц в блёстках и перьях, машущих на зрителей ногами, Гарри совсем поплохело. Потом выступали клоуны. Дадли так хохотал над их глупейшими шутками, что, в конце концов, просто сполз под сиденье, чем сумел отвлечь Гарри от неприятных ощущений. Гарри, видимо, не дорос ещё до плоского юмора, он всё время с недоумением таращился на брата. До тех пор, пока не произошло настоящее чудо.
На манеж вышли воздушные акробаты. Два артиста и хрупкая на вид девушка в трико сели на перекладины и вдруг - взмыли в воздух, переливаясь в ярких лучах прожектора. Гарри в изумлении и чистом восторге распахнул глаза и вскочил со своего места, устремляясь взглядом за летящими фигурками. Гимнасты невесомо раскачивались, кувыркались и танцевали в воздухе под куполом, а малыш, раскрыв рот, наблюдал за ними в совершенном экстазе.
Всё, что происходило на манеже после этого, пролетело мимо его сознания. Он не замечал кривляющихся обезьянок, жонглёрских факелов, не слышал дружного смеха вокруг, не обратил внимания даже на слонов, стоящих на задних ногах и кидающих друг другу мяч. Всё время представления, всю дорогу до дома, да и всю следующую ночь в душе у Гарри летали и кувыркались маленькие воздушные гимнасты. Впрочем, со стороны его восторг выглядел неплохо - тётя, Дадли и даже доктор восприняли всё как полное выздоровление. Один Вернон испытывал некоторые смутные сомнения насчёт столь внезапной перемены в племяннике…
Глава пятая.
Дурсль держал в доме множество разных электроинструментов. И он, конечно же, мечтал приобщить своего отпрыска к великому таинству закручивания всяческих гаек посредством этих визжащих игрушек. Дадли их боялся дОсмерти. Виду, правда, не подавал - не солидно. Он просто при виде какого-нибудь перфоратора деловито убегал играть в мяч. А Гарри, который всё время болтался поблизости, оставался с расстроенным дядей и его артефактом. Излишне агрессивная совесть не позволяла мальчику ретироваться вслед за братом. И так получилось, что к пяти годам он уже прекрасно мог отличить перфоратор от дрели, переключить реверс и знал, чем следует бурить кирпич, а чем - деревянную планку. Когда Дурсль и Поттер «уединялись» с электрическим монстром, Петунья не хуже самого монстра визжала на весь дом, чтобы Вернон не давал эту гадость ребёнку в руки.
- Эта «гадость» держит весь дом, - бурчал Вернон в усы и подмигивал племяннику, крепко удерживая дрель, пока Гарри нажимал на «курок».
Пережив кое-как холодность сына к венцу человеческого прогресса, Вернон решил, что бедный ущербный мальчик ни в чём не виноват и надо бы к нему относиться помягче. Поэтому он не жалел денег на подарки для Дадли, а ежедневные любимые сыном пирожные, привезённые из лучшей кондитерской стали просто святым делом. Между тем, помимо своей воли, Дурсль сильно привязался к племяннику и в тайне уже представлял его в роли своего помощника на производстве. Не умея как следует проявить свои чувства, Вернон даже как-то подсунул Гарри запрещённую шоколадку, за что здорово тогда влетело - сначала Гарри, у которого на лбу рядом с «молнией» образовалась характерная сыпь, а после проведённого Петуньей расследования - и самому Вернону.
Так как детям было уже по пять лет, их записали в Муниципальную начальную школу. Учительница их класса, чопорная и суховатая мисс Штрассмайер, по непонятным причинам внушала Петунье полное доверие. И первого сентября, с боем напялив на Гарри белую рубашку и снабдив детей цветами, Петунья повела их на первое занятие. Дадли потребовал себе целых три букета (Вернон восхищался щедростью сына). Потом, между прочим, было очень трудно их у него отнять. Но миссис Дурсль, применив весь свой дипломатический талант, сумела обменять букеты на шоколадного зайца.
Дадли, благодаря натренированным связкам и постоянной готовности защищать свои интересы с помощью силы, вскоре обрёл в классе среди детей большую популярность. Пришлись кстати и советы Гарри: на уроках младший Дурсль вёл себя просто идеально. Впрочем, у мисс Штрассмайер любой бы вёл себя идеально. Она оказалась поборницей строгого порядка и дисциплины и имела милую привычку постукивать тупым концом указки в такт своим выступлениям прямо перед носом особо невнимательных учеников. Дадли сидел в классе с абсолютно ровной спиной и подобострастным выражением на лице и неотрывно глядел учительнице в рот. Все силы уходили на поддержание имиджа прилежного ученика. Так что дома Гарри приходилось переводить брату содержание уроков с штрассмайерского языка на общедоступный. Сам Гарри выезжал скорее на своей природной любознательности. В общем, с учёбой дети справлялись. Высшие баллы мисс Штрассмайер не ставила принципиально, так как имела прискорбное убеждение, что все ученики тупы от природы, но братьям всегда хватало баллов, чтобы не оставаться на второй год.
Статус-кво был нарушен, когда Дадли и Гарри должны были идти в четвёртый класс. Случилось удивительное: мисс Штрассмайер (о боги, бывают же настолько романтически настроенные джентльмены!) вышла замуж и уехала в Грецию. Директор школы и Родительский комитет были в шоке, ведь до первого сентября оставался всего лишь месяц. Пришлось спешно нанять новую учительницу. Ею оказалась миссис Хафлин, излишне эмоциональная особа либеральных взглядов.
- Вернон, у неё на голове - розоватое нечто! Эта женщина меня пугает, - жаловалась перед сном Петунья.
Некоторые родители забрали своих детей из школы. В классе появились новенькие. Уроки стали походить на балаган. Ученикам разрешалось всё. Можно было изучать учебники, сидя на полу. Или рисовать, пристроившись на подоконнике - Берта Кинг и Сара Мартин всё время там что-то рисовали. Бен Стюарт - пел. А Рейчел Ли читала вслух энциклопедию про обитателей морей и океанов, даже если они в этот момент проходили Викторианский период по истории. Дадли был в восторге от новых порядков. Он и Гордон Смит придумали вырезать картинки из учебников и наклеивать их в тетрадь. Миссис Хафлин их так хвалила!.. Поттер снова стал худеть.
Через две недели после начала учебного года Петунья заглянула к Гарри в спальню, решив удостовериться, хорошо ли тот спит. Гарри в спальне не оказалось. Она подняла страшный шум и прочесала весь дом в его поисках. Поттер обнаружился у Дадли под кроватью, от посторонних глаз он был скрыт свисающей простынёй.
- Марш к себе! - сказала женщина, когда способность говорить к ней вернулась.
- Мама, Гарри должен остаться здесь! Я защищаю его от Человека-Молнии!
- Теперь это буду делать я, - заявила Петунья. Ах, вот ведь досада, вернулись времена, когда племянника опять надо держать за руку перед сном, - Гарри, вылезай, я тебя провожу.
Однако поутру Поттер был снова обнаружен в «шалаше у Дадли».
Школьная медсестра выписала им направление в психологический центр.
Специалист центра был очень внимателен.
- Ситуация серьёзная, миссис Дурсль. Нам необходимо выяснить причину такого поведения. Вы говорите, что не первый раз обращаетесь за помощью в связи со страхами Гарри?
- Боюсь, я знаю причину, доктор, - по правде говоря, Петунья была уверена, что ей никогда не придётся беседовать на ЭТУ тему. Пришлось импровизировать. - Гарри было год и три месяца, когда погибли его родители. Он видел смерть своей матери. Маньяк ворвался в их дом и убил бедную Лили у него на глазах. Он мог бы убить и Гарри, но, видимо, не хватило духу погубить невинного ребёнка. Вы заметили - у него шрам на лбу?..
- Господи, миссис Дурсль, простите! Простите, что заставил вас снова вспоминать об этом… Но то, что вы рассказали очень важно… Надеюсь, этого маньяка поймали?
- Нет. Чудовищу удалось скрыться, - Петунья сама содрогнулась от своего рассказа, - кто-то ещё может пострадать от рук этого мерзавца, как моя сестра…
- Ваш племянник - борец! Удивительно, что ему вообще удалось сохранить рассудок после такого. К счастью, маленькие дети приспособляемы. А ваша любовь творит чудеса… - доктор принёс миссис Дурсль стакан воды. - У Гарри своего рода разновидность агорафобии. Агорафобия - это боязнь открытых пространств и скоплений людей. Дословно - «боязнь рынков». Ему не хватает безопасности, дорогая миссис Дурсль. Мы это поправим. Обязательно…
Глава шестая.
Гарри возили в центр два раза в неделю. Первое время на этих сеансах он каждый раз под нежную музыку мрачно рисовал Человека-Молнию. Потом доктор предложил ему помять и порвать эти рисунки, чтобы злодею «как следует досталось». Гарри сделал это без особого энтузиазма.
Поттер так и спал у Дадли под кроватью. Шум в их комнате стоял до полуночи. Младший Дурсль дразнил брата, говоря, что у того «базарная болезнь», и некстати вспоминал, как однажды в Египте они посещали восточный базар. Гарри, помнится, свалился там в обморок (все, правда, решили, что это был солнечный удар). Поттер же в ответ на нападки щипал брата, улучив момент, когда тот начинал засыпать. Вся эта возня продолжалась, пока наверх не прибегала Петунья. Разумеется, ей такое безобразие быстро надоело. Вот как, значит? Гарри шалаш подавай? И она нашла выход из ситуации.
Для Поттера была куплена удобная кровать «на вырост», которую втиснули в вычищенный от ерунды чулан под лестницей. Кроме кровати туда влезли ещё высокий шкаф для обуви и две полки. В симпатичное круглое окошко вставили весёленький витражный стеклопакет - улица в окне «расплылась» и заиграла яркими красками.
Сказать, что Гарри был в восторге - ничего не сказать. Он сразу перенёс в чулан все свои любимые игрушки, благо их было всего четыре - пластиковый Мерлин в мягком плаще, серебряный рыцарь на коне и две великолепные, искусно выточенные барабанные палочки - единственное сокровище с боем отнятое у Дадли. Хорошо, что дядя Вернон тогда Поттера поддержал (спасибо дядиным барабанным перепонкам, которые оказались «не казёнными»). В шкафу для обуви разместилась одежда. Теперь Гарри часами не вылезал из своего нового убежища.
Именно тогда, после своего счастливого переселения, Поттер впервые нарисовал Человека-Молнию в клетке. Затем отважился пририсовать рядом с клеткой маленького себя. Через месяц - стал обводить себя защитным полем голубого цвета (это ему Дадли посоветовал - он такое видел в телевизоре). Врач начал улыбаться Петунье от уха до уха, когда злодей стал маленьким, молнии его «подтаяли», а сам Гарри на рисунках значительно увеличился в размерах, и в его руке появилась внушительная палка.
Прогресс - прогрессом, но из любимого чулана Гарри выманить так и не удалось.
В школе в этом году будущему герою было не сладко. Он выглядел худеньким и робким, ему явно не хватало представительности. А в новой обстановке приходилось заново завоёвывать авторитет. К тому же детки подросли и уже пытались показывать свои зубки. Дадли никогда не имел подобных проблем - уж его представительность бросалась в глаза всем. Тем более после того, как каждый начинающий забияка получил от него по лбу.
Младшего Дурсля зауважали. Но его привычка использовать брата как боксёрскую грушу сыграла с Гарри злую шутку: некоторые особо впечатлительные одноклассники подумали, что это можно принять как руководство к действию. Новый ученик - Полкисс - подговорил как-то парочку приятелей, они поймали Гарри в школьном дворе и попытались его избить, придравшись к слишком длинным волосам. Поттер, к слову, был совсем не виноват: эти дурацкие волосы сами «не стриглись» короче. Тем не менее, он получил здоровенный фингал, прежде чем успел увернуться и пуститься наутёк. Просто не ожидал такой наглости.
Когда до Дадли дошло, что случилось, он рванул за Полкиссом и его дружками, преследовавшими Поттера. Ему хорошо было видно со стороны, как Гарри, перепрыгивая через мусорные баки, вдруг непринуждённо взлетел и оказался на крыше школьной столовой. Любого бы такое зрелище привело в замешательство, но не Дадли. Он таких фокусов от Поттера насмотрелся за свою жизнь… Не далее как на прошлой неделе Гарри, почти зажатый им в угол, вообще испарился как мираж, а потом обнаружился в коридоре с тряпкой в руках. Поттер, помогающий Петунье по дому - это святое. Его уже даже и не пнуть было. Так что Дадли и дела не было до полётов брата. Он с разбегу врезался в Полкисса, выискивающего Гарри за мусорными бачками, повалил его, пару раз хорошенько наподдал в рёбра и схватил за отвороты курточки.
- Ещё раз тронешь Поттера - все кишки вырву! - убедительно предупредил он нахала (эту фразу Дадли позаимствовал из какого-то фильма).
Дружки Полкисса так и не поняли, куда делся сам беглец. Но они навсегда уяснили, что Поттер принадлежит Дадли Дурслю и бить его может только он.
Прибежавшая с другого конца двора миссис Хафлин сразу же во всём разобралась. Она строго наказала Гарри за лазание по крышам и даже вызвала в школу его дядю.
С тех пор понятливый Пирс Полкисс стал закадычным другом Дадли, а у Поттера с одноклассниками проблем больше не было. Никто его не трогал. Они вообще к нему старались близко не подходить. Гарри даже жалел об этом иногда…
А дядя в школу ходил. И вернулся оттуда не в настроении…
И дело было не только в том, что вздорная училка почему-то была предубеждена против Поттера и его лазанья по крышам. Видали они с Мардж таких училок! Если племянник залез на крышу - значит, надо было. В конце концов, Гарри - не Дадлик, крыша не проломится. Но после прений в учительской к Вернону подошли две девицы-первоклашки и спросили, не он ли научил Поттера так классно лета-ать...
Они очень красочно описали Дурслю не только, как хорошо им было прыгать через скакалку в школьном дворе, не только, как лучше всех умеет скакать отличница Кетти Вильярс и что достать теперь хорошую скакалку не так-то просто, но и то, как красиво хорошенький Гарри Поттер взлетел на крышу двухэтажной столовой - прям как Человек-Ракета из мультика, который идёт каждый понедельник по 35-му Детскому каналу!
- Не могли бы вы и нас этому научить, сэр? - закончили свой рассказ девицы, невинно хлопая ресницами.
- В другой р-раз, - выдавил из себя наливающийся краской Дурсль. Смутные подозрения, время от времени посещающие его, кажется, начали обретать зловещий смысл.
Накрутив себя ещё немного по дороге к дому, Вернон закатил семье грандиозный скандал. После чего все попрятались по углам, полностью убеждённые в том, что приличные мальчики «сами по себе не летают!!!»
А в конце четвёртого учебного года, весной, тётя Петунья обрела новый повод для беспокойства. В одно из воскресений семья объезжала магазины. Зайдя с детьми в обувной бутик, Петунья вдруг заметила, как какой-то карлик в старомодном цилиндре совершенно идиотского цвета неуклюже кланяется племяннику, чуть ли не до земли, привлекая к ним всеобщее внимание. Она точно знала, что маги не появляются в обычном мире, по крайней мере - в таком виде. Как же она испугалась!