Нгангата расправил плечи и стал всматриваться в лес, словно решив, будто там кто-то прячется.
- Ну, должен же я был удостовериться, что ты не вляпался уже в какую-нибудь новую неприятность. Да и нужно проверить, правдивы ли песни.
- Песни?
- Да, - подтвердил Нгангата. - Вот в Моравте, например, поют, что Перкар - герой ростом вдвое выше любого мужчины. Мне хотелось посмотреть, так ли это.
Перкар зажмурился, но от этого голова затрещала еще сильнее, так что он снова приоткрыл веки.
- Не рассказывай мне о таких песнях. Нгангата сел рядом и коснулся его плеча.
- Я не стал бы тебя дразнить, - признался он, - но ты все еще мой должник. И к тому же, мне кажется, есть одна вещь в новых песнях, о которой ты захочешь знать.
- И что же это?
- Изменчивый... Река, которая когда-то была Изменчивым, теперь обрела новое имя.
- Новое имя для обновленной реки, - помимо воли вырвалось у Перкара. Юноша был взволнован. Пять лет назад он пообещал богине потока, что отомстит за нее; несмотря на все препятствия, свое обещание он выполнил, и даже более того. - И как же ее теперь называют? Улыбка Нгангаты стала шире.
- Ага! Я так и думал, что это ты знать захочешь. - Он потер руки, откинулся на спину и стал смотреть на лениво проплывающие облака. Странные темные глаза подернулись голубой дымкой. - Ну так вот: менги зовут ее "Тудаан" - Весенняя река, потому что она несет новую жизнь. Многие из твоих соплеменников называют ее просто "Итани" - "Струящаяся богиня". Но у нее есть и еще одно имя.
Полукровка умолк на мгновение, словно прислушиваясь к лесной тишине.
- Ну? - недовольно буркнул Перкар.
- Ах... Многие зовут ее Анимираму.
Перкару нечего было сказать на это. Он повернулся и стал смотреть на деревья, окаймляющие долину, туда, где далеко-далеко на севере струились воды реки.
- Простите меня, - через несколько секунд поинтересовался Тзэм, - но я не понимаю, что это значит.
- Это значит "Богиня, которую он любил", - тихо ответил Нгангата.
Перкару не хотелось продолжать этот разговор.
- Ты не ответил на мой вопрос, - сказал он более резко, чем намеревался. - Долго ли ты пробудешь здесь на этот раз?
Нгангата задумался:
- Сам не знаю. Несколько дней.
Перкар потер виски, не уверенный, что ему стоит обсуждать интересующий его вопрос сейчас, когда он так плохо себя чувствует. Но, с другой стороны, Тзэм и Нгангата оба находились рядом и никого больше поблизости не было.
- Послушай, Нгангата, и ты, Тзэм, тоже. Я думаю, что мне пора предъявить свои права на землю в новых долинах. Мне кажется, время пришло.
- Это хорошо, - кивнул Нгангата. - Ты и так слишком, долго ждал.
Перкар посмотрел на полуальву так внимательно, как только позволяли его налитые кровью глаза.
- Моя мысль такова, - начал он.
- Ох! - перебил его Нгангата. Перкар поморщился.
- Ты послушай. Я хочу, чтобы вы оба отправились со мной.
- Чтобы сделать всю работу, как я понимаю, - пророкотал Тзэм.
- Чтобы разделить со мной землю, - возразил Перкар. - Чтобы каждому досталось по трети моего надела.
Нгангата молча смотрел на него, взвешивая слова друга. Он-то понимал, что предлагает Перкар, даже если до Тзэма это еще не дошло.
- Как такое может быть? - тихо проговорил полукровка. - Наделы отводятся только членам клана. Мы с Тзэмом к клану не принадлежим.
- Я спрашивал об этом хранителя закона, - ответил Перкар, тщательно взвешивая слова. - Отец может вас усыновить. Тогда вы разделите землю со мной как братья. И ваш надел перейдет потом вашим сыновьям.
- Я могу владеть землей? Как это? - переспросил Тзэм; судя по его тону, великан решил, что ослышался. Перкар повторил свое предложение по-нолийски - чтобы быть уверенным: Тзэм все понял.
- У меня не будет сыновей, - глухим от сдерживаемых чувств голосом ответил Тзэм. - Такие, как я, не имеют потомства. Но...
- Это не имеет значения, - ответил Перкар. - Можешь оставить землю кому пожелаешь - она будет твоей.
- Но только после долгой и тяжелой работы, - добавил Нгангата. - Речь идет не о расчищенном пастбище. Перкар, я ведь охотник, следопыт, а не скотовод.
- Еще много лет большую часть провизии нам будет давать охота, пока стада наши не расплодятся, а деревья не будут вырублены. Даже если ты решишь только охотиться в своих угодьях, земля все равно останется твоей.
- Да, но мне ради этого придется стать твоим братом, - с отвращением сказал Нгангата.
Перкар изумленно поднял на него глаза: после всех этих лет такого он от друга не ожидал. Но тут он заметил, что полукровка с трудом сдерживает смех, и когда тот наконец фыркнул, понял, что на самом деле все в порядке. Его предложение принято.
- Разве тут не красиво? - спросил Перкар, обводя рукой раскинувшуюся перед ними долину. Хизи сначала подумала, что вопрос этот - риторический, но тут юноша повернулся к ней с сияющими глазами, ожидая ответа.
- Красиво, - согласилась она. Это действительно было так: раскинувшийся перед ними простор заставлял замирать сердце - не от благоговения, как некоторые места, которые она видела в Балате; долина была свежа и гостеприимна со своими каменистыми лужайками и качающимся под слетающим с окрестных гор ветром кустарником. Но в глазах Перкара, понимала Хизи, эта земля обладает еще и особой красотой; столь же полно оценить достоинства будущих пастбищ, как и многое другое, она не могла.
- Вот здесь я построю свою дамакуту, - заявил Перкар, показывая на невысокий холм, - а вон там будет первое пастбище. - Он взглянул на ровную лужайку, по которой извивался ручей.
- Это, наверное, разумно, - ответила Хизи, - хотя я ничего не смыслю в пастбищах.
Перкар снова взглянул на Хизи, и она удивилась промелькнувшему в его глазах выражению. Оно было очень похоже на страх.
- Пойдем пройдемся немного, - позвал ее юноша, спешиваясь.
Хизи смотрела, как он привязывает коня к дереву, потом неохотно соскользнула с Чернушки на землю.
- А куда исчезли Тзэм с Нгангатой? - спросила она. - Они же только что были тут.
- Они... э-э... отправились осматривать собственные наделы, ниже по долине, - заикаясь, ответил Перкар - и покраснел.