- Это правда. Но признайся - ты же обожаешь скачку. Я видел, как ты училась ездить верхом.
- Признаюсь, - ответила Хизи, выпуская его руку. Они еще некоторое время молча стояли на вершине холма, наблюдая медленное движение стада. Иногда какой-нибудь бык издавал рев, гордый яростный трубный клич, заставлявший Перкара чувствовать ледяной озноб. Ветер переменился, и густой мускусный запах скота охватил людей. Перкар задрожал от тоски по дому, от такого страстного желания увидеть дамакугу отца, окрестные пастбища, родных, что едва не заплакал. Растирая замерзшие руки, он почти не обратил внимания на подъехавшего к Ю-Хану всадника.
- Ну вот, - пропищал пронзительный голос, - что видят твои глаза, Хин? Мой племянник Предсказатель Дождя совсем потерял разум: позволил нашим гостям выехать на равнину.
Предсказатель Дождя повернулся к вновь прибывшим и пожал плечами.
- Его не удержишь так же, как не удержишь ветер, - ответил он, делая жест в сторону Перкара. - Мы с Ю-Ханом решили, что уж лучше отправимся с ними - по крайней мере присмотрим.
- Хин, - стряхнув с себя задумчивость, Перкар обернулся к тому, кто отчитывал Предсказателя Дождя, - скажи Братцу Коню, что у меня нет времени путешествовать со скоростью старика.
Хин - усталая с виду пятнистая собачонка - посмотрел на Перкара, слегка повилял хвостом и начал принюхиваться к запаху стада. Если он и передал его слова стоящему рядом старику, Перкар этого не заметил. Тем не менее старик - Братец Конь - бросил на юношу гневный взгляд. Он был ниже Перкара - в основном за счет кривых, как луки, ног. Удивительно, подумал Перкар, как этот большой рот с опущенными углами все же выглядит так, словно хитро улыбается. Может быть, улыбка прячется в лукаво блестящих темных глазах или, скорее, коричневая кожа тяжелого квадратного лица хранит воспоминание о тысяче прежних улыбок.
- Благодаря этой скорости я остаюсь в живых много дольше, чем это удастся тебе, - начал вразумлять его Братец Конь. - Да и ты хороша, внучка, - погрозил он пальцем Хизи. - Уж ты-то должна понимать, что не следует присоединяться к молодым людям, когда они отправляются куда-нибудь одни. Еще никогда не случалось, чтобы они не навлекли на себя все опасности, поджидающие по дороге. Вот и пусть молодые люди мчатся вперед, пусть обрушивают на себя все Неприятности. Они только на это и годятся.
- Ах, - ответила Хизи, - я и понятия не имела, что они хоть на что-нибудь годятся. Спасибо, шутсебе, за совет.
- Хорошо, шутсебе, - поклонился Перкар, обращаясь к Братцу Коню так же, как и Хизи: "шутсебе" - дедушка. Конечно, на самом деле они не были родственниками, но такое обращение к человеку преклонных лет - шестидесяти? восьмидесяти? - было проявлением обыкновенной вежливости. - Да и видишь, мы уже обнаружили все опасности.
- Вот как? В самом деле?
Перкар пожал плечами.
- Можешь сам посмотреть. - Он показал в сторону огромного стада.
- Я-то вижу, а вот видишь ли ты?
Перкар, нахмурившись, озадаченно посмотрел на старика.
- Что скажешь, Предсказатель Дождя? - спросил Братец Конь.
Молодой менг показал в сторону - ниже по склону и вправо.
- Я заметил там львицу. Она затаилась и следит за быками; нас учуяла, но не нападет.
Братец Конь ухмыльнулся, увидев, как Перкар разинул от удивления рот.
- Львица? - переспросила Хизи. - Львица неподалеку?
Предсказатель Дождя кивнул.
- Поэтому тебе и не следует бегать одной. Если бы львица притаилась здесь, а не ниже по склону, когда ты выбежала на вершину холма... - Он пожал плечами. Перкар почувствовал, как краснеет, осознав собственную непредусмотрительность. Конечно же, там, где пасется дикий скот, будут и дикие охотники.
- Почему ты ничего не сказал? - требовательно поинтересовалась Хизи.
- Я сказал бы - потом, - заверил ее Предсказатель Дождя. - Когда такой разговор никого бы не смутил. - Он бросил на Братца Коня укоризненный взгляд.
Старик только хмыкнул в ответ.
- Не забывай, племянник, что наши гости как дети в этой земле. Так с ними и нужно обходиться. - Он подошел к Перкару и хлопнул юношу по плечу. Я совсем не имею в виду ничего обидного, внучек.
- Я знаю, - ответил тот. - И ты прав, как всегда.
- Каждый знает свою собственную землю лучше других, - вступил в разговор молчавший все время Нгангата. - Так что, я думаю, Предсказатель Дождя сказал бы и о второй львице - той, что прячется ниже по склону слева. В двадцати шагах отсюда. - Хотя его шепот был очень, очень тихим, он привлек внимание всех. Даже Братец Конь слегка вздрогнул.
- Выпрямитесь, - пробормотал старик. - Все выпрямитесь и отходите.
Перкар положил руку на эфес меча.
- Харка! - прошептал он.
"Да?" - ответил меч; голос его рождался в ушах Перкара - никто другой не мог его слышать.
- Эта львица...
"Я как раз ее заметил. Может быть, она и представляет некоторую опасность, но я не чувствую в ней намерения напасть". - Глаза Перкара независимо от воли юноши взглянули на ближайшую поросшую кустарником скалу; в самой чаще он увидел один желтый глаз и черный нос огромной кошки.
- А другая? Почему ты не предупредил меня о другой? "Она совсем не опасна. Мой долг - сохранять тебе жизнь, а вовсе не мешать тебе выглядеть дураком. Для такого дела потребовалось бы больше чар, чем те, что у меня есть".
- А как насчет Хизи? Она ведь могла подвергнуться опасности, когда убежала вперед.
"Я чувствую только ту опасность, что угрожает тебе, а не твоим друзьям", - ответил меч.
Четверо людей вернулись туда, где оставались их кони; Перкару показалось, что терпеливо ожидавший их, как и обещал, Ю-Хан насмешливо фыркнул.
Сидя в седлах, все подождали, пока Предсказатель Дождя осторожно вернулся на вершину холма, чтобы сделать приношение богу стада. Перкару было видно, как в воздух поднялся дымок; потом молодой кочевник запел прекрасным чистым голосом. Перкар опасался, что львица нападет на одинокого воина, но Предсказатель Дождя остался невредим. Юноша прекрасно понимал желание кочевника принести жертву: у себя на родине и он сам, и его семья старались ежедневными приношениями поддерживать хорошие отношения с богами пастбищ; так насколько же важнее это здесь, где земля и животные не приручены, где многие боги, наверное, похожи на ту львицу и смотрят на людей лишь как на возможную добычу. Перкар поежился. Теперь то, что им с Нгангатой предстояло вскоре сделать, выглядело совсем иначе. И как же глупо с его стороны подвергнуть Хизи такой опасности! Хотя она и научилась за шесть месяцев большему, чем казалось возможным, важно не забывать: девочка была узницей во дворце своего отца почти всю свою жизнь. У нее нет даже той естественной осторожности, что свойственна ему самому, хоть бдительность и мало что дает в этой лишенной деревьев стране. Перкар сам себе кивнул. Те намерения, что были у него раньше - предложить Хизи присоединиться к ним с Нгангатой в их путешествии, - теперь исчезли. С Братцем Конем она будет в безопасности: тот знает подстерегающие здесь опасности и уже много лет избегает их.
Принятое решение во многих смыслах принесло ему облегчение. Нельзя было отрицать: Перкар начал чувствовать привязанность к Хизи, хотя точно описать его чувства и было бы невозможно. В ней самой боль и недоверие переплелись в такой тугой узел, что юноше иногда хотелось обнять ее, защитить, как-то понять и облегчить ее страдания. Но Хизи с отвращением воспротивилась бы подобной близости; это только ожесточило бы ее. А в другое время Перкару вовсе не хотелось притрагиваться к Хизи, а уж тем более ее обнимать. Когда дело касалось этой принцессы, ему так много еще требовалось забыть...
Пока Предсказатель Дождя пел, остальные охотники-менги спустились с холмов; их задерживали волокуши с нагруженными на них припасами: мясом, кедровыми орехами, шкурами для изготовления зимней одежды. Всего там было около тридцати мужчин и женщин и полсотни коней. Когда всадники приблизились, отчетливо долетел тонкий плач младенца. Последние два месяца они провели, кочуя по холмам, охотясь, распевая песни и пьянствуя. Это было хорошее время, Перкар, развлекаясь охотой и скачками вместе с Нгангатой, Ю-Ханом и Предсказателем Дождя, получил возможность залечить раны, забыть о своих преступлениях, побыть просто восемнадцатилетним парнем. Теперь, однако, пришло время вновь взвалить на плечи тяжесть долга.
Предсказатель Дождя кончил песню; всадники повернули на восток, прочь от огромного стада Кто-то предложил было попытаться убить отставшую от остальных корову, но у них и так было слишком много пищи, а старейшины - и Братец Конь в том числе - не одобряли охоты просто ради развлечения. Некоторые молодые охотники собрались заняться игрой под названием "хлопушки" - нужно было на всем скаку приблизиться к быку и хлопнуть его деревянной лопаткой, - но Братец Конь запретил развлечение, ворча, что он слишком стар, чтобы оправдываться в таких глупых смертях перед убитыми горем родителями. В результате кочевники двинулись в сторону от огромного стада, оставив его с миром.
Хизи ехала рядом с Братцем Конем, и Перкар направил Тьеша так, чтобы тоже оказаться рядом. Хизи с восторгом рассуждала о случившемся прошлой ночью снегопаде.
- Разве в Ноле никогда не выпадает снег? - спросил девочку Перкар. Тьеш тихо заржал, и Чернушка ответила ему тем же.
- По крайней мере я такого не наблюдала, - ответила Хизи. - Иногда бывает холодно, и я слышала о том, что раньше когда-то шел снег, но видеть его мне не приходилось - Она широким жестом указала на окрестности. Сейчас кажется, что едешь по облакам.
- А? - крякнул Братец Конь.
- По облакам. Кажется, что мы едем по облакам - по их верхушкам.
Перкар согласно кивнул. Они вполне могли бы считать, что находятся на поверхности затянутого облаками неба, впереди расстилалась слегка всхолмленная белая равнина, горы остались всего лишь серой чертой справа и позади, а выше раскинулся небесный свод - синий, без всякого намека на белизну. Показалось бы вполне естественным в любой момент, проезжая мимо оврага или кроличьей норы, заглянуть вглубь и увидеть зеленый, синий и коричневый ландшафт далеко, далеко внизу.
- Такая погода не помешает... - Перкар запнулся, стараясь правильно выговорить название, - бан-шину?