- Замолчи!
"Это неразумно".
- Послушай, - рявкнул Перкар, - теперь ведь все не так. Во-первых, мои противники - не Охотница и не армия богов. Это всего лишь пятеро смертных, не более того, а мы с тобой побеждали и вдвое большее число. Нам еще далеко до горы, и мы не можем проделать весь этот путь, убегая от преследователей. У нас слишком мало лошадей, чтобы все время их заметно опережать. Лучше разделаться с врагами сейчас, чем ждать, пока как-нибудь ночью они нападут на нас.
"Ну конечно: если ты погибнешь, осуществляя эту затею, ты погибнешь как герой, и никто не станет винить тебя, за то, что гораздо более крупные проблемы, которые ты же и создал, остаются неразрешенными".
Перкар ничего не ответил мечу; он вообще перестал обращать внимание на предостережения Харки, пока тот - злорадно, как показалось юноше, - не сказал:
- Смотри, вон там.
Без помощи Харки Перкар мог и не заметить менгов: они разбили лагерь в сухом русле ручья, скрытом порослью тополей. Теперь, однако, он видел, как двигаются кони и люди. Возможно, они уже услышали его приближение, да Перкар и не собирался подкрадываться. Если он помедлит, если позволит себе заколебаться, все пропало. Ужас трепыхался у него в груди, как черная летучая мышь с острыми когтями, и на мгновение Перкар почувствовал себя парализованным. Тем не менее ему удалось выхватить Харку.
"Я сейчас погибну", - внезапно понял юноша.
- Нет! - завопил Перкар и поскакал вниз по руслу ручья; было еще довольно темно, хотя рассвет быстро разгорался. Мимо просвистела стрела, потом другая, и руки Перкара заболели от желания натянуть поводья, развернуть Тьеша и ускакать. Но стрелы пролетели далеко в стороне, и крик Перкара превратился в боевой клич, который по крайней мере казался полным отваги.
"Там что-то не так", - предупредил его Харка.
Перкар тоже это почувствовал. У костра лежали пятеро менгов, но только один из них шевелился. Этот единственный был Чуузек; он тяжело опирался о ствол дерева, неуклюже подняв лук. Перкар соскочил с коня и кинулся на воина, разбрызгивая воду, кое-где скопившуюся в русле. Он подозревал, что большая часть людей у костра, которых он видит, всего лишь прикрытые одеждой мешки, а остальные менги ждут его в засаде.
Чуузек выстрелил еще раз и снова промахнулся. Он еле успел вытащить меч, чтобы отразить нападение Перкара; защищался он слабо: его клинок оказался отброшен в сторону, и Харка погрузился в живот воина. Перкар вытащил из раны окровавленный меч и быстро отскочил.
- Это тебе за нашу игру в пятнашки, - прорычал он.
- Будь ты проклят, - выдохнул Чуузек. Его колени подогнулись, но он, как ни странно, не упал. Казалось, менг стоит на цыпочках, закинув одну руку за ветку тополя. Перкар оглянулся, высматривая остальных воинов.
"Других нет", - заверил его Харка.
- Что?
"Он был один. Единственная угроза для тебя".
Чуузек пытался сказать что-то еще. Меч выпал из его руки, и менг пытался дотянуться до него, однако словно какой-то невидимый барьер не позволял ему это сделать. Только теперь Перкар с изумлением заметил, что Чуузек привязан к дереву. Юноша разглядел удерживающие того веревки.
Разглядел он и многочисленные раны - кроме той, которую он сам нанес только что. Раны были неумело перевязаны, но пропитавшая повязки кровь казалась свежей.
- Чуузек! Что тут произошло? - спросил Перкар и потянулся, чтобы разрезать веревки.
- Нет! - прокричал раненый. Он чуть не плакал. Кровь из нанесенной Перкаром раны образовала на песке лужицу - самую большую из нескольких, уже собравшихся там. - Нет... Я заслужил право умереть стоя. Я заслужил это!
- Что случилось? - повторил Перкар. - Все остальные погибли?
- Все погибли, все, кроме меня. Я знал, что ты явишься. А теперь убирайся, дай мне умереть среди моих родичей. Тебе, шез, нечего тут делать.
- Почему ты так меня называешь?
- Ты - наше проклятие, - прошептал Чуузек. - Из-за тебя мы все обречены.
- Кто тебе это сказал? Тот гаан, о котором я слышал?
- Пить... Дай мне глоток воды, и я тебе расскажу.
Перкар нашел рядом с почти погасшим костром, в который явно уже несколько часов не подбрасывали дров, мех с водой и протянул его умирающему.
Харка успел его предупредить, но Перкар отскочил недостаточно быстро. Нож Чуузека, холодный, как сосулька, вонзился ему в бок. Перкар услышал, как лезвие заскрежетало по ребрам, втянул в себя воздух и упал на песок, вцепившись рукой в стальной клинок. Юноша, несмотря на ужасную боль, выдернул нож из раны и остался лежать, тяжело дыша.
"Мы оба еще слабы - ты и я - извинился Харка. - Я должен был раньше заметить опасность".
Скоро рана перестала кровоточить, хотя все еще болела.
- Чуузек... - Перкар перекатился на бок, чтобы видеть менга. Глаза Чуузека уже остекленели. Кинжал, покрытый кровью Перкара, выпал из его руки и вонзился в песок.
"Я его убил", - мрачно подумал Перкар.
Ему едва удалось подняться на дрожащие ноги, когда он Услышал стук копыт. Перкар потянулся за Харкой, лежащим там, где он его выронил в момент ранения.
"Это не враги", - успокоил его Харка. Руки Перкара тряслись.
Харка, как всегда, оказался прав. В сухое русло спускались Нгангата и Ю-Хан.
Перкар не особенно удивился, когда обнаружилось, что Чуузек то ли лгал, то ли заблуждался. Трое других менгов были мертвы: у каждого оказалось растерзано горло, но четвертый остался жив. Это был Мох, даже не раненный; лишь огромный багровый синяк расползался у него по лбу. Мох весь оказался забрызган черной жидкостью, которую Перкар тут же опознал.
- Это кровь бога, - сказал он Нгангате. - Кровь бога или черная, или золотая; мне это известно по опыту.
- Что-то напало на них, - пробормотал Ю-Хан. Он с подозрением посмотрел на Чуузека.
- Его убил я, - признался Перкар. - Он стрелял из лука. Я не знал, что он уже ранен.
Ю-Хан пожал плечами.
- Этот воин был храбр, но его представления о чести могли бы и больше соответствовать обычаям менгов. Ну, по крайней мере он сумел тебя ударить.
Перкар чуть не взорвался, но потом понял, что хотел сказать Ю-Хан. Когда Перкар нанес удар Чуузеку, это было убийство, самое настоящее убийство. Менг был не в силах сражаться с ним. С другой стороны, возможно, тот погиб бы все равно; он даже привязал себя к дереву, чтобы умереть стоя, сохраняя при этом хоть призрачную надежду убить еще одного врага. Перкар сам о том не подозревая - дал ему эту последнюю возможность. Может быть, Чуузек умер в уверенности, что убил Перкара. Все эти рассуждения даже вызвали у юноши улыбку.
Однако его радость оказалась недолговечной. Перкар ничего не доказал себе: сражения не было, не было настоящего испытания его храбрости. Ему только и удалось, что убить умирающего, который к тому же сумел обмануть его и нанести удар. Если бы нож, как и лопатка для игры в пятнашки, был заколдован, Перкар, несмотря ни на что, мог погибнуть.
Нгангата бросил на Ю-Хана недовольный взгляд, но ничего не сказал. Вместо этого полукровка пошел вдоль цепочки капель черной крови, которая пересекала русло.
- Они ранили того, кто на них напал, кем бы он ни был. Может быть, поэтому двое из них и остались в живых.
- Наверное, Чуузек ранил его, прежде чем тот успел прикончить Мха. Остальные умерли, не проснувшись, мне кажется.
Перкар присоединился к Нгангате и стал внимательно рассматривать следы.
- На что похожи отпечатки его ног?