– Но мы же не разведены официально, солнце мое!
– С каких это пор ты стал таким принципиальным?
Не мешая им выяснять отношения, хотя было это совсем не вовремя и не к месту, Саша отошел в сторону и включил телевизор.
Страсти накалились до предела. Еще немного – и эти двое полезут в драку.
– Послушайте меня одну минуту! – внезапно сказал Саша и повелительно приподнял руку, обращая внимание бывших супругов на свою ладонь. – Николай, вы должны знать, чем рискуете и из-за чего.
– Тю! Мне ли не знать! – Николай расстегнул чемодан – тот, что был побольше. – Я знаю о коммерческих успехах этой куколки больше, чем она сама!
– Не смей обзывать меня куколкой, Гроссман!
– Это комплимент!
– Прекрасно знаешь, что я ненавижу такие комплименты! Не хватало здесь только шута горохового! – проворчала она и вдруг изменилась в лице, увидев, что он вытряхнул из чемодана на кровать:
– О-о-о! Я же тебя предупреждала, чтобы ты забыл дорогу к моему дому!
– В твой дом не сможет зайти даже Дэвид Копперфилд, ладонька! Эти шмотки ты забыла у меня…
– Я уверена, что это ты их припрятал, фетишист чертов!
– Спасибо тебе за ласку и за сногсшибательное изъявление благодарности!
– И что с моей квартирой?
– Судя по ее виду там не много, не мало, в полной темноте два слона искали булавочную головку. Или занимались боксом. А не исключено также, что начали одним и кончили вторым, на первый взгляд не поймешь…
Саша явно перестал уже обращать внимание как на своеобразный стиль общения супружеской четы, так и на ход мыслей (и их словесное оформление) балагура-Гроссмана. Ему, скорее всего, стало понятно, что за четыре года тесного общения Рената многое успела перенять у своего мужа. Не сказать, чтобы они казались похожими, как две половинки одного яблока, но то, что она успешно подстраивалась под Ника, дабы не разочаровать его в ожиданиях, было налицо.
– Как я понимаю, вы ехали по нашим следам? – спросил телохранитель.
– Ой, да не морочьте вы мне голову! Если бы я ехал по вашим следам, то упаси меня бог! Я плохо переношу симптомы морской болезни! Вы же сказали, что будете в Москве, а мне два раза повторять не надо… Я голоден, как стая волков после зимовки! Вы завтракать собираетесь или где?
Рената все-таки в конце концов подошла к брюнету:
– Что ж, спасибо, что приехал и привез мои шмотки… Но тебе тут, право же, не место. Не хочу я тебя впутывать… Извини, конечно, что обругала, но ты бы еще в три часа утра постучал!.. И еще я рада, что с тобой все в порядке, а то мы уж думали…
– Поверить не могу! Рената думала обо мне! Конец света!
Она уже не слушала его, сидя на кровати и перебирая высыпанные из чемодана свои вещи.
– Ой, моя косметичка! Колечка, лапочка, эм-эм-эм! – она изобразила несколько воздушных поцелуев, сгребла все в охапку и убежала в ванную с криком:
– Не подглядывать!
Саша и Николай посмотрели друг на друга. Из ванной послышался вой, отдаленно похожий на какую-то песню. Ник двинул бровями и сел в кресло напротив телохранителя.
– Ну, а теперь – слушаю вас внимательно.
Саша вкратце поведал неожиданному гостю, как обстоят дела. Гроссман слушал его с серьезным видом, но выложив ноги на журнальный столик и поигрывая серебряной цепочкой браслета.
– Ник! – под шум воды крикнула Рената, точно угадала, чем он занимается. – У тебя браслетик ничего!.. Дашь погонять?
Пораженный экс-супруг широко раскрыл миндалевидные глаза, уронил челюсть и недоуменно уставился на собеседника. Телохранитель с равнодушным видом пожал плечами.
– Что с нею сделали?.. – вымолвил Гроссман, указывая длинным пальцем в сторону ванной.
– Не мы такие, жизнь такая…
– Моя душка могла в лучшие моменты и матом загнуть, но чтобы клянчить что-нибудь напрокат – это вам не лишь бы как! Это уже кое-что!
Саша вытащил сигарету, предложил и Нику, но тот отказался, доставая из кармана «Мальборо».
– Я скажу вам один вопрос, Шура, – Гроссман почесал в затылке и задумчиво выпустил колечко дыма. – Вы в Москве решили осесть?
Телохранитель отрицательно покачал головой. Казалось, параллельно его занимает еще какая-то мысль.
– Ну, и правильно. Я не могу сказать, чем занимался в последнее время мой тесть: не знаю. Однако наш папашка в свое время такими делами заворачивал, что я представляю, в какое дерьмо вы вляпались и насколько глубоко увязли… Жалко его: хороший был мужик! А вас тут еще не трогали?
– Кроме вас – никто.
– Ну, это еще ничего не значит: нашел я, найдут и они…
Есть у меня подозрение, что после моего отъезда в командировку у меня в доме побывали, и не раз… Слушай, Шура, давай без церемоний, на «ты»? Чего язык ломать?
– Давай.
В эту секунду послышался топот каблучков. На пороге комнаты, эротично обнимаясь с косяком, стояла миниатюрная девушка в лиловом шелковом платье с верхом из набивного кружева. Чудные рыжие волосы рассыпались по плечам, загадочные глаза под веером густых, удлиненных тушью ресниц отливали изумрудными и янтарными искрами. Погладив косяк стройной ножкой, она откинула за спину рыжий водопад и заманчиво Улыбнулась:
– По этому платью я поняла, что жутко похудела… Узнали?
Ну, как?
– Ва-а-ау! – выдохнул Николай, не сводя с нее огромных глаз, а Саша молча смотрел в ее сторону.
При детальном рассмотрении оказавшаяся Ренатой девушка больше интересовалась реакцией телохранителя, и её задело, что он не выказал восторга. Она покружилась и элегантно подбоченилась.
– Может быть, выйдем куда-нибудь поесть? – даже голос у нее изменился: стал более высоким и завлекательно-мелодичным.
– Кажется, я потерял аппетит… – сам для себя сообщил Николай и занялся аутотреннингом, больше напоминавшим упражнения мазохиста:
– Мы развелись, мы развелись, мы развелись!.. О, дьявольщина! Давайте же что-нибудь делать!
Пойдемте и правда перекусим, что ли…