Вседорожники вылетели наверх, и к беглецам, как назойливая муха, тут же прилепился «БМВ». «Японец» вернулся к прежней тактике и возобновил тиранию покалеченного «янки». «Чероки» Держался на честном слове, на ресурсах души своего искореженного металлического организма. И держался он долго, но в конце концов преследователи добились своего: джип Сокольникова сорвался с дороги и, кувыркаясь, полетел вниз.
Николай раскрыл глаза и обнаружил у себя под мышкой странно изогнутое туловище Ренаты. А голова бывшей жены, казалось, не могла принадлежать живому человеку: слишком уж нелепа была Поза, как у изломанной куклы.
– Зашибись! – сказал Гроссман и встряхнул ее.
Рената тихо застонала. Выпутывась из ремня безопасности, Саша оглянулся:
– Вы живы?
Джип стоял среди кустов, некоторые подмяв под себя и оставив там, где катился, след из оголенной земли.
– Рената! – телохранитель рывком перевесился к ним и приложил ладонь к ее горлу.
– Жива она, жива! – прохрипел Гроссман, забыв об ушибленном затылке и приводя в чувство Ренату.
– Позаботься о ней! – Саша раскрыл дверцу и бросил возле Николая пистолет:
– Если придется стрелять – отстреливайтесь.
– А ты?
– Ждите меня вон в том леске. Не вернусь через пять минут – уезжайте в Таганрог.
Выскочив из машины, он махнул рукой Нику. Тот перебрался вперед и с трудом, но все-таки завел джип… Прямо по полю «Чероки» рванулся к лесополосе.
Припадая к земле, хватаясь за пожухлые стебли и корни кустиков, Саша выкарабкался на дорогу.
Уезжающий джип обстреливало пять стволов – он вычислил их на слух. Несмотря на полную темноту, выглянув, телохранитель различил две фигуры, стоящие позади «Ландкрузера», и еще несколько тех, что вели беспрерывную стрельбу, прячась за капотом «БМВ».
Саша выскользнул из-за пригорка, для подстраховки прокатился по земле, не уверенный, что его не заметили, и, возникнув за спиной одного из ближайших противников, которые стояли у «БМВ», удушающим захватом передавил ему сонные артерии, а его рукой застрелил второго, потом выдернул из-за ремня свой пистолет, продолжая, пока обойма не опустела, стрелять по остальным.
Вовремя сообразив, в чем дело, пятеро оставшихся в живых скрылись за «Ландкрузером».
Саша сломал шею своему пленнику, который, будучи раненным своими же подельщиками, начал слабо трепыхаться в его руках. Бросив его, телохранитель рванулся было к пистолету его напарника (у первого «магазин» опустел сразу после Сашиного выстрела: тот исстрелял всю обойму перед захватом), как вдруг жуткая боль обожгла его ребра. Прижав локоть к боку, молодой человек упал на одно колено. Стрельба прекратилась. Мгновение затишья – и возле Саши возник темный силуэт. Ударив телохранителя в висок рукоятью своего пистолета, незнакомец хрипловато произнес:
– Мой выход…
Вселенная закрутилась, уменьшилась до точки и рухнула в черную дыру.
– Вы не убили его? – спросил кто-то.
– Вряд ли, – и, присев, Андрей тем же жестом, что Саша несколько минут назад, приложил два пальца к горлу телохранителя. – Я стрелял вскользь. Он нам еще пригодится. Он ваш.
Сын Константина Геннадьевича выпрямился, скинул плащ в руки кому-то из спутников и, поежившись от холода, набросил на себя поданный им же пиджак телохранителя.
– Проинструктируйте моего шофера! – не оборачиваясь, сказал он и пошел к лесу…
– Поосторожней там, Андрей Константинович!
Андрей усмехнулся: уж себя-то он, надо думать, не забудет! К тому же, теперь там осталась только эта тупая стерва и ее верзила-муж, расфуфыренный двухметровый красавчик, знающий только правила ночных клубов, компьютеры и то, как покорить дамское сердечко.
Входя в лесок, Андрей предусмотрительно растрепал волосы и пробежался.
Рената была не в состоянии думать о чем-либо. Вывихнутая ключица доставляла ей невыносимую боль, но девушка не подпускала к себе Николая, который предлагал вправить сустав.
– Не трогай меня! – повторяла она при каждом движении Гроссмана в ее сторону.
Джип стоял в самой чаще, все двери его были настежь раскрыты, так что слышно было любой звук В радиусе пятнадцати метров.
– Рената! Николай! – вдруг позвал хрипловатый голос, сопровождаемый звуком шагов.
Девушка напряглась:
– Кто это, Гроссман?!
Тот выхватил, но, приглядевшись, тут же опустил пистолет:
– Это Шура. Ну, слава богу! – он выкарабкался из машины.
Тяжело дыша, подтанцовывающей поступью телохранитель подошел к нему. Рената подумала, что он ранен, потому что Саша всегда ходил по-звериному бесшумно. Еще больше она встревожилась, когда он, согнувшись, уперся ладонями в колени, опустил голову и перевел дух.
– Саша! Ты что, ранен, Саша?! – забыв о больной ключице, девушка кинулась к нему.
Их глаза встретились. В первую секунду он как будто удивился. Такое ощущение, что Саша ожидал чего-то другого. Впрочем, луна и свет фар могли исказить что угодно и кого угодно.
– Все о'кей, – тихо сказал телохранитель и покосился на Гроссмана:
– Машина на ходу?
– Чем-то цепляет землю, а так ничего… – Ник заглянул под колеса. – То ли подвеска, то ли еще какого-то хрена…
– Черт с нею. Загружайтесь, ехать надо… – и Саша сел за руль.
Рената не могла понять, что здесь не так. Голос? От Саши можно ожидать и не такого… Как и ритмика речи: для него изменить такую мелочь
– это раз плюнуть. Только вот зачем? Наверное, это не всегда зависит от него…
Джип немного пошел юзом, но затем выправился и, громыхая чем-то под брюхом, пополз и медленно набрал скорость.
– Кто это такие? – спросила девушка.
– Не знаю, – как обычно, телохранитель был неразговорчив.
– Много их было?
– Достаточно.