— А здесь у вас чудесно.
— О-о, — подхватила Маргарет, подойдя к мужу и нежно прикладывая к его щекам ладони. — Каждый раз мне так не хочется уезжать отсюда. Когда Алекс ушел из ЦРУ, он вынудил меня проводить практически каждый уик-энд и все лето в других местах. Я смирилась, потому что выбора не было.
С виду капризная и самодовольная, она напоминала непослушного, но все равно любимого ребенка.
— Больше всего Маргарет предпочитает жить на Луизбург-сквэр, — заметил Траслоу.
Луизбург-сквэр — это небольшой анклав для бостонской элиты на самом верху Бэкон-хилла, где у Александра Траслоу находился городской дом.
— Вы ведь тоже живете в нашем городе, не так ли?
— Да, у залива Бэк-Бей, — ответила Молли. — Может, вы видели плакаты и брошюрки «Сделай сам»? Так это про нас и наш дом.
— Занимаетесь ремонтом, как я понимаю? — со смешком заметил Алекс.
Прежде чем мы ответили, из дома выскочили двое малышей: ревущая во весь голос маленькая девочка лет трех и преследующий ее мальчик чуть-чуть постарше.
— Элайес! — с укором крикнула миссис Траслоу.
— Сейчас же прекратите! — скомандовал Алекс, подхватывая девочку на руки. — Элайес, не дразни сестренку. Зоя, поздоровайся с Беном и Молли.
Маленькая девочка с опаской посмотрела на нас заплаканными глазами и спрятала личико, уткнувшись деду в грудь.
— Она стесняется, — пояснил Алекс. — Элайес, поздоровайся за руку с Беном Эллисоном и Молли Синклер.
Светловолосый упитанный малыш протянул нам по очереди маленькую пухлую ладошку и убежал прочь.
— Детки моей дочери, — начала объяснять Маргарет.
— Моя чертовски замотанная дочь, — перебил ее супруг, — и ее муж-трудоголик сейчас сидят на концерте симфонической музыки. А это значит, что их бедные детишки должны ужинать вместе с нудными старыми дедушкой и бабушкой. Верно, Зоя?
И, держа внучку одной рукой, дед принялся щекотать ее другой. Она захихикала с видимой неохотой, а потом вдруг опять разразилась плачем.
— Похоже, у маленькой Зои разболелось ушко, — забеспокоилась Маргарет. — Она плачет не переставая с тех пор, как ее привезли сюда.
— Ну-ка дайте мне взглянуть, — попросила Молли. — У вас нет тут случайно амоксицилина, может, есть?
— Амокси… чего? — не поняла Маргарет.
— Не беспокойтесь. Я вспомнила, что у меня в машине есть сто пятьдесят кубиков в пузырьке.
— Вот уж действительно прямо вызов врача на дом! — воскликнула Маргарет.
— Да еще бесплатно, — подхватила Молли.
Ужин был устроен великолепно, истинно по-американски: цыпленок, зажаренный на решетке, печеная картошка и салат. Цыпленок оказался вкуснейшим — Алекс с гордостью сообщил нам способ приготовления.
— Знаете, как говорят? — сказал он, когда мы принялись уплетать сливочное мороженое. — Пока младшие дети научатся содержать дом в порядке, старшие внуки разнесут все на клочки. Верно ведь, Элайес?
— Неверно, — проворчал внук.
— А у вас есть дети? — поинтересовалась Маргарет.
— Пока еще нет, — ответил я.
— Я считаю, что дети должны быть невидимыми и неслышимыми, — заявила Молли. — Хотя бы время от времени.
Маргарет чуть было не полезла в бутылку, но тут же поняла, что Молли просто дурачится.
— И это еще говорит детский врач! — с притворным возмущением проворчала она.
— Иметь детей — самая великая радость, — заявил Траслоу.
— А разве нет такого пособия под названием «Внуки — такая забава, что я хотела бы завести сначала их, а потом уж детей»? — в шутку сказала Маргарет и засмеялась вместе с мужем.
— В этом есть доля правды, — согласился Алекс.
— Но если вы вернетесь в Вашингтон, то от всего этого придется отказаться, — заметила Молли.
— Знаю. Но не думайте, что мне от этого станет легче.
— Да тебя еще никто не просил, Алекс, — напомнила Маргарет.
— Да, не просил, — согласился Траслоу. — А по правде говоря, занять место вашего отца — перспектива не из приятных.
Молли согласно кивнула.
— Ничто так не надоедает, как постоянное тыканье достойным примером, — вступил я в разговор.
— Ну а теперь, милые дамы, — объявил Алекс, — надеюсь, вы не будете возражать, если мы с Веном удалимся куда-нибудь и поговорим о делах.
— Нам от этого будет только лучше, — резко ответила его супруга. — Молли поможет мне уложить детей спать. Если уж она на работе может терпеть их вокруг себя, то и этих вытерпит.
— Несколько недель назад, — начал рассказывать Траслоу, — Центральное разведуправление задержало одного человека по подозрению в убийстве. Румына. Из их тайной полиции — секуритате.
Мы устроились в комнате с каменным полом, которую Траслоу, судя по всему, приспособил под домашний кабинет, за большим столом из ясеня. В комнате стояла старинная потертая мебель, единственное, что не сочеталось со стариной, — это новейший черный телефонный аппарат с шифратором-скремблером на рабочем столе.
— Его допрашивали. Он оказался жестоким убийцей.
— Мне неизвестно, что он там выложил, поэтому молчу и внимательно слушаю.
— После нескольких напряженных допросов он наконец-то раскололся. Да толку чуть — он мало что знал. Содержали его в строго изолированной камере. Он заявил, что располагает кое-какими сведениями. Чем-то, связанным с убийством Харрисона Синклера…
Тут Алекс стал запинаться.
— И?