Во всем доме царила гробовая тишина.
И тут зазвенел телефонный звонок, от чего я даже вздрогнул.
Быстро подскочив к телефону и сняв трубку, я крикнул:
— Молли?
Но это оказалась не она. Чей-то незнакомый мужской голос произнес:
— Мистер Эллисон?
Голос с акцентом, но каким?
— Да, я.
— Нам нужно поговорить. Дело срочное.
— Что вы с ней сделали, мать вашу так, — взорвался я. — Что вы…
— Пожалуйста, не кипятитесь, мистер Эллисон. Разговор не телефонный и не у вас дома.
Я глубоко и медленно задышал, стараясь успокоить бешено стучавшее сердце.
— Кто это говорит?
— Встретимся на улице и прямо сейчас. Дело касается безопасности вас обоих. Ну и всех нас.
— Где же, черт бы вас побрал… — начал я было говорить.
— Вам все объяснят, — снова стал успокаивать меня незнакомец. — Мы поговорим…
— Нет! — решительно возразил я. — Я хочу знать немедленно!
— Послушайте, — зашептал в трубку вкрадчивый голос. — В самом конце вашего квартала стоит такси. В нем сидит ваша жена и ждет вас. Вы выйдете из дома, повернете налево и пойдете по…
Но я даже не стал слушать до конца. Швырнув на пол телефонную трубку, я резко повернулся и вихрем помчался к парадной двери дома.
На улице было темно, пустынно и скользко от воды. Моросил мелкий-мелкий дождь.
И вот в конце квартала, ярдах в ста, показалось стоящее желтое такси. «А почему в конце квартала? Почему именно там?» — задавался я вопросом.
Я припустился бежать и, приблизившись, разглядел на заднем сиденье машины силуэт женской головы. Она не двигалась.
«Молли это или не она? На таком расстоянии сказать с уверенностью нельзя, но ведь она же должна быть там? Зачем она там? — думал я на бегу. — Что случилось?»
Что-то заставило меня инстинктивно замедлить бег, и я молниеносно оглянулся по сторонам.
Что там такое?
Что-то не так. Появилось слишком много прохожих в это позднее время, да еще под дождем. Идут они как-то необычно, слишком медленно. Люди под дождем стараются ускорить шаг…
А может, меня просто обуяла чрезмерная подозрительность?
Да конечно же, прохожие как прохожие, идут своим путем.
И тут на какое-то мгновение, на сотую долю секунды, я перехватил взгляд одного из прохожих — высокого сухопарого мужчины в черном или темно-синем дождевике и в темной вязаной шапочке с козырьком. Он явно следил за мной. Наши глаза встретились на долю секунды.
Лицо у него было неестественно бледным, будто совершенно обесцвеченным. Губы тонкие и бескровные, как и лицо. Под глазами глубокие желтоватые круги. Выбивающиеся из-под шапочки волосы тоже очень светлые и зачесаны назад.
Он моментально отвел взгляд, притворившись, будто посмотрел на меня нечаянно.
Почти альбинос, сказала тогда Молли. Тот самый человек, который «приставал» к ней в больнице, выпытывая, а не говорил ли ей Харрисон Синклер что-нибудь про счета и деньги.
Теперь все предстало в ином свете. Телефонный звонок, силуэт Молли в такси — все это определенно предвещало угрозу, а за время своей службы в ЦРУ я научился чуять опасность, мгновенно оценивать обстановку… и опять я перехватил чей-то взгляд, тусклый блеск чего-то такого — металлического? — в свете уличного фонаря через дорогу.
Затем послышался слабый шуршащий звук, будто от трения материи об материю или об кожу. На фоне обычного уличного шума я явственно различил знакомый звук — так шуршит кобура, когда из нее вытаскивают оружие, может ли быть такое?
Тут же раздался гортанный мужской возглас: «Ложись!» — я мгновенно распластался на тротуаре.
Внезапно уличную тишину расколола пугающая какофония звуков — какое-то адское смешение выстрелов и выкриков… негромкие выстрелы из автоматов, снабженных глушителями, противный визг пуль, отскакивающих рикошетом от капотов впереди стоящих автомашин. Где-то раздался скрежущий звук тормозов и одновременно звон разбивающегося вдребезги лобового стекла. Кое-где начали биться и оконные стекла — наверное, от шальных пуль.
Я привстал на четвереньки, пытаясь определить, откуда стреляют, и так, на четвереньках, быстро пополз в сторону, а мысли в голове скакали галопом. Где стреляют? Догадаться точно нельзя…
С другой стороны улицы? Слева? Да, вроде слева, со стороны… точно, из такси!
Ко мне бежала темная фигура, раздался еще один предостерегающий крик, разобрать, что кричат, нельзя, но я на всякий случай опять распластался на тротуаре, и тут же мгновенно прошлась еще одна автоматная очередь. На этот раз пули просвистели в опасной близости. Что-то больно ужалило меня в щеку и лоб, чиркнуло по челюсти и вонзилось в ляжку. И только я прополз мимо какой-то автомашины, как у нее вдребезги разлетелось переднее стекло.
Я угодил в западню: преследующий меня человек неотступно приближался, а оружия у меня не было. Не помня себя, я нырнул под стоявшую рядом машину, а следом раздалась еще одна очередь из бесшумного автомата, чей-то дикий предсмертный вопль, визг тормозов, и… все смолкло.
Могильная тишина.
Из-под колес автомашины я сразу же разглядел прямо на другой стороне улицы в свете зажженных фар распластанное неподвижное тело человека — лицо его было повернуто в сторону, затылок разможжен в кровавое месиво.
Неужели это тот самый альбинос, которого я заметил секундами раньше?
Нет, сразу видно — не он. Убитый помассивнее и поприземистее.
В полной тишине в ушах у меня все еще стоял хлесткий треск выстрелов и звон разбитого вдребезги стекла. Долго лежал я лод машиной, боясь пошевелиться, ибо малейшее движение сразу выдало бы мое убежище.
А потом услышал, как меня кто-то зовет.
— Бен! — голос будто знакомый.
Вот голос приближается — он раздается из открытого окна двигающейся автомашины.
— Вен! С вами все в порядке?