Пока треть людей срезала похожие на бамбук растения на шесты, бревна и лианы для связки бревен, он послал вторую треть на стражу. Оставшиеся занялись охотой. Через некоторое время плоты были готовы к отплытию, а охотники вернулись с тремя козами и четырьмя обезьянами, ленивцем и большой страусоподобной птицей. Они разожгли костры, разделали туши и повесили их жариться. Когда запах мяса достиг ноздрей, их сердца воспрянули. После долгого перерыва послышались вновь шутки и смех. А потом вернулись Улисс с Авиной со связкой из восьми рыб.
Пока Авина потрошила и готовила рыбу, Улисс размышлял над недавними событиями и о том, что делать дальше. Хотя он и не видел летучих людей, с тех пор как двинулся вокруг ствола, он верил, что ничто не помешает им его выследить. Все, что им потребуется, так это держаться подальше от их стрел. А когда они соберут побольше леопардо-людей или вуггрудов, которые, по его убеждению, произошли от медведей, то пошлют свою банду на его военный отряд.
Более того, в округе должно быть еще много пещер с диафрагмами и мембранами. Может быть, существовала целая сеть, связывающая дерево с несколькими центральными органами управления. И возможно, во главе всего стоял правитель летучего народа. Но хотя у него не было никаких оснований, он чувствовал, что Вурутаной окажется кто-то другой, а не народ Глика.
Если он достигнет южного побережья, то может вдруг оказаться, что Глик ему соврал. Он мог рассказать Улиссу эту историю о живущих там людях только в дополнение к сказке, чтобы заманить его на Дерево.
Выходит, ему оставалось только одно. Идти вперед, верить в судьбу, в ловкость и храбрость своего народа. Но если бы у него на пути стоял город летучих людей, он бы вторгся в него без промедления. Даже если летучий народец не был правящей силой или сущностью Вурутаны, а был бы его исполнителем. Он, во всяком случае, мог дать ценную информацию.
Он не видел солнца, потому что с обеих сторон над головой высились стволы, ветви и растения, но большая часть света, казалось, все-таки прорывалась сквозь верхние этажи зеленого свода. Он дал приказ выступать, они взошли на четыре плота и проплыли без затруднений около десяти миль. А потом, когда солнце вошло в последнюю четверть, они увидели Глика, летящего параллельно их курсу. Он был в шестидесяти футах слева, и на такой высоте, когда его едва было видно над верхушками деревьев, которые заполняли пространство между руслом и одной стороной ветки. Когда он увидел, что за ним наблюдают, то захлопал крыльями быстрее и исчез за стеной зелени. Несколькими минутами позже они увидели его сидящим на ветке гигантского красного дерева, растущего на громадной ветви.
Некоторые воины хотели подстрелить его, но Улисс велел не тратить зря стрелы. Он прикинул, где могла быть Гуак, и тут до него дошло, что скорее всего она улетела вперед, предупредить вуггрудов и краузмиддумов. Или, возможно, отправилась в столицу дулуликов, чтобы привести их вниз и натравить на пришельцев.
Плоты прошли мимо дерева, на котором сидел Глик. Он наблюдал за ними, пока ручей не свернул и не скрыл его с глаз. Мгновением позже они увидели его летящим вдоль потока, а потом он исчез. Но вернулся и опять уселся на ветку красного дерева. На этот раз он был настолько близко, что Улисс смог разглядеть дыру в крыле, куда попала стрела.
Глик оставался на ветке, пока плоты не исчезли за плавным изгибом реки. На мгновение он пропал из виду, и Улисс спрыгнул с плота и помчался сквозь густые заросли. Он надеялся, что сможет достичь края ветки, пока не взлетит Глик. Во всяком случае тот не торопился. Отряд, за которым летун наблюдал, не мог уйти слишком далеко.
Чтобы быстрее перебраться на другую сторону, Улисс наделал куда больше шума, чем хотелось бы. Будь он Тарзаном, он мог бы одним махом перелететь с ветки на ветку по паразитирующим деревьям, да и так, будь у него побольше времени, он бы, наверное, попробовал. Но как раз времени-то он не имел, поэтому Поющий Медведь продирался сквозь кущи деревьев, липких стволов, многоветвистых кустарников, колючек и лиан. Он нес лук, поднимая или вытягивая его перед собой, но густые заросли мешали, когда из колчана выскакивали стрелы и ему приходилось останавливаться, чтобы засунуть их обратно.
Наконец он положил колчан на землю и взял две стрелы в руку. После этого дело пошло быстрее. Дважды он вспугнул оленя с чихуахуа ростом и раз отскочил от шипящей змеи с треугольной головой и бегущими побоку черными, желтыми и оранжевыми шевронами.
Он выбрался на край как раз в тот момент, когда Глик сорвался с ветки, расправил крылья и, захлопав ими, полетел прочь. Он то снижался, то поднимался, пролетая вдоль ветки в двенадцати футах от куста, где спрятался Улисс. Улисс выскочил, прицелился, упреждая Глика, и опустил тетиву. Стрела прошла сквозь правое ухо и ушла вперед.
Глик заверещал и повалился на бок. Улисс пробрался к самому краю ветки и вложил новую стрелу. Но тут Глик тихо вскрикнул и задержал падение. Сейчас он находился в пятидесяти футах впереди и ниже Улисса, и тому пришлось взять чуть ближе к цели.
Стрела прошла сквозь правое крыло и плечо Глика. Должно быть, она вырвала только кусок мяса на правом плече, потому что оно продолжало работать. Но все равно, Глик был ранен и стал падать, уносясь на крыльях в мрачную пропасть. Улисс постарался проследить за ним до конца, но потерял его в сумраке и переплетении растительности.
Если летучая мышь ни обо что не ударится, она скорее всего очухается и благополучно приземлится. Улисс вдохнул и вернулся к плоту. В первый раз он испугался за свою жизнь!
— Остановитесь на следующем повороте, — сказал он, вспрыгнув на плот. Он рассказал им, что произошло, и, хотя все были разочарованы, но несказанно обрадовались, узнав, какое ужасное происшествие случилось с Гликом.
После остановки в нужном месте плоты затащили в чащу, где перерезали узлы лиан и засунули бревна в кусты. После этого перешли на другую сторону и начали трудный путь на соседние ветви. Горизонталь оказалась вертикалью, пришлось карабкаться.
До сумерек они были уже в одной из громадных каверн, которая вывела на другую сторону ветви. То и дело встречались животные: обезьяны, макаки, бабуины или коты, достигшие размеров леопардов и развившиеся из обычных домашних кошек. Их хозяин однажды вышел из дома прогуляться, а когда вернулся, нашел свою киску величиной с теленка и с тигриными клыками. Он не стал спорить с ней насчет логовища.
— Мы останемся здесь, пока не кончатся мясо и вода, — сказал Улисс. — Если Глик не убит и не смертельно ранен, он вернется. Но вряд ли он захочет встретиться с нами. А если захочет, то получит стрелу в живот.
Улисса не прельщало скрываться, потому что его люди нуждались в действии. Но если он махнет рукой на летучего, бездействие и обстановка лжи вокруг заключенных будет еще хуже.
Следующим утром он несказанно обрадовался, что вовремя спрятался. Его разбудила Авина, которая доложила, что странные голоса, много голосов, раздаются, и где-то близко. Он подобрался поближе к отверстию и прислушался. Такие высокие тонкие голоса могли принадлежать только дулуликам. Они перекликались друг с другом, летая над джунглями или ковыляя среди растений. Хотя и немного, их шум усиливался в джунглях, потому что их крылья могли зацепиться и запросто порвать мембраны.
— Мы останемся здесь на весь день, — сказал Улисс, — но если они будут здесь и завтра ночью, мы выйдем и поймаем одного.
Они забрались как можно дальше в пещеру. И сделали это как раз вовремя, потому что часом позже мимо пролетел летучий человечек. Он мчался довольно быстро, но было очевидно, что он заметил трещины и пещеры сбоку ветви.
После того как пролетел дулулик, Улисс подобрался к одному краю входа и жестом приказал вождю вуфеа подойти к другому. Как он и ожидал, летучая мышь решила вернуться и взглянуть поближе. Их маленький дружок бесстрашно спустился в отверстие и прошмыгнул внутрь настолько быстро, что пришлось даже немного пробежаться, прежде чем он смог остановиться. Это было довольно глупо, и летучая мышь, должно быть, даже не подозревала, что там кто-нибудь есть. Возможно, он только подчинился приказу и решил осмотреть дыру, лишь следуя заведенному порядку.
Если так, жизнь его кончилась. Лазутчика схватили сзади, свет померк в его глазах и сменился сумраком пещеры. Громадная рука заткнула ему рот, а ребро жесткой ладони рубануло по тонкой шее.
Улисс связал потерявшего сознание летучего человечка и всунул в рот кляп. Когда он увидел, что глаза человечка открылись, он объяснил ему на аурате, что следует делать, если тот хочет остаться в живых. Летучая мышь кивнула, что повинуется, и кляп вынули. Но к горлу приставили острый нож.
Его звали Кукс, и он служил в специальных силах нападения. Кто вызвал их сюда?
Кукс не ответил. Улисс чуть согнул, выворачивая, худую ножку, а Ауфью зажал рукой человечку рот. Кукс все равно молчал, и тогда Улисс проковырял несколько дырочек в его крыле. После соответствующей обработки Кукс заговорил. Он сообщил, что донесла им Гуак, жена Глика.
“Если так, то город летучих мышей недалеко отсюда, — подумал Улисс. — Видно, такова судьба”.
Но Кукс его разочаровал. Он сказал, что перед ними лишь маленькое поселение, аванпост.
— Сколько дулуликов в его атакующем отряде?
— Около шестидесяти.
В тот момент у Улисса не было возможности это проверить.
Как они планировали уничтожить пришельцев?
Спрашивая, он изучал деревянные дротики, увенчанные каменными наконечниками, на поясе вокруг тела Кукса.
Дулулики наверняка метали дротики в воинов врага. А краузмиддумы использовались для нападения на земле.
В этот момент приземлился еще один летучий. Он подлетел, остановился снаружи и лишь на несколько шагов прошел внутрь. На него накинулись алканквибы, стоявшие по бокам входа, но тот нырнул в дыру и был таков. Однако вуфеа послали вслед ему стрелу, и летучий без звука свалился вниз. Они скрючились в дупле, ожидая, какой поднимется переполох, когда заметят пронзенного стрелой человечка Но криков не было.
— Они расшумятся чуть позже, — сказал Улисс. — И тогда будут искать пропавших солдат, могу поспорить.
— Что нам делать? — спросила Авина.
— Если они не начнут искать до сумерек, то мы скроемся отсюда. Мы уйдем обратно в верхние джунгли. Ну а если они найдут нас до темноты, черт побери, нам останется только драться.
Он не добавил, что летучие могут просто заморить их голодом.
Кукс ответил на некоторые вопросы. На другие — не захотел. Он был такое хрупкое создание, что не выдерживал сильной боли. И когда она становилась невыносимой, он терял сознание. А когда приходил в себя и его начинали пытать снова, он опять лишался чувств.
Он не сообщил им, где находится город дулуликов. Не сказал, что город содержит “дух” Вурутаны и где находится сам Вурутана. Он утверждал, что не знает, никогда не видел Вурутаны. Его лицезрения удостаиваются только вожди. Во всяком случае так он предполагал. Но Кукс никогда не слышал, чтобы кто-то из вождей говорил, что видел Вурутану. Или, по крайней мере, “дух” Вурутаны. Дерево — это его тело.
Вурутана был богом дулуликов. Так же, как леопардо-людей и медведе-людей, хотя те же вуггруды имели и еще несколько других богов.
Улисс дивился глубине контроля Вурутаны. Он спросил, не враждовали ли краузмиддумы и вуггруды между собой.
— Да, — сказал Кукс. — Каждое племя враждует со своим соседом. Но никто не воюет против нас, все подчиняются голосу Вурутаны.
— А сколько вообще дулуликов?
Кукс не знал. Он утверждал это, несколько раз теряя сознание, а значит, действительно не знал. Слышал только, что много. Очень много. А почему бы и нет? Они были любимцами Вурутаны.
Существовали ли на южном побережье люди, похожие на Улисса?