Не слишком много, чтобы летать по округе и разыскивать нужный им сельский домик. Ту Хокс полагал, что они забрались слишком далеко на восток. Он направил машину на запад и был вынужден лететь против сильного ветра, который быстро пожирал оставшиеся десять литров драгоценного горючего.
Несколькими минутами позже он оказался над развилкой проселочных дорог в виде буквы “у” и сразу же понял, что до фермы, до условленного места встречи, осталось еще пять километров. Пролетев три километра, он пересек еще одну дорогу, потом маленький полуостров в виде вопросительного знака. Еще через несколько километров он увидел крестьянский двор, находившийся между болотом с одной стороны и лесом — с другой. Для опознания на крыше дома должен был быть нарисован желтый треугольник.
Стала видна усадьба. Ту Хокс снизился и принялся кружить, рассматривая ее и окрестности. Здесь, казалось, не было ни одного человека. Сделав три круга, Ту Хокс понял, что он больше не может откладывать посадку. Каждое мгновение мотор может зачихать.
Из сарая выбежали три человека, они размахивали блодландским флагом и указывали на ближайший луг, который можно было использовать для посадки. Луг был разделен на две половины ивовой изгородью. Ту Хокс должен был опустить машину так, чтобы на задеть изгородь колесами. Самолет покатился по земле и остановился в двух метрах от кустарника на опушке леса. Ту Хокс развернулся и медленно повел машину к сараю. Там он заглушил мотор и выбрался из кабины. Его ждали шесть мужчин и одна женщина, все в грубой крестьянской одежде.
Встретившие их люди были немногословны и деловиты. Элфред Хенненд, руководитель группы агентов, отправил своих людей в сарай за канистрами с бензином и маслом.
Ту Хокс сказал;
— Чтобы мы могли взлететь, изгородь должна быть ниже.
Хенненд пообещал сделать это. Он пригласил их в дом — поесть и выпить кофе, но добавил, что им не стоит задерживаться здесь надолго.
— Могут появиться наши соседи и что-нибудь пронюхать. Вероятно, они уже видели вашу посадку. Может быть, сюда уже двигаются полицейские или солдаты. Мы должны исчезнуть, как только заправим вашу машину. Глупо оставаться здесь дольше. Я неохотно покидаю эту ферму, она — идеальное место для встречи и отправки наших людей. Но если вам удастся доставить эту штуку в Блодландию, это окупит потерю фермы.
Пока они закусывали, Ту Хокс спросил Хенненда о следующем месте посадки, и тот указал ему это место на карте. В дом вошел радист и сказал, что погода на берегу Восточного моря благоприятная и что воздушный корабль из Тирслэнда уже в пути.
Ту Хокс вернулся к машине, чтобы проследить за заправкой. Согласно его указаниям, ивовая изгородь была вырублена на ширину метров в шестьдесят. Полчаса спустя оба бака машины были полны. Ту Хокс и его спутники попрощались с агентами и забрались на свои места.
Изгороди больше не было, и стартовать было просто. Ту Хокс поднял машину на высоту триста метров и взял курс на новую цель — ровную и твердую полосу песка на берегу Восточного моря. Скоро он увидел под собой дорогу, которую Хенненд пометил на карте красным карандашом, и полетел вдоль нее на север. Когда в его поле зрения появился портовый город Сальдус, он свернул на восток. Сальдус был городом с пятидесятитысячным населением. Ту Хокс видел сверху военные корабли в гавани и посадочные площадки воздушных кораблей, которые, однако, сейчас были пусты.
Двадцатью километрами севернее Сальдуса берег поднимался, образовывая ряд каменистых утесов. Пролетев над этими утесами еще четыре километра, Ту Хокс увидел берег и полосу песка Группа людей, видимо, ждала их в конце обозначенной посадочной полосы, а недалеко от берега стоял на якоре двухмачтовый рабочий баркас. Ту Хокс совершил посадку, которая оказалась довольно жесткой, и это ему не понравилось. Он вылез и осмотрел шасси. Спицы колес были погнуты, но два или три взлета и посадки они должны были еще выдержать.
Он переговорил с агентами и узнал, что в Комаи еще никак не отреагировали на их бегство. Последовали два часа напряженного ожидания, пока наблюдатель на краю утеса не заметил воздушный корабль, направленный к ним из Тирслэнда. Ту Хокс повернулся к морю и увидел маленькую темную точку над горизонтом, которая медленно приближалась, увеличивалась и наконец превратилась в неуклюжий корпус воздушного корабля.
Воздушный корабль из Тирслэнда приблизился к самолету на высоте двадцати метров и завис носом против ветра. Оказавшись прямо над самолетом, он отрегулировал силу тяги своих моторов так, чтобы уравновесить силу ветра и воспрепятствовать дрейфу дирижабля. Из одного из люков в его брюхе была выброшена огромная сеть на стальном тросе. Агенты расстелили сеть на песке и закатили самолет в ее центр. Затем края сети были подняты и зацеплены за крюк на конце стального троса. Потом Ту Хокс сделал знак, что можно начинать подъем. Трос натянулся, и машина начала плавно подниматься. Давление сети могло повредить самолет, но это уже не заботило Ту Хокса: его можно будет отремонтировать в Блодландии.
Самолет исчез в брюхе летающего кита. Минутой позже трос снова спустился вниз, на этот раз на его конце была большая корзина, которая, очевидно, предназначалась для подъема пассажиров. Ильмика, Квазинд и Ту Хокс залезли в нее, и корзину подняли вверх.
Одновременно корабль начал подниматься и поворачивать на север. Не успели они еще подняться на борт, как гигант взял курс на Тирслэнд.
Корзина прошла в отверстие, и ее оттянули в сторону, на платформу. Они вылезли из нее с чувством громадного облегчения. Один из офицеров провел их по узкому мостику сквозь чрево дирижабля на корму. Ту Хокс зачарованно смотрел на деревянный остов корпуса с гигантскими отсеками, наполненными водородом. Через люк они спустились по лестнице в гондолу, где новых пассажиров ожидали капитан и несколько офицеров. Поздравив друг друга с удачным осуществлением их плана, они с капитаном прошли к самолету и Ту Хокс ответил на все его вопросы. Капитан Этельстен не проявлял особого воодушевления, и Ту Хокс, поначалу удивившись, вскоре начал его понимать. Этельстен любил свою команду. Он любил этот огромный воздушный корабль, наполненный легким газом. А в хрупкой маленькой машине, покоившейся в чреве корабля, как птенец в гнезде, он увидел судьбу. Когда будет построено достаточное количество самолетов, они изгонят с небес воздушные корабли. Их эра скоро завершится.
Таких людей, как Этельстен, было немало. Война изменит их жизнь, и в ее пламени сгорит много людей, которые жили ради нее и годились только для ее ведения. Вступление Раске и Ту Хокса в этот мир явилось катализатором, который еще больше ускорил все изменения.
Через три дня они уже были в Бамму, столице королевства Блодландия. Бамму находился на том же месте, где на Земле-1 был Лондон, но он был намного меньше. Архитектура его показалась Ту Хоксу средневековой, при этом многие из общественных и правительственных зданий выглядели здесь чужими, а их очертания отдаленно напоминали ближневосточный стиль архитектуры. Действительно, западносемитское влияние сказывалось здесь во многом — в частности, и в том, что король не носил здесь своего древнегерманского титула. Его называли шеф — производное от критского “шофет”, что значит “господин”.
Для Ту Хокса началось время допросов. Конечно, они очень отличались от тех, которым он подвергался в Готинозонии, потому что блодландцы знали, что он представляет ценность. Только неделю спустя он начал разрабатывать план постройки авиабазы и авиационного завода. Он получил низшее дворянское звание, и ему присвоили титул “Дворянин фенхопа”. Благодаря этому он стал владельцем поместья в пятнадцать крестьянских дворов и ветхого замка на севере страны. В Бамму у него был городской дом со множеством рабов и слуг.
— Ну, теперь я дворянин, — тут же сказал он Ильмике, — и я теперь имею право жениться на даме голубых кровей, не так ли?
Она покраснела.
— О, нет! Ваш титул дан вам только на время вашей жизни, он не наследуется. После вашей смерти поместье ваше вновь вернется к короне. Ваши дети будут низкорожденными. Вы никогда не сможете жениться на женщине из дворянской семьи.
— Итак, мои дети пойдут просить милостыню? Из замка в хижину или как там это у вас?
Ильмика была возмущена.
— Иначе и быть не может! Вы что, хотите запятнать чистоту древних блодландских родов? Наши дети — какая невероятная мысль! — будут помесью! Разве вам недостаточно того, что вы получили титул и стали дворянином королевства? И это несмотря на ваше… ваше сомнительное происхождение?
Он почувствовал прилив гнева и был близок к тому, чтобы дать ей пощечину, но потом овладел собой. Его гнев имел более глубокие корни, нежели просто обида на то, что его назвали метисом. Он надеялся, что Ильмика станет его женой. Черт побери! Он любил лицемерную, высокомерную патрицианку с ледяным сердцем! Будь она проклята! Настало время сделать то, что следовало сделать уже давно: выбросить эту девушку из головы.
Он погрузился в свою работу — самолетостроение. Он работал день и ночь. Кроме постройки авиазавода он организовал курсы пилотов для военно-воздушных сил, создал карабин для пехоты и броню для военных машин. Он даже попытался убедить врачей в необходимости поддерживать в лазаретах неукоснительную чистоту и применять новейшие методы лечения ран. Однако после короткой и жаркой борьбы он был вынужден сдаться. Этот мир еще не обрел своего Пастера и не был готов признать таковым Ту Хокса. Стало быть, солдаты и больные по-прежнему были обречены умирать от заражения ран и от тифа. Ту Хокс проклял косность и предрассудки и снова вернулся к созданию действенных инструментов уничтожения людей.
Спустя месяц после прибытия Ту Хокса в Бамму перкунцы напали на остров. Перкунский флот разбил военно-морской флот Блодландии в Ла Манше и в конце концов обратил его в бегство. Одновременно два флота цеппелинов столкнулись друг с другом в воздухе и обе стороны понесли громадные потери.
Природа, казалось, сговорилась с захватчиками. В день вторжения было необычно тихо. Небо было ясным, и ветра почти не было. Благоприятная погода держалась пять дней, и в конце их враг захватил два плацдарма. Воодушевленная успехами Перкунии, Иберия тоже объявила войну Блодландии, ее армия высадилась на южном берегу Ирландии и быстро захватила контроль над широкой прибрежной полосой.
Потом пришла зима. Таких зим Ту Хоксу еще никогда не приходилось видеть. В течение одного месяца оба острова были покрыты слоем снега метровой толщины. Арктические ветры с ревом дули с севера, и температура опустилась до минус тридцати градусов по Цельсию. Ту Хокс приобрел овчинный тулуп и валенки, но, несмотря на это, мерз как собака. Однако это было только начало. Прежде чем зима сдала свои позиции, столбик ртути в термометре опустился ниже сорокоградусной отметки.
Ту Хокс был убежден, что в таких условиях все бои прекратятся, что никто не может вести войну в таком ледяном аду. Но и нападающие, и защитники привыкли к таким морозам, к таким суровым зимам. Они продолжали сражаться и, когда бронемашины и грузовики остановились, стали подвозить боеприпасы на санях, а боевые отряды были снабжены снегоступами и лыжами. Километр за километром перкунцы все глубже и глубже вторгались на территорию Блодландии, и когда зима стала подходить к концу, им уже принадлежала вся южная часть острова.
К этому времени Ту Хокс построил двадцать монопланов. Все они были снабжены пулеметами и полозьями лыж вместо колес. Он обучил профессии пилота четырех молодых парней, хотя на таком холоде было трудно запускать мотор. Эти четверо стали учителями. В начале апреля, когда снег стал таять, военно-воздушные силы Блодландии уже обладали сотней истребителей, полутора сотнями пилотов и двумя сотнями курсантов.
Оптимизм Ту Хокса улетучился, как пар, когда он получил сообщение, в котором говорилось, что у Раске уже пятьсот машин и восемьсот высококвалифицированных пилотов.
Уже в апреле южнее столицы произошел первый воздушный бой. Ту Хокс сам принял в нем непосредственное участие, потому что считал, что его людям больше нужны опытные пилоты, чем просто руководители. И его люди бились хорошо: при собственных потерях в восемь машин они сбили в небе над южной частью острова двенадцать самолетов врага. В тот же день Ту Хокс вместе с другими пятьюдесятью машинами совершил дерзкий ночной налет на прифронтовые аэродромы врага, уничтожил двадцать машин, стоящих на земле, взорвал склад бомб и вывел из строя несколько зенитных орудий врага. В течение двух недель самолеты Блодландии с утра до вечера находились в воздухе. В бесчисленных воздушных боях над Бамму они понесли тяжелые потери, потому что перкунцы шли на все, чтобы как можно быстрее сломить сопротивление вражеских военно-воздушных сил.
Успехи военно-воздушных сил в начале года очень обрадовали Ту Хокса, но они, казалось, не оказывали почти никакого влияния на наземные бои. Враг брал один город за другим, прорывал все защитные укрепления и неудержимо продвигался вперед. Его потери были огромны, но он словно бы не обращал на это никакого внимания. Потом произошло то, во что никто не хотел верить: враг ворвался в столицу. Одновременно перкунский флот расстрелял форт в устье Темзы и высадил там новые отряды.
Двумя днями позже на остров совершили налет пятьдесят новых, созданных Раске, двухмоторных бомбардировщиков. Перелетев пролив, они заправились, загрузились бомбами и, эскортируемые сотней истребителей, совершили налет на центр небоеспособной столицы. Только тридцать бомбардировщиков и пятьдесят истребителей вернулись на свои базы после этого налета. Ту Хокс в этот день один сбил десять машин врага и пополнил свой боевой список, в котором теперь была пятьдесят одна сбитая машина. Однако его воздушные силы таяли быстрее, чем он мог их пополнять. У него осталось только двадцать девять боеспособных машин.
Несмотря на огромные потери, налет бомбардировщиков был успешным. Много бомб попало в королевский дворец в то время, как королевский Совет заседал там последний раз, перед тем как начать эвакуацию. Кроме многих сановников под обломками дворца были погребены сам шеф, два его младших брата, его сын и королевна. Кроме дяди шефа, который двадцать лет провел в сумасшедшем доме, вся королевская семья была уничтожена. В суматохе, которую вызвало сообщение об их гибели, управление Блодландией взял на себя молодой генерал по имени Эрик Ленита, внебрачный сын сумасшедшего дяди. Он приказал отступить на новые линии укреплений севернее столицы и издал указ об отмене рабства — не из гуманных соображений, а потому что назревало восстание рабов. Из-за этого знать невзлюбила его, и его могли спасти только дальнейшие шаги в этом направлении: он освободил крепостных крестьян, взял под защиту мелких независимых арендаторов, ликвидировал подушные подати и обещал после изгнания врагов предоставить населению больше свобод. Ему удалось заручиться поддержкой масс и укрепить свое правление.
Ту Хокс на свой страх и риск стал демонтировать авиазавод и переправлять его на север. Сам он отправился в Бамму, пока не был демонтирован последний станок. Он и Квазинд покинули город, когда гранаты уже рвались в нескольких сотнях метров от него. В поезде беженцев он протиснулся в маленькое купе, которое зарезервировала для него армия и которое он делил с одним полковником. Когда Ту Хокс вошел, этот человек встал и отдал ему честь. Потом он, к удивлению Ту Хокса, протянул ему руку.
— Я — лорд Хэмфри Джильберт, — представился он. — Судьба исполнила мое желание. Я давно хотел познакомиться с вами.
Джильберт был тучный мужчина лет пятидесяти, небольшого роста, с седыми волосами и кустистыми черными бровями, с широким лицом и двойным подбородком. Он заговорил с Ту Хоксом, словно тот был его старым знакомым. Ту Хоксу понравился этот человек, который держался так открыто и непринужденно. Как выяснилось вскоре, Джильберт действительно давно уже знал о нем; он собрал о нем все сведения, которые только мог получить.
— Я унаследовал титул от отца, — сказал Джильберт. — Он принадлежал к очень богатой купеческой семье, торговые корабли которой заходили во все порты Земли. Теперь я потерял все свои земли и большую часть кораблей. Я рассказываю вам все это для того, чтобы вы ознакомились с моим родом. Вы должны знать, что мой род происходит от предка, который прибыл в Блодландию в 560 году.
Ту Хокс перевел это в привычное летоисчисление, и у него получился 1583 год новой эры.
— Мой предок — его тоже звали Хэмфри Джильберт — прибыл не с Европейского материка. Он приплыл из Западного океана, на корабле, какого до тех пор не видел еще ни один человек.
Когда Ту Хокс проявил к этой истории только вежливый интерес, Джильберт был явно разочарован. Он сказал:
— Мне ясно, что исчезновение моего предка не оставило никаких следов в истории вашего мира. Все же, может быть, он был известным человеком. Но здесь это неважно. Хэмфри Джильберт был англичанином. Он был капитаном одного из тех легендарных кораблей, которые совершали регулярные рейсы в Америку…
— Откуда вам все это известно, я имею в виду об англичанах и американцах? — спросил Ту Хокс.
Джильберт поднял вверх свою пухлую руку.