Очередной заштрихованный участок был прямо передо мной. Не у носа, а по карте. В этом месте река сильно расширялась благодаря дополнительной впадающей откуда-то из леса.
Ничего необычного: земля не горит, тайфуны не бушуют, погода ясная. Травка зелёная, рыбки плещутся — так и вижу! Одно дело плещутся, другое — чем выловить. А нет у меня никаких приборов для рыбалки! От этого факта кишки скручивали сотый узел.
Три дня прошло, а я все топал и топал. Обезьяк время от времени мелькал, что-то изучая, но ко мне больше не лез. Пакость какую-то выдумал не иначе. Нужной мне информации вытянуть больше не получилось, а при попытках он то и дело ссылался на мою некомпетентность. Вероятнее всего дух просто не помнил нужной инфы, а лицо держать необходимо.
— Так и будешь стоять на месте? Или тебе хватает набивать живот теми земляничными плодами, что ты собирал пол дня?
— Ой, а кто это решил вылупиться? Если знаешь что там — говори. Смотри карту. — я расправил карту перед его носом. — Что это?
— Полоски…
— Ну конечно… Полоски…
Как бы не разглагольствовал Обезьяк, но помогать — такого желания в нем не возникало. Сам себе дерижер.
Я уселся под одинокой ивой, растущей у берега, закинул руки за голову, облокотился и начал напрягать глаза в поисках вероятной опасности.
Если идти, то идти аккуратно, просто так такие метки не нанесут. Значит полный анализ безопасного ведения работ!
После того как Обезьяк мне поведал о исторической части этого мира, касающегося элементалей, кроме карты, я начал разбирать мешок полностью. Разочарование пришло быстро… Больше трети вещей занимали женские вещи, которые пристроить даже некуда было.
Нет, я зашел в сарай и не забыл забрать один прямой узкий кинжал, именно он оставался внутри и отличался от других, видимо Марика взять на дело его не рискнула, тем самым сохранив его. Да и кинжал ли это? Сантиметров сорок в длинну с очень крутым углом лезвия, эта вещица больше похожа на огромную иглу, у которой вместо ушка изящная рукоятка и восьмигранный сплошной наконечник вместо круглого.
Было огниво, леска без крючков, что оставляло надежду сделать крючек и удочка почти готова, все остальное под рукой, кусок веревки в шесть метров, серьги, несколько колец, пять десятков сверкающих монет с изображением клевера и короны, маленький амулет олицетворяющий небольшую пирамидку. И… И… Либо это специи, либо какие-то алхимические ингредиенты, но брать пробу на язык я не рискнул. Как она вообще выживала не представляю, нет никакого намека на сухой паек. Из подходящей одежды оказался лишь длинный дождевик — плотный плащ с глубоким капюшоном хорошо защищал от непогоды, но сейчас под плащем я чувствовал телом неимоверное пекло.
С женскими вещами делать было нечего, да и навыка портного у меня не было. Я конечно мог попробовать собрать себе из нескольких вещей что-то себе, но мужик в женских кружевах у реки — нечто странное. Здесь и так не многолюдно, а если я это напялю, так и вовсе дело не ограничится связыванием, сразу камнем по черепухе и в реку, если найдется кто. Хотя, удобно! Как раз в город приплыву. Частями, наверное…
Частями…
Я вновь заглянул в карту, посмотрел на пестрый пейзаж с чистым лугом, тем же лесом, который теперь близко подбирался к горным пикам и рекой. Слева, в нескольких киллометрах распологалось что-то вроде замка, но дорога туда мне заказана. Хоть на карте не отмечались никакие пометки, но даже от реки я наблюдал крайней степени разруху и бордовое марево. На примере Круциваля туба спешить я не собирался, не нравится мне тамошнее настроение. Даже пестрая зелень резко обрывается вокруг развалин.
Созерцание сбило меня с нужной мысли и я поторопился вернуться к ней. Частями, значит? Кусками?
— Рыбаны? — спросил я у воздуха.
За спиной неожиданно завопил Обезьяк: — Невероятно! Он додумалсссся! Аплодисссментысссс! — И так же быстро скрылся под землю.
Подсказал, значит я прав… Предполагаю на́хождение в этой местности необычайного скопления этих пресноводных созданий. Ну да, река же шире, соответственно и популяция пестрее.
А в середине озера сидит водяной, да?
Рыбаны вроде хлипкие создания, помнится я одному голову снес отделив от шеи, но это можно списать на яростный приток адреналина в крови. И все же не должны они быть такими нежными созданиями.
Просто пройти не получится, в свою удачу я верю мало и на неё не надеюсь. Тогда постараюсь идти аккуратно, желательно дальше от берега и пробовать выманивать по одному.
Справиться я с ними справлюсь — не проблема, только сейчас меня посетило запоздалое осознание масштабов штрихов на карте. Они же касаются реки и идут почти до разваленого замка… И там тоже рыбаны? В земле прячутся или в траве ныкаются? На правду мои выводы не тянут, но зона помечена опасностью не просто так, осталось вычислить причину.
Так же я отметил у реки необычную постройку: несколько четырехметровых сохранившихся шпиля вокруг поломанного каменного забора. Находились развалины в нескольких метрах от реки, а вдоль тянулась тонкая, сильно заросшая мелкой травой дорожка из бурой каменной кладки. Решение было принято — я решил исследовать руины на предмет полезного и двинуться дальше, только ближе к реке. Все же рыбанов я уже видел и одиночных особей мне бояться не стоило, а возможный кусок арматурины был бы для меня гораздо эффективнее нежели длинный и тонкий кинжал.
Первые полста метров были спокойными, что странно — остальные тоже. Находясь в нескольких метрах от постройки я притормозил и покрутился на месте в поисках неожиданного врага, но все оставалось попрежнему подозрительно тихо.
— Обезьяк, ты где? — из воды вынырнула призраяная голова варана и уставилась на меня. — Плаваешь? — хмыкнул я. — Рыбанов много на дне?
— Немножко плавают… — прошелестела морда. — Искупаться желаешшшь? Не советую…
— С эти я как нибудь повременю. Обезьяк, чем это здание было раньше мысли есть?
Обезьяк вылетел из воды и скрылся за одним из шпилей. Некоторое время ничего не происходило, но через пару минут дух показался из-за правой стены и махнул мне рукой. Я подошел.
— Чисссто там. Всмысле пыльно, но чисто… Кхм… Угроза отсутсвует. Думаю раньше это было церковью.
— Да… На рыбацкий дом не похоже. Чтож, церковь так церковь. А кому вы тут молитесь?
— Каждый выбирает свой путь сам… Но именно эта церковь принадлежала последователям Единого.
— И много ли тут религий? — мне стало интересно.
Сказать что я верующий, значит сильно преувеличить, но кто его знает, может местные уверования обладают физическим воплощением. Плюну где не надо и хлестанет в башку молнией…
— Много… Но точное количество не угадать. Секты, малые исповедания, неизвестные и забытые… Но основных направления всегда было два — Единый и Минайя.
Я у́же залез внутрь и оглядывался в поисках интересного.
— А какое направление? Это же боги? Вы так их назваете?
У дальней стены я разглядел бывший камин или нечто похожее и направился туда.
— Единый был бывшим последователем мира и спокойствия. Говорится, что при жизни он не имел ничего, но помогал каждому, который нуждался. Пока не был предан мучительной смерти. А затем он вознесся, так как люди сами поверили в его святость. — очень туманно ответил Обезьяк. — Я никогда не интересовался этими представителями великих сущностей. Именно сущности, не боги. Боги это выдумка, а эти были при жизни подкреплены внутренней мощью души. Это очень редкий дар, но случается, что такие люди рождаются и крайне редко умеют пользоваться этой силой. Они питаются эмоциональным настроем людей, не забирают ее себе, а именно питаются этим настроем. Как-то так… Минайя же была обычным бойцом с кровожадной натурой и теперь осуществляет собой сущность войны и разложения общества. О ее судьбе сказать ничего не могу.
Слушать было крайне любопытно. Я всегда любил мифы и легенды. В детстве порой не спал ночами, читая про очередной подвиг Геракла или Ахилеса. И все же к выбору в вероисповедании так и не пристрастился. Ну не могу я уверовать в то, что не видел своими глазами или веря в картинки и текст. Аллах, Иисус, Будда, староверы всякие… Ну не мое это…
— И что, кому-то являлись эти великие?
— Всегда найдется тот, кто скажет, что видел Единого или Минайю в своих сновидениях или где-то на перепутье дорог. — заключил призрак.
У камина развалилась бывшая труба и засыпала собой внутренности. Я принялся разгребать завал. Минут через десять я таки добрался до своей цели — кочерге котороую присыпало камнем и согнуло еще раз в районе угла. Теперь к концу она похожа на букву "п" с длинной ручкой.
Я взял ее в руки и попробовал помахать. Относительно удобнее кинжала. Прочности она не потеряла и стала для возможных рыбанов грозным оружием. Как нибудь потом найду себе тренера или мастера. Кто тут у них? Не уверен в наличии огнестрела, но предполагаю, что либо его не создали, либо есть нечто эффективнее и проще. Или же наборот — не эффективен огнестрел. Интересно, Обезьяк умеет фехтовать? Мог бы взять пару уроков у него, если его обезьянье сердце соблаговалит опуститься до этого.
— Кстати, Обезьяк, помнится у тебя копье было, где оно?
— Сссссс! Мое сокровище осталось у алтаря! По-твоему я мог его взять с собой!? — вспылил он.
— Ладно, ладно! — поднял я руки вверх. — Не психуй, понял я.
Видимо его копалка дорога для него, раз он сразу взъелся.
За одним из шпилей неожиданно показалась крайней тупости морда рыбана. Похоже он считал, что очень хорошо замаскировался и стал незаметной тенью… Мда, так и есть… Ждет пока добыча пройдет мимо и кинется. При чем его не смущает то, что я смотрю прямо на него. Никакого страха я не ощущал, он будет моей первой целью.
Создания они очень забавные и как такие выродились я и представить не мог. Реально рыбья голова с короткой шеей. Только глаза расположены не по бокам, а очень близко друг к другу в районе лба. Хлопающие время от времени жабры, склизкая кожа и длинные усики — ну рыба и рыба… На сома похож, только в пасти ряд небольших, но острых клыков. И в контраст его башке — худощавая грудная клетка с впадиной посередине, пара рук с короткими когтями и перепонками, недостающие даже до пояса, такие же короткие лапки, только без когтей. По телу в некоторых местах торчали выпуклые наросты в форме шипов. Кожа болотно цвета с примесью желтого, даже янтарного оттенка. Чешуек же я не заметил, лишь грубая рептилойдная кожа.
Я взял свою кочергу как бейсбольную биту.
— Иди сюда, мой хороший, я тебя порадую… Сожрать меня захотел, пресноводный!? — я приближался шаг за шагом.
Рыбан, вразумивший что его спалили, выпрыгнул из-за своего укрытия, крайне недовльно забулькал что-то на своем — сокрушался над своим идеальным планом по захвату добычи, никак иначе!
— Давай ковыляй сюда, морж зловонный…
И тут он прыгнул — обидно стало, да?
Рыбан попытался сразу укусить меня, но я сделал два шага назад и сокрушил кочергу ему на плечо. Визга было… Мой протиник отлетел в стену и в печатался зубами в стену, основательно покрошив их, но не сдался. С еще большей яростью завопил, оттопырил свои жабры и кинулся в рукопашную, яростно махая детскими лапками в попытке порезать меня. К этому я был готов и мой второй удар пришелся по предплечью. В воздухе разнесся звук ломающейся кости. Рыбан же, основательно подумав над своим поведеним, решил припустить от меня, но его догнал третий удар — прямо в коленку. Ещё один треск суставов в заброшенной церкви. Не обижайся Единый, он первый напал!
Существо же от удара хорошо покосило и он упал в рассохшийся старый стол, создав собой облако пыли. Теперь он медленно отползал в попытках отступить. Отпустить тебя? Нет уж, я знаю, что доброта в этом мире должна быть подвластна только властным и сильным людям, а я пока не имел ничего из перечисленного. Я подошел к поломанному рыбану и с размаха вогнал уже кинжал ему в спину, тот вошел куда-то глубоко в спину и уперся в ребра. Брызнула темная бордовая кровь. Рыбан остервенело захлюпал и забился в конвульсиях. Мучать его я не собирался и следом, после кинжала, с двух рук опустил на его голову кочергу. Мой противник обмяк, что-то булькнул в конце и отправился к своим мертвым соплеменникам.
Некоторое время я копался в своих эмоциях, но не получив ответа от сострадания или сожаления вытащил кинжал и принялся очищать его об тело мертвеца. Удовлетворившись в результате повторил манипуляции с кочергой.
Слабый враг… Нет мандража после, нет чувства сложного боя. Было бы их пяток, тогда да, повозиться бы пришлось основательно. Они слишком нерастаропные и медлительные, таким только стаей окружать. Это на суше. А вот в воде они могут быть грозными противниками, зависит от того насколько повышается их коэффицент ловкости в своей стезе. Ладно, зрелище приятным назвать язык не повернется, пора сворачивать удочки и валить дальше.
— Дар! Дар! — дважды позвал меня Обезьяк.
— Что там? Ты где? — я крутился на месте, но Обезьяка нигде не было.
— Внизу! — Обезьяк показался из под завала в углу церкви. — Я был внизу! Там туннель, глубокий туннель! Ведет куда-то под реку, в сторону леса!
— И что, там есть освещение? — я поднял одну бровь.
— Нет! Но готов спорить, что там есть что-то интересное… Возможно раньше там складировали подати прихожан! Или что-то на случай чего-то!
— Ну так слетай и проверь! — я не мог понять почему он еще не разведал обстановку.
— Кхм… Я не могу. В недавнем времени выяснилось, что я не могу улететь от тебя более чем на двадцать пять метров.
— Да быть не может… И что, как это проявляется? Невидимая стена?
— Нет же, глупейший таракан! У меня происходит распад личности на осколки! По другому сказать, я перестаю понимать что вокруг происходит и впадаю в ступор… Просто замираю и не могу сообразить, что мне нужно делать… Как будто стержень вытаскивают.
— Обезьяк, я правильно понимаю, что ты всегда находился поблизости???
— Именно так. Только от погони за тобой в лесу я чуть не пропал, тогда я сам не ожидал такой возможности, но еще несколько секунд и я бы остался там. Пришлось спешно тебя догонять!
— Это звучит слишком глупо… — я вылез из развалин и медленно пошел вдоль реки. — Получается ты как мой пес? Всегда рядом с хозяином?
— Ты неблагодарный паразит!
— А за что тебя благодарить!?
— Как минимум за то, что я успел предупредить тебя все в том же лесу! Если бы не мое великодушие тебя бы уже сожрали Хлорки!
Об этом я не подумал и мне стало немного стыдно перед моим спутником.
— Ладно, Обезьяк, извини, сказал неподумав… Я не считаю тебя таковым, говорю честно.
— То-то же! Пиявка болотная! — обезьяк как-то напыжился и с горделивым видом подлетел ближе. — Куда ты идешь? Нам же нужно в тоннель, там все самое интересное!
— Я конечно обрадован твоим желаниям о приключениях, но как ты собрался обеспечить меня освещением? Вдруг ловушка или тварь подземная? Сталкиваться с этим придется не тебе, а мне.
— Я могу предупреждать тебя, вести по своему следу!
— Нет, Обезьяк! Во-первых следов ты не оставляешь, а во-вторых без подготовки туда суваться я не стану! Будет время — вернемся и все проверим. Сидеть же вечно в городе не будем, верно? Вот и займемся исследованием! Устраивает?
Обезьяк фыркнул и скрылся из виду. Каким образом пропадает не представляю. Под землей летает что-ли? Хотя сейчас то он наверняка в воде за рыбанами наблюдает. Куколд…
Я остановился, достал карту и сорвал травинку с земли. Помял ее между пальцев и ткнул зеленой точкой в ранее посещенную мной церковь. Пусть будет, может действительно как нибудь загляну туда. Сейчас главное — это преодолеть этот участок! Задерживаться в бывшей церкви местной величавой сущности я не собирался. Никто не знает чего ожидать от подземного туннеля, если я не лезу внутрь есть шанс того, что некто выберется наружу и тогда мне придётся очень не сладко. Рыбаны рыбанами, но некто серьезной может поставить жирную точку в моем путешествии.
Прошел заштрихованную зону менее чем за час, на пути вылазили рыбаны, но с ними я расправлялся очень быстро. Тактика была самая простая — жду нападения, отступаю и произвожу удар в голову, а рыбаны, если не падали замертво, то старались ретироваться обратно в реку, что я сразу пресекал вторым ударом в череп. Ближе к концу заштрихованной местности река резко сужалась и именно в том месте ко мне вылезла группа из пяти склизких речных жителей. Один из них выделялся и вместо когтистых пальцев у него была пара тяжелых клешней. Такими клешнями можно голову и корове отрубить — подумал я, опасливо отступая назад. Кинулись рыбаны все вместе и начали мешать друг другу ещё за несколько метров до своей цели. Целью был я, поэтому ждать пока меня загрызут я не собирался и вонзил кинжал первому рыбану в брюхо. Тот упал вместе с аксессуаром в виде торчащей рукоятки из живота. Пара других, запнувшись об свои же лапы, начали метелить друг друга напрочь позабыв про меня, что мне сыграло на руку. Оставалась вторая двойка, те были сговорчивей и что-то бурля заходили справа и слева, хватило мозгов окружить? Сначала избавлюсь от уже знакомой мне разновидности, затем займусь клешнястым.
Я быстро обозначил цель и убедился что двое других уже скатились куда-то к реке в равном бое между собой. Я же смещался влево — подальше от берега и ближе к обычному рыбану. Таким образом я защитил тыл от дополнительной гвардии местной фауны. На этот раз я не стал ждать пока те прыгнут на меня и напал первым. С небольшого разбега и сильного размаха ударил кочергой знакомой разновидности в шею, мгновенно сломав ее. Рыбан тут же упал мешком и захрипел, тупо уставившись в небо, его голова болталась как плеть на сломанных позвонках.
— Дар, сзади! — выкрикнул Обезьяк, но было поздно.
Мощнейший удар клешни впечатался мне в спину и кубарем отправил собирать мордой траву. В попытке встать спина обидно хрустнула, но поддалась. В глазах тут же появилась болезненная пелена из двоящегося ебаного лобстера! Не правильно подобрал цель — была первая мысль. С опозданием я понял, что в полете моя кочерга вылетела из рук и валялась сейчас за вновь приближающемся рыбаном. А допускать такого нельзя, потеря единственного оставшегося оружия может приравниваться к моей скорейшей кончине.
— Ах ты сука! Ты быстрый, оказывается… Сейчас увидишь как раком рака ставят… — шипел я, болезненно потирая спину и торопливо делал дугу вокруг противника. Такой удар в голову или конечность и пиши пропало — либо оторвёт, либо сломается.
— Иди ко мне, сладкий! — пропел я.
Рыбану что-то не понравилось, он дёрнулся, застрекотал усами и ожидаемо быстро попер в атаку. Размах, удар! Мимо. Клешня прошла мимо и по инерции его крутануло на месте, развернув ко мне спиной. Такая тяжёлая лапа должна попадать в цель всегда, а если нет — то этого времени хватит нанести противником несколько смертельных ударов. Будь у меня оружее в руках, рыбан был бы уже мертв. Сейчас же я резко просунул руки тому под склизкие подмышки, сделал замок за шеей и со всей доступной мне силой начал давить ее вниз. Лобстер сопротивлялся, возмущенно визжал и пытался скинуть меня, больно царапая наростами, но в какой-то момент шея громко захрустела и тот обмяк. Сопротивление продолжалось недолго, его грозное оружее не помогло тому против более ловкого соперника.
Неожиданно стало тихо… Отдал концы тот, что лежал с кинжалом в брюшине, а другие, что схлестнулись между собой испугались смерти товарищей и отступили или же продолжили свой бой где-то в воде. Вокруг меня же валялось трое дохлых особей.
— Хер вам, а не я! — сипло крикнул я на реку и сжал зубы — болела спина. Синяк будет знатный, но по ощущениям с внутренними органами все впорядке.
Предаваться почитанию своей мощи я не торопился и первым делом вернул свое снаряжение. Постоял несколько минут на месте и побрел дальше. Сейчас не хотелось бы еще одной такой встречи…
Спустя час боль слегка отступила и я уселся передохнуть под еще одну благодарно раскинувшую свои ветки иву. Она закрывала собой нещадно палящее солнце, чему я был безумно благодарен и в добавке к личному комфорту снял плащ.
В очередной раз раскинув перед лицом карту я задумчиво поводил по ней пальцем. Затем оторвал короткую веточку и оценил пройденное расстояние. Получалось так, что конец красной зоны находился примерно на середине моего пути. Значит, что Марика или ошиблась или я неправильно понял дистанцию. Я иду три дня, из которых половину одного на коленях ползал по склону у леса и собирал ягоды, благодаря чему в мешке находилась хорошая горсть вкусных плодов. Это и чай заварить и просто пожевать хорошо, но не это сейчас важно. Значицо! Я получаю два с половиной дня пути после сбора земляники, следовательно до Дарванталя оставалось столько же, итого пять дней пути пешим. А девушка сколько говорила, неделю верхом — не сходится… Оставалась надежда, что масштабируемость сохранена правильно и мои расчеты верны
Немного поломав голову, я пришел к выводу, что девка и правда была какой-то дворянкой или из сливок местного общества. Для нее передвижение верхом означает неспешное перебирание копытами с временем на обеды, завтраки, ужины, длительный сон и разглядывание окрестностей. На лошади тут день — полтора добираться. Это хорошо, что она ошиблась, мне же на руку. К слову, до Салитонии я бы добрался дней за десять.
— Обезьяк, ну как тебе? Преуспеваю я в боевом искусстве? — поинтресовался я, закончив расчет.
— Ты называешь свои движения придворного шута — искусством? — рассмеялся призрак. — Надеюсь ты понял мое мнение… — вновь рассмеялся дух и улетел в воду.
— В общем-то он прав, вспоминаю свои движения с кочергой и понимаю, что махал я ей пуще оглобли с огорода. Такими движениями только коров гонять по лугам или отбиваться от луговых собачек.
Эх… Кажется так давно это было… Упоминая рогатых представителей, я вспомнил стейки, которые по выходным готовил отец. Сочные, розовые, здоровые куски мраморной говядины! На гарнир грибы и зелень вприкуску! Слюноотделение многократно повысилось, а вот настроение наоборот — упало ниже плинтуса. Тогда мы собирались все вместе: Мать, отец и сестрёнка. Какими далекими и забытыми я помню те дни. Дни, которые теперь и считать реальными язык не поворачивается. Чтобы я сделал, если бы мне предложили вновь залезть в эту капсулу и погрузиться в иллюзию? Согласился бы и вновь оказался в кругу своей семьи в одном доме и за одним столом? Отказался, ссылаясь на нереальность своей родной земли? Заберите меня, прочистите память и погрузите обратно — такой вариант меня устраивал, но такой вероятности не существует, а жаль. Навождение о прошлом неожиданно схлынуло с прохладным ветром и с недр сознания появилась ярость к земле и чертовым самоцветам, благодаря которым я оказался заперт в иллюзии. Настоящий мир здесь, передо мной, раскинувшийся на неизвестно далекие мне расстояния.
Я стукнул себя по лбу и перестал лить слюни с соплями. Жизнь в иллюзорном, созданным пусть и очень правдоподобном, мире — это не жизнь вовсе. Прошло всего ничего, а меня будто ведром ледяной воды окатили, все же все те воспоминания стали настолько мутными, что казалось и не мои вовсе. Вывод напрашивается сам — здесь лучше, чем было на земле. Жить нужно здесь, развиваться здесь, искать семью — тоже здесь.
К черту все, что есть — то есть и развивать это стоит в первую очередь! Пока что на Алуне я лишь зародыш себя будущего, а тем кем могу стать и как скоро это произойдет зависит лишь от моего упрямства и старательности. Я вылез из густых веток дерева, посмотрел перед собой и сменил темп с шага на легкую трусцу. Первая цель перед носом, а я плетусь ленивцем по дереву — так не пойдет! На ходу я выкинул свою кочергу в густую траву и взял кинжал в руку, если и бить противника, то оружием настоящим, пускай и неумеюче. Да и не кинжал, а стиллет, пора называть вещи своими именами. Не могу вспомнить где зародилось это оружее у нас… Италия, вроде? Интересно, а здесь есть что-то наподобие Италии? Всегда мечтал побывать там. Может и Новосибирск местный найду?
Неожиданно для себя во мне проснулась жёсткая уверенность, подкрепленная личным упрямством. Начинать действовать нужно уже сейчас, пока я представляю собой чистый лист, без навязанных прерогатив и устоев этой современности, впитывать мозги и тело только нужные и необходимые знания и умения, иначе потом может быть поздно.
— Обезьяк! — крикнул я строго.
Призрак вновь появился и прищурил глаза. Ждал что между нами вновь начнется перепалка? Нет, не в этот раз, нам пора находить общий язык.
Я внимательно оглянулся по сторонам и произнес: — Что ты там говорил о душе, незапятнанной самоцветами!?
Обезьяк на мгновение отстал от меня, а затем догнал и выдал:
— Я думал у тебя уйдёт больше время на реабилитацию в новом для себя мире…. Неужели ты пришёл к этому сам!? Похвально! И так, ведал ли тебе в твою дурную башку кто-нибудь о состоянии сатори?