Магистрат города Гритгрота. Город, расположенный недалеко от столицы — Салитония, переименованной в честь новых правителей Салии Этонской и Итоником Явски, раньше она имела другое название — Явия. После неудачной войны, граждане возненавидели тех, кому столько кланялись, но полюбили других — тех, кто кровью завоевал их страну. Именно так описали события восходящие власти.
А за тем же круглым столом восседали три десятка человек с важными минами на лицах. Одни пришли, чтобы честно выслушать магистра Ллорика, другие же просто маялись и откровенно ковырялись в носу. Они составляли часть высшего магистрата и так же обязаны являться на общий созыв совета. В завершении, совет делился на два лагеря: идиоты — залезшие на верхушку ради величественной галочки в личном деле, но ничуть не глупые и магистры — старательно выполняющие свои обязанности во благо народа могущественные люди.
— Магистр Ллорик, приветствую вас в здравии. Хочу сразу заметить, что созыв всех сидящих в этом зале — довольно редкое событие. Я понимаю, сейчас вы всё объясните, но позвольте уточнить, что тут делают такие господа, исключительной преданности Алуну являющиеся, как Букен Ди Веллар и Луин да Тролл?
— Всем собравшимся — здравствуйте, очень рад каждому. Я понял вас, дознаватель Лойз. Вы очень хорошо подметили, и не вы один. Магистр повернулся к названным Лойзом людям.
— Хотелось бы попросить у вас извинений, господин Ди Букена, а так же у остальных, посещающих совет довольно редко, разумеется по причинам государственных дел, не требующих отлагательств. Сейчас задача действительно сложна.
— Ничего страшного, дела действительно важные, но если помощи требует сам магистр…
Букен не закончил, оставив каждому додумать свой смысл сказанного.
Они переглянулись между собой, слово взял снова Ллорик:
— Итак, господа, я начну с ходу: Во-первых, сотня кристаллов уничтожены после последнего катаклизма, в дальнейшем, я буду называть его «цветным», миллионы людей мертвы!
— Что!?
В зале начались перешёптывания, прошла первая волна удивлений.
— Я не закончил! Во-вторых, нам необходимо решить, что мы будем делать с оставшимися сотнями. Вариантов три, каждый из них требует определённого подхода. Мы либо массово начинаем возвращать души к телам, либо оставляем всё на самотёк, не обращая внимания на сбои в структурах и надеемся на стабильность, нежели пытаемся своими силами восстановить баланс материй. Повторюсь, причина сбоев «цветной», он не оставил после себя никаких внешних повреждений вообще, кроме смерти. Природу его, к великому сожалению, мы понять не в силах. Просто «цветного» не существует, как материи физической, опережая ваш вопрос скажу, очки с полярными линзами не помогают. Единственное, что он оставляет, — оплавленная земля в хаотичном расположении, если можно так выразиться. Салатового цвета субстанция, пробы которой не удалось поместить ни в один сосуд. Мы пытались выкопать её вместе с грунтом, но она просто превращалась в рассыпчатую почву, это как вскипевшая земля без температуры, растворившая всё, чего касается извне; любой металл, камень стекло, ткань, всё просто соединяется с жидкостью.
— Это всё? — Спросил один из людей, сидящих за столом и не относившийся к магистру и пасторам. — Мы не сведущие в материях такого уровня, как бы не хотелось это признавать.
— Затем, я и собрал всех. Необходимо начать разработки новых технологий, которые могут различать «цветного» до прихода. Прибор, чтобы мы видели его, как приближающиеся грозовые облака на небе! Если эта субстанция доберётся до нас, мы даже не успеем понять, что пришла смерть. Вы понимаете о чём я? Переводите все столичные мастерские на этот курс, объясните ситуацию, но не вдаваясь глубоко в подробности, чтобы не было паники. Нам необходимо понять, как увидеть то, чего нельзя разглядеть и услышать никаким чувством. Нам нужны действия и свежие головы, проведём мозговой штурм и вместе изучим проблему.
***
Через два часа, сидящие никак не могли определиться с дальнейшими действиями. Разбавил спорящих голос, который сегодня ещё не участвовал за столом в диалогах:
— Магистр, помните о чём говорилось в докладе? Главный инженер первой сотни собирался попробовать освободить от иллюзий всех, кого успеет.
— Да, Хавьер, вы что-то выяснили?
— Кхм, не то чтобы да, но…
— Но?
— Мм… В Круцивале в тот же день поднялась огромная буря, буйство продолжалось с ночи до утра.
— Не может быть… Страдание запустил кого-то или некто смог войти лично?
— Я долго думал об этом, после того что там совершал сам лорд Круциваль, город поглотила сплетённая душа — демон Страданий, созданный всеми муками детей. Войти туда никто не мог, он бы просто не пустил никого, ведь питается и живёт он мрачностью, созданной им самим, после того, как увёл в свой желудок всех жителей поголовно, он просто сидит там в одиночестве. Защищается или защищает других, остатками сознаниями ребят, я не…
— Хавьер, вы говорите о том, что я и так знаю, закончите свою первую мысль! — перебил его Ллорик.
— Да, извините… Туда никто не мог войти, ведь так? … Но существует вероятность того, что там уже кто-то был? Если так? Ведь демону не нужно тело без души…
— Ты считаешь, что Клирит всё же успел? Если и так, то скорее всего после возвращения души в тело, освобождённого уже сожрал Страдание. Это одна из давно потерянных и неподвластных нам территорий — город Круциваль. Что ж господа, стоит внести некоторую ясность… Там, в горе Круциваля, раньше было первое экспериментальное плато для хранения тел, всего пять тысяч капсул, которые давно перестали обслуживать. Скорее всего они уже все мертвы. Тогда младенцев не вносили в общую базу, это делали только со второго плато, которое разместили уже в башне этажей, но оно было названо первым. Их не вносили в базу, за состоянием зоны погружения мы не могли после трагедии. Город опустел, люди пропали, с моря корабли тонут за километры от берега, в небе летает пепел, а гора никому не даёт пройти. Мы пытались, камни под ногами сыпятся, верёвки рвутся и так далее, невероятно, но это так. О демоне и о самом лорде, мы узнали после огромной пепельной бури, видимо тогда Страдание почувствовал себя, как сущность. С неба летели исписанные кровью листки бумаги с ужасными историями, творившимися в замке много лет. В одном из текстов и было сказано: «С каждой душой, сюда вошедшей, буря пепла с костей осыплет всю землю», дословно. Он оберегает нас от себя, что очень странно и подозрительно. Хавьер, я закончу за тебя, возможно детские души сохранились и сплелись вместе с демоном, так и получилось, что они нас хранят, но в одночасье могут и растерзать. Тогда я был очень далеко от Круциваля, проходя караваном в Гритгрот. Ближе, чем сейчас, но нескончаемую бурю было видео на десятки километров.
Возвращаясь к плато… Сами души, просто разбросали по остальным кристаллам, они стали экспериментами на следующие образцы, мы запускали внутрь одну и проверяли работоспособность хранилища. Только после этого мы начинали размещать в них остальных. Чёрное время, ужасные поступки, жаль, что всё так обратилось. Этим несчастным построили мемориал в центре столица, да-да, именно тот крохотный обелиск с тонкими линиями. Так вот, это не линии, а имена, написанные столь мелко, что без оборудования и не прочитать, но они там есть. Мы скрыли наше преступления, сообщив родителям, что после пепла Круциваля тела были перенесены в отдельное хранилище. Они стали первопроходцами, спасателями других наших детей, они не делали выбора, мы эгоистично решили за них, но спасибо им.
Магистр поник, уплывая в собственную память. Все остальные тихо слушали беседу Ллоирка и Хавьера, некоторые вообще впервые узнали об этом и медленно переваривали сказанное.
Хавьер думал о поведении магистра. Зачем нужен был этот рассказ об экспериментах в толпу столь разных людей, половина из них не сдержит язык за зубами, едва покинув порог. Возможно совет был собран отнюдь не для принятия участия в проблеме «цветного», а для каких-то иных целей Ллорика.
— И так господа, времени мало, принять решение нужно сейчас!
***
Четвёртый день пути, после горного перевала, который отнял у меня ещё полтора дня, протекал слишком обычно. Я просто не мог привыкнуть к окружающему спокойствию, если бы не некоторые невзгоды, но их переживу. Я просто шёл, старался экономить воду, еду давно выкинул. Поел на первом привале, счастливый, а через полчаса накрыло, рвало как грелку, только дефицитную воду из организма вывел по чём зря.
Бурдюк похудел, воды оставалось совсем на донышке. Я шёл без цели, просто по узкой дороге, вокруг которой были только зеленые сопки до горизонта, лишь бы найти что-нибудь. Изредка я сворачивал с пути, шёл на высшую точку и осматривался, в надежде увидеть людей или поселение, но ничего не было. Ночевал просто под открытым небом, дрожа от холода, укутываясь глубже в свой дырявый плащ. Я забрал огниво с крепости, только по-прежнему не видел ни одного дерева или хотя бы ветки, потому и отравился, что поел испорченного мяса, ведь обработать термически его было негде. Жёлтые вспышки на небе, серые облака и пепел кончились, будто отрезанные невидимой линией сразу, как я ступил на заросшую травой дорогу, а мрачное настроение испарилось. Утром, холодная роса покрывала собой всё до чего дотягивалась. Чтобы согреться, я ходил с бурдюком. Пытался собрать по капле с каждой травинки, иначе вода давно бы закончилась — хватало на два, три глотка; этого очень мало, но хоть что-то.
С рассветом, спустя пару часов, солнце входило в свои полные права и влага улетучивалась в воздух, приходилось идти дальше. Психика страдала, казалось, будто я совсем один в этом мире, люди давно вымерли, не оставив после себя ничего. Честно, я так устал, но солнце грело мне голову так по-домашнему, никогда больше не буду хандрить на жару и палящее ярило.
Шурх шух шурх шух шух…
Трава, справа от меня, зашуршала и мимо, пулей проскочил серый заяц, скрывшись с другой стороны дороги, за ним метнулся второй, туда же. Теперь сверху, почти над головой, раздался скрипучий клёкот, от неожиданности которого, я присел. Птица, похожая на орла, быстро спикировала к земле и поднялась с зайцем в когтях, а я пришёл в себя.
— Ах ты! Стой, твою мать! Это мой заяц!
Ушастый, болтавшись в когтях грозной птицы, барахтавшись, заехал задней лапой своему похитителю по крылу, от чего тот потерял равновесие в потоках ветра и завалился в сторону, отпустив бедолагу. Я в это время бежал туда, где потерпела крушение моя добыча и не успевал, птица была быстрее, вытащив на бегу из мешка свой ржавый топорик, кинул его в сторону пернатого, тот, удачливо, шлёпнул рукояткой ему по спине и упал, спугнув хищника. Он возмущённо взлетел и начал кружиться вокруг меня.
— Давай, давай! Хреначь от сюда, пернатый! У тебя второй есть, вот его и лови!
Я был счастлив! Теперь у меня есть не просто еда, а целый заяц! Нужно выпотрошить его и сегодня же приготовить, иначе он испортится под палящим солнцем быстрее, чем я с могу его попробовать.
Заяц сломал спину, упав метров с десяти. Он был обречён тогда, когда был выбран целью, сейчас он тихо пищал, когда я подошёл к нему. Смотрел в глаза мне с ужасом, как человек, который ждёт исхода.
— Жаль тебя.
Я подобрал топор.
— Сегодня слабее был ты.
Размахнулся и ударил животному между глаз тыльной стороной. Подёргавшись несколько секунд, он умер, там же я его и выпотрошил, долго кропя тупым лезвием над тушкой. И когда я успел к этому привыкнуть? Дальше, плотно замотал тушу в траву и сложил в мешок, теперь необходим огонь, если не найду дров — придётся есть сырое мясо. Я отправился дальше.
На седьмой день я погрузился в воспоминания прошедшего дня в руинах Круциваля. Почему той ночью оно меня так легко отпустило, и кто вообще это был? В книжке всего три страницы, исписанных красным, толстым почерком и на каждом по четыре строки. Судя по смыслу в четверостишьях это была кровь, вместо чернил, переплёт вообще из кожи черепа выполнен.
Нас три сотни? Кого вас? И кровати испугались, оно назвало её страшной, а в стишке они искали в неё спасенья. Чушь…
Может быть эта херня и не тронула меня, лишь потому, что я был под кроватью? Как маленький ребёнок, который прячется от розги и думает, что его там не найдут, а родители притворяются, что ищут его, зная где он находится, ведь чадо всё равно выползет из своей безопасной норки. И с чего я взял, что эта книга принадлежит ему? Хотя, кому я вру?
Что? Через что я прошёл мимо? Я обернулся. В двухстах метрах позади, стоял маленький столбик, к которому я метнулся обратно, боясь, что он исчезнет. Ушёл в себя настолько, что не заметил бы перед носом и танк, так и до гроба недалеко, при условии, что сам себе сколочу его заранее. Стоит об этом подумать… Хмм…
Я вернулся, что тут у нас? Указатель с обломавшимися стрелками, жаль, что написано не различу, слишком стёрлись. Один направо, другой налево.
Если пойду в направлении любого из них, то сойду с дороги и углублюсь в траву. И что делать? Дорога, в любом случае меня куда-нибудь, да приведёт, вопрос в том, когда? Ещё неделю такого путешествия я не выдержу. Нужно определиться в выборе направления, а пока…
Я сделал имитацию стрелок на земле и порубил знак, затем достал огниво и разжёг щепу, огонь разгорелся, наконец-то! Насадил зайца на оставшуюся, длинную щепку от столбика и воткнул её ближе к огню, минут через пять запахло жаренным мясом.
— Дааа, вот так. — Язык вывалился, как у голодной собаки. — Запа словно в ресторане! — я потер ладони друг об друга.
Вечерело, закончив трапезу, чувствовал приятное утоление голода и бодрость мыслей. Организм получил порцию необходимых веществ и зажил новой жизнью. Костёр прогорел, дров больше не осталось, а на небе высыпали звёзды. Я разгрёб пепел по сторонам и накрыл тёплую землю травой, улёгшись сверху, долго смотрел на звёзды, наслаждаясь пролетающими далеко-далеко метеоритами или звёздами, не знаю что это было, я просто любовался этим в тишине. Сколько я уже прошёл? Учитывая скорость, примерно пять километров в час и приблизительное время пути, что составляло около семи — девяти часов в день.
— Хм… Пять на восемь и умножить ещё на семь. Эээ… Это что, я почти три сотни прошёл пешком?
Аай, к черту, всё равно, кроме цифр, в голове ничего полезного. Что меня ждёт впереди? Жизнь или ещё одна смерть, меня волновало лишь это, я не мог определить дальнейшие события на завтра, судьбой сейчас управлял случай. Чтоб тебя!
— К чёрту и мысли, пускай будет так, как должно!
Я перевернулся на бок, и закрыв лицо руками сразу уснул, спокйно, без тревог, не считая сна, я был уверен, что сегодня ко мне благосклонна удача. А завтра начинается с ночи.
Мне снилось кольцо, которое я носил на запястье, не рискуя одевать на палец. В замке, пестрящем разноцветными красками, среди розовых садов, больших, аккуратных и изысканных залов, высоких башен с окнами из цветного стекла и такой же великолепной комнате с большой кроватью, за столом в пёстрых одеяниях, сидел человек с большой бородой и хитрыми глазами, которые источали безумие. Перед ним, на толстой цепи, прикованной к ножке кровати, сидела маленькая девочка, вся в ссадинах и синяках.
— Лорд Круциваль, отпустите меня к маме, пожалуйста! Говорила девочка.
Бородатый мужик подошёл к девочке и взял её за лицо, подняв на уровне глаз. Она начала сопротивляться, пинаться и кричать.
— Замолчи, маленькая дрянь! Он ударил её по щеке и начал раздирать одежду.
— Мама, помоги мне! Мама!
Внезапно девочка вцепилась в указательный палец Круциваля зубами. Лорд заорал и попытался скинуть её, но челюсти сжались настолько сильно, что в момент, когда он отшвырнул её, палец остался без кожи и кольца.
— Маленькое ничтожество! Я убью тебя…
Мой сон играл красками и часто сменяющимися одна за другой картинами, в которой был один и тот же человек, но разные ситуации и дети, но со всеми случалось общее несчастье.
Сон я досмотреть не успел, гром и яркая вспышка заменили мне будильник, среди ночи раздалась сильнейшая гроза. Я поднялся с импровизированного лежака. Как она подобралась так близко? Я даже не услышал грома в полной тишине, пока спал, а сейчас надо мной черная, густая туча. Она что, из воздуха явилась ко мне? Вроде рассвет уже, гроза мешает солнечному свету проникнуть к земле, но и не оставляет меня в кромешной темноте. Я ошибся, предположив, что ещё ночь.
— И где мне укрыться?
По всему видимому горизонту растягивалась плотная подушка тяжелых облаков. Так, в какую там сторону указатели направляли? Я выбрал левый и легко побежал, углубляясь в траву с надеждой на скорое прибытие к нужным координатам, тянуть нельзя.
Раскаты били по перепонкам с силой молота, каждый удар оглушал меня, а дождь, ливший водопадным потоком на миг, останавливался после грома и с ещё большей силой падал на сопки вокруг. На небо я старался не смотреть, чтобы не потерять направление, вокруг всё было однообразно. Я перешёл с бега на шаг и старался не уклоняться от маршрута, шёл уже минут пятнадцать, но ничего не видел из-за потока воды перед глазами. Лишь вспышки молний, размытые каплями. Били они не часто, но с дикой силой, будто оценивая свою мощь или пристреливаясь — несколько ударов били совсем рядом, ослепляя меня. Если так пойдет дальше, то всё здесь уйдет под воду за несколько часов, а я утону или же мне повезёт и молния поразит меня раньше.
Я забрался на вершину большой сопки — ничего не видно. Где переждать безумие погоды, если вокруг абсолютно ничего? Вариантов нет, придётся спускаться и идти вперёд. Трава скользила под изношенными ботинками, а я катился по траве, как по льду зимой, иногда падал и катился кубарем вниз, ноги заплетались за отдельные, слишком длинные стебли травы. В один из таких перелётов, несколько метров я проехал лицом по острой траве, исполосовав всю рожу тонкими порезами, выступила кровь, тут же смываемая дождём.
— Да что за херня!? Когда я смогу выпить чашку горячего чая, сидя у камина!? Накричал я на тучи.
Ответ долго ждать себя не заставил, в метре от меня ударила широченная молния, отбросив меня ударной волной метров на десять и подпалив мокрые волосы.
— Ах ты… Кхэ… Сука! Кха!
Приземлившись, я ударился грудью, воздух вышел с лёгких, оставив меня жалобно хрипеть в траве, в попытках вдохнуть. С усилием я восстановил дыхание и упёрто поднялся на ноги.
— Нет, ничего у тебя не получится… Я медленно набирал скорость, вновь поднимаясь на вершину.
Спустя ещё три часа непрекращающегося ливня, я залез на очередную сопку. Перебираясь между ними, в низшей точке, вода достигала мне уже по пояс и идти было невероятно трудно. Плюнув на непогоду, я уселся на траву и достал остатки кролика, старательно пережёвывая каждый кусочек, плевал я… Вода лилась, молнии били совсем рядом, пытаясь подавить моё упорство, а я просто сидел на месте и жевал. Закончив, показал в небо средний палец и вновь начал спускаться.
Довольно приличный склон и значительное расстояние до следующей выбранной точки. И зачем я это анализирую? Всё равно идти. Я начал спуск. Сначала вода была по пояс, через несколько метров уже до груди, тогда я решил плыть. Плыл кролем, опустив голову в грязную воду и поднимая, только чтобы вдохнуть, под водой так непривычно тихо… Оценив, что уже должен доплыть, перестал шевелиться, попытался встать на ноги и не достал до дна. Вроде и вот он, склон с травой, а дна нет! Я аккуратно приближался к берегу, чтобы и в этот раз не повредиться, попробовал встать ещё раз и… о да! Я почувствовал под ногами твёрдую поверхность. Шаг, ещё шаг к берегу, ещё шаг по ступеньке, хорошо, что тут есть лестница.
— Какая нахер лестница!? — заорал я.
Зелёная вспышка перед глазами. Я подумал, что мне прилетело что-то в голову, миг и молния бьёт ещё ближе, прямо в воду возле моих ног, ещё вспышка, ещё мгновенье и я падаю на твёрдый пол в какой-то пещере.
Голова кружится, левая нога свербит болью, будто её газовой горелкой жгут. Что это было? Дождь кончился! Я провалился под землю?
Я открыл глаза и осмотрелся, здесь было светлее, чем на улице, по стенам с пещеры стояли небольшие котелки с маслом, которое спокойно горело, освещая пещеру. Я поднял голову наверх.
— Эээ? А где?
На потолке, был лишь потолок… Провалился в размытую водой пещеру, только дыры ведь нет. Вероятно, от удара молнии меня оглушило и водой смыло? Нет, тут же маслёнки стоят, которые меня очень настораживали, их же поджёг кто-то. Нога… Как больно… Из положения лёжа, я принял сидячую позицию. Нога обожжена ударом молнии, кожа в некоторых местах запеклась, как курица в духовке.
— Бл… Сука, да что же я опять не так сделал…
Возле ступней я заметил небольшой круглый, узорчатый выступ, он был сильно оплавлен и треснут пополам.
— Ну да, ну да…
Куда меня на этот раз занесло? Если правильно понимаю, то этот камень принял большую часть удара на себя и сломался. Ничему не удивляюсь. Обратно, скорее всего не попасть, да я как-то и не особо вожделею. Ничему не удивляюсь, ещё раз, я далеко от родных земель.
***
В нескольких километрах от столицы Салитония, где уже пол дня лил ужасный ливень, вызванный небольшим катаклизмом, за относительно небольшим пригорком, стоял маленький портал, который должен был служить шпионам государства Диодолта. В этой стране, жили люди, похожие на животных, или наоборот, животные похожие на людей.
Они превозносили только себя, превращая в жажде голода в рабов всех, кого могли подчинить. Рабы у них состояли в рационе питания — диодолты очень любили вкус человеческого мяса и питались только им. А в одной из старинных книг, лежавшей в самом пыльном углу городской библиотеке Гритгрота написно так: «Диодолты — страдающие голодом создание, существовавшие людьми, но проклятые неизвестным».
На попытки какого-то ободранца добраться до Салитонии, заинтересованно наблюдал человек в очках, пережидавший катаклизм в палатке на одной из вершин, с которого хорошо различалась столица. Он контролировал портал, построенный зверолюдами недалеко от города, чтобы в случае необходимости предупредить о нападении или проникновении, ведь несмотря на свою кровожадность, зверолюды были крайне ценными экземплярами.
За его попытками перейти всю эту бурю без очков с полярными линзами было смешно наблюдать. Рядом с ним постоянно били молнии, грозя спалить его до костей, но тот уперто то шёл, то плыл вперёд. А до этого уселся недалеко от его палатки и слопал половину какой-то дичи за один присест, после чего показал в небо неприличный жест. Закончив, спустился к воде и поплыл в сторону портала, судя по всему, даже не ведая о его существовании и исчез вместе с ударом молнии, ударившей так близко, что та скорее всего убила его.
— Хахаха… не ожидал, что моя смена принесёт, кроме грозы, столько позитива! Хахахахаха… ну не помогать же таким, может у него молодая кровь кипит, приключений ищет. Хахахаха… хееее.
«Дождь лил так сильно, что все свиньи стали чистыми, а люди — грязными.» Георг Кристоф Лихтенберг.