— Случилось что? — удивленно спросила дама, обдавая Володю легкой, но приятной косметикой.
— Я не знаю, — неуверенно залепетал Володя, затрудняясь в подборе тех нужных слов, что смогли бы убедить их выслушать и послушаться. — Но очень прошу вас хотя бы на две-три секунды придержать автомобиль. Понимаете, мне трудно объяснить, но вы потом, возможно, сами поймете, но сейчас нельзя ехать. Вы только чуть-чуть подождите, капельку, самую малость. Вы успеете еще. Просто посчитайте до пяти и езжайте. Дяденька, тетенька, умоляю вас, ради собственных дочерей.
— Да что это еще за бред сивой кобылы! — грубо оборвал его глупый лепет водитель, переключая рычаги и газуя при выжатом сцеплении, и очень злой и сердитый за непредвиденную задержку на перекрестке лепетом какого-то больного юнца. — Парень, отцепись от моей жены и отвали от машины, а то сейчас выйду и уши надеру.
— Дяденька, вы надерите, но не торопитесь. Вам как раз времени на это хватит. А потом спокойно поедите.
В это время загорелся долгожданный зеленый свет для автомобиля, давая ему разрешение, и грузовик сзади нетерпеливо и требовательно сигналил, поторапливал.
— Все, поехали, отвали, малец, некогда мне с тобой разбираться, — уже более мирно, но требовательно прикрикнул хозяин автомобиля, но жена положила свою руку на руку мужа и ласково попросила, чтобы муж не порол горячки:
— Не надо, Петя, мальчик и просит всего посчитать до трех, а ты так разошелся. Давай исполним его маленькую просьбу и без конфликтов уедем с этого места. Чего кипятиться! Считать мы не разучились.
Женщина отнеслась к Володе, как к больному блаженному, у которого очередной приступ его болезни. Так зачем по пустякам нервировать мальчика и расстраиваться самим. Вася в это время стоял метрах в пяти и ничего не слышал и не в курсе был мелкого конфликта. Ему просто казалось, что друг встретил знакомых и мило общается.
— Валя, ну ты, в самом деле, какое считать, что за ерунду городишь? Некогда уже, ехать пора, а ты тут…
И в это время с визгом тормозов на перекресток на красный свет вылетел огромный грузовик, и на скоростях, виляя и цепляясь за задний буфер, не успевшей проскочить легковушки, врезался со звоном стекол в столб на противоположной стороне. Не задерживаясь и не пытаясь исправить ситуацию, водитель дал задний ход и, сильно газую, с ревом понесся дальше. За рулем явно сидел неадекватный водитель. Или в дымину пьян, или впервые сел за руль и не знает, что дальше делать с машиной. Но вряд ли новичок, так как задний ход дал быстро и оперативно. Опытный, но пьяный. Маневры выполнял профессионально.
А вот милиционер от таких маневров слегка растерялся и не сразу сообразил, где у него припрятан свисток. Трель его музыки уже звучала тогда, когда нарушитель скрылся за очередным поворотом. Девочки-сестренки от радости завизжали и запрыгали на сидение. Не каждый день увидишь такое автородео. У папаши раскрылся рот, выражая испуг с удивлением одновременно, и долгое время не желал прикрываться. А женщина побелела, словно выкрашенная мелом стена, и бессвязно лепетала всякую чушь. Она сразу поняла, чего стоила им эта задержка на несколько секунд. А ведь это для них судьба уготовила и выбросила на перекресток этот тяжелый бешеный грузовик, а чокнутый парнишка задержал их именно на эти секунды, отделяющие их от неминуемой смерти.
— Вот ни хрена себе примочки к заднице! — закричал на всю улицу Вася, оказавшись свидетелем таких уличных маневров. — Нет, ты понял, ты видел этого придурка? — Вася тащил за рукав Володю и пытался пересказать происшествие на перекрестке, словно Володя его полностью прозевал из-за этой болтовню со своими знакомыми. — Мужик точно всю ночь пил, а под утро про работу вспомнил. У него оказалось, как минимум, два воскресения. Слушай, Володя, а ведь он бы точно твоих знакомых в лепешку расшиб, если бы ты своей болтовней не придержал. Как раз в эту секунду они и должны были выезжать. Обалдеть можно. Ты же их спас. Здорово. Возьми у них на пару вина за спасение, пока они не уехали. Да, в принципе, и спешить не надо. Теперь они не скоро очухаются. Смотри, как заклинило. Поди, и не поняли, кому обязаны спасением.
— Это не мои знакомые, — с трудом выдавил из оцепеневшего рта Володя. Неожиданное жжение в груди растеклось теплом, отуманивая мозги, затыкая ватой уши и застилая пеленой глаза. Володя сильно тряхнул головой и вернулся в нормальное состояние. — Я их первый раз вижу. Не знаю, но мне захотелось поговорить с ними.
— С незнакомыми? А чего тогда приставал с разговорами, если первый раз увидел? А болтал, как с самыми родными, — удивился Вася, уставая уже тянуть его, словно Володя не желал покидать это место. — Да пошли ты скорее. Сейчас свидетелей записывать будут, а мы из-за них в военкомат опоздать можем.
— Мальчики, подождите секундочку! — из машины выходила, наконец-то пришедшая в себя, женщина, и активно, махала друзьям руками, уговаривая задержаться для важного разговора.
— Ну, вот, — огорчился Вася. — Не успели смыться. Сейчас придется давать показания.
— Мальчики, я на секундочку, — крикнула женщина, подбегая к друзьям и хватая Володю за руку. — Ты кто, тебя звать как? Я очень хочу тебя знать, чтобы вспоминать того, кто спас нас.
— Тетенька, — вступился за друга Вася. — Нам очень некогда, у нас повестки в военкомат. Вы нас, пожалуйста, не задерживайте, поскольку мы толком ничего не успели рассмотреть. Вы же сами помните, что мы в эту секунду отвлекались на беседу с вами.
— Я ничего, я это так, хочу просто спросить, понимаете? Тебя звать-то как, скажи мне, пожалуйста.
— Володя, — спокойно ответил Володя, немного смущаясь, что женщина держит его руку в своих двух и нежно гладит. — Вы так не волнуйтесь, ведь все хорошо закончилось. Я рад.
— Володя, а ты кто? Ведь ты знал, ты догадывался, что такое может случиться. Вы, мальчики, простите меня, я, кажется, такую чушь говорю, ведь такое невозможно, просто случайность какая-то, но ведь ты уговаривал нас на эти спасительные три секунды. Их как раз хватило, чтобы нам остаться в живых, не попасть под эту бешеную машину. Значит, ты знал, что это случиться? Простите, мне не хочется быть назойливой, но я так безумно благодарна тебе, даже не знаю, сумею ли вообще достойно отблагодарить. Но мне очень хочется знать хоть немножко про тебя, и тогда мы с мужем и девочками придем и поблагодарим тебя.
Володя пожимал плечами и от смущения не знал, как и что говорить. Слишком много вопросов задавала женщина. А он на большинство из них и сам ответов не знал, кроме последнего, что нечто ужасное должно было произойти, а ему очень не хотелось, чтобы такие малышки, у которых и жизнь еще не начиналась, так глупо погибли под колесами некоего отморозка, что без головы садиться за руль. Вмешался Вася, который уже догадался, за что благодарят друга, и решил вмешаться, чтобы Володя не прошляпил вознаграждение. Не каждый день тебя благодарят, так еще и обещают щедро расплатиться. Вот сейчас прожует сопли, а потом где искать такую щедрую тетеньку?
— Вы мне позвоните, я вам свой телефон скажу, а то у него все равно его нет. У вас есть чем записать?
Женщина быстро из сумочки достала записную книжку и ручку и записала под Васину диктовку его домашний телефон. Таким чудом техники обладала во всем дворе, а не то, что из четырех друзей, лишь его семья. И этот факт превращал самого Васю в нечто особенное и отличное от всех. Как ни как, а он дальше всех продвинутый в цивилизации. Правда, у Володиной семьи телевизор покруче со всеми современными заворотами, как радио, проигрыватель и сам экран. Но зато у него нет телефона. А такие обыденные аксессуары можно и по отдельности иметь.
— Вот, — уже радостный и довольный продолжал Вася танцевать возле женщины, рассчитывая на сиюминутное вознаграждение, поскольку еще неизвестно, когда она позвонит. А их запросто в армию могут загрести. Где тогда искать ее подарки? — Вы мне позвоните, а я вам про Володю все биографические подробности изложу. А там и о месте встречи договоримся, согласуем некоторые нюансы.
— Да, да, очень хорошо, я обязательно на днях позвоню, — женщина спрятала записную книжку и достала из кошелька десять рублей, а затем к этой купюры прибавила еще пять и сунула их в руки Володи, поскольку он окончательно потерялся, и его конечности уже не обладали нужной хваткой. — Вот, мальчики, купите себе чего-нибудь сладенького. Вино, наверное, еще рано вам пить, а конфеток и мороженого купите, побалуетесь. Еще раз спасибо, я побежала, а то мне еще своих успокаивать. С мужем вообще стопор случился, придти в себя не может. А еще нагрубил тебе, так что, ты уж прости его, пожалуйста.
— Все нормально, он не обижается, — продолжал за друга отвечать Вася. — А мы совсем не пьем, так что конфет и мороженого нам намного хватит, особенно на эскимо. Это Володино любимое. А еще он без ума от фруктового, хотя оно больше на сладкий лед похоже. Чего в нем вкусного? Ничего, я его к хорошему мороженому приучу.
Володя дернул Васю за рукав, иначе тот может заговорить любого. А женщина неожиданно обняла Володю за шею и довольно-таки звонко поцеловала в щеку, отчего тот окончательно потерял дар речи и покраснел, как свекла.
— Ты чего бубнишь, как вдребодан пьяный и сказать ничего толком не можешь? — уже после того, как спасенная семья уехала за горизонт, упрекнул друга Вася. — Сам кашу заварил, а я должен за двоих ситуацию разруливать. Хоть бы полслова вымолвил, нехорошо как-то получается. Женщина перед ним рассыпается в благодарностях, а он мычит и бякает не по-русски. Ух, ты! Так это она нам пятнадцать рублей отвалила. Вот подфартило. Да это же на пять бутылок водки с закусью. Или на все пятнадцать бутылок вина. Но без закуси, натощак. Хотя, Миша с Женей из дома прихватят. Не все им халява. Вино с нашей стороны, а хлеб с их. Все по-честному.
К Володе наконец-то вернулся дар речи и прежнее благодушное уравновешенное состояние. Он сунул деньги в карман и попросил Васю про этот эпизод не распространяться.
— Не поймут или примут за чокнутых.
— Ты чего это здесь туфту мне гонишь? — громко возмутился Вася такой неправильной просьбой друга. — Здравствуйте, я ваша тетя! А как же известность, популярность? Позволь не согласиться с тобой. Страна должна знать героев поименно. На кой хрен тогда подвиги и благие поступки совершать, коль про них умалчивать? Нет, как хочешь, но уж Мишке с Женькой со всеми подробностями перескажем. Так нечестно и глупо промолчать и утаить факт героического и полезного поступка.
— А вот любопытно поинтересоваться — о чем ты им рассказывать будешь, а? — вдруг засмеялся Володя от осенившей его догадки. — Ведь по сути ничего существенного не случилось. Факт аварии еще можно как-то пересказать, а вот про женщину с ее благодарностями, так даже не представляю, о чем ты им говорить будешь.
— Глупости все это. Мужики поймут меня и поверят. Просто так женщина такие деньги за красивые глазки не отвалила бы. Ты ведь не зря и не для милой беседы подошел к ним? Я вот сейчас подумал и вспомнил, как изменился ты в лице, когда решил подойти к ним. Такое стало загадочным и поразительным. Слушай, а ты случайно не колдун? С чего это ты вдруг проперся к ним, если и понятия не имел раньше об их существовании? Ох, я еще про эту субботу тогда подумал, что вина в этом дополнительном выходном, скорее всего твоя! Не зря ты один из всех среди ночи звезды видел. Нам они даже и не снились.
— Сам ничего не знаю, — Володя пожимал плечами. — Даже до сих пор понять не могу, чего вообще хотел от них. Стоял себе, смотрел. А потом ноги сами подошли.
— Но ведь чего-то подтолкнуло тебя к ним. Ты не просто подошел, так еще и подождать уговаривал.
— Толкнуло? Действительно, толкнуло. Помнишь, Вася, ту историю на стадионе двухлетней давности? Ну, когда плиты рухнули на пацаненка. Мы как раз рядом гуляли.
— Ой, мамочки! — Вася очень отчетливо увидел картинку из прошлого, от чего его лицо безобразно сморщилось, и начались рвотные позывы, грозящиеся закончиться картинкой с глубокого похмелья. — Да я до сих пор не могу без содрогания даже подумать о той минуте. Ужас из Гоголевского ужастика. Лучше бы не напоминал.
Это произошло ранней осенью два года назад. Возле стадиона строили пятиэтажный дом. А мальчишки, как всегда, облюбовали стройку для своих игр. Разве найдешь лучшее место для разнообразного проведения времени, чем стройка с ее лабиринтами и горами строительных материалов крупного калибра. Вот тогда на их глазах и рухнула одна из пирамид, состоящая из тяжелых многотонных железобетонных плит на мальчишку лет тринадцати. Как он кричал, вопил, но стих быстро. А потом так быстро и оперативно приехал кран и снял с него эти плиты. И угораздило же Васе оказаться в этот момент поблизости, когда снимали последнюю. Блювал Вася два дня без перерыва. Володе тоже жутко до ужаса было, но перенес эту картинку немного легче, без рвоты и хватания за сердце.
— Вот такое нечто подобное я неожиданно и увидал за несколько секунд с этим автомобилем. Казалось, что плиты падают на них, а они сидят себе спокойно, шутят, треплются и не замечают этой катастрофы. Мужик еще спорил со мной, даже слушать не желал. А вот баба внутренним чутьем поверила и этой верой спасла свою семью. Получается, что она является главной спасительницей, а не я.
— Глупости все, твоя работа и твоя заслуга, так что, смело и без угрызений совести можешь требовать с них приличное вознаграждение. А эти деньги можно считать авансом. И я так думаю, — пытался скромно намекнуть Вася по поводу той суммы, что исчезла в Володином кармане, — что после военкомата можно к пацанам заглянуть и отметить твой великий почин, — показывал Вася на горло и на магазин, где стояла пирамида алкогольной продукции, манящая и зовущая не проходить мимо. — Та же не планируешь их утаить от товарищей и по пожеланию этой тетеньки на всю сумму накупить мороженого? Горло запросто застудишь.
— Да, конечно, споров не будет, — скоренько согласился Володя, рассевая Васины сомнения. — Но пока Женька на работе. Мы к вечеру соберемся и сходим на свой пятачок.
— Так я думаю, мы раньше и не освободимся. Вон, написано, что до семнадцати держать планируют. Они запросто весь день продержать в военкомате нас смогут, — уже довольный его согласием на правильное расходование премиальных средств, воскликнул Вася, и они прибавили шаг. Все равно опаздывать нельзя.
5
Уже при подходе к военкомату они видели вокруг здания большую группу, даже больше схожую с толпой, молодых людей, которые гудели, словно потревоженный улей, столпившись небольшими группами по знакомству или нашедших в беседе общую тему. И в этой толпе просматривались и отличались от нормальных парней довольно-таки приличное количество субъектов с чемоданчиками довоенного образца, одетых в телогрейки, снятых с чужих плеч и изношенных до дыр. Видно было, что истинный хозяин данного одеяния не успел донести его до помойки. Перехватили и принарядились. Головы их блестели и переливались лысинами на утреннем солнце. Ребята явно собрались служить. И не просто, как потенциальные военные где-то в заоблачном будущем, а именно с сегодняшнего дня, если вообще уже не сейчас.
— Вот, видал? — толкнул локтем друга Вася, уже слегка уверовав в свою первоначальную теорию призыва. — Люди по науке экипировались. Хоть сейчас готовы в часть. Не погорячились ли мы, вот так безрассудно отнесшись к важному документу, как повестка?
— Просто у них еще меньше ума, чем у тебя. Если у тебя его еще хватило, чтобы прислушиваться к разуму друга, то эти оболтусы слушали собственную тупость, — сделал правильный вывод Володя. — Только вот ответь на простой детский вопрос: если повестки вчера, то есть, в воскресение разносили, то когда эти ряженые могли успеть исполнить такие необходимые и важные процедуры, как выписка с жилплощади, увольнение, получение и пропитие выходного пособие? По логике и их внешнему виду, то последний пункт только и смогли исполнить.
— А я так думаю, что все эти процедуры, что значились у тебя до пьянки, они оставили на потом, — как-то уже менее уверенно и неопределенно пожимал плечами Вася, стремясь усиленным напряжением ума вникнуть в картинку перед военкоматом и оправдать ту часть молодежи, что уже экипировалась по-походному. — Не обязательно все сразу делать. Вот только представь, что началась война, так все это, тобою перечисленное, исполняется мухой за считанные секунды.
— Да, — еще более правильный вывод сделал Володя. — Ошибся я малость с первоначальным мнением относительно твоего интеллекта. Ни на грамм ты от них не отстал. С таким же пониженным и страшно мизерным коэффициентом. Разве можно быть настолько упрямым и туповатым, не хочу говорить откровенней, чтобы продолжать верить и утверждать свою правоту, когда ее неверность столь очевидна.