Потом он взглянул на то, что выпало из ослабевшей трехпалой руки жрицы. Это не было оружие, как он сначала подумал. Это был живой унрик – кусок ткани, вырезанной из тела Нгаалу, как жертва богам. Унрик, жизнь в котором поддерживалась биотехнологией, был символом служения Нгаалу – и она предлагала его Ном Анору!
«Глупец!»
Ном Анор опустился на колени рядом с дергающимся телом Нгаалу. У него был антидот от яда плэрин бола, но он не ожидал, что его придется когда-нибудь использовать. Нервные окончания биота уже начали атрофироваться, и пришлось сосредоточиться, чтобы пробудить биот к жизни. Сустав большого пальца правой руки резко щелкнул. Ном Анор задержал дыхание от резкой боли, вспыхнувшей в суставе. Игла, тонкая, как волос, появилась из-под когтя. Ном Анор воткнул ее в шею Нгаалу, где пульсировали сосуды. Боль стала еще сильнее, когда антидот вливался в кровь жрицы, но это было ничто по сравнению с тем, что испытывала женщина. Ном Анору пришлось удерживать Нгаалу, когда каждый мускул ее тела начал сокращаться в спазмах. Из судорожно сжатых челюстей жрицы вырывалось шипение, становясь громче с каждым спазмом.
Вдруг Нгаалу неожиданно затихла. Опасаясь худшего, Ном Анор склонился над ней.
– Йу’Шаа… – голос Нгаалу был тихим, как дыхание. Она закрыла глаза. Ном Анор приложил руку к ее шее, куда он впрыскивал антидот. Слабый, едва ощутимый пульс был доказательством того, что жрица еще не оставила этот мир.
Ном Анор поднял глаза. Все собравшиеся смотрели на него в тревоге и удивлении. Он не знал, сколько из них поняли, что здесь произошло, но сомневался, что хоть кто-то из новообращенных догадался об истинной важности случившегося. Боги послали ответ на молитвы Ном Анора, послали ему эту жрицу – а он едва не убил ее!
Унрик лежал рядом с бесчувственным телом Нгаалу. Ном Анор подобрал его. Унрик был теплый и пульсировал в его руке. Нгаалу, вероятно, выкрала его из священного хранилища высшего жреца, чтобы предложить в жертву новым богам. Как и почему она поверила в религию джедаев, Ном Анор не мог себе представить. Так или иначе, в появлении Нгаалу он увидел новую возможность, и не хотел ее упускать.
Он жестом приказал Шуун-ми подойти. Слуга немедленно приблизился, проталкиваясь сквозь взволнованную толпу.
– Йу’Шаа, все в порядке?
– Позаботься об этой новообращенной, она должна получить лучший уход, – едва ли этот «лучший уход» был возможен, учитывая их скудные ресурсы, но все же это лучше, чем ничего, – Она очень важна для нас, Шуун-ми, ты меня понял? Она должна выжить.
– Будет сделано, Пророк.
Шуун-ми побежал за носилками.
Следующим жестом Ном Анор подозвал Кунру. Бывший воин подошел и опустился на колени рядом с Пророком, чтобы можно было разговаривать шепотом.
– Что случилось? – спросил Кунра, – Кто эта женщина?
– Она жрица, из числа приближенных Шимрры. Я знал ее до моего… падения. И она знает мое имя, Кунра.
Глаза бывшего воина расширились, и Ном Анор увидел, что тот понял всю важность происходящего.
– Но я думаю, мы можем доверять ей, – продолжил Ном Анор, – Она предоставила… доказательства этого.
Унрик в его руке пульсировал, как сосуды на шее Нгаалу.
– Тогда… она, возможно, именно то, что нам нужно, – сказал Кунра.
– Именно так. Но прежде мы должны убедиться, что о случившемся известно только нам.
Собравшиеся на проповедь становились все более обеспокоенными, бесцельно бродя по залу и разговаривая между собой.
– Возможно, необходимо… принять меры, о которых мы говорили?
– Нет, – Ном Анор знал, что Кунра готов убить всех собравшихся, чтобы обеспечить безопасность Пророка – и свою. Но это было бы далеко не лучшее решение. Нгаалу потом будет спрашивать, что случилось с ними, да и Шуун-ми тоже, – Мы не должны без пользы тратить жизни наших сторонников и давать повод для ненужных слухов. Лучше удостовериться, что моя тайна осталась тайной и отпустить их. Кто знает, возможно в будущем это сослужит нам хорошую службу?
Кунра подумал немного и кивнул.
– Будет сделано.
Ном Анор встал и обратился к толпе:
– Сегодня знаменательный день, – сказал он трагическим голосом, зная, что истина слишком опасна, чтобы открывать ее, – Меня пытались убить, но я победил и стал сильнее. Идите и расскажите всем! Врагу потребуется нечто большее, чтобы не позволить нам добиться того, чего мы заслуживаем!
Толпа приняла это объяснение одобрительно, хотя и с некоторой неуверенностью. Он успел сказать им все, что хотел до того, как Нгаалу отвлекла его. Они услышали все, что им нужно было услышать. Хотя Кунра предпочел бы их не выпускать отсюда живыми, им было позволено уйти, чтобы начать миссионерскую работу.
– Наше время наступает, – сказал он, когда они начали выходить, – И после того, что произошло сегодня, оно наступит еще быстрее, чем я ожидал…
– Если здесь станет еще хоть чуть-чуть жарче, я расплавлюсь, – Тахири стряхнула пот со лба.
– Отрегулируй систему охлаждения, – сказал Гур, его голос звучал приглушенно из-под шлема тяжелого скафандра. Огромный скафандр с экзоскелетом для работы в опасной среде позволял рину выполнять самую тяжелую и опасную работу. На Тахири был точно такой же скафандр тускло-металлического цвета со стершимися номерами на груди и спине. Смотря вокруг сквозь визор шлема, Тахири чувствовала себя так, словно надела древние боевые доспехи.
– Поверни термостат вниз, и тебе станет прохладнее.
– Он уже повернут до упора, – сказала Тахири.
Они могли бы говорить по встроенным комлинкам, но Гур сказал, что при этом есть риск, что их подслушают. У скафандров были внешние динамики и микрофоны, и они хорошо работали – в отличие от системы охлаждения в скафандре Тахири.
Пытаясь стряхнуть соленый пот, заливавший ей глаза, она ударилась подбородком о панель управления. Выросшая среди Песчаного Народа, она привыкла находиться в жаркой среде, но здесь ситуация была просто нелепа.
Что-то толкнуло ее в спину, потом послышался отчетливый щелчок. Поток ледяного воздуха ворвался в скафандр, облегчение было такое, что Тахири могла только выдохнуть благодарность.
– У тебя засорился шланг подачи охладителя, – сказал курцен Арризза, еще один рабочий, сопровождавший их. Гур сказал Тахири, что Арризза не является членом конспиративной сети ринов, хотя и помогает им. Он работал в подземных коммуникациях сенатского комплекса, не преследовал никаких политических целей и просто был рад помочь Гуру незаметно провести Тахири в здание сената.
– Думаю, ты только что спас мне жизнь, – сказала Тахири, изгибаясь в скафандре, чтобы холодный воздух достиг каждого сантиметра ее измученного жарой тела. Экзоскелет, усиливавший ее движения, давал ей увеличенную силу и гибкость, но ее движения выглядели странными.
– Как-то один из наших умер от перегрева на работе, – сказал Арризза, – Поэтому мы всегда следим, в порядке ли скафандр у товарища.
Тахири не знала даже, что сказать на это.
– Спасибо, – сказала она через некоторое время, – Я постараюсь об этом не забывать.
Турболифт, лязгнув, остановился, и стальная решетчатая дверь открылась перед ними. Арризза вышел первым. Странно, но его скафандр казался грязнее, чем у Гура. Кроме того, на нем сверху скафандра был кожаный пояс с карманами. Тахири предположила, что там были инструменты, хотя она сомневалась, что толстые перчатки скафандра позволяют работать маленькими инструментами с точностью.
Они вышли в аварийный коридор на подвальном этаже сенатского комплекса. Коридор, созданный для облегчения доступа к оборудованию и коммуникациям здания, был достаточно широким и высоким, чтобы по нему можно было пройти в скафандрах. В обслуживании сенатского комплекса не использовались дроиды. Тахири вспомнила, что бакурианцы испытывают к дроидам отвращение. Но если нет дроидов, чтобы делать грязную работу, ее приходится делать живым существам. Поэтому им и приходится надевать такие скафандры.
Арризза провел их к другому турболифту, который доставил их прямо под главный зал сената. Отсюда можно было войти в сам комплекс, избежав внимания охраны, усиленно следившей за обычными входами. Как часть ремонтной бригады, совершавшей обычный обход, Тахири и ее спутники могли беспрепятственно передвигаться по нижним уровням комплекса. Конечно, они не могли подняться на верхние этажи, но и с нижних этажей можно было относительно легко подключиться к внутренней сети сената.
– У тебя есть какие-то соображения насчет того, что происходит? – спросила она.
– Нет. Полиция усилила бдительность после похищения Кандертола. Я еще не знаю, кто стоит за этим, но это точно не Малинза Танас. Это просто не ее стиль.
– Тогда кто же?
– Я… не уверен.
Некоторое время они шли в тишине, потом Тахири включила комлинк и задала следующий вопрос: