В ответ Вэн By пожал плечами.
— Тогда это будет их проблема. — Поднявшись с места, он подал знак кибернетическому слуге. Машина приблизилась к раздвижной бумажной двери и откатила панель. — Один из наших людей отправится вместе с вами в качестве связного. Если ваша миссия закончится успешно, он останется на Земле с целью координации совместных усилий…
И в комнату вошел Ху Сюмень.
Откинувшись на низкую кушетку, Хешке то и дело прикладывал ко лбу лед. Голова раскалывалась от боли, а ему был необходим серьезный, длительный отдых: отлет на Землю планировался на завтра.
Завтра, и снова завтра, и опять завтра… Время — сплошной обман чувств, мираж…
Аскар объявил: возвращаться на Землю вместе с Хешке он не намерен. Шу Кунцен согласился принять его в ученики, и он решил отказаться от участия в проекте. В ответ на укоры археолога он расхохотался:
— Вы-то уж должны знать, что такое титанисты! Вся затея обречена.
Расистские предубеждения самого Хешке явно дали трещину. Исторические источники, сохранившиеся в Городе-Колбе, свидетельствовали, что на Земле не было никакого вторжения инопланетян, как никогда не было и Человека Истинного. Земная цивилизация поднималась и вновь откатывалась к варварству сама по себе, поскольку такова была ее природа (старейшины Города-Колбы провозглашали, что их цивилизация — единственная, которая не подвержена таким катастрофам).
И что существенно: подвид, к которому принадлежал сам Хешке и который расовая наука титанистов провозглашала Человеком Истинным, был ничуть не более похож на Homo sapiens тридцатитысячелетней давности, чем все остальные. Это был подвид, одержавший победу над другими, — и не больше.
— Любопытно, — произнес археолог, оставив тщетные попытки усовестить Аскара, — что, если план спасения, о котором говорил Вэн By, распространяется и на низшие подвиды? Вам известно, что на Земле есть организованное подполье, которое противостоит титанистам и стремится помочь мутантам?
Аскар скорчил гримасу.
— Да, слышал. Лига общечеловеческих ценностей. Сборище придурков…
— Так или иначе, сегодня мутантам, по-моему, уже ничем не поможешь. — Хешке отложил лед и вытер лоб полотенцем. — Скажите, Лэрд, что вы думаете о наших здешних хозяевах?
— А что тут думать? Они гениальны, вот и все!
— А мне они, признаюсь, не слишком нравятся. Что-то в них есть чересчур холодное. Слишком они логичны, до неестественности. Изнежены, сверхкультурны… и неспособны сопереживать.
— Ну уж, — буркнул Аскар, — вы вещаете как инструктор в центре обучения для легионеров…
— Пусть так. Но вы слышали, как устроена их общественная система? Как они отрывают от себя своих детей, чтобы тех воспитали рабочими и техниками?..
— Зато они достигли высот науки, — заявил Аскар.
— Они делают со временем все, что им заблагорассудится. Задают Зоне Труда колебательное движение по фазам, замыкают фазы вкруговую — не только вперед и назад, но и в стороны, в иные измерения… И знаете, что получается? Здесь в Зоне Покоя можно заказать прибор, на изготовление которого требуется шесть месяцев, и вам доставят его через пять минут. Шу Кунцен пользуется этим постоянно. Прекрасная штука!
— Да, прекрасная, только чтобы ею воспользоваться, надо быть Шу Кунценом! — рассердился Хешке. — А представьте себя на месте того, кто должен всю жизнь исполнять капризы таких кунце- нов!..
«Ей-же-ей, — добавил он про себя, — по сравнению со здешними порядками замыслы титанистое
— сама благотворительность и чистота. Замыслы в отношении Человека Истинного, по крайней мере. Как бы то ни было, титанисты верят в какую-то грубую демократию. И в культуру, даже для рабочих…»
— А что, у рабочих прекрасная жизнь, — отозвался Аскар рассеянно. — О них заботятся, они счастливы. Да и потом: мы с вами здесь, а не там, так что вас тревожит?..
— С вашего разрешения, — объявил Хешке усталым тоном, отчаявшись поколебать равнодушие оппонента, — я хотел бы поспать. Мы стартуем рано утром…
— Ну что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал…
Аскар вышел из комнаты, не удосужившись попрощаться.
Комната была большая, из-за окон чуть слышным шепотом доносился шум оживленной улицы далеко внизу.
По стандартам титанистов личный кабинет Лимниха казался отнюдь не роскошным, а скорее бесцветным. Планетарный лидер был известен пристрастием к простоте, даже аскетизму. Кабинет был расположен не в Политдворце, а в солидном доме двухсотлетнего возраста, за пределами нового административного квартала столицы. Именно здесь Лимних держал свою коллекцию черепов, библиотеку расоведческой литературы и другое личное имущество.
За последние несколько дней задумчивая кабинетная тишина, привычная в этом царстве темного полированного дерева и ворсистых ковров, сменилась безостановочной бурной деятельностью. Лимних не побоялся признаться вслух, что новости потрясли его. На подготовку обычного церемониального совещания в замке просто не было времени. Все надлежало решать немедленно. Кабинет Лимниха стал нервным центром планеты, и Титановые Легионы энергично перестраивались для невиданной грядущей схватки.
Многие заслуженные генералы покинули совет — либо в отставку, либо на административные посты, не имеющие веса. Лимних заменил их советниками помоложе, чьи мозги не заросли пылью, а усердие било ключом. Такими, например, как титан-полковник Браск (до введения чрезвычайного положения титан-капитан Браск). Он и люди такого же склада взяли на свои плечи подготовку немыслимой прежде войны, Армагеддона во времени.
Браск был частым гостем этого кабинета. Вот и сейчас он вывел на стенной экран подле письменного стола лидера схему, составленную для демонстрации приближения враждебной временной системы. Схема была движущейся и наглядно демонстрировала скорость сближения и вероятную точку столкновения, наблюдая за неотвратимо наползающей на человечество лавиной чужого времени, Лимних ощущал благоговейный трепет, но еще и неприятный холодок.
— Значит, остается почти два столетия? — спросил он.
— До прямого столкновения — да, — ответил Браск. — Но какие-то эффекты начнут проявляться задолго до этого. Наши знания на сей счет очень неполны, однако, по предварительной оценке, влияние встречной волны станет заметным лет через пятьдесят. А через сто лет — неизвестно, на что мы тогда будем годны. Не исключено, что вообще утратим способность к действию.
— Слава Богу, мы узнали правду вовремя!
Он повернулся от схемы к новоиспеченному полковнику. В серой полутьме кабинета покалеченное веко Браска выглядело почти карикатурно. Будь этот человек не так талантлив, его выгнали бы из Титановых Легионов без промедления, но исчерпывающие генеалогические исследования, каким подвергался каждый новобранец, доказали, что дефект не носит генетического характера.
А впрочем, несмотря на показной расовый фанатизм, Лимних был склонен проявлять терпимость в случае, если она сулила выгоду. В состав нового командования даже вошел офицер, полковник Йедраш, в чьих жилах текла частично кровь лоринов. Однако полковник выступал яростным борцом за общее дело — казалось, ярость только усугублялась оттого, что Йедраш знал о своем сомнительном происхождении. Услуги, каковые он оказывал титанистам, были неоценимы, и Лимних решил (и всемирный президент согласился с Лимнихом), что жертвовать им нельзя. И вместо ликвидации Йедрашу сделали вазэктомию, чтобы впредь не мог осквернять кровь Человека Истинного.
Дубовая дверь приоткрылась, и секретарь торжественно возвестил:
— Прошу прощения, лидер, прибыл полковник Хатт…
Лимних отрывисто кивнул, и титан-полковник Хатт вошел в кабинет. Оба подняли руки в титан- салюте.
— Относительно информации для широкой публики, лидер…
— Я принял решение, — опять кивнул Лимних. — Интеллект среднего человека слишком ограничен для того, чтобы переварить правду. Публике надо дать представление о природе времени в ограниченных пределах — пусть объявят о нападении из будущего, в котором инопланетные захватчики создали базу для второй попытки завладеть нашей Землей…
— Иными словами, — добавил Браск, — простой человек должен понимать проблему так, как не столь давно понимали ее мы сами. Позднее, с ростом образовательного уровня, можно будет обнародовать более полную картину.
— Понимаю, — откликнулся титан-полковник Хатт.
— И еще одно, — подхватил Лимних. — Чрезвычайное положение повлечет за собой серьезный политический кризис. Интенсивность политической пропаганды должна быть усилена, деятельность диссидентских групп сведена к нулю. В этой связи приказываю, используя наши секретные каналы, передать в Лигу общечеловеческих ценностей все факты, какими мы располагаем, без изъятий.
— Все без изъятий? — переспросил Хатт недоверчиво. — Но зачем?
— Разве есть лучший способ выбить у них почву из-под ног? — ответил Лимних холодно, без улыбки. — Можно ручаться, что как только в Лиге узнают правду, большая ее часть перейдет на нашу сторону.
— Так точно, лидер. Будет исполнено! — Тень запоздалого понимания мелькнула на лице Хатта.
Лимних же со своей стороны, с трудом удерживал разум на краю помешательства. Его преследовало жуткое видение двух встречных временных систем, мчащихся к точке столкновения.
— Слава Богу, мы узнали правду вовремя! — повторил он чуть слышно.