Сотрудники Калемской лаборатории (Великобритания) работают над проектом робота, способного заменить человека-космонавта при ремонтных работах на орбите. Основная, хотя и не единственная сложность — пятисекундное запаздывание команды, посылаемой с Земли через спутник. Ученые разработали новое программное обеспечение компьютерной графики, которое позволит операторам наземных станций «предвосхищать» каждое следующее движение управляемого ремонтника. Уже готова первая рабочая станция с имитацией подобных задержек на линии связи. Программа создает на дисплее два изображения: одно соответствует реальной ситуации, другое — ожидаемой через пять секунд. С помощью джойстика оператор заставляет робота выполнять простые задачи (развинчивать резьбовые соединения и т. п.). В космос такие ремонтники выйдут еще не скоро, но уже сейчас новое программное обеспечение пригодится на Земле — для дистанционного управления роботами, выполняющими работы в опасных условиях: под водой, в зоне высокой радиоактивности и даже на фюзеляже и крыльях летящего самолета.
В Японии проведена серия экспериментов по созданию невесомости в земных условиях. В шахту глубиной 710 метров, расположенную на острове Хоккайдо, сбрасывали герметически закупоренные алюминиевые капсулы, содержащие различные жидкие смеси. За 10 секунд свободного падения капсулы достигали скорости 100 м/с, гравитационное воздействие при этом снижалось до одной десятитысячной нормальной величины. Жидкости, как и следовало ожидать, смешивались с исключительной равномерностью. Таким же образом, считают ученые, можно создавать сверхчистые химические соединения, сплавы и сверхпроводники. Неясно только, какой глубины и диаметра должна быть шахта, чтобы производить продукцию в промышленных количествах.
Металлические конструкции, отслужив свой срок, идут в переплавку. А пластики? Увы, они обычно кончают свой путь на свалке. Прекратить это экологическое и коммерческое безобразие решили компании Plastics Recovery Systems Inc. и корпорация Waxman & Sons Ltd (США). Первая запатентовала технологию разделения полимеров, получаемых из отходов, а вторая строит перерабатывающий завод, где с помощью новой технологии из обрезков изоляции и прочего хлама будут восстанавливать свыше 20 тысяч тонн пластиков ежегодно. Большую часть продукции составит гранулированный поливинилхлорид. Сейчас партнеры решают проблему полиэтилена, занимающего второе место среди различных видов пластиковой изоляции.
Только-только британцы начали привыкать к своим 20 или 30 каналам кабельного и спутникового телевидения, как перед ними открылись новые грандиозные перспективы. С помощью системы цифрового кодирования они скоро смогут принимать буквально сотни телепрограмм из всех стран мира. Компания спутникового телевидения планирует к 1995 году довести число каналов до 180, а через некоторое время и удвоить это количество: благодаря новой технологии в диапазон обычного канала можно будет уложить десять. Многие из этих каналов отводятся для показа кинофильмов, причем фильм будут демонстрировать по нескольким программам с временным сдвигом, дабы каждый имел возможность попасть к началу. Впрочем, такая услуга обойдется потребителю недешево. Скептики считают, что подобное информационное изобилие явно избыточно, ибо даже с помощью цифровой компрессии втиснуть в сутки 25 часов не удастся.
Взаимосвязь между инфарктом, стрессом и алкоголем вовсе не столь очевидна, утверждает американский врач д-р Маллер. По его мнению, умеренная выпивка (2 стакана вина в день) только стимулирует сердечную деятельность, но поскольку наука еще не выяснила, почему это происходит, гипотезу принято считать недоказанной. Что касается стрессов, пока неясно, какие из них более опасны — долговременные или кратковременные. Кроме того, замечают д-р Малер, что для одного человека — стресс, для другого — сплошное удовольствие! И есть ли смысл в жизни без риска?
На самой окраине галактики, где свет редких звездных скоплений едва различим в кромешной космической тьме, располагался Главный госпиталь Двенадцатого сектора. На его трехсот восьмидесяти четырех уровнях были в точности воспроизведены природные условия всех тех планет, что входили в состав Галактической Федерации. Формы жизни на этих планетах были чрезвычайно разнообразными: от созданий, дышавших метаном, через тех, кто дышал кислородом или хлором, и до весьма экзотических существ, которые получали жизненную энергию за счет поглощения и преобразования жесткого излучения. С приближающихся к нему звездолетов госпиталь выглядел этакой громадой, цилиндрической новогодней елкой, ибо тысячи его иллюминаторов сверкали в вечной ночи подобно лампочкам необычайной гирлянды.
Он являлся чудом инженерного мастерства и психологии. За его обеспечение всем необходимым отвечал Корпус Мониторов — если можно так выразиться, дающая и руководящая длань федерального законодательства; администрация госпиталя состояла также из мониторов, однако никаких недоразумений между военными и гражданскими, в отличие от общепринятого мнения, не возникало, как не случалось и серьезных разногласий среди десятитысячного с хвостиком медицинского персонала, объединявшего шестьдесят с лишним форм жизни, причем у всех у них были свои особые повадки, запахи и взгляды на бытие. Пожалуй, единственным общим для всех врачей, вне зависимости от их размера, облика и количества ног, было стремление исцелить больных.
Иными словами, штат госпиталя составляли преданные делу, однако порой довольно-таки легкомысленные существа, проявлявшие поистине фанатическую терпимость ко всем формам разумной жизни, — впрочем, иначе они вряд ли оказались бы в стенах этого почтенного медицинского учреждения. Они гордились тем, что для них не бывало слишком сложных, незначительных или безнадежных случаев. Совета и помощи врачей госпиталя добивались медики всей галактики. Будучи по натуре пацифистами, они, тем не менее, вели непрерывную войну со страданиями и болезнями отдельных индивидуумов или даже целых планет.
Но время от времени лечение больной межзвездной культуры, которое предусматривало хирургическое вмешательство для удаления пустивших глубокие корни предрассудков и извращенных этических ценностей, как правило, без согласия или при противодействии пациента, приводило, несмотря на тот самый пацифизм, к столкновениям и сражениям в исконном, так сказать, боевом смысле этих слов.
Пациент, которого привезли в приемное отделение, представлял собой достаточно крупный образец — весом, прикинул на глаз Конвей, около тысячи фунтов — и сильно напоминал гигантскую, поставленную торчком грушу. От узкой головы отходили пять толстых, похожих на щупальца отростков, могучие мускулы шеи свидетельствовали о змеином, причем вовсе не обязательно медленном, способе передвижения. По состоянию кожи можно было заключить, что кто-то пытался жесткой щеткой содрать с существа его шкуру.
Однако Конвей не удивился и не испугался, шесть лет, проведенных на борту Главного госпиталя, приучили его ко всякому. Он принялся осматривать пациента. Монитор в чине лейтенанта, который сопровождал тележку, доставившую того в приемное отделение, тоже сделал шаг вперед. Стараясь не обращать внимания на то, что ему дышат в спину, Конвей продолжил осмотр.
Под каждым из пяти щупалец существа помещался большой рот. Четыре рта изобиловали зубами, в пятом же находился голосовой аппарат. Сами щупальца демонстрировали высокую степень специализации: три выполняли хватательные движения, на четвертом располагались глаза, а последнее заканчивалось увесистым кулаком с длинным костяным шипом посредине. Голова пациента, начисто лишенная лица как такового, служила, по всей видимости, исключительно вместилищем мозга.
Таковы были результаты наружного осмотра. Конвей повернулся, чтобы взять зонд, и наступил на ногу монитору.
— Скажите, лейтенант, — буркнул он, — вам никогда не говорили, что медицина — не игрушки?
Лейтенант покраснел. Румянец, выступивший на его скулах, резко контрастировал с темно-зеленым цветом мундира.
— Этот пациент — преступник, — отчеканил он. — Мы подозреваем, что он убил и съел своего товарища по экипажу. Хотя он в бессознательном состоянии, мне приказано никуда от него не отлучаться. Постараюсь больше не мешать вам, доктор.
Конвей сглотнул, перевел взгляд на внушительный, окровавленный кулак, при помощи которого неведомое существо и его сородичи пробивали, должно быть, себе путь на верхушку древа эволюции, и сказал сухо:
— Смотрите, лейтенант, не переусердствуйте.
Используя собственные глаза и портативный рентгеноскоп, Конвей осмотрел пациента снаружи и изнутри, взял несколько образцов, в том числе — кусочки поврежденной кожи, и отослал их в патологию, присовокупив три листка со своими замечаниями, потом выпрямился и почесал в затылке.
Существо было теплокровным, дышало кислородом и обитало в условиях практически стандартных силы тяжести и давления, что, учитывая форму и размеры, определяло его в класс ЭПЛХ. Судя по всему, оно страдало прогрессирующей эпителиомой. Симптомы были настолько очевидны, что, пожалуй, следовало приступать к лечению, не дожидаясь заключения из лаборатории. Однако обычно раковые заболевания кожи обмороками не сопровождаются.
Значит, возможны какие-то осложнения психического характера, а тогда не обойтись без посторонней помощи. Лучше всего подошел бы кто-либо из телепатов, но им крайне редко удается устанавливать контакт с представителем не своей расы. И вообще, телепатия, как выяснилось, крайне ограниченная форма общения. Остается эмпат-ГЛНО, доктор Приликла…
Размышления Конвея прервал вежливый кашель лейтенанта.
— Когда вы закончите, доктор, с вами хотел бы побеседовать О'Мара.
Конвей кивнул.
— Вот только решу, кому поручить приглядывать за пациентом, — ухмыльнулся он, — чтобы не спускал с него глаз, как вы с меня.
Выйдя из приемного отделения, Конвей отыскал медсестру с Земли, очень симпатичную медсестру, — и проинструктировал её. Сначала он собирался приставить к больному тралтана-ФГЛИ, мясистую тушу с шестью ногами, рядом с которым земной слон показался бы хрупким сильфом, но затем подумал, что должен хоть как-то подбодрить обруганного им лейтенанта.
Двадцать минут спустя, сменив три защитных костюма и миновав хлорный отсек, заполненную водой палату АУГЛ и холодильные камеры метановых форм жизни, Конвей предстал перед майором О'Марой.
Как главный психолог Космического госпиталя, зависшего в черном пространстве на окраине галактики, майор отвечал за душевное здоровье десятитысячного персонала, в который входили разумные существа восьмидесяти семи рас. О'Мара был одним из основных винтиков административной системы, а вдобавок, по его собственным уверениям, самым доступным руководителем госпиталя. Он частенько провозглашал, что ему безразлично, кто и когда хочет его видеть, но если у тех, кто донимает его своими пустяковыми проблемами, нет к тому веских оснований, пускай они не рассчитывают, что сумеют легко отделаться. К врачам майор относился как к пациентам, и, по общему мнению, именно страх, который О'Мара наводил на порой весьма обидчивых инопланетян, удерживал их от размолвок и ссор с коллегами. Однако сегодня майор пребывал в почти благодушном настроении.
— В пять минут мы не уложимся, так что садитесь, доктор, — проговорил он, глядя на стоящего у стола Конвея. — Я догадываюсь, вы уже познакомились с нашим каннибалом?
Конвей утвердительно кивнул и сел. Он кратко изложил свои выводы относительно ЭПЛХ, упомянув и о подозрении насчет осложнений психического характера.
— У вас есть о нём какие-нибудь сведения, кроме, разумеется, каннибализма? — справился он.
— С гулькин нос, — отозвался О'Мара. — Его обнаружил патрульный корабль мониторов, он находился на звездолете, который не имел внешних признаков повреждений, но передавал сигналы бедствия. Наверно, нашему приятелю стало плохо, и он понял, что не может сладить с управлением.
Больше на борту никого не было, однако, поскольку ЭПЛХ для вас совершенно новый вид, спасательная команда облазила весь звездолет и установила, что на нем имелся ещё один член экипажа. Об этом свидетельствовали записи в дневнике ЭПЛХ, показания индикаторов в шлюзе и прочие подробности, которые нас сейчас не интересуют. Итак, если на борту звездолета было двое существ, если верить дневнику, то жизнь второго оборвали лапы и зубы вашего пациента.
О'Мара сделал паузу, чтобы перелистать лежавшие у него на коленях бумаги. Конвей пригляделся: похоже, копия судового журнала. По тексту выходило, что жертвой ЭПЛХ стал корабельный врач. Прочитать дальше Конвей не успел — О'Мара возобновил рассказ.
— Нам ничего не известно о его родной планете, мы знаем лишь то, что она находится в другой галактике. То есть, ввиду того, что мы и свою изучили всего на четверть, шансы найти дом ЭПЛХ ничтожны.
— А что иане? — спросил Конвей, — Они нам не помогут?
Иане принадлежали к цивилизации, которая развилась в соседней галактике, но основала колонию в том же секторе пространства, что приютил госпиталь. Их классификация была ГКНМ: в юности они проходили через стадию куколки и превращались из десятиногих гусениц в очаровательных крылатых существ. Три месяца назад один ианин был у Конвея на излечении. Он давно уже отправился восвояси, но двое врачей ГКНМ, помогавших Конвею в исцелении их сородича, остались в госпитале — подучиться и поучить.
— Не уверен, — в голосе майора не слышалось и намека на энтузиазм. — Попробуйте, поговорите с ними. А что касается пациента, то настоящие трудности начнутся после того, как вы его вылечите. Понимаете, доктор, все указывает на то, что он совершил деяние, которое любыми известными нам разумными созданиями считается преступным. А потому мониторы, будучи федеральным полицейским формированием, обязаны принять меры. Они обязаны допросить и на основании полученной информации покарать или объявить невиновным. Но как нам быть с этим типом, если мы ничего о нем не знаем?
Отпустить его мы, естественно, не имеем права…
— А почему? — осведомился Конвей. — Почему бы не отослать его в том направлении, откуда он явился, и дать на прощанье, фигурально выражаясь, хороший пинок?
— Проще будет позволить ему умереть, — усмехнулся О'Мара. — Так мы разом избавимся от всех неприятностей.
Конвей промолчал. Собеседник прибегнул к нечестному доводу, сознавая, что поступает недозволенным образом. Однако и Конвей и О'Мара понимали, что никому не удастся убедить мониторов, будто существует определенное различие между исцелением больного и наказанием злоумышленника.
— Мне от вас нужно вот что, — подытожил майор. — Разузнайте все, что возможно, о вашем пациенте. Ваше мягкосердечие, вернее — простодушие, сделалось в госпитале притчей во языцех, а потому я не сомневаюсь, что вы с ним столкуетесь и произведете себя в его адвокаты. Это ваши заботы, я ничуть не возражаю, если только вы сумеете выяснить что-либо полезное для нас. Вопросы?
Конвей отрицательно мотнул головой.
Выждав равно три секунды, О'Мара произнес:
— Надеюсь, вы не собираетесь весь день проторчать в кресле…
Покинув кабинет главного психолога, Конвей незамедлительно связался с отделением патологии и попросил прислать до обеда отчёт об исследовании образцов кожи, потом пригласил пообедать вместе двух ГКНМ и договорился с Приликлой насчет консультации, после чего отправился в обход по своим палатам.