— Я тут поразмыслил, и мне стало действительно не по себе оттого, что у тебя нет своей души. Вот что я тебе скажу… я тебе ее верну в обмен на одну из тех душ, что у тебя остались. Ты даже сможешь выбрать ее сам.
Что задумал на сей раз этот каналья? Если он соблазняет меня, то весьма остроумно. Я прикрыл глаза и на минуту задумался.
— Посуди сам, — сказал Джордж. — Ради них ты пожертвовал частью самого себя, и что получил взамен? Да ничего!
Я открыл портфель и просмотрел листки бумаги, читая про себя написанные на них имена. Наконец я выбрал один и, вынув его, отдал Джорджу.
— А, Лиза Адамс, — прочитал он. — Отличный выбор.
Внезапно до меня дошло, что я наделал.
— Ты не расскажешь ей об этом, ладно?
— Нет, конечно, нет, — отозвался он, возвращая мой бланк. — Держи свою душу — она лишь слегка измялась. Надеюсь, в будущем ты станешь обращаться с нею аккуратнее.
Я сложил листок бумаги и сунул его в бумажник. Пришло облегчение, но ненадолго.
Чуть позднее я раздал оставшиеся у меня листки. Во время ленча на меня набросилась Лиза Адамс. Она была в ярости.
— Джордж сказал, что из всего класса ты выбрал именно меня. Не захотел, чтобы я вернула свою душу.
Я не знал, что и отвечать. Как гнусно! Не думал я, что Джордж проговорится.
— Как ты мог со мной так поступить? — зарыдала Лиза. — Я думала, что ты мой друг. Ну почему ты выбрал именно меня?
Я вышел, не закончив ленч. Впрочем, я не был особенно голоден.
После полудня я отыскал Джорджа и завел его в пустой класс.
— Ты меня предал.
— А ты предал Лизу.
— Но ты же обещал, что ничего ей не скажешь!
— А я ничего и не говорил. Я написал ей записку.
— Меня от тебя тошнит. — Я тряхнул головой от отвращения. — Тебе еще не надоела эта мелкая забава?
— Вообще-то да. Хочешь услышать мой самый последний план?
— Нет! Я хочу только, чтобы ты вернул Лизе душу.
— Забудь об этом.
— Но послушай, Джордж, ты ведь доказал свою правоту. Ты уже заполучил души каждого из тех, кто учится в одиннадцатом классе… — Я запнулся. Погоди-ка, возможно, и нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
Я посмотрел ему в глаза.
— До меня только что дошло… ведь ты еще не выиграл пари?
— Конечно, выиграл.
— Нет. Вспомни, мы поспорили о том, что каждый из одиннадцатого класса продаст свою душу.
— Так и оказалось. Я проверил все имена. Ты был последним.
— Нет. — Я ткнул в него пальцем. — Ты последний! Ты еще не продал свою душу! Вот что… я дам тебе за нее доллар.
— Это в условия не входило.
— Что-то я не припоминаю, что ты делал исключение для себя.
— Да, не делал, — признал Джордж. — До меня это дошло только сейчас.
— Ты говорил, что купить можно каждого. А что ты скажешь про себя? Продашь ли ты свою душу, чтобы выиграть спор?
Джордж уставился на меня.
— Разве я похож на идиота?
— Тогда за сколько ты ее продашь? Назови цену.
— Раз уж ты спросил, то знай, что тебе она не по карману.
Тут вошла Лиза. Она, судя по всему, слышала наш разговор.
— Я думаю, ты не продаешь свою душу только потому, что ее у тебя нет, — сказала она, едва сдерживая ярость. — Да, ты убедился, что все мы продажны, но это лишь доказывает, что мы люди, и у нас есть души, наши слабые души. У тебя же нет никакой.
— У меня есть душа, — засмеялся он. — Вот здесь.
Он помахал листком бумаги. Лиза протянула к ней руку.
— Это не твоя душа. Это моя!
— Уже не твоя, — заметил Джордж, отодвигая руку с листком подальше от девушки. — Она принадлежит мне, целиком и полностью.
Тут меня осенило.
— Послушай, Джордж, если эта душа «твоя», и ты ее сейчас продашь, это будет означать, что каждый в нашем одиннадцатом классе продал свою душу. Правильно?
— Да вроде-бы так.
— Так что если ты уступишь ее Лизе, ты выиграешь спор, а Лиза получит свою душу обратно.