— И мы позволим этому арестантишке безнаказанно оскорблять нас? взорвался Эккстер. — Предлагаю приговорить его к казни и разойтись по домам. Честно говоря, меня это уже начиняет утомлять.
— Меня тоже, — поддержал один из молчунов.
— Терпение, терпение, — посоветовал Паламин и обратился к Тейлору:
— Вы утверждаете, что получили приказ обследовать систему двойной звезды Харлор-Риди?
— Если речь идет о ближайшей системе, то да.
— Предположим, что на самом деле вам поручено осмотреть систему Гомбара. Вы бы сделали это, не так ли?
— Я подчиняюсь приказу.
— Для выполнения тайной миссии вы спускаетесь на планету тихо и незаметно…
— Необязательно. Если первое впечатление благоприятно, я вступаю в контакт.
— Опять увертки! — прорычал Эккстер.
— А если первое впечатление неблагоприятно? Как вы поступите? — спросил Паламин.
— Полагаю, как любой на моем месте. Вначале — сбор информации, потом решение.
— Так-так. Шныряли бы, значит, по планете, стараясь вписаться в среду?
— Разумеется.
— И если мы не производим, как вы выражаетесь, благоприятного впечатления, агент объявляет нас враждебно настроенными?
— Возможно.
— Этого достаточно! Несомненно, вы шпион! А по приказу или по какой иной причине вы суете нос в нашу или любую другую систему, не имеет значения. Все согласны?
— Все! — ответил дружный хор.
— Для таких преступников существует только одна кара. Смертная казнь. Стража, увести!
Первый страж хорошо отрепетированным взмахом ноги выбил из-под пленника стул, а второй столь же непринужденно предотвратил падение, отвесив ему крепкого пинка в зад. Затем они потащили осужденного к двери так быстро, что тот споткнулся и чуть не упал. Однако террианин все же успел обернуться и еще раз взглянул на членов трибунала странными, слишком светлыми и холодными глазами.
Когда старший тюремный надзиратель принес ужин, Тейлор спросил:
— Как у вас казнят?
— А как у вас?
— Никак. У нас нет смертной казни.
— Нет смертной казни?
Тюремщик изумленно выкатил глаза. Он поставил поднос прямо на пол и, бросив незапертой решетчатую дверь, присел на нары. Тейлор отметил, что кобура с ручным оружием при этом оказалась на расстоянии вытянутой руки.
— Даже для опасных преступников?
— Тех, кого можно вылечить, исцеляют. Неизлечимых ссылают на особую планету. Там они могут сражаться с себе подобными сколько угодно.
— Какое расточительство планетных ресурсов, — выразил свое мнение надзиратель. Улыбаясь, он вытащил пистолет, прицелился в стену и нажал на спуск. Ничего не случилось.
— Не заряжен. Тейлор промолчал.
— Нет смысла отнимать. Нет смысла бежать. Стальные двери, сложные замки, заряженные ружья — все это снаружи.
— Прежде чем решиться на подобное, мне пришлось бы избавиться от оков, заметил Тейлор. — Как насчет подкупа?
— А что ты можешь дать? Кроме одежды, у тебя ничего нет. Да и ту сожгут после казни.
— Ладно, оставим это, — пленник громко погремел кандалами, глядя на них с отвращением. — Так каким же способом меня будут лишать жизни?
— О, тебя просто публично удавят, — информировал его собеседник, странно облизываясь. — Правосудие, знаешь, должно совершаться на глазах народа. Превосходный дисциплинирующий эффект, — он опять облизнулся, — и бесподобное зрелище.
— Охотно верю.
— Тебя поставят на колени спиной к столбу, руки и ноги свяжут. В столбе есть такая дырочка, в нее пропущен шнурок, его наденут тебе на шею. А с обратной стороны под шнурок просунута палка, ее крутит палач и затягивает петлю. Быстро или медленно, это уж какое у него будет настроение.
— По-видимому, мастер своего дела продляет агонию, затягивая и ослабляя удавку несколько раз? — высказал предположение Тейлор.
— Нет-нет, это запрещено, — заверил его тюремщик. — Только не во время смертной казни. На допросах — пожалуйста, а так нельзя. Мы же порядочные люди, не звери какие-нибудь.
— Да, это утешает.
— Не волнуйся, с тобой покончат быстро и эффектно. Я повидал много казней, и все они были совершены в лучших традициях. Ну знаешь, когда тело трепыхается, глаза вылезают из орбит, язык вываливаться и чернеет. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
— Я так и понял, — сухо заметил Тейлор. — В конце концов, мне нечего терять, кроме собственного дыхания. И когда состоится церемония?
— О, сразу же после окончания игры.
— Игры? В первый раз слышу!
— Ну, по традиции приговоренный должен сыграть последнюю игру с искусным игроком. Казнят после того, как он закончит партию.
— Победой или поражением?
— Какая разница?
— Не понимаю, — нахмурился Тейлор.
— Конечно, ты же чужак. Но согласись, что приговоренный к смерти имеет право, даже привилегию бороться за то, чтобы оттянуть последнюю минуту.