— Эйрис, — буркнул один без тени почтительности в голосе, — на выход.
Эйрис проглотил гневную реплику. Прекословить манекенам не имело смысла, он сам говорил об этом коллегам. Смерив солдат презрительным взглядом, он неторопливо подошел к вешалке и снял с крючка пиджак. Он решил действовать методами униатов — всеми способами тянуть резину и злить противника. Сочтя, что провозился достаточно, он направился к выходу.
Под конвоем молодых революционеров он дошагал прямиком до лифта, проехал в кабине мимо нескольких неотличимых друг от друга коридоров, прошел через залы совещаний и офисы и наконец очутился в знакомой приемной. Мрачные предчувствия отступили. Этот офис использовался для переговоров, Эйрис уже успел побывать во всех трех его кабинетах.
На сей раз в одном из кабинетов его дожидался военный. За круглым столиком сидел человек с серебристой шевелюрой; металла на воротнике и клапанах его черного мундира хватило бы на пять-шесть высокопоставленных офицеров из тех, с кем Эйрис имел дело раньше. Землянин сдержал усмешку. Обилие побрякушек означало власть и могущество, и это было вовсе не смешно.
— Посол Эйрис? — Судя по едва заметным морщинам на волевом лице, офицер прошел курс омоложения. Внеземелье не испытывало недостатка в подобных средствах… а на Земле можно было раздобыть только суррогаты низкого качества.
Эйрис торжественно пожал протянутую руку.
— Себ Азов, — представился офицер, — из директората. Рад встрече, сэр.
Центральное правительство. Эйрис знал, что директорат состоит из трехсот двенадцати подразделений. Какие же планеты и станции ему подвластны, оставалось только догадываться. Не имел Эйрис представления и о том, по каким признакам подбираются для директората кадры. Вне всяких сомнений. Азов был военным.
— Гражданин Азов, — холодно произнес Эйрис. — Мне очень досадно начинать наше знакомство с заявления протеста. Я отказываюсь вести переговоры до тех пор, пока вы не решите один вопрос.
Азов, успевший сесть, поднял белесые брови.
— Какой вопрос, сэр?
— Я имею в виду унижения, которым вы подвергаете одного из моих сотрудников.
— Какие унижения, сэр?
Эйрис понял: от него ждут, когда он потеряет терпение и сорвется. «Черта с два!» — мысленно произнес он.
— При переселениях посланника Марша ваш компьютер регулярно испытывает какие-то затруднения. Это весьма странно, поскольку мы должны находиться вместе. Вам не убедить меня в некомпетентности ваших техов. Разве это не унижение, когда моего сотрудника вынуждают часами дожидаться «устранения неувязки»? Что это, как не изощренная пытка? С ее помощью вы рассчитываете измотать нас, подавить волю к сопротивлению. А как прикажете понимать отказ обеспечить нас условиями для отдыха и гимнастическим залом? Почему ваши подчиненные упорно не отвечают, где мы находимся? Как мы можем быть уверены, что имеем дело с полномочными представителями власти, а не с мелкими чиновниками, пускающими нам пыль в глаза? Гражданин Азов, мы проделали большой путь, чтобы решить весьма и весьма сложную проблему, и встретили крайне холодный прием.
Эйрис не импровизировал. Речь была приготовлена заранее, просто на всякий случай, и сейчас явно оказалась очень кстати. Азов заметно стушевался. В груди у Эйриса бухало сердце, он боялся, что на лице проступили красные пятна.
— Все будет улажено, — произнес Азов через некоторое время.
— Я бы предпочел более конкретное обещание.
Азов ощупал посла изучающим взглядом.
— Слово офицера. — Голос его дрогнул. — Вы будете удовлетворены. Не угодно ли присесть, сэр? Нам с вами надо уладить несколько мелких вопросов. Примите мои личные извинения за беспокойство, причиненное послу Маршу. Я разберусь и приму меры.
«Может, уйти? — подумал Эйрис. — О чем с ним говорить?»
Он опустился в предложенное кресло и смотрел военному в глаза, пока в них, как ему показалось, не мелькнуло уважение.
— Надеюсь, вы сдержите слово, сэр.
— Я очень сожалею, но давайте перейдем к делу. Проблема требует немедленного решения. Возникла довольно щекотливая ситуация. — Он нажал клавишу настольного кома. — Будьте любезны, приведите господина Джекоби.
Эйрис смотрел на дверь, скрывая охватившую его тревогу. Створки разъехались, в кабинет вошел человек в партикулярном костюме. Все остальные, с кем Эйрис имел дело в Унии, носили одежду военного или полувоенного стиля.
— Господин Эйрис, господин Дэйин Джекоби со станции Пелл. Насколько мне известно, вы уже встречались.
Эйрис встал и с ледяной вежливостью поклонился. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
— Возможно, хотя, к сожалению, я вас не помню.
— Господин Эйрис, я депутат. — Незнакомец ухватил посла за кисть и тотчас отдернул руку. Азов указал ему на третье кресло за столиком.
— Трехсторонние переговоры, — пробормотал военный. — Господин Эйрис, вы заявили о намерении опекать Пелл и расположенные поблизости от него станции. Похоже, это не согласуется с пожеланиями граждан Пелла и с вашим собственным утверждением, будто бы Земля привержена принципу самоопределения.
— Этот человек, — вымолвил Эйрис, не глядя на Джекоби, — не принадлежит к влиятельным кругам Пелла и не уполномочен вести переговоры. Советую проконсультироваться с господином Анджело Константином и направить соответствующий запрос в совет станции. Я действительно не знаю господина Джекоби, а что касается его утверждения о принадлежности к совету, то не выглядит ли оно голословным?
Азов улыбнулся.
— Мы получили предложение от станции Пелл и принимаем его. Согласитесь, это ставит под сомнение ваши притязания. Получается, что вы заявляете о своих правах на территории Унии. Поймите, Эйрис, у вас нет владений во Внеземелье. Никаких.
Эйрис не шевелился, ощущая, как от конечностей отливает кровь.
— Я бы не назвал наш диалог конструктивным.
— Сэр, отныне у вашего Флота не осталось ни одной базы. Мы его полностью отрезали от Земли. Предлагаю совершить акт человеколюбия — известить Мациана об этом событии и о его неизбежных последствиях. Ну, какой смысл ради несуществующих колоний жертвовать кораблями и людьми? А мы, сэр, по достоинству оценим ваше сотрудничество.
— Это возмутительно! — воскликнул Эйрис.
— Возможно, — кивнул Азов. — И все же я надеюсь, что ради спасения человеческих жизней вы измените свое мнение и выступите с обращением к Флоту.
— Пелл не сдается, гражданин Азов. Очень скоро вы обнаружите, что реальная ситуация не имеет ничего общего с желаемой. И тогда вы пожалеете, что оттолкнули нашу дружественную руку.
— Земля — это всего лишь одна из планет.
Эйрис не нашелся с возражениями. Да и вообще, в разговорах с униатами он старался избегать этой темы.
— Пелл для нас не проблема, — сказал Азов. — Вы же знаете, насколько уязвима эта станция. И вопрос стал совершенно пустяковым, как только мы узнали волю ее населения. Мы не уничтожим Пелл — это нам, поверьте, ни к чему. Но потеря этой базы существенно скажется на успехах Флота… а вы останетесь с пустыми руками. Мы подпишем предложенные вами пункты, в том числе и о переоборудовании Пелла в центр космической торговли. Но управлять им будем мы, а не вы. В сущности, разницы никакой, зато в этом случае соблюдается принцип самоопределения, к чему, судя по вашим словам, вы так стремитесь.
Это было лучше, чем ничего, и едва ли стоило рассчитывать на большее.
— Здесь нет официальных представителей Пелла, — сказал Эйрис, — а есть только самозваный оратор. Мне бы очень хотелось увидеть его верительные грамоты.
Азов положил перед ним кожаный бювар.
— Вероятно, вас это заинтересует, сэр. Предложенные вами соглашения подписаны правительством, директоратом и советом. Расхождений с вашим текстом никаких, за одним несущественным исключением: управление станцией отныне будет в наших руках. Есть еще несколько оговорок, но по сравнению с проблемой Пелла они малосущественны. Слова «под контролем Компании» вычеркнуты вот здесь и в договоре о торговом сотрудничестве. Всего три слова. Зато все остальное — в точности, как вы предложили. Насколько я понимаю, отправляя вас в такую даль, правительство и Компания уполномочили вас подписывать подобные соглашения.
Эйрис готов был ответить отказом, но в последний миг сдержался. У него давно вошло в привычку взвешивать каждую свою фразу.
— Все документы я обязан передавать правительству для ратификации. Изменения в тексте могут вызвать разногласия…
— Надеюсь, вы сумеете убедить свое правительство. — Азов положил бювар на стол и придвинул к Эйрису. — Почитайте на досуге. Наши условия очень мягки. Вы получаете все, о чем просите… Говоря откровенно, едва ли вы можете желать большего. Не забывайте: ваших владений во Внеземелье больше не существует.