Значительный интерес к приносящему весьма приличные доходы прикладному использованию космической техники проявил и частный бизнес. Так, по некоторым оценкам, объем рынка космических услуг составит к 2000 году в стоимостном выражении несколько десятков миллиардов долларов.
Среди космических «новичков» основное внимание привлекают такие страны, как Япония и Китай, обладающие необходимым техническим потенциалом и весьма успешно развивающие свои космические программы. По словам одного из руководителей Китайской аэрокосмической корпорации, в стране «к концу столетия или в начале следующего ожидается прорыв в той части космической программы, которая связана с пилотируемыми полетами». То есть речь идет о запуске собственного космонавта. Кроме того, как заявил тот же руководитель, «в XXI веке Китай начнет торговать спутниками связи отечественного производства».
Планы Японии носят еще более смелый характер. После осуществления в начале февраля успешного испытания своего первого, созданного полностью национальной промышленностью носителя Эйч-2, Япония приступает к изучению возможностей полета человека на Луну. Кроме того, необходимо отметить, что во время испытательного пуска Эйч-2 в космос также была выведена модель японского космического корабля многоразового использования «Хоуп», эксплуатацию которого планируется начать в 1999 году.
Не желают отставать от космических держав Бразилия и Индия. Последняя имеет достаточно конкретные планы создания собственного мощного носителя с криогенным двигателем.
У мэтров космических исследований — России, США, Франции или Европейского космического агентства, как уже было сказано, все более явно просматривается стремление к международному сотрудничеству, которое позволит одним облегчить бремя расходов на космические исследования, а другим — найти средства для обеспечения условий выживания собственного аэрокосмического комплекса.
На этом пути рождаются весьма экстравагантные планы космических экспериментов и сбора необходимых для их осуществления средств. Так, американская компания «Лунакорп» недавно обнародовала планы доставить в 1997 году на поверхность Луны самоходный аппарат, управлять которым с Земли из специальных павильонов, размещенных в парках типа «Диснейлэнд» сможет любой желающий с помощью телеаппаратуры. Предполагается, что необходимые для реализации проекта финансовые средства предоставят владельцы таких парков, телекомпаний, рекламных агентств и крупных корпораций.
Непосредственно на научные исследования будет отдана четверть времени лунной эпопеи. Составлен уже и предварительный маршрут передвижения лунохода общей протяженностью около тысячи миль. Аппарат предполагается доставить примерно в то же место, где в июле 1969 года «прилунился» посадочный модуль «Аполлона-11», затем аппарат должен отправиться туда, где покоятся останки американских автоматических станций «Рейнджер-8» и «Сервейр-5», после чего предполагается добраться до места посадки «Аполлона-17». Конечная цель — поиск советского «Лунохода-2».
Запуск и доставку аппарата на Луну решено поручить совместной российско-американской компании «Интернэшнл спейс энтерпрайзис», созданной по соглашению с НПО им. С.А.Лавочкина и Московским машиностроительным заводом им. М.В.Хруничева.
Но каких же все-таки космических высот достигнет наша цивилизация к середине следующего столетия? Если допустить, что в науке не будет сделано фундаментальных открытий, способных в корне изменить наши представления о мире и обеспечить принципиально иные способы космических путешествий, и исходя из того, какой путь проделало человечество за первые десятилетия космической эры, можно с достаточной уверенностью утверждать лишь то, что к названному сроку «космический клуб» значительно расширит свой состав. Космическая техника еще глубже внедрится в повседневную жизнь землян. Но, тем не менее, львиная доля деятельности человека за пределами Земли будет по-прежнему приходиться на ближний — космос. Безусловно, получат дальнейшее развитие различные спутниковые системы космической связи, дистанционного зондирования нашей планеты из космоса, а также метеорологические спутники и космические аппараты, помогающие поиску жертв различных катастроф и стихийных бедствий. Эти аппараты станут надежнее, легче, увеличится срок их эксплуатации, а установленная на них аппаратура станет чувствительней, возрастет ее быстродействие. Причем большинство из упомянутых систем будет принадлежать не каким-либо частным компаниям или отдельным государствам, а международным организациям. В космосе начнут работать спутники, которые, преобразуя солнечное излучение, станут снабжать энергией население тех районов планеты, где ощущается ее нехватка.
На околоземных орбитах появятся действующие на постоянной основе космические фабрики по производству в промышленных количествах особо чистых химических веществ и соединений, которые можно получать только в условиях микрогравитации. Астрономы получат возможность вести наблюдения с помощью инструментов, размещенных как на автоматических, так и на пилотируемых орбитальных обсерваториях. Вокруг Земли будет вращаться несколько больших международных пилотируемых станций, позволяющих обеспечить постоянную работу экипажей из нескольких десятков человек и прием небольших групп посещения. Эти станции станут своего рода монтажными площадками, где из доставляемых с Земли элементов будет вестись сборка больших космических аппаратов, предназначенных для межпланетных перелетов. Начнет развиваться «космический туризм» — полет небольших групп на космических кораблях многоразового использования на орбитальные станции.
Что касается непосредственно технических средств доставки в космос различных грузов, то их арсенал, видимо, также значительно расширится. С одной стороны, найдут свое воплощение в металле и получат дальнейшее развитие различные воздушно-космические самолеты, типа ХОТОЛ и «Зенгер». Они станут привычным транспортом на трансконтинентальных маршрутах и вообще на трассах большой протяженности. Получат дальнейшее развитие и многоразовые транспортные космические корабли. Они станут надежнее и мощнее, увеличится продолжительность их автономного пребывания в космосе. Наследники «Шаттлов», «Буранов», «Гермесов» и «Хоупа», вобрав в себя их лучшие характеристики, станут доставлять на орбитальные станции сменные экипажи, туристов, грузы. К этим кораблям добавятся и одноступенчатые носители многоразового использования с вертикальным взлетом и посадкой (типа разрабатываемого США носителя «Дельта клиппер», уменьшенная модель которого уже дважды успешно прошла испытания).
Можно предположить, что появятся первые носители с ядерными ракетными двигателями. Они будут использоваться для доставки больших автоматических исследовательских станций к другим планетам Солнечной системы. Сборка этих носителей из отдельных блоков и модулей должна вестись на околоземной орбите, откуда им и предстоит стартовать в свои далекие путешествия. С учетом существующих теоретических разработок и последних результатов, полученных японскими физиками в области изучения антивещества, представляется возможным появление опытных образцов ракетных двигателей, использующих антивещество в качестве топлива.
Что же касается полетов к другим планетам — здесь автор вынужден огорчить читателей. Если исходить из нынешней программы и темпов развития космической техники, к середине будущего столетия человек еще не ступит на поверхность ни Марса, ни Венеры, о чем грезилось три-четыре года назад. Но на Луну человечество вернется и создаст там постоянную обитаемую научную базу. Она будет, в частности, использоваться для изучения и отработки различных технологий, которые потребуются для осуществления длительных полетов к другим планетам. Экспедиция на Марс, подготовленная усилиями нескольких стран в первой половине XXI века, скорее всего будет выглядеть так: космический корабль с международным экипажем совершит облет этой планеты, но, как уже было сказано, на песках Марса едва ли «останутся наши следы». В то же время активное изучение Марса и его спутников с помощью автоматических межпланетных станций, безусловно, продолжится. Дистанционно управляемые марсоходы, оснащенные бортовыми ЭВМ с элементами искусственного интеллекта, изучат поверхность планеты; выведенные на околомарсианскую орбиту автоматические станции дадут возможность получить подробную карту красной планеты, а на Землю будут доставлены образцы марсианского грунта. Все это станет этапами подготовки к высадке во второй половине XXI столетия марсианской экспедиции землян, а попутно, возможно, удастся получить ответ на давно будоражащий нас вопрос о том, существовала ли жизнь на Марсе.
Вполне вероятно, что в 2050 году будет существовать некая Международная организация космических исследований, созданная, скорее всего, на базе ООН или Европейского космического агентства, которая объединит финансовые и технические ресурсы стран-участниц и обеспечит координацию усилий.
На этом можно было бы поставить точку. Однако хочется привести еще одно соображение: за почти 40-летнюю историю освоения космоса достаточно четко проявилась следующая тенденция — периоды эйфорического отношения к исследованию других миров и буквально повального увлечения космическими науками, когда соответствующие статьи бюджетов не испытывают недостатка средств, чередуются с периодами как бы охлаждения интереса к подобным исследованиям и переосмысления достигнутых результатов. В значительной степени эти «приливы» и «отливы» связаны с экономической и политической ситуацией в конкретных странах и в мире в целом. Однако интерес к практическим плодам освоения космического пространства носит вполне устойчивый характер и не подвержен сколь-нибудь значительным колебаниям. Поэтому космические программы, нацеленные на практические результаты, будут развиваться устойчивее и быстрее, чем программы, имеющие научное значение.
Хотя и последние с исчезновением противостояния сверхдержав и политических лагерей должны обрести более интернациональный характер и получить более устойчивую поддержку правительств стран-участниц. Так что от космоса человечество, конечно же, не отвернется.
В начале 60-годов Сергей Павлович Королев собрал группу молодых инженеров своего КБ, где в то время работал и автор этих строк, и поставил перед ними необычную задачу: разработать исходные данные для подготовки экспедиции на Марс. Что за этим не последует ни эскизного проекта, ни рабочих чертежей, знали как сам Главный Конструктор, так и люди, исполнявшие его поручение. Это была, конечно, своеобразная игра, первая инженерная прикидка, как все это должно выглядеть.
Через несколько месяцев группа молодых энтузиастов, руководимая Борисом Адамовичем, работу закончила. На стол Королеву лег увесистый сов. секретный том, озаглавленный «Проект «Свет». Результаты работы во многом оказались неожиданными.
Участники проекта отдавали себе отчет в том, что проблема выживания людей, отправляемых на много месяцев за десятки миллионов километров от Земли, целиком ложится на них самих. Любая техническая неисправность должна быть устранена членами экипажа — Земля сможет помочь лишь добрым советом. Сколько людей потребуется в таких условиях послать к Марсу? Оказалось, что не двоих и не троих, а минимум 10–15. При этом каждый из них должен владеть двумя десятками специальностей, половина которых практические: механик, слесарь, ремонтник, животновод… На околоземной орбите потребуется собрать корабль общим весом около 300 тонн. Системы жизнеобеспечения на нем должны быть регенеративными; не обойтись и без животноводческой фермы (наиболее подходящими животными были признаны козы, кролики и куры). Необходимо уберечь экипаж корабля от солнечных вспышек большой интенсивности. Они заблаговременно прогнозируются, и с околоземной орбиты космонавтов можно экстренно эвакуировать. При полете же на Марс понадобится «штормовой погреб» со стенками из толстого свинца и всем необходимым жизнеобеспечением, чтобы отсидеться там несколько дней.
Серьезные проблемы возникнут перед психологами при подборе команды. Некоторые участники работы высказали мысль о необходимости на марсианском корабле жесткой армейской дисциплины, практикующейся в военное время.
Не радовал и общий вывод о весьма низкой — порядка нескольких процентов — вероятности успешного осуществления экспедиции. Конечно, технология в 60-х годах была менее совершенной, чем сегодня, но прогресс пока не столь велик, чтобы эта вероятность изменилась радикально. Вообще-то говоря, по мнению проектантов, на Марс необходимо посылать два корабля с возможностью сосредоточения, в случае чего, всех людей на одном из них.
Общая стоимость работ оказалась сравнимой с годовым бюджетом Советского Союза в то время.
Королев высоко оценил работу группы по проекту «Свет». Главным результатом было отчетливое понимание, что эта задача не может быть решена ни в XX веке, ни в первой четверти XXI.
Тем более странно было наблюдать в середине 80-х годов «бум» вокруг советско-американской экспедиции на Марс, имевший выраженную политическую окраску. Он вскоре утих, но ответ-то был известен еще Королеву. Беда только в том, что ответ, как водится у нас, был погребен в секретных архивах.
Серан Свайсгуд был молодым многообещающим членом Отряда Особого Назначения. Как и у всех в Отряде, у него имелся свой пунктик — он просто помешался, пытаясь узнать: Каким Образом Все Началось.
Все в Отряде, кроме Серана, обзавелись внушительными прозвищами: Гибельный Утес, Крепкое Колено, Снеси Гору, Кровавый Джордж, Пошел Вон (когда Пошел Вон говорит: «Пошел вон»— глядишь, ты уже и пошел), Кривой Путь. Принято думать, что в Особых Отрядах ребята крутые, вот они и взяли себе крутые прозвища. Только Серан сохранил свое имя — к неудовольствию Гибельного Утеса, командира.
— Может ли стать героем человек по имени Серан Свайсгуд? — по обыкновению рычал он. — Почему ты не возьмешь себе прозвище Покоритель Бурь? Звучит неплохо. Или Гроза Пивных, или Глубокий Шрам, или Меткий Нож? Хочешь, посмотри список примерных имен.
— Я лучше оставлю свое, — как правило отвечал Серан, и в этом заключалась его ошибка. Новое имя иногда совершенно меняет человека. С Кровавым Джорджем произошла как раз такая история. Хотя густая поросль на его груди была результатом пластической операцки, новое имя превратило его из мальчика в мужчину. Если бы Серан придумал себе удалое имя, вроде Грозы Пивных, кто знает, может быть, он смог бы избавиться от своей неуместной робости, а его порывы сменились бы достойными мужчины проявлениями силы и гнева.
Они прилетели на большой астероид Проавитус[5], прямо-таки звенящий от денег, которые можно было из него вытрясти. Они составили и подписали длиннейшие договоры на пергаментных, мягких, как бархат, свитках и на своих магнитных лентах. Они потрясли, увлекли и немного испугали хрупкий народ, населяющий Проавитус. Наладилась мощная двусторонняя торговля, да такая, что можно позавидовать. К тому же здесь существовала бездна удивительных вещей, суливших небывалую выгоду.
— Тут каждый что-то обнаружил, кроме тебя, Серан, — добродушно рокотал Гибельный на третий день пребывания на астероиде. — Но в Особом Отряде все должны отработать свое. Устав обязывает нас брать с собой кого-нибудь вроде тебя, чтобы придать всей затее культурный поворот. Все, что нам нужно-это отхватить от свиньи кусок пожирнее — здесь нет секрета. Но вот если при этом свиной хвост будет как-нибудь изящно повернут, значит, мы сделали все возможное. А если этот поворот вдобавок принесет прибыль, тогда и желать больше нечего. Попробуй что-нибудь придумать.
— На этом астероиде — целый комплекс неисследованных явлений. А ключом к нему может служить утверждение проавитян, что они не умирают.
— Ну вот и выясни все, Серан. На то ты и в Особом Отряде.
Серан поговорил с Нокомой — они вместе работали, оба разбирались в своем деле и понимали друг друга с полуслова. Нокому можно было отнести к женскому полу. У проавитян половые особенности были выражены слабо.
— Ты не против, если я спрошу тебя кое о чем напрямик? — встретил ее вопросом Серан.
— Конечно, нет. Как же иначе я пойму, о чем ты хочешь узнать?
— Некоторые проавитяне утверждают, что они не умрут. Это правда, Кокома?
— Как же не правда? Если бы они умирали, то не могли бы стоять и говорить, что не умрут. Шучу, шучу. Да, мы не умираем. Это дурацкая иноземная привычка, и у нас нет причин следовать ей. На Проавитусе умирают только низшие существа.
— Но что вы делаете, когда становитесь очень старыми?
— Можно сказать, что уже почти ничего не делаем. Нам не хватает энергии. А у вас разве не так?
— Конечно, нет. А куда вы деваетесь, когда становитесь совсем старыми?
— Никуда. Мы тогда сидим дома. Поездки и путешествия — привилегия молодежи и людей в расцвете сил.
— Попробуем с другой стороны, — сказал Серан. — Где твои отец и мать, Кокома?
— Путешествуют. Они совсем не старые.
— А твои дедушки и бабушки?
— Некоторые еще выходят на улицу. А старшие остаются дома.
— Теперь давай так. Сколько у тебя бабушек, Кокома?
— Я думаю, что у меня дома девятьсот бабушек. Да, конечно, это совсем немного, но мы — младшая ветвь рода. В некоторых домах гораздо больше предков.
— И все эти предки живы?
— А как же еще? Кто бы держал в своем доме неживых? Какие бы они тогда были предки?