— И теперь Константины ручаются за твое примерное поведение?
Тон Сигни не сулил ничего хорошего.
— Никто за меня не ручается, — запинаясь, проговорил он. — Я хочу на борт. Если выбирать не из чего, — я согласен на «Норвегию».
Он был вынужден смотреть на нее в упор. Смотреть в глаза, за которыми бродили мысли, не предназначенные для техников и солдат.
— Вы его обыскали? — спросила Сигни десантников.
— Да, мэм.
Она долго размышляла, наконец, уже не смеясь и даже не улыбаясь, спросила Джоша:
— Где ты живешь?
— У меня номер в старой гостинице.
— Тоже благодаря Константинам?
— Я работаю и плачу за жилье.
— Работаешь? Кем?
— Демонтажником. Разбираю на части всякий утиль.
Удивление на лице Сигни сменилось усмешкой.
— Так что, — продолжал Джош, — терять мне здесь нечего. Я хочу улететь. Ты должна мне помочь.
Уловив за спиной Джоша движение, Мэллори вскинула голову и рассмеялась — устало, невесело. И поманила кого-то.
— Константин. Очень кстати. Что, явились за своим дружком?
Джош обернулся. Дэймон и Элен — раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, встревоженные. Пришли за ним, Джошем. Оба.
— Если он не в себе, — сказал Дэймон, — то мы отведем его в больницу. — Он приблизился к Джошу и положил руку ему на плечо. — Пойдем, Джош. Пойдем.
— Да, он не в себе, — проговорила Мэллори. — Он пришел убить меня. Отведите вашего приятеля домой, господин Константин, да приглядывайте за ним хорошенько, не то я сама им займусь.
Повисло тяжелое молчание.
— Я пригляжу, — пообещал наконец Дэймон. Его пальцы впились в плечо Джоша. — Пошли.
Вместе с Дэймоном и Элен Джош прошел мимо охранников в пропахший химией коридор. За ними закрылись двери контрольного центра. Все трое молчали. Ладонь Дэймона опустилась с плеча Джоша на локоть.
Они вошли в кабину лифта и спустились на пятый ярус. Там тоже хватало солдат и станционных полицейских, но никто не заступил дорогу двум резидентам и одному пленнику. Джоша привели в квартиру Дэймона и закрыли за ним дверь. Он молча подождал в прихожей, пока Элен и Дэймон включат свет и снимут верхнюю одежду.
— Я пошлю кого-нибудь за твоими вещами, — отрывисто произнес Дэймон. — Проходи. Располагайся. Будь как дома.
Джош не считал, что заслуживает такого приема. Ни на секунду не забывая о своем промасленном комбинезоне, он осторожно опустился в кожаное кресло. Элен предложила стакан какого-то охлажденного напитка, и Джош выпил его, не ощутив вкуса.
Дэймон присел на подлокотник соседнего кресла. «Сердится», — подумал Джош и, выбрав точку на полу, уперся в нее взглядом.
— Ты заставил нас побегать, — упрекнул его Дэймон. — Не знаю, как тебе удалось проскочить мимо нас.
— Я обратился к часовому. Попросил, чтобы меня отвели к Мэллори.
Дэймон хотел что-то сказать, но сдержался. Элен села на диван между мужчинами.
— Что ты задумал? — будничным тоном спросил Дэймон.
— Я не должен вас втягивать. Это опасно.
— Так ты хотел убежать от нас?
Джош пожал плечами.
— Ты в самом деле намерен ее убить?
— Может, и убью. Где-нибудь. Когда-нибудь.
Супруги не нашли что сказать. Наконец Дэймон тряхнул головой и отвернулся, а Элен встала, зашла за спинку Джошева кресла и опустила мягкую ладонь на плечо бывшего униата.
— Ничего у нас не получится, — проговорил Джош, спотыкаясь на каждом слове. — Все очень плохо. Боюсь, она решила, что это вы меня подговорили. Мне так жаль…
Ладонь Элен прошлась по его волосам, снова опустилась на плечо. Дэймон смотрел на Джоша так, будто видел его впервые в жизни.
— Не вздумай еще раз так поступить, — мягко попросил он юношу.
— Я не хотел, чтобы вы пострадали из-за меня. Я не хотел, чтобы вы давали мне приют. Подумайте о том, как это выглядит в их глазах.
— Ты считаешь, Мациан прилетел сюда с бухты-барахты? Ты считаешь, один капитан способен ради личной мести испортить отношения между Флотом и Константинами, без которых Мациан здесь как без рук?
Джош поразмыслил. Ему очень хотелось верить, что дело обстоит именно так, но верилось с трудом.
— Ничего подобного не случится, — продолжал Дэймон. — Успокойся. Ни один десантник не войдет в эту квартиру, если только ты не дашь повода. Понимаешь? Видишь ли, я попросил Мэллори, и она приказала выпустить тебя из тюрьмы. Это уже вторая поблажка. На третью не надейся.
От изумления Джош не смог выговорить ни слова. Только кивнул.
— Ты ел сегодня?
В замешательстве Джош не сразу вспомнил о бутербродах. Видимо, одной из причин его слабости было недоедание.
— Пропустил ужин, — ответил он.
— Я тебе дам что-нибудь из своей одежды, что подойдет. Умойся, отдохни, а завтра утром мы сходим к тебе в номер и возьмем все необходимое.