Она думала, что у него кто-то есть. Потому что когда он ловил машину, а она садилась и уезжала, то всегда оборачивалась, чтобы посмотреть через заднее стекло. Он провожал машину взглядом, а потом обязательно доставал телефон. Писал что-то, наверное. Или проверял пропущенные звонки, на которые не хотел отвечать в ее присутствии. Наверное, он писал: «Крошка, я наконец-то освободился, когда мы увидимся? Извини, что не брал трубку».
И так продолжалось каждый раз, каждый раз.
Она думала: «Ничего страшного. Мы же свободные и современные люди. Без обязательств».
Сейчас такое время, что всякое случается, ни на кого надеяться нельзя.
Все выяснилось потом, позже. Конечно, всему есть предел и конец. Все тайное становится явным.
Каждый раз, когда она садилась в машину, а он провожал ее взглядом, то доставал телефон и записывал номер автомобиля и его марку. Потому что, ну сами знаете…
Сейчас такое время, что всякое случается. И ни на кого надеяться нельзя.
В очень странное место я сейчас попала. Не приезжала сюда семь лет.
Это город Барнаул. Тут минус тридцать пять градусов мороза. И какие-то люди.
Когда говорят, что московские минус пятнадцать хуже, чем сибирские минус сорок (потому что влажность другая), то это все врут, конечно. Потому что когда в Сибири минус сорок, то это вообще нельзя оценивать и сравнивать ни с чем. Этот мороз, в отличии от московского, пахнет. Ну, он… пахнет. И его даже слышно. Воздух какой-то газированный. Когда вдыхаешь, то ощущение, что в нос резко сунули лом и толкнули со всей силы до самого затылка. Воздух пахнет чистым ледяным металлом. Когда глазами моргаешь, то чувствуешь, что они будто обледенели и теплые веки закрывают их.
Больше всего меня поражают местные девушки, которые ходят по улицам. Во-первых, потому что они ходят по улицам. Во-вторых, подавляющее большинство тут в коротких куртках и на шпильках. То есть это такая обувь, у которой обычная подошва, вытянутый нос и высокий тонкий каблучок. Он когда врезается в окаменелый от мороза тротуар, покрытый затоптанным снегом, то раздается не хруст, а визг. И вот они тут так многие ходят и отовсюду этот мелкий визг. Нельзя сказать, что в это время за девушками идут немецкие автоматчики с собаками, и поэтому они под страхом расстрела просто вынуждены передвигаться по городу в таком виде. Нет. Это добровольный акт. Судя по неистребимому желанию оставаться в любую погоду эффектной женщиной, пол-Барнаула надо срочно выдавать замуж и лучше успеть до весны, потому что многие тут просто не доживут.
Мелко и быстро перебегая по Барнаулу, подыхая от мороза в своем пуховике, трех кофтах и шерстяных носках, я смотрю на этих девушек и горжусь, что являюсь их соотечественницей. Хочется подойти и сфотографироваться. Горжусь, что я оттуда же, откуда и они. И что жила тут, и пила с ними одну воду, ела один хлеб.
Тут, в Барнауле, есть такое место, которое называется кафе «Визит». Уличное кафе, там всегда продавали всякую еду и в том числе манты. Я с тех пор, как уехала отсюда, много где побывала и ела разные манты. В Узбекситане и Казахстане так вообще после меня ни одного не осталось. Но я всегда, ВСЕГДА вспоминала эти из кафе «Визит». И не потому, что они вкуснее всех остальных. Они даже наоборот. Не в этом дело. Просто у нас с мамой не было денег, мы жили бедно. А манты стоили 8 рублей. 4 штуки — порция. И меня всегда этими мантами кормила Оля, лучшая подруга. А я так хотела их есть, что никогда не наедалась. Их поливали жидким томатным соусом. И это было просто невероятно вкусно. Я съедала свои 4 штуки и еще вытягивала у Оли два. И все равно хотела есть. Я бесконечно хотела эти манты. Всю свою жизнь. И вот мы пришли с Димой в кафе «Визит». А там теперь стал целый ресторан. Нам сказали раздеться и не проходить в зал в одежде, потому что у них тут РЕСТОРАН. Даже грубо так с нами разговаривали, очень нахально. А мне было так холодно, ужасно холодно, и в ресторане у них холодно, но мы все равно разделись и я заказала три порции этих мантов. Потому что всегда хотела съесть шесть порций, но подумала, что сначала закажу три, а потом еще три, чтобы горячие и не остывали, пока я ем первые три. И вот их принесли, а они ТОЧНО такие же. С жидким томатным соусом. Тот самый вкус!
И я села напротив них!
И кааак съела!..
Всего одну порцию…
И — все. И больше не могу. Думаю, ну как же так? КАК ЖЕ ТАК??? ТОТ ЖЕ ВКУС! Я же голодная, я же хотела есть. Очень хотела! По-настоящему! Почему так быстро наелась?! Не может быть! Вот же они, стоят передо мной, горячие, политые соусом и съесть можно хоть сколько. Сейчас я могу позволить купить их все! Просто все манты в этом ресторане. У меня всегда слюна густо лилась внутри горла, когда вспоминала про них. Расстроилась ужасно. А потом посидела. Подумала. И поняла. Раньше, когда эти манты были недоступны, и я воровала у подруги Оли еще пару штук, то я — росла. Постоянно ходила голодная, всегда хотела есть.
Потому что я — росла.
А сейчас — выросла.
И мне больше одной порции, к сожалению,
не.
на.
до.
Так соскучилась по ней. Думаю, ну все. Больше никогда не буду разговаривать с мамой плохо и грубо. Она так достает иногда. Но все равно. Больше не буду. Это же мама. Звоню ей и говорю:
— Мама, я прилетаю завтра.
Она говорит:
— Какая авиакомпания?
Я говорю:
— «Такая-то». (Название авиакомпании изменено — прим. авт.)
Она говорит:
— Какая?
Я говорю:
— «Такая-то».
Она говорит:
— «Тикия-то»?
Я говорю:
— Нет. «Та-ка-я-то».
Она говорит:
— Плохо слышно. Какая?
Я говорю по буквам:
— «Т. А. К. А. Я. Т. О».
Она говорит:
— Что?
Я говорю:
— Мама. Тебе какая разница? Ты же все равно не едешь встречать.
Она говорит:
— Нет. Мне надо знать. Какая авиакомпания?
Я воздуху набрала, сжала зубы и говорю:
— Мама. ТААА КАААА ЯЯЯЯ ТОООО.
Она говорит:
— Трактэяко?
Я говорю:
— Давай смской пришлю.
Она говорит:
— Да я не умею их читать в этом телефоне! Какая-какая авиакомпания?
Я говорю:
— МАМА!!! ВСЕ!!!
Она говорит:
— Ты почему на меня кричишь? Можешь нормально сказать? Плохая связь.
Я говорю:
— Авиакомпания «Такая-то». «Та-ка-я-то». «Тимофей. Анна. Катя. Алена. Яна. Толя. Оля».
Она говорит:
— Кто это?
Я говорю:
— ДА НИКТО!!! ЗАВТРА ПРИЕДУ!!! ВСЕ!!!
Зачем-то опять накричала на маму. Короче, я приехала сегодня. Всем привет. Начинается мой новый трудовой год.
Мне один раз рассказали, что киты тонут. Они тонут, потому что постепенно обрастают всякими ракушками и прочими наростами. Они обрастают, обрастают, а потом становятся такими тяжелыми, что уже нет сил подняться на поверхность и глотнуть воздуха. Поэтому киты тонут.
Раньше, лет несколько назад, я очень хотела быть несчастной. Конечно, в этом себе никогда не сознаешься по-честному, но желание мое было очень глубоким и тайным.
Я даже делала так. Залезала в интернет и вбивала в поисковую строку, например, такие слова «Он меня бросил», хотя меня даже никто и не бросал, но нужен был повод. И в эту же секунду на экране появлялись тысячи историй о том, кто кого бросил, кому как плохо, кто какую испытывает боль и вообще мечтает удавиться. Внутренне я просто ликовала. Ну, вот же! Вот! Я же говорила! Видите! Все плохо! Все будет плохо!
Трудно вообразить себе, насколько это удобно быть несчастной. Для этого ничего не надо делать. Просто так ложишься вдоль кровати и думаешь: «Ну вот». Можно вспомнить про маленькую зарплату. Или про личную жизнь. Или про неприятности на работе. Можно вспомнить про обиду в детском саду (мальчик по фамилии Мухортов из старшей группы отобрал у меня как-то раз веер, гори в аду, сука). И вот так лежишь, вспоминаешь. Начинает работать внутренний вертолет, который разгоняет несчастье вокруг с огромной скоростью. Все плохо! Все ПЛОХО! ВСЕ ПЛОХО!
Я даже не помню, когда перехотела так делать. Но я точно это когда-то перехотела.
Вот моя мама, например. Я очень люблю свою маму. Но вот за что я ее не люблю, так это за то, что она делает так.
Когда покупаю ей футболку или джинсы, то она говорит: «Ооо, мне теперь до конца жизни хватит!»
И это одновременно злит и очень расстраивает. Потому что одежду носят пару-тройку лет.
Когда умоляю ее поехать отдохнуть, то она соглашается со словами: «С другой стороны, ладно, поеду. Может, в последний раз, когда еще выберусь».
Сейчас мы затеяли ремонт в ее квартире. Она говорит: «Надо думать о будущем и ставить сразу душевую кабину! Потому что через пять лет я уже не смогу залезть в ванну». А маме всего 55 лет.
То есть она уже все решила. Эта футболка — последняя в ее жизни. Эта поездка — больше такой не будет. И через пять лет она уже не сможет ходить. Все, Алеся, пока!
Как-то раз умер мой друг. Это случилось совершенно внезапно, вдруг. За пять минут. Только что сидел — и раз, его нет. Утром встал, надел штаны, свитер, побрился, встрял в пробки, приехал на встречу, ответил на пару десятков звонков, поел что-то в обед, куда-то не успел, заехал в кафе поужинать, заказал салат «Цезарь», а потом раз — откинулся на спинку стула и умер. У него было больное сердце с детства. Его мама потом спрашивала: «А Игорь приехал? Или он еще стоит в пробке?» — это когда везли гроб из морга. Я переспрашивала: «Какой Игорь?» Не могла понять, что она называла гроб именем сына. У меня это не соединялось. Потом она говорила: «Игорек, осторожно!» — это когда несли гроб.
И вот он так умер, а я потом думаю: «Интересно, он понял, что вообще жил? Ощутил это? Это же был его последний день».
Конечно, задумываешься о всяких таких вещах только тогда, когда что-то такое случается. Все уверения в том, что надо ценить каждый день, проживать его как последний, жизнь прекрасна и бла-бла-бла — это не работает. Ни черта не ценишь, конечно. Ну чему тут радоваться, чему? Вон забот полон рот. Я иногда думаю, что каждое утро надо начинать со слова «УРА!» Ура, я живой! Просыпаешься, глаза открываешь, понимаешь, что ты — есть. Ну вот просто ЕСТЬ. Тут есть. УРА!
Один раз мне рассказали про медузу. Есть такой сорт медуз, которые могут питаться плохим. Чем-то очень плохим и они от этого не умирают. Потому что медуза не воспринимает это как плохое. Она плавает в океане и думает, что плохое — это просто его часть. Когда случается плохое, я думаю, конечно, что пропади оно все пропадом. А потом понимаю, что это плохое — оно часть. Часть жизни, а не повод помереть.
Люди очень часто не понимают своего счастья. Вот бывают такие ситуации, например. Встречаются девочка и мальчик. И девочка — очень хорошая, а мальчик — мудак. Или наоборот, пусть девочка будет мудак. Не важно. Кто-то из них недостойный человек. И вот они встречаются, живут потом вместе, а затем расстаются. Хорошая девочка плачет горючими слезами про этого мудака. Ей страшно и невыносимо без него жить. Хотя по логике вещей вместо этого девочка должна скакать по зеленой лужайке и кричать: «Спасибо тебе, Божечка!», подбрасывать в воздух цветы, осыпая ими себя, прекрасную. Но она плачет. И это такая ситуация, которую можно сравнить с тем, что лошадь посрала. Казалось бы, ей должно стать легче, она избавилась от говна. Но нет. Все выглядит наоборот. Все выглядит так, будто говно бросило лошадь.
Один раз мне было страшно плохо. Потому что я влюбилась за 5 секунд в одного мальчика. Я влюбилась, потому что он на меня так странно смотрел, так смотрел. Понимаете, ну так! Иногда же достаточно одного взгляда. И я знала, что у этого пылкого чувства нет будущего. Там была такая ситуация, что будущего нет. И я так страдала. Страдала страшно. Ужасно. До температуры 38 и 5. И даже уехала из города. Просто один мимолетный взгляд — и вся жизнь вдребезги. Тонула, как кит. И думала, что это навсегда. А потом мы с ним еще раз увиделись случайно. И оказалось, что он на всех так странно смотрит. Потому что у него — косоглазие.
Так вот.
Что я хочу сказать.
Я считаю, что надо вести себя так, как мой кот Митя. Иногда сижу на кухне, работаю. И что-то не получается, не сходится, не срастается, брови сразу прибегают к переносице посмотреть, что тут происходит вообще. И я сижу, всех ненавижу, прямо не могу. Сижу, как черная туча. А потом смотрю, что кот Митя лежит рядом. Он лежит на спине, разложив белоснежное полное тело по креслу. Он лежит как-то даже медленно. Рассматривает свой пышный меховой живот, разглядывает лапы, растопыривает мохнатые пальцы с коготками. Очень внимательно на себя смотрит, очень. И по нему в этот момент прямо видно, что он уже не знает, в какое место еще раз себя поцеловать.
Вот только что все же было нормально. Я сидела, работала, ковырялась в ноутбуке, отвечала на звонки. Мама подошла и за одну секунду вышибла мозги. Клинт Иствуд со своим Самым Большим Револьвером просто тихо бьется в уголке по сравнению с ней.
Если бы Арнольд Шварцнейгер разговаривал с моей мамой о ремонте в ее квартире, то он бы трусливо бежал, запинаясь о Сталоне и обгоняя Брюса Вылеса.
Мама умеет задать самый неподходящий вопрос в самое неподходящее время. Например, когда у меня самый разгар съемочной смены, когда я бегу из одного угла площадки в другой, то мама звонит и говорит: «Нет, ты мне срочно скажи, нет, мне надо знать сейчас, нет, СЕЙЧАС, ты слышишь меня? Так вот. Назови мне логин своего компьютера для водосчетчиков». А у меня вокруг сто человек группы, одновременно десять человек задают разные вопросы, начинают при этом со слов «Нет, ты мне срочно скажи!», а тут еще мама… И я вообще не понимаю, о чем она меня спрашивает? Какой логин? От какого компьютера? Кто водосчетчики? Зачем они ей нужны вдруг в одиннадцать часов вечера? Я в полной запарке и весь этот вопрос звучит как абсурд, как если бы она спросила: «Срочно мне назови крокодила твоей фиалки для качелей».
Оказывается. Она установила в квартире водосчетчики. И ей выдали такую бумагу, на которой написано, что показания водосчетчиков можно отправлять по интернету, а не бегать с квитанциями. И активизировать эту услугу можно только в течение суток после получения документов. Она это сделала утром, а потом забыла. И в одиннадцать часов вспомнила. Позвонила сначала тете Наташе, которая знакома с Интернетом. И тут у них возник вопрос: какой у меня логин компьютера? Понимаете? Я говорю: «Мама. У компьютера не бывает логина». Она говорит: «Ты знаешь…» И начинает рассказывать, как ходила сегодня, там была очередь, замерзла, ей дали эту бумагу и теперь надо срочно… Cтою посреди площадки, а вокруг смыкаются плотным кольцом люди, которые готовы выдавить мне глаза, если не отвечу им срочно, просто срочно.
Один раз нам надо было снимать волков. Для съемок общего плана, чтобы не гонять зря гордых животных, вместо волков бегали собаки хаски. Волков использовали только для крупных планов звериных морд. Мы приехали перед съемками заранее посмотреть на хасок. Проверить, как они похожи на волков. А там просторный вольер и ужасно славные собаки. Бегают, завернув хвосты бубликами на спине так, что видно розовые жопки-копилки.
В стае была самая главная собака хаска. Ее звали Тузик. Он лежал на будке и на всех смотрел. Тузик был весь белый. Белый-белый, без единого пятна, с голубыми глазами и в пышных меховых трусах. Хозяева нам сразу сказали, что если мы хотим волков, то хасок надо гримировать. Потому что у них лица светлые, а у волков серые. И гримировать хасок можно только кофе, никакой другой грим на этой шерсти не сидит.
Прошло несколько дней, идет съемка. Я говорю в рацию администраторам: «Срочно собак на площадку!»
И вижу, как их всех ведут. А они идут такие, ужасно гордые. Ну, потому что понимают же, что их сюда как волков привели. Страшно вам всем, да? А впереди самый белый хаска Тузик — весь перемазанный кофе, в меховых трусах. И вот он идет, дышит, вывалив язык. А я смотрю и говорю: «Вожаг».
Такой страшный весь, дико опасный волк. Весь перемазался кофе и пришел сниматься в кино.
Моя мама — она тоже вожаг. Как бы перемажется вся кофе и ходит по квартире. Она всю жизнь работала начальницей. Поэтому когда мама приходит в любое помещение, то сразу ложится на будку.
Мы купили ей квартиру, но жить там без ремонта невозможно. Поэтому пока вместе. В одном вольере. И она все круче и круче заворачивает мне тут хвост бубликом.
Мама очень любит помакать сосисочки. В кетчуп, например, или в другой соус. Я сижу на кухне вечером. Заходит мама. И по ней сразу видно, что она перемазалась вся кофе и пришла макать. В кетчуп что-нибудь помакает, потом в горчичку или в майонез может макнуть. Я ей говорю: «Мама. Не ешь на ночь».
А она как бы перемажется вся кофе и макает. Попробуй сделать замечание.
Мы с ней обе иногда представляем собой композиционную группу «Фонтан вражды народов».
Я ей говорю: «Давай сделаем так». Она говорит: «Это дорого». Я говорю: «Зато качественно и хорошо». Она говорит: «Нет. Ты много работаешь, мне тебя жалко».
И тут наступает этот самый подлый момент. Потому что мало того, что я много работаю, но еще должна успокаивать маму и просить ее не переживать по этому поводу. Во-первых, на это нет времени и никакого желания. Во-вторых, я же стараюсь для тебя, чего ты отказываешься? Мы же не чужие люди, наоборот, самые родные. О ком мне еще так заботиться? Кому еще хотеть самого лучшего?
Когда строители называют цены, то у меня рука тянется к пистолету. И непонятно, кого хочется пристрелить. То ли себя, то ли их. И мама еще рядом стоит и очень-очень глубоко вздыхает. Я даже не умею в голове такие цифры складывать, какие они называют. И мама вздыхает. А они говорят цифры. А мама вздыхает еще громче. И она этими своими вздохами накачивает меня, как насос. И начинает казаться, что сейчас уже лопну.
Мама иногда ведет себя так, что я думаю: «Ну все!!! Поставлю ей на бетонный пол кровать и варочную плитку. Пусть сидит там и макает что хочет и куда хочет».
Она говорит: «Давай экономить». Я говорю: «Давай».
У нее в этот момент такое страдание на лице, сразу понятно, что надо уговаривать. Но я думаю, что не буду уговаривать больше, сколько можно.
Говорю: «Да. Давай экономить на коте Мите. Будем его кормить через день. Он все равно жирный. И будем кормить только хлебом. Вчерашним. А еще лучше, давай его продадим! И выручим за это деньги! Я покупала Митю котенком, сейчас он большой, красивый, будем брать за кило веса кота. На эти деньги мы поставим откосы на окна. Потом будешь гостям показывать: «Видите, какие у нас откосы? Это мы поставили благодаря коту. А вот плитка на полу — это мы продали почку Алеси. Посмотрите, какой шрам. Это мы отрезали пол-печени, зато поставили хороший унитаз».
Она говорит: «Хватит шутить! Я серьезно».
Кот Митя в этот момент лежит на шкафу. И глядит вниз на нас. Кот Митя, несмотря на то, что белый и мягкий, он — кровавый велосипед. Кровавый велосипед — это когда кот упирается меховой головой в ладонь и пытается зубами покусать вогнутую ее часть. Он обхватывает лапами руку, прижимается и начинает буксовать задними ногами так, как если бы быстро-быстро крутил педалями. И кусаться у него не выходит, и царапаться он не умеет, и страшным быть не получается. И все вместе это называется кровавый велосипед.
Кот Митя иногда нет-нет, да и покажет кровавый велосипед. Потом мама зайдет на кухню помакать что-нибудь. Как бы перемажется вся кофе и ходит. Митя лежит на шкафу и источает великолепие. Потому что он на самом деле кот, созданный для поцелуев, и на таких котах нельзя экономить, их можно только целовать. А мама лежит на будке и источает необходимость макать. И все вместе это — мой любимый дом.
PS Ко мне сейчас подошел вожаг и протянул мороженко.
Вчера, вечером 2 февраля, я ехала по зеленой ветке московского метрополитена. Напротив сидела девушка и ковырялась в телефоне. На станции Динамо, когда двери собирались уже закрываться, молодой человек вырвал у девушки телефон и выскочил в закрывающиеся двери. Так получилось, что я тоже выскочила и побежала за молодым человеком. Как-то растерялась совершенно и не знала, что кричать. Поэтому мы бежали по станции молча, как если бы оба торопились на очень важную встречу.
Я очень быстро бегаю. И когда моя кровавая рука смерти тянулась к воротнику этого счастливого обладателя телефона, то станция уже закончилась и начался выход из метро. Молодой человек резко бросил телефон в сторону и выбежал за двери. Я, конечно, быстро и хорошо бегаю, но только по подготовленным поверхностям. И как-то за одну секунду представила, что на улице не буду такой грациозной. Кроме того, пока я там буду всем показывать фигурное катание, то телефон украдут второй раз.
Когда он бросил телефон, то крышка полетела в одну сторону, а батарейка в другую. Я все собрала, как было, но, девушка, у вас там пин-код. Если вставить вашу сим-карту в мой телефон, то там опять пин-код. Если вставить мою карту в ваш телефон, то никаких номеров или смсок не отражается. Судя по телефону, я так поняла, он у вас абсолютно новый. Потому что у него идеальный глянцевый экран без мелких царапин. Правда, мы с молодым человеком немного поваляли его в грязи, так как около выхода из метро было очень натоптано. Пока мы там бегали наперегонки, то вы, девушка, куда-то уехали.
Пожалуйста, заберите ваш телефон. Он же новый и дорогой. Отзовитесь!
PS Нашлась! Всем спасибо!
Или вот еще был случай в транспорте. Тоже вчера. Рассказал Леша. Его мама ехала в метро. Маму зовут баба Галя. Она зашла в вагон, села, состав тронулся и тут баба Галя видит, что напротив девушку. Девушка в черном платке, в черном длинном платье, в черной бесформенной куртке и, наверняка, в черном поясе шахида. Баба Галя стала смотреть на девушку. Девушка стала поглядывать на бабу Галю. Баба Галя смотрела, смотрела, смотрела, смотрела. А девушка поглядывала, поглядывала, поглядывала. Баба Галя смотрела, смотрела… А девушка поглядывала, поглядывала… И так они ехали, ехали, ехали. Баба Галя смотрела, смотрела… И тогда девушка резко расстегнула куртку и распахнула ее с видом «Ну что, съели?! Нет там ничего!»
Я вчера прихожу домой, а мама меня встречает с котом Митей, который украшен бантом, и у него перекошена от ужаса морда.
До этого события развивались так. Мама решила поздравить меня с днем рождения предварительно, 2 февраля, потому что сегодня, 3 февраля, я с утра на работе, а потом ухожу на ночную смену, а после ночной смены сразу бегу на важную встречу, затем на примерку актеров и приду домой только 4-го вечером. Зная это, мама подумала, что в день рождения меня все равно не увидит, поэтому надо заранее. Она решила подготовить сюрприз. Купила яств, цветы, вина, накрыла стол. И представила, что я захожу, а она стоит вместе с котом и поет песню. И чтобы кот был украшен бантом.
Я тоже люблю делать сюрпризы. У моей мамы день рождения 29 января. Вечером 28 января я побежала за цветами, купила ее любимые суши и стала ждать на лестничной площадке. План был такой: ровно в 00:00, когда наступит 29 января, позвоню в дверь, мама откроет и я брошусь на нее с подарками и поздравлениями! Я стояла около квартиры и думала, что умру, потому что безвыходно хотела в туалет. И я мечтала быстро, ОЧЕНЬ быстро поздравить ее. Когда время Ч настало, то кинулась в квартиру, пробегая мимо мамы с поздравлениями, и вручая ей по дороге в туалет цветы.
Так вот.
Пока я весь день была на работе, мама провела тщательную репетицию сюрприза. Положила в определенное место зажигалку, чтобы успеть зажечь свечи, расставила бокалы, прошла несколько раз путь от двери до стола, примерила на кота бант. Это оказалось самой сложной частью подготовки праздничного мероприятия. Потому что кот Митя не хотел быть сюрпризом вообще, он срывал бант, катался по полу и пытался убить себя об стену. Мама прикинула время, за которое я поднимаюсь на лифте до квартиры. Мне обычно лень искать ключи в сумке, поэтому звоню в домофон. Но не в этот раз. В этот раз я подумала, что не надо быть такой свиньей и гонять маму, чтобы она нажимала на домофон. Я стою около дверей квартиры и начинаю открывать. У нас очень тугой верхний замок. Мама в это время в квартире понимает, что сюрприз на грани срыва. Она резко подскакивает и бежит зажигать свечку. Потом молнией бросается к шкафу, на котором спит кот Митя. Кот Митя, переживший стресс днем, лежал, свесив толстые задние лапы. Он попил воды, расслабился и находился в вечерней неге и дреме. Мама невысокая, а шкаф наоборот. Времени думать нет, потому что еще один тугой оборот — и я открою дверь. Мама хватает кота Митю за задние лапы и начинает резко тащить. Кот Митя успевает издать резкий звук и понимает, что ему, наверное, конец. Пользуясь последними секундами, он вонзается когтями в верхнюю кромку шкафа и крепко держится за жизнь, пока его тянут снизу по диагонали. Как потом скажет мама: «Никогда не думала, что у нас такой длинный кот!» Я захожу домой, а мама меня встречает с котом Митей, который украшен бантом, и у него перекошена от ужаса морда.
Но круче всех выступил Дима. Он — забыл!
У нас тут проект. Многомиллионный бюджет. Рекламный ролик для всех стран мира. В главной роли — маленькая девочка. Искали ее месяц. И так искали, и сяк искали. Чтобы когда она появилась на экране, то всем странам мира срочно захотелось купить этот продукт. Нашли! Такая прекрасная, что не оторвать глаз. Просто Девочка с большой буквы. Выбирали из сотен претенденток. Именно так люди представляют себе ангелов. Сделали с ней актерские пробы. Все прекрасно! Девочка играет отлично, как взрослая. Заказчик умиляется, глядя на нее, до слез и готов выкупить весь свой продукт самостоятельно. Привели девочку на съемку. Она встала в кадр — и все. Режиссер с ней и так, и сяк — не работает девочка. Стоит, как бетонная стена. Ростом один метр три сантиметра. Стоит этот метр, вокруг 80 человек с высшим образованием, а метр даже не улыбается. Ни в какую. И слова не вытянуть. Ей говорят: «Аделаида». Метр зовут именно так: Аделаида, я не вру. Ей говорят: «Аделаида, в чем дело?» И тут она рассказывает страшную историю. Оказывается, накануне ночью ей приснился сон. И в этом сне она была феей. А когда она проснулась, то оказалось, что она не фея. И у нее нет ни короны, ни волшебной палочки. «И что?» — спрашивают ее 80 человек с высшим образованием, которые в этот момент уже стоят на коленях и готовы отдать девочке весь свой многомиллионный бюджет, лишь бы она улыбнулась. «И НИЧЕГО! ТЕПЕРЬ — ВСЕ!» — говорит метр, сворачивает натуральную фигу из пухлой детской ручки и уходит со съемочной площадки.
Я просто каталась по павильону. Девочку вернули, мама ей пообещала всех Барби мира и картошку фри в неограниченном количестве целый год, начиная с сегодняшнего числа. Я считаю, что так себя может вести только Настоящая Женщина. Потому что женщина должна быть счастлива. И больше она никому ничего не должна.
Всем привет!
Спасибо за помощь в организации поисков девушки без телефона. У нее нет жж, ссылка на мой пост ей пришла в корпоративной рассылке сегодня утром. Девушка уже приехала за телефоном, забрала его, все участники событий довольные, как слоны.
PS По просьбам многочисленных читателей. Девушка работает в крупной компании, где раз в неделю, в пятницу, рассылается информация о корпоративных событиях: новости компании, какие сотрудники ушли в отпуск, перемещения в должностях и т. д. Иногда в эти новости в качестве постскриптума добавляются какие-то ссылки из интернета. Так мой пост про телефон попал в эти ссылки. Девушку зовут Света. Телефон у нее был действительно новый. Я не буду фотографироваться для газет, прекратите мне писать эту дичь. Номер Светы я не знаю! И хватит меня оскорблять и обвинять во лжи! Совсем, что ли, с ума сошли?
Здравствуйте.
Это решение далось мне нелегко. Я приняла его не сразу, я думала.
Я ухожу.
Да, это так.
Почти десять лет вела этот журнал. И это стало частью жизни. Сейчас жж превратился в работу и ответственность. Кроме того, реклама в блоге продается очень плохо, а он отнимает много времени.
Но перед тем как уйти я хочу сказать Вам Спасибо.
Шучу!
Мне тут просто многие шлют сообщения, мол, куда пропала. Я не пропала. Просто нечего сказать. А когда нечего сказать, то лучше промолчать.
Вот Дима меня в скайпе нафотографировал. Сижу там вся в жутких розочках.
Скоро увидимся. Всем спокойной ночи!
Сижу как-то раз в ресторанчике. Вокруг разные парочки. И я ужасно радуюсь, что не встречаюсь ни с одним из этих мужчин. Например, с тем, который пьет водку под суши. И мне потом не надо смотреть, как он блюет рисом. А у одного такой звонок на телефоне, что блевать рисом хочется мне. А третий с такой прической, что тошнить хочется именно на него. Но все спутницы смотрят на них с таким восхищением! Почти за каждым столиком разворачивается картина «Последний шанс» и «Последний шанс-2».
А я в это время говорю подружке по телефону, которая жалуется на своего мужа: «Наташа. Ты попробуй отнестись к нему не как к мужчине. А как просто к человеку. Просто подумай, что у его в жизни есть свои проблемы помимо того, что ты — женщина».
Это бывает сложно представить, что он — тоже человек. Не только твой муж или мужчина, а просто так человек, который тоже любит сладкое. И пусть у него нет месячных, но тоже бывает плохое настроение. Когда я выбирала кота Митю, то про его породу было написано, что курильский бобтейл не линяет и не мяукает. Эти характеристики похожи на мужские качества. Например, не пьет и не гуляет. Когда сейчас кот Митя идет по квартире, орет и раскидывает вокруг себя белые ватки, то я говорю: «Митя. Как ты мог». Потому что все женщины хотят принца, который не линяет и не мяукает.
В жизни так часто бывает, мол, как ты мог, ты же обещал. Вот этим же самым ртом мне клялся! Режиссер Чеважевский на эту тему придумал очень хорошее слово: «А я потом перепоклялся!» Мол, ты не видела, на кухню выходила.
А Катя иногда говорит: «Мужик сказал — мужик сделал! А если не сделал — значит, не смог».
Один раз моя подружка Света ехала в маршрутке. Она сидела рядом с водителем и видела, как он переключает ручку от коробки передач. Света вышла и подумала, что как же хорошо, что этот водитель — не ее муж. Потому что если бы ее муж так дергал ручку, то она бы его убила. А я тогда представила, что у этого водителя есть жена, которая его любит. И если бы она увидела, как муж Светы ест суп, то ее бы трясло пять дней.
Когда Дима начинает линять или мяукать, то я думаю, ну какой же хороший Дима. Потому что какие-то его недостатки для меня — это его особенности.
Недавно с Таней переписывались. Я ей пишу: «Любовь — это как яйцо. Из него получится или красивая птица, или яичница». Она что-то такое ободряющее ответила, потому что Таня всегда бодрит.
Что касается последних новостей, то после работы прихожу домой, а в голове вместо мозгов сырой яичный белок. Жидкий и скользкий, как сопля. И мама одним вопросом может за минуту взбить его в тугую пену, как безе.
Знакомая продюсер Ира была в Таиланде. Она начинала свое утро так: латте с зефирками и тост с манго.
Я недавно накрасила ногти цветом, который называется «В парке Линкольна после наступления темноты».
Писательница Кэри Брэдшоу красила свои стены в цвет яичной скорлупы.
Дима строит декорацию и его мечта — это магазин «Мир плинтусов и нащельников».
Моя подружка вступила в «Клуб любителей утренней эрекции». Их там пока двое, но скоро будут организовывать профсоюз. Весна же.
На одном кинопроекте не платят зарплату. Задерживают или вовсе не выдают. Мало того, что сам проект с небольшим бюджетом, так еще и гонорары жмут. Режиссер кричит сегодня на площадке: «Быстро встали и пошли работать! Ну, что сидим?!» В ответ на это ему говорят: «Ну, а чо работать-то? Денег все равно не платят, денег-то нет». На что режиссер отвечает: «Ребята. Если бы на этом проекте были деньги, то мы бы работали вообще с другими людьми».
И в этих его словах такая тонкая и одновременно толстая суть всего кинопроизводства, что трудно сказать точнее.
PS Комментарии отключаю вообще. Ну блин… ну это ж надо… режиссер мудак. Да сами вы все мудак. Чувство юмора включите.
…что я стала уже похожа на пустой тюбик зубной пасты. Это когда паста совсем закончилась и ты каждое утро обещаешь купить новую. Но забываешь. Поэтому каждый раз давишь и выжимаешь все, что еще могло остаться. Уже ничего там нет, пусто, а все равно жмешь из этого тюбика по чуть-чуть, и на четверть зубной щетки всегда набирается. И так может продолжаться долгое время. Пустой тюбик зубной пасты — бесконечен, из него можно выжимать неделями. Потом срезаешь верхушку у тюбика и начинаешь выковыривать. Обещаешь купить, обещаешь… И все равно следующим утром выковыриваешь еще. Обещаешь себе отдохнуть, обещаешь… И все равно каждый раз продолжаешь жать последние силы. Отрезаешь себе голову и начинаешь выковыривать.
Впрочем, все подобные аллегории — это чистое самолюбование и корчи по поводу себя, нелюбимой. Не хочешь столько работать — не работай.
У меня недавно были такие съемки, после которых хочется сказать, что гори эта работа в аду, кипя в шипящей лаве и покрываясь гнойными пузырями.
А если направлять мысли в позитивное русло, то гори она не до смерти, конечно.
Но и мучайся же потом!
Я так заметила, что жизнь — она вообще не предназначена для съемок. Потому что вот был случай. Мы стоим посреди павильона, время час ночи, рано утром съемка. Сонными глазами смотрим на декорацию.
Продюсер набирает номер и говорит: «Мама. Дай срочно папу». Далее следует, наверное, какая-то сильная тревога со стороны родительницы, потому что продюсер — ее дочь. Представить, зачем дочери в час ночи папа и нельзя обсудить что-то с мамой — это же очень тревожно. Мама после колебаний зовет папу и прилипает к трубке так, чтобы было слышно дочь. Дочь-продюсер говорит: «Папа. У тебя есть друг, ты говорил, что он занимается мрамором. Дай мне срочно его телефон». Далее следует, наверное, какая-то сильная тревога со стороны родителя. Потому что представить, зачем дочери в час ночи мрамор — это же очень тревожно.
А вот зачем. За минуту до этого продюсеру позвонили и сказали: «Так. Нам завтра на съемку нужна круглая столешница из мрамора, толщина три сантиметра. Можно четыре. Но обязательно белая. И диаметр не больше 45 см. Меньше тоже нельзя». Я плохо разбираюсь в мраморе, но могу предположить, что просто так такие столешницы не продаются около метро. А время час ночи. И съемка начинается в девять. И сразу в кадре столешница. Поэтому продюсер сразу думает, кто из ближайшего окружения близко знаком с мрамором и говорит в час ночи: «Мама. Дай срочно папу».
Папа ее выслушал. Слушал, слушал… Потом начал говорить. И по лицу продюсера было понятно, что так папа с ней разговаривал, когда она в 15 лет поздно пришла домой. А потом продюсер говорит: «Папа! Хватит. Это не бред! Это — моя жизнь».
Или вот еще случай был. Нам нужен был жук. Специальный жук для съемок. Определенной породы. Режиссер говорит: «Хочу именно этого жука, хоть вы все тут сдохните. Без него съемки не будет». По замыслу режиссера жук должен был ползти по столу перед лицом героя. А тут как раз удача: в Москве проходила выставка жуков. И привезли в единственном экземпляре того самого редкого жука. Продюсеры встали перед хозяином на колени: «Дай!» Тот ни в какую: «Вы с ума сошли? Я его вез через все границы, держу в определенном климате, кормлю специальным говном!» Продюсеры бросают мужику свои паспорта, документы на квартиру — все, что хочешь, только отдай. Тот еле-еле соглашается за такие деньги, после получения которых жук может больше не пользоваться своими крыльями, а купить самолет.
И вот съемка. Выставили кадр. Актера посадили за стол. Жука высадили (он был как раз после обеда, нормально поел, настроение у жука хорошее, видимо, был десерт). Внимание! Камера! И вот тут происходит настоящее говно. Потому что жук принимает осветительный прибор за солнце, взлетает, бьется с характерным глухим звуком, падает и тут же сдыхает навсегда.
Любой нормальный человек скажет: «Что за идиоты!!! Ну, сдох! Ну, снимете без жука, что за бред?» А это же для кого-то не бред. Это — жизнь.
А другая моя знакомая рассказывала такой случай. Она тоже много работает. Как-то раз ее муж резал салат на кухне, а она пробегала мимо, разговаривая по телефону о вопросах жизни и смерти. Например, на площадку срочно были нужны мертвые куницы. Или живые аватары. Или дождь с неба должен был пойти красный в день съемок (ярко-красный и лучше с трех до пяти часов дня). Она бежит мимо мужа и хватает огурчик. И муж вдруг громко ей говорит: «Света! СТОЙ! СТОЙ! Положи трубку».
Он ей говорит: «Света. Вкусный огурчик?»
Она говорит: «Ну… да».
Он говорит: «Какой?»
Она говорит: «Ну… зеленый… молодой…»
Он говорит: «Хрустящий?»
Она говорит: «Да».
Он говорит: «Сочный же?»
Она говорит: «Очень».
Он говорит: «Сочный! Молодой и хрустящий огурчик, да? Ароматный, свежий. Пупырышки на нем есть, чувствуешь?»
Она говорит: «Да».
Он говорит: «Ну вот. А то бы съела и не почувствовала».
И вот так часто: ешь, живешь — но не чувствуешь.
Вот мама купила корм коту Мите. Один корм «Для длинношерстных котов, живущих в закрытых помещениях», другой «Для котов особенно привередливых к вкусу продукта». А надо, с моей точки зрения, покупать один: «Для наглой толстой морды». У людей не так. У людей, если покупаешь даже какой-нибудь шампунь, то там написано «Для ломких и секущихся». Или «Склонных к жирности». Никогда не пишут: «Для здоровых и красивых волос, склонных к росту и объему». Разве есть хоть один корм «Для уставшего и умирающего котика»? Нет такого корма. Потому что не бывает таких котиков.
Я недавно работала с режиссером-иностранцем. И на очень ответственной встрече с заказчиком и агентством он вдруг говорит: «Мне вообще очень нравятся русские! Я три года жил с русским бойфрендом и кое-что о вас знаю!» И все сидят с такими замершими лицами, потому что вида подавать нельзя (подумаешь, мы же все современные люди), а с другой стороны, вид у всех такой, что они не современные люди вообще. И вот этот русский любовник научил режиссера каким-то нашим словам. Но в определенном контексте. Потому что режиссер хорошо знал и говорил: «Хочешь еще?» и «Не капризничай».
И когда я смотрю на свой график съемок, который выглядит как гастрольный тур по павильонам города Москвы, то думаю: «Алеся. Хочешь еще? Не капризничай».
Я не могу вообще больше делать три вещи:
Первое: столько курить.
Второе: столько материться.
И третье: столько работать.
Я бы могла сейчас вести передачу по телевизору с названием «Алчность, жадность и жажда наживы». Дело не в том, что я люблю деньги. Просто делаю маме ремонт. Надо скорее упаковать эту сладкую булочку в красивые условия, чтобы она там жила и расставляла цветочки по подоконникам.
Как-то недавно я увидела фотографии одной девушки. На них она смеялась. Она смеялась прямо перед собой, вбок и даже запрокинув голову назад. Волосы девушки были оформлены в локоны, глаза в ресницы и брови, все лицо напоминало не эмалированный таз для стирки белья, как у меня, а это было лицо. Образ девушки запал мне в душу. Я начала про него думать. И в какой-то момент поняла, что то, что происходит — это не я. То есть я — это не работа. И не сигареты. Я — это другое. Это улыбка. Радость. Очень сильный смех. Но сигареты, мат и работа до соплей — это не я.
В своей работе я часто сталкиваюсь с идиотами. Иногда количество идиотов на один квадратный метр просто зашкаливает.
Если тебе дают булку хлеба и пачку масла, говорят: «Сделай бутерброды без ножа», то не надо доказывать, что, ребята, сначала берется нож, доска, она кладется на стол, кстати, у вас есть стол? потом хлеб режется на ломти, ножом срезается тонкий слой масла и наносится на верхний слой хлеба…
Не надо это объяснять, потому что они идиоты.
Перемажь им всю булку маслом или затолкай целую пачку куском внутрь.
И стой потом вместе с идиотами. И думай, что с этим делать.
Смотри на этот хлеб тревожными глазами.
Просто сделай, как они хотят.
Проведи с ними время.
Дай идиотам самим догадаться про нож.
Они от этого становятся радостными.
Радостные идиоты беззащитны, приятны и открыты.
Они похожи на детей, которые в определенный момент развития понимают, что говно можно не есть.
Что его достаточно один раз посрать в горшок и больше ничего с ним не делать.
Есть только один выход, чтобы не работать с идиотами, а именно: не работать с идиотами.
Но если попала (по незнанию или по жадности) — улыбайся. Это обезоруживает идиотов. Но никогда нельзя сопротивляться. Этим ты даешь повод идиотам разговаривать, а разговаривать с идиотами бесполезно.
Как-то раз я работала на съемочной площадке. Я пообещала себе, что больше не буду материться, курить и принимать любую проблему, как личное несчастье. День начался с того, что позвонили из службы доставки. Они должны были привезти так называемый «мойдодыр». Это такая нехитрая вещь в ванную, тумбочка и зеркало. По голосу это были два веселых мужчичка на маленьком грузовичке в униформе с названием фирмы на спине. Они везли мой «додыр» и боялись, что не успеют ко времени, просили перенести на попозже.
В этот же день мама ждала в своей новой квартире плитку.
В этот же день директор съемочной группы переживал, что мы задержим дорогостоящую камеру на площадке дольше обычного и придется платить переработки. Он подходил через каждые десять минут и говорил: «Ты помнишь, что надо отпустить камеру?» Этот директор очень странный человек. Он постоянно чешется везде, трет уши и трясет кистями рук. Всю смену он подходил, спрашивал, чесался, тер и тряс.
В обед позвонила мама. Она сказала: «АЛЕСЯ, ПЛИТКУ ПРИВЕЗЛИ ВЫПУКЛУЮ!» Когда перед тобой весь день стоит директор, который спрашивает, чешется, трет и трясет, то сразу мамин вопрос не разберешь. У мамы есть особенность: она разговаривает иногда с людьми так, будто они иностранцы. Ну, бывает, что ты не знаешь языка, но пытаешься что-то сказать иностранцу, коверкаешь слова, а он тебя не понимает. И тогда ты вместо того, чтобы найти правильные слова, зачем-то начинаешь говорить громко, очень громко. Будто бы если ты накричишь на иностранца исковерканными словами, то до него дойдет. Мама разговаривает по телефону со всеми так, будто они — инопланетный разум и она пытается войти с ними в контакт. А со мной она говорит так, будто я не просто прилетела с другой планеты, а еще не долетела и даже не вылетала оттуда.
Она звонит и кричит: «АЛЕСЯ, ПЛИТКУ ПРИВЕЗЛИ ВЫПУКЛУЮ! ЧТО ДЕЛАТЬ?» А я думаю: «…», но так не говорю, потому что больше не могу материться. И говорю: «Мы договаривались о другом». Мама говорит: «ТЫ ЗАКАЗЫВАЛА ТАКУЮ ПЛИТКУ, А МНЕ НЕ СКАЗАЛА?» Я думаю: «…» И говорю: «Нет».
А потом звонит вторая линия. Это веселые люди, везущие мой «додыр» ржут в какой-то пробке и говорят, что задержатся еще на три часа. Мамин телефон они записать не хотят, потому что аха-ха, аха-ха-ха-ха. Вот такие люди почему-то. Тут подходит опять директор. Что-то давно его не было. Спрашивает, чешет, трет и трясет. Потом звонит мама. И говорит: «ЧТО ДЕЛАТЬ?» Директор в это время стоит напротив. Без изменений в мелкой моторике. По второй линии опять звонит мой «додыр» и они уже там вообще все смеются и говорят: «Тут такие пробки! Давайте мы вам привезем в пятницу! Или в понедельник! Или в четверг!»
Я смотрю на директора, на второй линии висит мама с выпуклой плиткой, а материться же нельзя и поэтому говорю: «Послушайте. Если вы немедленно не прекратите себя так вести, то я сейчас поймаю ваш грузовик и выебу вас всех в жопу». Директор посмотрел и говорит: «Ну ладно». Привезли через час. Плитка оказалась действительно выпуклая. Зато никто больше не спрашивал, не чесал, не тер и не тряс.
Блин, три дня не курила.
Встретила сегодня Иру. Говорю:
— Ты выглядишь удивительно красиво!
Ира повертелась в юбочке и отвечает:
— Из чего понятно, что у меня все плохо.
Когда женщина выглядит отчаянно красиво, зачастую это обозначает ее острую необходимость нравится миру, привлечь его внимание к себе. Потому что она в свою очередь миру не нравится и он о ней совсем забыл.
— А у тебя, — оглядывает меня Ира, — вижу все просто прекрасно.
Я стою в кедиках, джинсиках и на голове вавилон. У меня правда все прекрасно.
Вообще отношение женщин к своей красоте строго отрицательное. Вот говоришь иногда: «Ой, какое красивое платье!» А она отвечает: «Ой, ну что ты, оно старое, просто нечего было надеть». Или: «Какая прическа красивая!» — «Ой, ну что ты… просто помыла голову и расчесалась». Один раз мне говорят: «Вы такая худенькая. Занимаетесь спортом или соблюдаете диету?» — «Ой нет, — говорю, — вы знаете, наверное, у меня просто глисты».
— Как у тебя дела? — спрашиваю Иру.
— Да машину отдала на продажу. Надо ее менять. Три месяца ремонтировали, забрала из сервиса — въехал Камаз. Забрала из ремонта после Камаза — на парковке ободрали бок. Забрала из сервиса с новым боком — оторвали во дворе зеркало на следующий день. Решила поменять.
— А в личном как?
— Да… точно также! Все ремонтирую, ремонтирую. А надо давно поменять.
Это странно, что Ира одна. Она красивая, с ч.ю., без м.п., без в.п., в/о и что там еще пишут в объявлениях. Недавно разговаривала с одним очень умным и старым грузином. Он сказал: «Как хорошо, что я стал старым. Я теперь могу увидеть, что женщины очень красивые. У меня появилось на это время. А раньше смотрел на них и думал совсем о другом».
А кот Митя, наверное, тоже бывает очень одинок. Он думает: «Почему их так много, они одинаковые, а я не как все? Может быть, я родился неудачным? Они не прыгают на шкаф, совсем не роются в лотке». А потом он посмотрит в зеркало и сразу думает, что нет, он как раз удачный, а мы все нет. Говорят, что собака думает: «Человек меня кормит, любит, играет со мной, ласкает. Значит, он — Бог». А кот думает: «Человек меня кормит, любит, играет со мной, ласкает. Значит, я — Бог».
Я заметила, что женщины в этом смысле ведут себя, как собаки. А мужчины, как коты. И сложно сказать, кто счастливее в своем мироощущении.
С недавних пор я думаю, что счастье — оно безусловно. То есть когда говоришь: «Для настоящего счастья мне не хватает мужа, детей и трехкомнатную квартиру», то в это же время в соседнем районе живет женщина в трехкомнатной квартире, у нее двое детей и муж. И она думает: «Для настоящего счастья мне не хватает…» А настоящее счастье — оно безусловно, мне так недавно объяснили. Без условий, без перечня благ. Когда это понимаешь, тогда все становится иначе.
Недавно позвонил режиссер и он очень ругался. Очень. Был сильно недоволен, поносил последними словами, перебирал все плохие выражения. И когда я уже была готова взорваться, то он бросил трубку. Это был очень хамский режиссер со злым голосом. Он был вообще неправ, не разобрался в ситуации, зря со мной так говорил. Когда на меня резко и несправедливо начинают кричать, то я рассыпаюсь на куски и сразу вся теряюсь. Он наорал на меня и был, наверное, очень счастлив, что может вот так обращаться с людьми. Через минуту опять от него звонок. И вдруг он говорит: «Ты мое солнышко, ты моя любимая, ты моя ненаглядная, ну что ты опять обиделась и не брала трубку весь день? Поговори со мной, не молчи, я умоляю тебя, я буду каждый твой пальчик целовать». И все это таким голосом, по сравнению с которым мед покажется горьким и соленым. Он ошибся номером, собирался позвонить, наверное, своей девушке. А я сижу и молчу. Унижала его, как могла. И тоже была немного счастлива. Он любил меня минуту. Уговаривал к нему вернуться, быть великодушной, трясся в голосе, грыз ногти на моих ногах. А потом я бросила трубку.
PS Какой-то сумбур в голове в последнее время. Я вот Алеся, но люди очень часто путают и в спешке называют Оксаной. Уже давно привыкла, спокойно отзываюсь на Оксану и никогда не поправляю. Другие люди называют меня Ксюшей. Логика такая: Оксана — это та же Ксюша. Поэтому на Ксюшу я тоже иду спокойно. Недавно работала с китайцами, для них наши имена хуже смерти. Поэтому они называли меня Сергей. И как-то у меня все перепуталось в голове в последнее время. Очень много событий. Для одного Сереги это слишком много, Серега чо-та сдулся.
Закончила еще один проект. Мама говорит, что когда я зашла вчера домой, то она подумала, что я умерла. Сегодня она срочно пошла тратить на ремонт деньги. Сейчас у меня есть примерно пять часов, чтобы потанцевать перед зеркалом в трусах. Потом у мамы закончится мой гонорар.
Когда я прихожу со смены, то мама спрашивает: «Как прошел день, доченька?» У нее есть вот эта непередаваемая черта, которую она, наверное, заимствовала из американских фильмов. Это когда герой лежит с оторванными руками и ногами, у него кишки намотаны вокруг шеи и торчит собственная печень изо рта, а его спрашивают: «Джон, ты в порядке?»
И вот каждый раз я захожу домой, из головы торчит топор. А мама выходит навстречу и спрашивает: «Ты когда будешь стричься?»
Ну, как прошел день, мам… Ну, как… Сначала мы очень много купались в бассейне. Купались, купались. Потом мне надоело. Я немного замерзла и пошла греться. А там массажистка. Она начала делать мне массаж. Обкладывала все тело листьями водяных лилий, использовала масла из ростков манго и выжимку из солей моря. Я уснула, она не стала меня тревожить. Проснулась от звонка подружки. Подружка предложила поехать позавтракать. Это было три часа дня, самое время для завтрака, я же раньше не просыпаюсь никогда. За мной заехал водитель. Я валялась на заднем сидении машины и слушала музыку. Мы славно позавтракали с подружкой в центре города, это был какой-то очень уютный ресторанчик с низкими белыми диванчиками. Пили свежий сок из пачули, кажется, там было еще алоэ. Алоэ — это сейчас очень актуально. Когда мы поехали в салон делать японский маникюр, то позвонили друзья и предложили поехать на вечеринку. Это была какая-то презентация новых бриллиантов. Поэтому я сначала заехала в бутик, потом к стилисту. Хорошо, что сделала маникюр. Получился симпатичный перламутровый цвет с оттенком фуксии. Мы пили много шампанского, были все наши. Вечеринка проходила на крыше небоскреба, открытая площадка. Под нами лежал ночной город. Я была в платье с открытой спиной, кажется, в конце мы бросали бриллианты прямо с крыши вниз. Было очень весело.
Мама говорит: «Хватит шутить». Я сижу на кухне в спортивных штанах. Вся голова забита павильонной пылью.
Отработала вот проект с одним заказчиком. Ну, с таким… Например, если бы этот заказчик был моим мужем, то наше бы общение выглядело так:
— Дорогая, пожалуйста, аккуратно размешивай борщ в кастрюле.
— Я его аккуратно размешиваю.
— Да, иначе борщ может расплескаться и придется потратить время, чтобы вытирать его. Кроме того, ты можешь испортить борщом поверхность плиты. Если часто проливать на нее борщ, то придется часто вытирать. Поверхность не будет выглядеть новой. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Да.
— Я бы хотел предварительно посмотреть, как ты порезала капусту.
— Полосочками.
— Я это понимаю, но мне необходимо видеть ширину полосочек. Не слишком ли широкие?
— Пожалуйста, посмотри.
— Ну что ж, этого стоило ожидать. Капуста порезана шире, чем я просил. На два миллиметра.
— После варки этого не будет заметно и это не отразится на вкусе борща.
— Я бы не был так уверен, мне не нравится твоя настойчивость и манера перечить. Сейчас мне нужно знать, сколько уйдет денег на новый кочан капусты, который ты порежешь верно. И если ситуация сложилась таким образом, то я бы хотел предварительно сделать тесты резки капусты. Прежде чем ты будешь резать новый кочан, лучше потренируйся на других овощах. Так мы сократим бюджет на покупку другого кочана капусты, ты не будешь портить новый образец, а станешь резать по отработанной схеме. Почему у тебя такое лицо, когда ты меня слушаешь?
— У меня нормальное лицо.
— Кстати, что касается твоего лица, то у меня есть еще одна просьба. Не могла бы ты сварить борщ в другой кастрюле.
— Зачем?
— Я очень не люблю, когда мне задают подобные вопросы. Свари, пожалуйста, борщ в другой кастрюле.
— Хорошо, я сварю.
— Когда ты сваришь борщ в другой кастрюле, то перелей его в ту, в которой ты варила борщ в первый раз.
— Зачем?
— Я еще раз повторяю, что не хочу слышать этих вопросов. Я плачу деньги за этот борщ, ты варишь его только потому, что я выделил на это средства.
— Хорошо, я перелью.
— Теперь что касается картофеля…
Это была такая ситуация, что я его жена, а я он мой муж, а уйти от него не могу, потому что у меня нет ног, рук и даже зубов, чтобы уползти, цепляясь за пол. Вот так все у нас было.
Говорят, что после похмелья очень хочется секса. Я этого наверняка не знаю, потому что уже не помню, когда в последний раз напивалась. Но говорят, что это так. Потому что когда пьешь алкоголь, то клетки мозга начинают умирать. Организм думает, что он сдыхает, его уничтожают и надо срочно воспроизводиться, ему хочется секса. Я стала замечать, что в последнее время на съемочной площадке мне очень хочется секса. Наверное, организм думает, что его убивают и надо срочно что-то делать, искать выходы, пока его не угробили окончательно. Но когда прихожу домой, то такое ощущение, что меня ебали весь день. Поэтому ничего не хочется вообще.
Сижу на кухне, только что пришла после проекта с мужем и борщом, он длился почти полмесяца. А мама говорит: «Что у тебя нового?»
Я говорю: «Ну, мама, ну что нового… Я прекрасно провела время, мы много танцевали, пели, шутили. Я отдала мазурку Плетневу, но вальс остался за Чехурдиным, он был слишком настойчив. Кроме того, не так давно я заинтересовалась творчеством поэтессы Надежды Сухомлиновой-Экне. Это очень грустная судьба. Я даже выпустила небольшой сборник ее произведений, в который вошли письма к возлюбленному о России и ее темных временах. Надежда Сухомлинова-Экне была крайне талантлива. Знаменитый историк Бориспольский считал, что она недурственно писала, а ведь он был известным критиканом и изничтожал своими рецензиями авторов. Она умерла от чахотки еще в девятнадцатом веке. Знаешь, я читала недавно ее стихи на вечере, имела большой успех. Мой сборник, посвященный ей, так и называется: «Как жить без Надежды».