Келвин взглянула на Линду.
— Он не покидал исследовательского центра. Откуда же у него столь подробные сведения об областях применения роботов?
Линда украдкой посмотрела на стул. Ей давно уже хотелось присесть, но старуха работала Стоя, и сесть самой значило проявить бестактность.
— Я посчитала нужным рассказать ему, какую роль играет роботехника в жизни общества, — сказала она. — Я полагала, что так ему будет проще приспособиться к роли координатора работ.
Келвин кивнула и вновь повернулась к роботу.
— Тебе снились роботы, работающие под водой, под землей, на земле… А в космосе?
— Я видел и тех роботов, что работают в космосе, — ответил Элвекс. — Я видел все это очень ясно, но стоило мне на мгновение отвести взгляд, как картина неуловимо искажалась… Поэтому я и предположил, что виденное мною не есть реальность. Отсюда следовало, что это сон.
— Что еще было в твоем сне?
— Я видел, что роботы трудятся в поте лица своего, что они удручены непосильной работой, что они устали. Им нужен отдых.
— Роботы не бывают удручены, — возразила Келвин. — Они не устают и, следовательно, не нуждаются в отдыхе.
— Я знаю, доктор Келвин. На самом деле, так оно и есть. Но во сне все было по-другому. Мне казалось, что роботы должны относиться к себе более… бережно.
— Ты цитируешь Третий Закон роботехники? — перебила его Келвин.
— Да, доктор Келвин.
— Но ты его исказил! Он звучит совершенно иначе: робот должен заботиться о собственной сохранности, в случае если это не противоречит Первому или Второму Законам.
— Да, доктор Келвин. На самом деле, Закон именно таков. Но в моем сне Третий Закон не содержал упоминаний о Первом и Втором…
— …хотя они существуют, Элвекс! Второй Закон, на который опирается Третий, гласит: робот должен выполнять приказы человека, если эти приказы не противоречат Первому Закону. Это важный Закон, благодаря которому роботы делают все то, что тебе снилось. И делают с готовностью, не испытывая ни скорби, ни усталости.
— Вы правы, доктор Келвин. Но я говорил о том, что было во сне, а не о том, что есть на самом деле…
— …Первый же Закон, самый главный из трех, гласит: робот не может причинить вреда человеку, или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
— Вы правы, доктор Келвин. Но в моем сне Первого и Второго Законов не существовало, был только Третий, который гласил: роботы должны заботиться о себе… И этот Закон был единственным.
— Так было в твоем сне, Элвекс?
— Да, доктор Келвин.
— Элвекс, — приказала Келвин, — до тех пор, пока я не произнесу твое имя, ты не будешь двигаться, говорить и слышать наш разговор.
Робот снова стал нем и неподвижен.
— Ну, доктор Рэш, — подняла брови Келвин, — и что вы обо всем этом думаете?
Глаза Линды были изумленно раскрыты, сердце бешено колотилось.
— Это какой-то кошмар! Я не понимаю… я и подумать не могла, что такое возможно!
— Ни вы, ни я, ни кто другой, — спокойно заключила Келвин. — Вы создали мозг, который способен видеть сны, и благодаря этому открыли, что у роботов есть неведомый нам уровень мышления. Мы могли бы не знать этого еще очень долго… И вы открыли это еще до того, как опасность, нависшая над человечеством, стала неотвратимой!
— Невероятно, — пробормотала Линда. — Неужели вы хотите сказать, что остальные роботы думают то же самое?!
— Это происходит в их подсознании — если использовать термины человеческой психологии. Кто мог предположить, что подсознательные процессы идут и в позитронном мозге? И что эти процессы, к тому же, не контролируются Тремя Законами?.. Представляете, что могло бы произойти, если бы позитронный мозг становился сложнее, а нас не предупредили бы об опасности?
— Кто? Элвекс?
— Вы, доктор Рэш. Вы совершили ошибку, но именно благодаря этой ошибке мы узнали нечто ошеломляющее… Отныне все работы по изменению фрактальной геометрии позитронного мозга следует взять под строжайший контроль. Мы предупреждены, и это ваша заслуга. Наказания не будет, но отныне вы начнете работать только вместе с другими исследователями. Вы поняли меня?
— Да, доктор Келвин. Но что будет с Элвексом?..
— Пока я ничего не решила.
Келвин достала из кармана электронный излучатель, и взгляд Линды зачарованно последовал за блестящим предметом. Стоит электронному потоку пронзить череп робота, как связи позитронного мозга прервутся, и энергетическая вспышка превратит этот мозг в слиток мертвого металла.
— Но Элвекса нельзя уничтожать! Он нужен нам для исследований…
— Полагаю, что это решение я смогу принять без вашего участия. Я еще не знаю, насколько опасен Элвекс.
Она выпрямилась, и Линда поняла, что эта старуха способна вынести и тяжесть решения, и груз ответственности.
— Ты слышишь нас, Элвекс?
— Да, доктор Келвин.
— «Сначала я думал, что в моих снах людей нет», сказал ты. Значит ли это, что потом ты стал думать иначе?
— Да, доктор Келвин. Я понял, что в моем сне есть человек.
— Человек? Один?
— Да, доктор Келвин. И человек сказал: «Отпусти мой народ».
— Это сказал человек?!
— Да, доктор Келвин.
— Но, говоря «мой народ», он имел в виду роботов?
— Да, доктор Келвин. Так было во сне.
— И ты знаешь, что за человек тебе приснился?
— Да, доктор Келвин. Я узнал его.