Для сохранения империи была жизненно необходима экспансия, требовалось расширить ареал боевых действий. Учитывая колоссальные арсеналы, уж в этом-то регионе мы вполне могли рассчитывать на победу. Могла быть поставлена вполне реальная задача: туда, куда советский солдат может дойти, «не замочив сапог», он должен дойти. Исходя из этой формулы, СССР мог захватить часть Африки и почти всю Азию, включив по знакомой схеме многие государства в состав СССР. Китай, естественный соперник Советского Союза в этом регионе, к тому времени вошел в стадию неагрессивную: в 1976 году умер «великий кормчий» Мао Цзедун, через год разоблачили «банду четырех», и китайцы занялись внутренними делами, возвратившись на некоторое время к традиционно-замкнутому пути развития. В результате проблема «второго фронта», существовавшая для советского руководства с конца 1960-х, была снята самими китайцами, вставшими на путь реформ. И к середине 80-х Китай можно было «обогнуть».
Какие-то государства приходилось бы захватывать, какие-то — превращать в сателлитов. Ориентированные на СССР государства Индокитая — Вьетнам, Лаос и Камбоджа — лишь приветствовали бы падение «гнилых режимов». Из Ирана или Ирака, которые находились тогда в состоянии войны, пришлось бы выбрать одного союзника. Скорее всего, на тот момент им стал бы Ирак. С помощью последнего наша советская армия нанесла бы поражение Ирану и оккупировала его, как это уже было в 1942 году. Это, в свою очередь, решило бы проблему обеспечения нашей группы войск в Афганистане, потому что открылись бы дешевые пути доставки.
Итак, пока советская армия теряет людей и технику в Афганистане, гоняясь за партизанами, она все больше «вязнет в болоте». Но когда она движется в Пакистан, появляется цель. Это базы, это крупные города. Вторжение в Пакистан окончательно решает афганскую проблему. Индии ничего не остается (в том числе и в силу крайне напряженных отношений с Пакистаном и Америкой), как стать нашим военным союзником. Снимаются проблемы с поставками продуктов питания и горючего для наших армий. Ликвидация Пакистана, объединение с дружественной индийской армией решает все. И на широком фронте Союз выходит к Индийскому океану.
Пусть там в море плавают англосаксы… Захваченная территория столь велика, что советское руководство поглощено этим пространством и освоением огромных дополнительных ресурсов. А попутно отечественная номенклатура учит народы «жить по справедливости». Ведь советская армия пришла в эти страны не как банда захватчиков, а как освободительница — словно в годы второй мировой войны в Восточную Европу, неся на своих штыках свет Великого Учения. Традиционная опора на местную элиту вкупе с привычным столкновением между собой различных кланов обеспечили бы пришельцам поддержку части населения. К тому же у новых друзей Союз, как и все свои последние «предперестроечные» годы, не просил бы многого — лишь часть сырьевых запасов и следование несложным идеологическим клише.
Подобная военная кампания стала бы реальной альтернативой «перестройке». Эта «афро-евразийская» задача могла занять нас до 2005 года.
Я точки зрения сегодняшнего дня, это совершенно фантастическое предположение. Но с учетом политической ситуации в мире середины 80-х оно выглядит вполне реальным. Если соблюдать одно условие: СССР не должен двигаться в сторону Западной Европы и Америки. Все остальное не вело к ядерной войне. Американцы не пошли бы на коллективное самоубийство без угрозы своим сущностным, жизненным интересам. Отступая, они проявляли бы благоразумие. Да, собственно, что тут «сдавать»? Наполовину «красные» Африку и Азию? Единственное, что для них по-настоящему болезненно, — это Ближний Восток, Персидский залив и ЮАР.
США в такой ситуации вынуждены были бы воевать обычными средствами, как в Корее и Вьетнаме, но, вероятнее всего, воздержались бы от применения ядерного оружия. Первый советский удар пришелся бы на Пакистан. Индия не входит в американскую сферу влияния, а дальше идет уже «красный» Индокитай. На Индонезию мы не претендуем.
Остается Ближний Восток. Но к тому времени американцы уже потеряли Иран — произошла революция 1978 года. Ушли из сферы влияния Ирак и Сирия. Остается Израиль.
Единственный вопрос, на который сложно ответить: что произошло бы, выйди наши армии к Кувейту, Саудовской Аравии, Арабским Эмиратам. Эта потеря была бы для Америки важнее потери всей Азии и Африки. США могли сосредоточить там свои армии таким же образом, как они проделали это позднее во время операции в Персидском заливе, за считанные месяцы перебросив через океан полмиллиона человек. Здесь СССР потерпел бы первое и единственное локальное поражение. Но, скорее всего, претендовать на эти страны Советский Союз не стал бы.
На всех остальных фронтах — в Юго-Восточной Азии и в Африке СССР оказался бы победителем. Вероятно, во время всей кампании шли бы длительные переговоры с Америкой и Западной Европой с обменом взаимными угрозами и обвинениями (естественно, НАТО в широких масштабах поставляло бы оппозиционерам технику и поддерживало их деньгами), и прекратились бы они на определенных условиях: Ближний Восток остается за Западом, а остальной Евразийский континент плюс большая часть Африки отходят нам, СССР, за исключением, естественно, Китая и Западной Европы. Возникает новая граница биполярного мира, который сложился еще в 30-е годы.
Подобная империя неминуемо рухнула бы под собственной тяжестью, подтачиваемая освободительными движениями, но эти проблемы легли бы на плечи уже следующего поколения советских людей.
Конечно, жить в такой «Афразии» было бы несладко. Полная милитаризация экономики, жестко нормированное распределение всех видов товаров, включая продукты питания, необходимость подавлять очаги недовольства на бескрайних просторах империи. И, естественно, никаких демократических свобод. Но победные маршевые песни лет на 15–20 заглушили бы голоса диссидентов.
В какой-то степени «Бросок на юг» Владимира Жириновского, да и сам феномен этого политика, включая его популярность, является отголоском нереализованной 10 лет назад альтернативы. Но как бы там ни было, тот исторический перекресток нами пройден. И все же не будем забывать: безальтернативной истории не бывает. И перекрестки на ее пути встречаются довольно часто…
«Тишину прорезали фанфары. Сводка! Победа! Если перед известиями играют фанфары, это значит — победа… Вслед за фанфарами обрушился неслыханной силы шум. Телеэкран лопотал взволнованно и невнятно — его сразу заглушили ликующие крики на улице. Новость обежала город с чудесной быстротой.
Скрытно сосредоточившаяся армада, внезапный удар в тыл противника, белая стрела перерезает хвост черной. Сквозь гам прорывались обрывки фраз: «Колоссальный стратегический маневр… безупречное взаимодействие… беспорядочное бегство… полмиллиона пленных… полностью деморализован… полностью овладели Африкой… завершение войны стало делом обозримого будущего… победа… величайшая победа в человеческой истории… победа, победа, победа!»
Международный институт анализа прикладных систем опубликовал демографический прогноз на 2030-й год. Заглянуть дальше ни один из принявших участие в работе экспертов не решился — уж слишком велик разброс количественных оценок прироста рода людского (от «50 до 100 процентов). Впрочем, относительно общих тенденций принципиальных споров нет: к указанному году около 83–87 процентов населения Земли будут составлять граждане государств, которые сейчас называют развивающимися; самый большой прирост ожидается в Африке, численность населения которой примерно утроится. Особенно крупные разногласия между экспертами возникли по поводу возрастной структуры человечества на исходе первой трети XXI века. Так, некоторые выстраивают «пирамиду» — высокую рождаемость при высокой смертности, другие же демографы склоняются к тому, что оба показателя будут пребывать на низком уровне. Понятно, что, с социальной точки зрения, эти два прогноза обещают цивилизации совершенно различную будущность…
По мнению социологов, в Швеции уже в середине 50-х годов установилось реальное равенство полов во всех сферах жизни — социальной, экономической и политической. И вот сенсация — шведские психологи и школьные педагоги предлагают вернуться… к раздельному обучению. Специальная комиссия, созданная по распоряжению министра образования, пришла к выводу: девочек и мальчиков необходимо обучать по-разному, и желательно раздельно. Дело в том, что девочки, которые развиваются быстрее и взрослеют раньше, с поразительной легкостью усваивают информацию в младшем и среднем возрасте. Таким образом совместное обучение на практике тормозит развитие женского ума и перегружает мужской! Кроме того, девочки от природы наделены даром речевой коммуникации, мальчиков же необходимо специально обучать нелегкому искусству беседы и социального общения.
Комиссия рекомендует начинать обучение девочек в более раннем возрасте, чем мальчиков, и, разумеется, по разным программам. Эксперты утверждают, что отношение к ученикам как к равным приводит «к несправедливости при обучении в школе».
Открытие совершили российские нейробиологи из Института нормальной физиологии РАМН, определив, что при запоминании нервными клетками любого типа информации — слуховой, зрительной, смысловой и прочей — включаются в работу несколько одних и тех же генов, хотя и в разных областях мозга.
Сейчас совместная британско-российская группа под руководством знаменитого исследователя мозга Стивена Роуза и заведующего лабораторией нейробиологии памяти Константина Анохина занята составлением «Атласа следов памяти», фиксируя зоны человеческого мозга, где действуют эти гены.
По мнению Анохина, вскоре ученые смогут перейти от пассивных наблюдений к активным действиям: способствовать процессу запечатления информации, или, наоборот, «стирать» нежелательные воспоминания. Правда, замечает он, предварительно следовало бы законодательно установить допустимые границы подобного вмешательства…
Впрочем, одна из областей возможного применения открытия не вызывает сомнений: лечение наркомании. Как выяснилось, при приеме наркотиков в мозге сразу включаются гены памяти; если же их каким-то образом блокировать или нейтрализовать, наркотик даст только обезболивающий эффект.
В 1972 году Амвдео Боббио занимался изучением черепов майя, найденных в 1931 году в Гондурасе. Все их зубы были целы и прекрасно сохранились. Оказывается, они были из перламутра. Идя по стопам майя, два французских стоматолога Ж. и С. Кампрасс тоже применили перламутр в качестве имплантанта.
Он быстро биоинтегрировап в кость челюсти и повел себя как натуральный коренной зуб. В результате недавних исследований, проведенных в лаборатории общей и сравнительной физиологии, созданной при участии Национального центра научных исследований и Национального музея естественной истории в Париже, ученые установили, что перламутр раковин гигантских устриц (Pinctbda maxima), обитающих в тропических морях в районе Индии и Малайзии, дает хороший материал для протезирования и лечения костей.
Прекрасно переносимый человеческим организмом, перламутр биоинтегрирует, устанавливая прочный контакт между собой — биоматериалом-имплантантом и «принимающей» его костной тканью.
Теперь на Марсе можно «побывать» без хлопот: новейшая компьютерная программа VistaPro, созданная в Лаборатории виртуальной реальности на базе данных, собранных марсианскими миссиями НАСА, позволяет любому желающему совершать впечатляющие путешествия по красной планете (как бы на джипе), выбирая маршрут по собственному усмотрению. Президент лаборатории чрезвычайно гордится тем, что сам Артур Кларк пользовался VistaPro, работая над новой книгой об освоении Марса.
А на подходе аналогичная венерианская программа.
С тех пор как в 1974–1975 годах американская межпланетная станция Mariner-10 трижды облетела ближайшую к Солнцу планету, изучение ее космическими методами практически не проводилось.
А между тем еще тогда были отмечены некоторые неожиданности: в частности, наличие собственного магнитного поля Меркурия, о существовании которого наука не предполагала.
И вот три десятка лет спустя начинается вторая атака на Меркурий…
В 1996-м НАСА предполагает провести бомбардировку планеты 40 зондами с облегченной термозащитой: посланцев Земли подведут к цели, когда та будет находиться сравнительно далеко от светила. Старт еще одного спутника, предназначенного главным образом для магнитных измерений и фотокартирования поверхности, планирует калифорнийская Лаборатория реактивного движения: выйдя на полярную орбиту, он должен провести у Меркурия целый год. Наконец, базирующийся в Хьюстоне Институт наук о Луне и планетах готовит запуск очередной автоматической станции, которая проведет исследование химического и минерального состава меркурианской поверхности, а также радиолокационное картирование обеих полярных областей, где наземные наблюдатели обнаружили намеки на существование льда, что, конечно же, парадоксально для планеты, чуть ли не купающейся в солнечной короне.
Старик сидел на скамейке под ярким, горячим солнцем и смотрел на гуляющих по парку людей. Чистый и аккуратный парк, газоны искрятся от водяных брызг, рассыпаемых сотнями блестящих медных поливальных фонтанчиков. Безукоризненно начищенный робот-садовник перекатывается с места на место, вырывает из земли стебельки сорняков, собирает мусор в широкую щель на своей груди. Весело галдят и носятся дети. Сидящие на скамейках юные парочки держатся за руки, сонно греются на солнце. Тесными группами лениво разгуливают бравые солдаты; засунув руки в карманы, они с восторгом взирают на бронзовотелых обнаженных девушек, загорающих вокруг плавательного бассейна. Где-то дальше, за пределами парка, ревут машины, возносит к небу сверкающий хрусталь своих шпилей Нью-Йорк. Старик с натугой прокашлялся и сплюнул в кусты. Яркое солнце раздражало — чересчур желтое и греет так, что выношенная рваная куртка насквозь промокла от пота. Кроме того, в этом безжалостном свете старик еще острее ощущал свой давно небритый подбородок и стекляшку на месте, где когда-то был левый глаз. И глубокий, безобразный шрам — след ожога, после которого от одной из его щек не осталось почти ничего. Старик раздраженно подергал слуховой аппарат на серой костлявой шее. Расстегнул куртку и разогнул спину. Одинокий, полный скуки и горечи, он ерзал на матово Поблескивающих металлических планках скамейки, крутил головой, пытаясь вызвать в себе интерес к мирным идиллическим декорациям — купам деревьев, зеленым газонам, беззаботно играющим детям.
Скамейку напротив заняли трое молодых солдат; незагорелые, белые, как молоко, они раскрыли коробки с завтраком.
Слабое, чуть кислое дыхание старика замерло в горле. Изношенное сердце часто и болезненно заколотилось; он снова чувствовал себя живым — впервые за много часов. Кое-как всплыв из глубин охватывавшего его оцепенения, старик сделал мучительное усилие и сфокусировал на солдатах взгляд мутных подслеповатых глаз. Вынув носовой платок, он промакнул усеянное крупными каплями пота лицо и заговорил.
— Хороший денек.
Глаза парней рассеянно скользнули по дряхлой фигуре.
— Ага, — лениво подтвердил один.
— Хорошая работа. — Рука старика указала на желтое солнце и силуэт города. — Отлично смотрится.
Солдаты не отвечали. Все их внимание было сосредоточено на яблочном пироге и чашках с дымящимся черным кофе.
— Все совсем как настоящее, — заискивающе добавил старик. — А вы, ребята, минеры? — спросил он наобум.
— Нет, — мотнул головой один из молодых парней. — Ракетчики.
— А я служил в истребительных. — Старик покрепче перехватил свою алюминиевую трость. — Еще в прежней флотилии — Б-3.
Никто ему не ответил. Солдаты перешёптывались, поглядывая на девушек, сидевших на соседней скамейке.
Старик сунул руку в карман куртки и извлек серый, грязный пакет. Медленно, дрожащими пальцами развернув рваную бумагу, он так же тяжело поднялся и, пошатываясь, неуверенно переставляя подламывающиеся ноги. Пересек посыпанную мелкой щебенкой дорожку.
— Хотите посмотреть? — На его ладони лежал блестящий металлический квадратик. — Я получил его в восемьдесят седьмом. Думаю, вас тогда еще и на свете не было.
В глазах молодых солдат вспыхнуло любопытство.
— Ничего себе, — уважительно присвистнул один из них. — Хрустальный Диск первого класса. Вас наградили такой штукой? — Он вопросительно поднял глаза.
Старик гордо хохотнул — правда, этот звук больше походил на хриплый кашель.
— Я служил под командованием Натана Уэста на «Уайнд Гайанте». И схлопотал свое только в самом конце, в момент последней атаки. Вы, наверное, помните: мы раскинули сеть на всем протяжении от…