Производство компании «РМ Entertainment» (США). 1995.
Сценарий Джозефа Джона Барметтлера
Продюсеры Ричард Пепин и Джозеф Мерхи,
Режиссер Ричард Пепин.
В ролях: Джек Скалиа. Деннис Кристофер, Карлос Лаучу.
1 ч. 41 мин.
---------------------------------------------------------------------------------
Фантастический боевик. Оригинальностью, увы, опять-таки не блещет, зато до предела насыщен сценами драк, погонь и перестрелок. А начинается картина с эпизода, в котором одетые в черное террористы убивают сенатора — члена комиссии по финансированию секретных проектов ФБР. Для того чтобы расправиться с ним, предводителю террористов Лекину (Лаучу) пришлось проявить поистине нечеловеческие способности — загипнотизировать охранника немигающим взглядом своих глаз с огромными зрачками, вломиться в сомкнутые двери уже набравшего скорость вагона метро, уцелеть в крушении состава, не получив даже царапины. Разумеется, вдумчивый зритель сразу понимает, что Лекин — существо не от мира сего. И разумеется, так оно и есть на самом деле: эта мрачная, демоническая личность — представитель воинственной расы маркабов из созвездия Орион, и цель его пребывания на Земле — обеспечить своим собратьям возможность вторжения на нашу планету. Каким образом? Очень просто, нужно только соорудить специальный портал, который позволил бы создать в подпространстве тоннель для прохода войск. Впрочем, хитрые маркабы даже это хотят сделать руками будущих рабов — землян. Темно заключив с правительством Соединенных Штатов «пакт о технологическом сотрудничестве», они вынуждают его заняться постройкой портала. Все противники данного проекта (такие, как злополучный сенатор) безжалостно уничтожаются. Вторжение кажется неминуемым, но… Да-да, без пресловутого «но» не обошлось. Как прекрасно знает любой поклонник фантастического боевика полностью это «но» звучит так: но сыскались герои, которые предотвратили катастрофу и спасли мир. В фильме Ричарда Пепина такими героями оказались бывший начальник охраны убиенного сенатора Рафферти (Скалиа) и некто Комдор (Кристофер), уроженец дружелюбной планеты в системе Плеяд прибывший на Землю поделиться опытом борьбы с маркабами. Отразив энное количество нападений противника и уничтожив кое-какие механизмы и сооружения. Рафферти, Комдор и примкнувшие к ним сотрудники газеты «НЛО-таймс» все же смогли разделаться с мерзкими пришельцами и взорвать портал… Конечно, рецензируемая лента будет послабей, чем «Фауст» Гете. Однако посмотреть вполне можно. По крайней мере, один раз.
Оценка: 3.
Фильм Терри Гильяма «Двенадцать обезьян» появился на отечественном кинорынке в начале года и к настоящему времени должен был бы, кажется, уйти с экрана. Однако он продолжает занимать ведущие места в рейтинге зрительского интереса по департаменту «фантастика». Этот факт выглядит еще более неожиданным, если вспомнить, что режиссер фильма доселе был практически не известен российским поклонникам НФ-видео
И все-таки: правда это или нет? Является ли человек по имени Джеймс Коул, доставленный в психиатрическую клинику города Балтимор в 1990 году, «гостем из будущего», который должен свести к минимуму последствия грозящей планете катастрофы, или его миссия лишь плод больного воображения? Ответ на этот вопрос постановщик фильма «Двенадцать обезьян» Терри Гильям дает только в самых последних кадрах ленты..
Вероятно, не будет большим преувеличением сказать, что практически все картины Гильяма не остались незамеченными в киномире, что почти каждая из них вызывала живейший интерес любителей фантастики. А дебютировал режиссер комедией «Монти Питон и Святой Грааль» (1974), полной грубоватого веселья историей о том, как на легендарного короля Артура и его рыцарей напали члены знаменитой английской комик-труппы «Монти Питон» (одним из актеров труппы был в начале 70-х сам Тульям). Фильм этот в России не шел, тем не менее читатели «Если» могут составить приблизительное представление о его стиле, если вспомнят появившиеся в нашем прокате ленты с участием французской клоунской группы Шарло — «Четыре мушкетера» и «Четверо против кардинала»: изрядная доза черного юмора, масса трюков плюс пародия на популярное произведение.
Однако полноценная режиссерская карьера началась у Гильяма лишь с картины «Разбойники во времени» (1981) — великолепного образчика приключенческой фантастики (в ленте рассказывается о мальчишке и шести карликах, которые перемещаются в будущее и в прошлое при помощи карты расположения черных дыр в структуре Вселенной). Следующими фильмами режиссера стали «Бразилия» (1985) — сатирическая антиутопия, недавно показанная каналом НТВ, — и «Приключения барона Мюнхгаузена» (1989) — чрезвычайно вольная экранизация классической сказки. Наконец, в 1991 году на экранах появился подлинный шедевр Гильяма, «Король-рыбак», — грустная притча о бывшем радиожурналисте, который воочию убеждается, какой бывает мера ответственности за изреченное слово.
Нетрудно увидеть, что картина «Двенадцать обезьян» — в определенном смысле итоговая для режиссера: все ее основные темы — путешествия во времени, возможность осуществления «худшего сценария» человеческой истории, размытость границ между реальностью и шизофреническим бредом (как у одного из персонажей «Короля-рыбака») — уже были заявлены Гильямом в предыдущих работах и не исключено, что он вновь обратился к ним, руководствуясь желанием досказать, конкретизировать, расставить точки над «i».
Катастрофа разразилась в конце 1996 года. Неведомо откуда взявшийся вирус в считанные дни уничтожил свыше пяти миллиардов человек и навсегда отравил поверхность планеты. Немногие выжившие были обречены на вековечное прозябание в подземных убежищах, в то время как на улицах покинутых людьми городов появились их новые хозяева — дикие звери (микроорганизм оказался безвреден для животных). Не прошло, однако, и полувека, как руководители убежищ — ученые — совершили открытие, которое способно помочь человечеству: они овладели секретом путешествий во времени.
Задача, поставленная перед Джеймсом Коулом (в его роли снялся «крепкий орешек», «гудзонский ястреб» и «последний бойскаут» Брюс Уиллис), была проста: не пытаясь предотвратить эпидемию, установить источник и природу вируса (определить это в XXI веке не представлялось возможным в связи с наличием огромного количества мутаций первоначальной структуры). Предполагалось, что террористов, распыливших заразу над городами-гигантами, следует искать в радикальной группировке «зеленых», которая называла себя «Армия двенадцати обезьян».
Но в 1990 году, куда по ошибке угодил герой Уиллиса, о такой группировке никто и слыхом не слыхивал. А сам Коул очень быстро очутился в сумасшедшем доме, где встретил доктора Кэтрин Рейли (ее играет Мэдлейн Стоу, ранее снимавшаяся в фильмах «Последний из могикан» и «Короткие отрезки») и Джеффри Гойнса, сына крупного ученого-вирусолога. который свихнулся на почве охраны природы (его роль исполняет восходящая звезда Голливуда Брэд Пип).
Улавливаете? Да-да, вы угадали: этот самый Гойнс и должен выкрасть вирус из лаборатории своего отца, он и есть виновник катастрофы. Да и как иначе можно толковать навязчивое видение Коула, который ребенком оказался в аэропорту, откуда Гойнс отправился отравлять крупнейшие города мира? Его худощавая фигура и маленький чемоданчик с множеством наклеек хорошо запомнились Джеймсу.
«Мой фильм не для дураков, — смело заявил Терри Гильям в недавнем интервью журналу «Cinescape». — Если ты дурак, ни в коем случае на него не ходи… Я не хочу заигрывать с людьми».
Как ни странно, это снобистское, эпатирующее и почти невозможное для режиссера массового кино заявление абсолютно справедливо. Последующее развитие событий в картине диаметрально противоположно зрительским ожиданиям. Коул срочно «переброшен» в ноябрь 1996-го, ему с огромным трудом удается убедить доктора Рейли в реальности нависшей угрозы, и вместе они выходят на след «Армии двенадцати обезьян». Но те вовсе не собираются распылять над планетой смертоносный вирус, их «акция» куда скромнее: «обезьяны» выпускают на волю обитателей-зоопарка — слонов, жирафов, зебр… Так значит, катастрофы не будет? А ее предсказатель всего-навсего несчастный безумец? Как бы не так! Место Джеффри Гойнса занял ассистент его отца, убежденный в неистребимой порочности человеческого рода. Именно он привез в аэропорт чемоданчик с наклейками, именно его увидел маленький Джимми Коул и безуспешно пытался остановить Коул взрослый.
Итак, «гость из будущего» психически здоров. Все его воспоминания (о катастрофе, о де-ся!илетиях подземной жизни, об ученых, пославших его в прошлое) целиком соответствуют грядущей реальности. Но возникает еще один вопрос: а можно ли изменить судьбу, сделать иной уготованную тебе участь? Ведь если соглашаться со всеми прочими воспоминаниями Коула, то придется признать правдоподобным и образ Гойнса-отравителя, прибывшего в аэропорт с вирусом под мышкой. Стало быть, «первоначально» так оно и было, и лишь вмешательство в события самого Коула заставило предводителя «обезьян» отказаться от своего замысла. Но какие-то высшие силы тут же нашли ему замену: неважно, кто будет исполнителем, важно, чтобы «свершилось так, как повелели норны» (П. Андерсон). Следовательно, с судьбой не поспоришь, а впрочем… почему бы опять не попробовать? Не мириться же с неизбежностью худшего, в конце-то концов! И ученые из будущего предпринимают новую попытку остановить отравителя, настигнув его уже в самолете…
Зрители так и не узнают, удалось ли человечеству избежать катастрофы. Терри Гильям обрывает на этой сцене свой фильм, предоставляя всем желающим право самим догадываться о том, как будут развиваться события. Но отравить пять миллиардов землян оказалось столь просто, что сомнений не остается: когда-нибудь подобное обязательно случится. Благо, сумасшедших, способных на это, в нашем мире более чем достаточно…
«У меня более высокое мнение о публике, чем у многих в Голливуде», — сказал Гильям. И очень плохое о человечестве в целом, можно добавить после просмотра «Двенадцати обезьян». Зачем же тогда что-то делать, зачем снимать такие фильмы? Все равно ведь изменить ничего нельзя… Но не мириться же с неизбежностью худшего, в конце-то концов!
Обряд посвящения в мужчины у первобытных племен. (Здесь и далее примечания переводчика).
Б. Рассел и А. Н. Уайтхед — английские философы, создатели труда (1910–1913), во многом определившего современное состояние математической логики.
Эзотерический — предназначенный только для посвященных, доступный лишь специалистам (от греч. «эзотерикос» — внутренний).
«Золотая ветвь» — книга известного английского этнолога Джеймса Д. Фрэзера о происхождении религии.
Парки — богини судьбы в греческой мифологии.
Калбертсон и Блэквуд — авторы популярных учебников по бриджу.
Лилит — злой дух женского пола в иудейской демонологии.Иштар — богиня плодородия и плотской любви в аккадской мифологии.
Почти все имена в этом рассказе имеют подтекст, ясный для англо-язычного читателя, но, к сожалению, практически не переводимый однозначно. Так, mince означает и «фарш», и «жеманное поведение», и «сучить ногами». Ну а фамилии Кондом понятна без перевода. Большинство имен оставлено в английском звучании, но снабжено пояснениями.(Здесь и далее прим. переводчика).
Slolh — медленный, ленивый; amok — впасть в ярость и исступленно набрасываться на всех подряд. Получается что-то вроде «ленивого безумца».
Crumb — хлебная крошка.
Тут обыгрываются близкие по звучанию слова: английское bullion (металлический слиток) и французское bouillon (бульон).
Намек на амфетамин — сильное стимулирующее средство.
Слово bore означает и «кабан», и «скука».
Название страны очень напоминает слово hypodermic, то есть «шприц».
Как известно, из джина с вермутом получаются неплохие коктейли.
«Баргест» произносится очень похоже на bar guest, то есть «посетитель бара».
Суккубы — демоны в женском обличье, соблазняющие мужчин со сне.
История эта закончилась так: я поспешил позвонить в «ЛГ», чтобы забрать рукопись, но узнал, что она только что опубликована. Удивлен был очень — ведь замы ее не одобрили! «Но ведь нельзя, — объяснили мне в отделе сатиры и юмора. — чтобы совсем не было остроты!» Писатель сделал вид, что не обиделся. Кстати, ему самому не чужды сатирические жанры, это отчетливо видно в цикле о Кроше. А неприятности Саши Панкратова в романе «Дети Арбата» начинаются именно с того, что он написал эпиграмму на однокурсника-ударника.