— Я не мог допустить такого самоуправства. — Пауза. — Ты это понимаешь, не так ли?
— О, да! — убежденно откликнулась она.
На льду появился новый подвижный предмет, устремившийся в сторону корабля. Третий планетоход?
— Стало быть, вы доверяете мне, — Эджи говорил теперь одновременно на человеческом и фукианском языке.
— Да! — эхом отозвались два голоса.
— У нас есть запасы: энергия, питание, воздух. Мы вызволим нашего товарища и улетим. — Пауза. — В одном из близлежащих миров работает экспедиция фукианов. — Теперь Эджи перешел только на человеческий язык. — Естественно, под надзором Наставника. Они исследуют планету, сильно удаленную от светила. Я уже предупредил их о происшедшей у нас катастрофе, назвав ее «поломкой реактора». Развив полную скорость, они доберутся сюда через восемнадцать дней.
— Что за «поломка реактора»?
За своего властелина ответил фукиан, посвященный во все подробности:
— «Свет-Который-Ослепляет-Поколения».
До Сарри дошло, что речь идет о ядерном взрыве. Был ли тому виной вывод из строя реакторов корабля или сработала бомба, заложенная в потайном месте. Так или иначе, бунт на корабле не застал Наставника врасплох. Сколько раз Эджи и ему подобные имели дело с минами-ловушками и прочими подвохами?
Она благоразумно воздержалась от вопросов. И тогда Эджи допустил свою первую грубую ошибку. Со смесью грусти и трепетного ужаса он признался самым преданным своим органическим слугам:
— В результате взрыва испарится почти вся оболочка. У нас в запасе очень мало времени.
Это означало, что лед превратится в пар и ударит в небо новым гигантским гейзером. Сарри содрогнулась, сохранив внешнее спокойствие. За первой потайной мыслью потянулась вторая, третья… Звезды и разделяющая их чернота выглядели теперь совсем иначе. Вся Вселенная приобрела новые очертания.
Планетоход остановился рядом с колпаком, накрывающим скважину.
— Твой брат уже поднялся на поверхность, — сказал Эджи водителю-фукиану. — Помоги ему выйти и объясни, что произошло. Ему придется очень быстро залезть в скафандр, иначе у меня не останется выбора…
«Это значит, что мы готовы оставить второго фукиана на произвол судьбы, — подумала Сарри. — И первого — тоже, если потребуется».
Фукиан не стал обсуждать последствия и протестовать. Он выбрался из водительской кабины, спустился вниз и, на мгновение заполнив собой воздушный шлюз, скрылся из виду.
— Наставники могут переносить высокие уровни радиации и тепла, — тихо и спокойно вымолвила Сарри. — Если нам нужно пробыть здесь лишние несколько минут…
— Я не стану рисковать тобой, — пообещал Эджи.
— Я готова рискнуть. Если благодаря этому будут спасены оба Товарища или хотя бы один, я пойду на это.
Молчание.
Разумеется, ее жизнь не принадлежала ей самой, и она не имела права самовольно рисковать ею. Она опять прошла в заднюю часть салона, чтобы посмотреть на обреченный звездолет и маленький планетоход в отдалении. Планетоход определенно перемещался в их сторону, но недостаточно быстро. Она подумала, что он, скорее всего, перегружен людьми и оттого утратил быстроходность. Наврен сейчас лихорадочно перебирает кнопки, высчитывая силу взрыва и минимальное безопасное удаление…
— Что произошло бы с нами? — спросила она.
— Когда?
— После погружения в криогенный сон. — Она не смотрела на робота, так как не желала открывать ему лицо. — Ты бы не осмелился позволить нам снова пробудиться. Я права?
Предположение вызвало вспышку негодования.
— Сарри, — зазвучал в наушниках пронзительный голос, — Наставники не совершают умышленных убийств! Я предлагал криогенный сон как меру безопасности, чтобы у всех было время подготовиться…
— Ты бы все равно не позволил нам возвратиться домой. Ведь мы рассказали бы там всю правду.
— «2018СС» очень велик, — напомнил ей Эджи. — Существуют простые и гуманные способы изоляции…
Она зажмурилась, представив себе эту изоляцию — жизнь в маленьком отсеке, в тайне от остальных. Или того хуже — перемещение в белый стерильный архив…
— Такое случалось и раньше?
— Что именно?
— Все это. — Сарри обернулась, больше не скрывая от Эджи лицо, на котором, как она надеялась, появилось выражение решительности и отчаянной отваги. — Экспедиция неожиданно находит человеческое поселение. Команду подвергают карантину. Или она устраивает бунт против Наставников. — Поколебавшись, она спросила:
— Сколько раз случались подобные трагедии, Эджи? С тобой, например?
Молчание.
Она присмотрелась и нашла глазами медленно ползущий от звездолета планетоход — жалкую песчинку под яркой дугой Млечного Пути.
— Сколько всего людей живет сейчас в галактике? — спросила она еле слышным шепотом.
— Мы не можем этого знать.
— Этому я верю, — ответила она, кивая. — Если их такое множество, что кому-то даже пришлось поселиться здесь…
— Очень вероятно, что мы обнаружили случайно выжившую группу, — предположил Эджи. — Утонченные сельскохозяйственные технологии и отсутствие радиошумов указывают на сознательную самоизоляцию.
Она пристально посмотрела на робота.
— Ваши телескопы наблюдают за галактикой. У вас есть представление о том, что там творится.
— Разумеется, — ответил он с внезапной откровенностью. — На основании радиошумов, лазерных лучей, пламени из мощнейших двигателей мы составили действующую модель. — Его многочисленные руки пришли в движение, словно он желал продемонстрировать, какая огромная рыбина угодила в сети Наставников. — После завершения войн люди полностью исследовали свою галактику и колонизировали несколько миллионов миров.
Наибольшей неожиданностью стало для Сарри то, с какой легкостью он сделал столь невероятное признание. Ее бросило в дрожь. Оказалось, что вся жизнь, вся Вселенная устроена совсем не так, как она себе представляла. Новость, что Млечный Путь заселен ее соплеменниками, только усилила ощущение вселенского хаоса.
Девушка шагнула к Эджи.
— Зачем было лгать? — И тут же сама ответила на свой вопрос. — Вы были изначально запрограммированы на ложь. Создавшие вас люди приказали вам распространять легенду, будто случилось наихудшее и мой вид прекратил существование повсюду, за исключением «Паутины».
— Упрощенно, но в целом верно, — вынужденно признал Эджи.
— Вы наблюдаете продолжение войн?
— Ничего серьезного.