— Я не скажу никому, — пролепетала Розали. — Клянусь. Ничего. Никогда. — Комната поплыла у нее перед глазами, она задыхалась, ее лицо было покрыто потом, руки дрожали от страха и смущения.
— Хорошо, — ответил Капитан и, бросив взгляд на кухонный стол, предложил:
— Не согласитесь ли со мной пообедать?
Розали вскрикнула и потеряла сознание.
Нахмурившись, Капитан наблюдал, как она опускается на пол.
Поднимая ее безжизненное тело, он раздумывал о том, сможет ли когда-нибудь выполнить свою угрозу. Капитан не был в этом уверен. Впрочем, он не сомневался, что до этого не дойдет; ему казалось, что Розали Даттон будет держать рот на замке. Но точно он не знал.
Он перекинул ее через плечо. Свежий воздух, воздух Земли приведет женщину в чувство — это ему было известно наверняка. Он оставит ее где-нибудь в безопасном месте, а придя в себя, она подумает, что ей все приснилось. И конец истории.
Естественно, если она так не подумает, то может и выболтать его тайну. Или даже пойдет к газетчикам.
Если она начнет болтать, все завопят, что он — инопланетное чудовище. Может быть, следует ее сейчас убить, свернуть ей шею и бросить где-нибудь тело.
Но если он ее убьет, это, возможно, будет означать, что он и в самом деле инопланетное чудовище.
«Нет», — подумал Капитан. — «Я не инопланетное чудовище. Совсем нет».
Он был — так он сказал самому себе — одним из парней.
Да, он был всего лишь одним из парней.
Подлинной астрономической сенсацией стала звездная система, открытая недавно в южном небе астрономом Джорджем Престоном из Обсерватории Карнеги (Калифорния). Эта двойная звезда в созвездии Павлина, получившая обозначение CS 22873-139, удалена от нас на 3000 световых лет и замечательна тем, что обладает характеристиками как молодого, так и старого небесного объекта одновременно.
Молодые звезды Млечного пути отличаются от старых прежде всего относительно высоким содержанием металлов. Наше Солнце, коему стукнуло 4,6 млрд лет, еще вполне молодое светило, а поскольку в сравнении с ним двойняшки CS 22873-139 обладают мизерным количеством металлов, они просто обязаны быть очень-очень старыми! Однако все прочие признаки, настаивает Престон, явно указывают на то, что обе ненамного старше Солнца… По его мнению, столь злостное нарушение неоднократно проверенной связи между «металлизацией» и возрастом могло зародиться лишь в иной галактике, где формирование звезд и обогащение их металлом протекало крайне медленно; в наши же звездные края эта система угодила вследствие некоего катаклизма, скорее всего, частичного столкновения обеих галактик. Таким образом, наука получила великолепный шанс изучить иногалактическую звездную материю — с доставкой, как говорится, на дом.
«Эмоциональный компьютер» — любимое детище профессора Университета Сан-Диего Гаррисона Котрелла и его ученика Кертиса Пэджет (США). Ядром системы является нейронная сеть, имитирующая деятельность головного мозга. Сеть «натаскана» на опознание внешних проявлений человеческих чувств путем самообучения на внушительном массиве фотоснимков и документальных кинофильмов. Мимику обследуемого фиксирует видеокамера, а специальное программное обеспечение на основе «конфигурации» рта и глаз практически мгновенно определяет обуревающие его чувства.
С помощью системы Кэтрелла-Пэджета можно в начале рабочего дня автоматически проверять уравновешенность и концентрацию внимания водителей, летчиков и прочих специалистов, чья профессиональная деятельность связана с повышенным риском для окружающих, а также вести непрерывный мониторинг психического состояния космонавтов, авиадиспетчеров, операторов АЭС и т. п. Кстати, персональный компьютер Котрелла, случись тому обнаружить на лице владельца признаки угнетенности или отчаяния, тут же участливо вопрошает: «Чем могу вам помочь, профессор?»
Теперь владельцы породистых псов, пожелавшие установить родословную своих питомцев с истинно научной точностью, имеют возможность обратиться в американскую фирму AnSci Products (Грили, штат Колорадо), которая за каких-то 39 долларов восстановит собачье генеалогическое древо по десяти волоскам животного. У американских собаководов этот генетический тест пользуется повышенным спросом, поскольку соответствующие общества все чаще отказываются признать животное породистым, если хозяин не может подтвердить свои притязания посредством генетической карты.
Кажется, само время не властно над неунывающим суперагентом Спецкорпуса; несмотря на седину, он по-прежнему полон жажды приключений, готов в любой момент спасти человечество, а главное — ему не изменяет чувство юмора. Как, впрочем, и самому Мастеру, который веселится от души, пародируя всевозможные штампы в фантастике, а порою — вполне демонстративно — и самого себя. Перевод этого романа был сделан по рукописи, предоставленной Г. Гаррисоном, чья книга должна выйти в Америке весной этого года. Так что наши читатели познакомятся с новыми приключениями Джима диГриза одновременно с американскими и английскими любителями фантастики.
Я утопил кубики льда в слоновьей порции виски, потянулся, предвкушая удовольствие, а затем плеснул еще чуть-чуть. Пока живительная влага восхитительно булькала в горле, глаза медленно поднялись к часам, вмурованным в стену над баром. Всего-навсего десять утра.
Джим, дружище, а не рановато ли ты нынче за воротник закладываешь? И ведь это уже который день, гляди, в привычку войдет.
Виски добулькало, стакан опустел. И домашний компьютер — словно дожидался этого момента — обратился ко мне гнусавым голосом:
— Сэр, кто-то приближается к дому.
— Превосходно. Надеюсь, это разносчик из винного магазина.
— Сэр, вы ошибаетесь. Винно-продуктовый магазин доставляет покупки по товаропроводу. Я установил личность человека. Это миссис Ровена Виникультура. Она запарковала автомобиль на передней лужайке и направляется к дому.
Как только это имя коснулось барабанных перепонок, мой боевой дух полетел вниз, точно свинцовое грузило. Среди красавиц зануд (а Луссуозо ими изобилует) Ровена, должно быть, первая красавица и первая зануда. Спастись от нее можно только двумя способами: или сбежать, или покончить с собой. Я двинулся в другую половину дома, к бассейну, но и там меня настиг голос компдворецкого.
— Сэр, мне кажется, миссис Виникультура упала на пластмассовый коврик у двери, который произносит на шести языках «Добро пожаловать».
— Что ты подразумеваешь под словом «упала»?
— Я полагаю, это слово вполне подходит к данной ситуации. Она закрыла глаза. Ее тело перестало сопротивляться гравитации. Она медленно опустилась на землю и теперь лежит неподвижно. Если верить датчику давления в коврике, пульс ее замедлен. На лице видны синяки и царапины…
Я ринулся к двери.
Прекрасный лик — белее полотна, темные волосы восхитительно растрепаны, пышная грудь бурно вздымается и опадает… На щеках — кровоточащие ссадины, на лбу — багровый синяк. Губы чуть заметно шевелятся. Я склонился над ней.
— Пропала… — вымолвила она едва разборчиво. — Анжелина… прошла…
Услышав эти слова, я, кажется, похолодел градусов на тридцать. Но на рефлексах это никоим образом не отразилось. Протягивая к ней руки, я успел набрать на браслете-коммуникаторе код вызова.
Поскольку мы с Анжелиной не бедствовали, услугами домашней клиники нам еще пользоваться не приходилось. И вот теперь мне подвернулся случай похвалить себя за предусмотрительность. Подписывая договор об аренде дома, мы не крохоборствовали. Иными словами, на ту сумму, которую мы выложили за домашнюю клинику, можно было купить провинциальную больницу или даже что-нибудь посерьезнее.
Пока я нес Ровену в библиотеку, диван ушел в стену, а на его месте появился операционный стол. Как только я уложил на него свою бесчувственную ношу, медробот, который вынырнул из потолка, протянул гибкие щупальца с датчиками на концах. Один из них прижался к моему затылку, и я раздраженно оттолкнул его.
— Не меня! Тьфу ты, идиотская машина!
Застоявшийся без дела медробот с механическим энтузиазмом приступил к работе. На дисплее замельтешили цифры и диаграммы — вое от температуры и пульса до состояния эндокринной системы, печена и всего остального, что только можно проверить.
— Говори! — потребовал я. — Докладывай!
Медробот загудел — различные программы сортировали и тасовали вводимые данные, в считанные микросекунды сопоставляли и согласовывали результаты.
— Пациент перенес контузию и получил сотрясение мозга. — Компьютер говорил мужским голосом, сочным и успокаивающим. — Все ссадины — поверхностные. — Передо мной молниеносно двигались щупальца и сверкающие инструменты. — Введены необходимые антибиотики.
— Помоги ей очухаться! — рявкнул я.
— Сэр, если под термином «очухаться» вы подразумеваете приведение пациента в сознание, то это уже сделано.
Не знаю, можно ли обидеть компьютер, но мой медробот говорил таким тоном, будто его оскорбили в лучших чувствах.
— Что случи… — пролепетала красавица, моргая огромными фиолетовыми глазами. — Джим…
— Не пугайся, Ровена, все будет хорошо. Рассказывай, что стряслось. Где Анжелина?
— Пропала… — ответила она. И ее роскошные ресницы затрепетали. А я заскрежетал зубами и, поймав себя на этом, кое-как изобразил улыбку.
— Это я уже слышал. Где пропала? Когда? При каких обстоятельствах?
— В Храме Вечной Истины. — Больше она ничего не сказала. Снова закрылись глаза. Но я уже услышал достаточно.
— Лечи ее! — крикнул я на бегу компдворецкому. — Сторожи! Вызывай скорую!