Удручает лишь тот факт, что столь изысканное и великолепно оформленное издание вышло мизерным тиражом. Безусловно, спрос на книжную продукцию в последнее время существенно упал, но не до такой же степени…
Олег ДОБРОВ
----------------
Николай РОМАНЕЦКИЙ
УБЬЕМ В СЕБЕ ДОДОЛУ
Санкт-Петербург: Лань, 1996. — 432 с.
(Серии «Числа и руны»). 10 000 (п)
=============================================================================================
Николай Романецкий, петербургский фантаст, публикуется довольно давно. Однако это первая книга автора. Сейчас, когда интерес к фэнтези стал угасать, появляется весьма необычный для этого жанра роман Романецкого «Убьем в себе Додолу». Безусловно, он не вызовет ажиотажа у огромной армии любителей фэнтези, особенно у почитателей батальных сцен, магических дуэлей и «мечемашества», коих в этой армии подавляющее большинство. В тоже время роман способен вызвать интерес у читателя, ранее не принимавшего фэнтези.
Предлагаемый роман можно отнести к жанру фэнтези весьма условно. А. Балабуха в предисловии определяет жанр книги, как весьма распространенный на Западе, но довольно редкий у нас жанр science fantasy. Позволю себе не полностью согласиться с уважаемым критиком. «Убьем в себе Додолу» — это коктейль. Коктейль жанров, весьма приятный на вкус. Здесь и модный ныне жанр альтернативной истории, и детектив, и сентиментальная мелодрама. Нам показаны как психология отдельных героев, так и социальные проблемы общества в целом. Общества весьма оригинального, кстати.
Действие происходит в наше время, но в альтернативном мире. Развилка истории случилась во времена правления Ярослава Мудрого и крещения Руси. В результате неких событий Русь крестили не полностью и образовались два государства: Русь Киевская, христианская, со столицей, естественно, в Киеве, и Русь Словенская со столицей в Новгороде, где объектом религии является пантеон древних славянских языческих богов во главе со Сварогом. Этакая смесь политеизма с монотеизмом по греческому варианту. В средние века Словенская Русь счастливо избежала инквизиции и охоты на ведьм, в результате чего у многих развились магические способности. Которые, правда, не совместимы в человеке с влечением к противоположному полу. Наряду с мирским и религиозным правительствами возникает каста бесчувственных магов… Не правда ли, такой мир не может не заинтересовать?
Однако есть у романа весьма, на мой взгляд, существенный недостаток. Это попытки автора разбавлять язык персонажей и авторскую речь славянизмами. Подобный метод создавать антураж кажется не слишком удачным. Беспрестанно мелькающие в тексте «токмо», «поелику» и прочее вызывают при чтении скорее раздражение, чем ощущение славянского уклада жизни. Через первые страницы приходиться буквально прорываться, привыкая к такой манере изложения. Но при дальнейшем чтении текст становится более гладким и простым в восприятии.
Второй роман книги «Мир в латах» раньше выходил в сокращении в одноименном сборнике. Это жесткая социальная НФ «ближнего прицела», основные традиции которой заложили еще Стругацкие в «Хищных вещах века». Понравится любителям социальных прогнозов и фантастических боевиков о ближайшем будущем.
Дмитрий БАЙКАЛОВ
----------------
Александр РУБАН
СОН ВОЙНЫ
Москва: АСТ. Санкт-Петербург: Terra Fantastica, 1996. — 512 c.
(Серия «Далекая Радуга»). 11 000 экз. (п)
=============================================================================================
Сборник повестей томского писателя Александра Рубана «Сон войны» вызывает сложные чувства. Несомненно, перед нами отнюдь не поделка, рассчитанная на невзыскательного потребителя. Хороший язык, точность психологических зарисовок, умение создать нужное настроение… Впрочем, это неудивительно, автор — далеко не новичок в фантастике.
И все же чего-то существенного не хватает прозе Рубана, и дело вовсе не в писательской технике — с этим-то все в порядке. Но вспоминается Жванецкий: «Пьешь первую рюмку, вторую, третью… В четвертой — вода».
…Поезд, заблудившийся в иных пространствах, странный мир, где армии отделены от государств, а войны происходят по заказу, на специальных полигонах (повесть «Сон войны»). Все вроде убедительно: и охватившая пассажиров паника, и тщательно выписанные характеры, и даже герои, одновременно живущие в разных временных потоках. Великолепно сделаны декорации, подготовлена сцена — а ради чего? Где обещанный спектакль? Настроившегося на «глубокую драматургию» читателя ждет неожиданно быстрый финал.
Зачем это написано? Убедить нас, что война — дело гадкое, и даже лабораторными условиями сути не изменишь? Что в каждом человеке скрыта жажда агрессии, и сие — скверно? Но вроде бы никто и не сомневается… А вот исследовать психологию «воина» с должной глубиной, не увлекаясь внешними эффектами и прописной моралью, — это действительно было бы интересно. И по мере чтения ожидаешь именно такого подхода. Но не суждено сбыться надеждам. А жаль. Тем более что и финал сконструирован занятно. Возникает образ некоего жестокого демона, духа войны, который, удовлетворившись человеческой жертвой, отпускает остальных героев. Вот бы это развить… Но автор предпочел поставить точку.
Да и вообще — была такая хорошая книжка Виктора Колупаева: «Фирменный поезд Фомич».
Во второй повести — «Русский Марс» — на мой взгляд, автора постигла неудача. Ни убедительно показанного мира, ни сколько-нибудь внятной идеи. Одна лишь насмешка над оголтелым русским национализмом. Но уж больно плоская насмешка. Настолько недостоверно бытие СМГ (Суверенной Марсовой Губернии), настолько оно карикатурно, что вызывает скорее противоположный эффект. Как правило, то, над чем шутят плоско, заслуживает куда более серьезного отношения.
Что же до повести «Белый слон», то она сильно напоминает «Сон войны». Та же раздача векселей, которые в итоге оказываются неоплаченными. Общество, где каждому гражданину транслируют сны. Как это можно было бы раскрутить!
Но «Феакийские корабли», последняя из повестей сборника (кстати, достаточно давняя работа автора) заметно выбивается из общего ряда. Здесь, в общем, имеется гармония замысла и реализации. Миры, созданные человеческим воображением, но все же вполне реальные — это, конечно, не новое слово в фантастике. Тем не менее сия тема сама по себе глубока и интересна, и вряд ли в скором времени будет исчерпана. Жаль только, излишнее обилие элементов «твердой» НФ — все эти капсулы, радиобуи и т. д. — несколько смазывает общую картину.
Все это можно было бы назвать «синдром обманутых надежд». Но однако же сборник Александра Рубана свидетельствует и о другом. Перед нами действительно интересный автор, способный на большее.
Виталий КАПЛАН
*********************************************************************************************
В редакцию часто обращаются с вопросом, где можно гарантированно приобрести текущий номер «Если». К сожалению, вынуждены сообщить, что гарантированно его можно получить только по подписке (см. третью стр. обложки). Москвичи в первые две недели выхода номера могут купить его по адресу: ул. Погодинская, д. 10, корп. 1 (тел. 245-78-11, отдел распространения ОАО «Любимая книга»). По вопросам оптовой закупки журнала можно обратиться в ЗАО «Сегодня-Пресс» (телефоны даны на первой стр. журнала).
Мы продолжаем публикацию очерков, посвященных истории фантастики. Сегодня мы рассмотрим десятилетие, в течение которого НФ прочно утвердилась на литературном Олимпе. Правда, по мысли автора материала, слава, почести и коммерческий успех сыграли дурную шутку со многими писателями-фантастами… Не со всеми оценками критика редакция готова согласиться, однако, начав серию исторических очерков, мы договорились с читателями, что наши авторы не будут претендовать на академическую беспристрастность.
Чем ближе к нашему времени рассматриваемый исторический период, тем хаотичнее и подвижнее представляется его облик. Дистанция — великая вещь для наблюдателя; для тех же, кто с головой погружен в сегодняшний сиюминутный и сумбурный «литературный процесс», перспектива утонуть в мельтешении «хит-парадов», переменчивых веяниях моды и тому подобной суете кажется совсем не отвлеченной.
Семидесятые годы и начало восьмидесятых — это, конечно, не сегодняшний день. Но все же и не такое далекое прошлое, чтобы от него абстрагироваться, занять необходимую дистанцию.
Тем более что, как уже отмечалось не без душевной тоски автором этих строк, интересная и драматичная история непризнанной «замарашки» кончилась. А писать официозную хронику сытого и благополучного царствования и для историков, и для современников всегда было занятием скучноватым.
Впрочем, я не настаиваю — даже не на своих суждениях, а скорее на настроениях, которые у меня вызывает этот период. Обозревая его, другие авторы, например, Джон Клют в своей «Иллюстрированной энциклопедии научной фантастики», настроены более элегично: «История научной фантастики и мировая история в 1970-е на удивление схожи.
В реальной жизни мы высадились на Луну и взглянули оттуда на Землю, которая выглядела совсем иначе. Пришлось забраться так далеко, чтобы осознать, какой долгий путь нам еще предстоит. Трудно понять это, стоя на земной поверхности, а с лунной можно видеть Землю всю целиком и даже закрыть ее ладонью. Так мы осознали необходимость в дальнейшей учебе: учиться глядеть на земные дела и на нас самих с иной точки зрения.
Похожее путешествие «к себе» мы проделали и в научной фантастике. Насотворяв монстров и вдохнув в них жизнь, мы отправились блуждать среди звезд и испытали собственный Золотой Век удивительных приключений. После второй мировой войны настали иные времена, и они потребовали новой мудрости и новой широты охвата, — и научная фантастика претерпела известные трансформации. А теперь наступил период переоценок. После быстрого технологического взлета, кульминацией которого была короткая эра впечатляющих достижений в освоении космоса, в 1970-х взгляд научной фантастики, по крайней мере, временно, уткнулся в собственный пуп. Вероятно, иначе и быть не могло».
Во всяком случае десятилетие, безусловно, представляло собой водораздел. Переходный период, начало которого ознаменовано поисками одних, растерянностью других и сосредоточенным разглядыванием собственного пупка третьими. А конец — неудержимым рыночным «просветлением» и первых, и вторых, и третьих. Оказалось, что занятие фантастикой может приносить немалый доход. Но какой фантастикой? Парадоксальная Весть, донесенная из фантастического «далека»? Философская дискуссия не только о мире собственном, но и о мирах альтернативных; исследование на прочность — методом «доказательства от противного» — социальных институтов, культуры, морали, религии и других констант человеческого сообщества? Наконец, просто литературные медитации на тему «что есть мир, что есть я и что с нами обоими произойдет в различных вариантах будущего?». Все это категории не рыночные. Много на них не заработаешь…
Итак, в 1970-е годы, после бурь предшествующего десятилетия, англоязычная science fiction воцаряется на троне. Сбылось: фантастов окончательно приняли в высшее «масслитературное общество», допустив к разделу общего пирога. В конце семидесятых манящие шестизначные суммы в контрактах перестали казаться «фантастикой». А все более частое появление книг этого жанра в первых строчках списков бестселлеров знаменовало собой впечатляющую реализацию Великой Американской Мечты, в том числе и писателей-фантастов: разбогатеть!
Если же я сообщу имена других авторов, которые облюбовали бестселлерную «верхотуру» задолго до того, а теперь не без ревности потеснились, не сомневаюсь, многие мои соотечественники, выросшие еще в «самой читающей стране», недоуменно пожмут плечами. Списки бестселлеров просто по определению указывают лишь на то, что лучше раскупается, а вовсе не на то, что лучше написано. Для американцев это синоним; для нас же, воспитанных в иных традициях и в своей фантастике искавших отражение собственной Великой Мечты, это вещи разные.
Кстати, о «самой читающей». Мне представляется, что все, о чем мы сегодня будем вести разговор, рано или поздно продублируется и в нашей фантастике. А скорее всего, по традиции родит уродливых фантомов, чтобы не сказать по-модному — симулякров. Освободившись от вериг двух Больших Г — Главлита и Госкомиздата, одна шестая (самая читающая) часть суши, вопреки упованиям, не воспарила в Духе, а, напротив, с противным хлюпаньем погрузилась в Большое Д (Деньги).
Стало быть, мы еще сможем «догнуть и перегнуть» Америку.
Начнем же последовательно и методично обозревать «пейзаж после битвы». Как и положено: считать потери и одновременно — захваченные трофеи.
К сожалению, в этом обзоре мне не удастся избежать пресловутых «перечниц» — перечислений списком имен и произведений. Чтобы выводы имели хотя бы подобие убедительности, придется приводить много примеров.
Если не страдать календарным буквализмом, то условные границы обозреваемого периода отмечены приметными событиями — вехами. Их две — журнальная и кинематографическая; обе сферы для мира американской science fiction определяющие.
В 1971 году ушел из жизни и со своего капитанского мостика в журнале «Аналог» Джон Кэмпбелл. В тот же год другой легендарный редактор, Дональд Уоллхейм, основал собственное издательство «ДАУ Букс», на десятилетия ставшее флагманом «многосерийной» развлекательной научной фантастики и фэнтези (о коей речь впереди). А под закат декады, в 1978-м издатель игриво-богатого «Пентхауса» Боб Гуччоне основывает такой же вальяжный журнал «Омни», посвященный соблазнам уже не плотским, а из разряда high-tech. В том числе и научной фантастике.
Специально подчеркну: гонорар за рассказ, опубликованный в «Омни», часто оказывался соизмерим с авансом за роман в среднем американском издательстве. Так что в «Омни» фантастика печаталась также во всех отношениях богатая.