— Вот как? — Капитан был потрясен. — Я и не предполагал, что ватча можно одолеть…
— Ну, это по силам немногим, — признала Гот.
— А Толл быстренько с ватчами расправляется, когда не в духе! — сообщила Ливит.
— Интересно! — сказал капитан. Потом, подумав, спросил: — Тогда, может, мы от него избавились?
Гот с сомнением покачала головой.
— Не уверена. Они ведь страшно упрямые. Скорее всего, ватч скоро вернется и станет потихоньку вынюхивать, нет ли поблизости Толл. Хотя, конечно, некоторое время он ничего предпринимать не станет…
— Она критически посмотрела на растрепанную Ливит. — Пойдем-ка, дорогая, причешемся! — сказала она ей. — У тебя не голова, а помело!
Они ушли, а капитан походил у экранов, уселся в кресло у пульта управления, задумчиво почесал подбородок и начал в порядке эксперимента релировать ватча. Нет, никого. Капитан вспомнил, с какой жуткой скоростью ватч промчался сквозь корабль, спасаясь от преследования одной-единственной ведьмы, хоть и разъяренной. Вывернуть ватча наизнанку… Ничего себе! Капитан покачал головой. Ну что же, Толл — признанный мастер своего дела, великая колдунья, если судить по тому, что о ней говорят.
Капитан подпер щеку кулаком и еще больше задумался. Никто не знает, когда Путь Эггера вновь загудит и принесет сюда полчища ведьм, способных перебросить Синергайзер, «Удачу» и экипаж на воюющий Каррес — и более чем на триста тысяч лет вперед. Может, через минуту, а может, через час. Возможно, и через несколько дней. Никто также не знает, когда нетерпеливый и любопытный ватч обнаружит, что поблизости пока нет ни одной разъяренной матери-ведьмы…
Мысленно капитан перенесся в машинное отделение «Удачи», на загадочно-неисправную силовую установку, и почти сразу ощутил присутствие там маленького и уже знакомого ему сгустка тьмы с сердцевиной в виде крутящихся энергетических потоков, который невозможно обнаружить простым взглядом. То был один из самых мелких следов ватча, в котором энергии оказалось вполне достаточно, чтобы полностью парализовать двигатели корабля.
Что же в таком случае представляет собой столь нематериальная штуковина, как клатха-крюк, способный прочно «зацепить» такую же нематериальную сущность — ватча?
Пахнуло невыносимым жаром… Перед мысленным взором капитана мелькнула искорка, подскочила, потом замерла на месте, кипя от напряжения… Капитан сфокусировал изображение и ощутил нечто вроде туго натянутой тончайшей нити, соединявшей его и этот сгусток клатха-энергии, причем напряжение в «нити» продолжало усиливаться…
Вот, значит, что такое клатха-крюк! Он шумно, с облегчением вздохнул и мысленно потянул за нить, приближая к себе искру черного огня, пока та не повисла, кипя и крутясь, над пультом управления метрах в полутора от него.
«Оставайся здесь!» — приказал искорке капитан и освободил крюк. Она послушно продолжала висеть над пультом. Теперь он явственно релировал ее ватчевую сущность, хотя и довольно слабую. Потом вновь зацепил ее клатха-крюком и снова отпустил…
Стало быть, и он теперь может делать такие крюки? А вдруг он и сам способен «вывернуть ватча наизнанку»? Пока, правда, в этом не было никакой необходимости. Искра клатха-энергии могла послужить удобным рабочим инструментом, имеющим вполне определенную, хотя и ограниченную мощность, стать миниатюрным дубликатом управляемого им ватча. Он уже обнаружил несколько способов, способных заставить этот инструмент работать. Интересно, что еще он может делать?
Капитан продолжал рассматривать черную искру, рассеянно слушая разговор Гот и Ливит за переборкой. Они вели беседу тихими, напряженными голосами… Вывернуть ее наизнанку? Расколоть на части? Но так ее можно разрушить. Впрочем, поскольку это нематериальная сущность, с ней не должно ничего произойти.
У него в каюте в одном из ящиков стола валялась старинная курительная трубка. Он не брал ее в руки с начала полета сквозь Чаладур. Капитан мысленно представил себе эту трубку, мысленно же перенес ее изображение на столик перед пультом управления и снова сфокусировал свое внимание на искре энергии ватча.
«На это у тебя вполне хватит сил! Принеси мне трубку!»
Эта мысль еще не погасла в его мозгу, как из черной искры выскочила еще более миниатюрная искорка, такая маленькая, что ее практически невозможно было заметить, исчезла и тут же вернулась. А на столике появилась трубка.
Стало быть, их можно разбивать на части! И эти части способны выполнять работу по отдельности! Так, а теперь…
— … вовсе не уверена в этом! — нарушил вдруг работу его мыслей тонкий голосок Ливит. — Да, я его чувствую, только очень слабо… Гнусная тварь!
Капитан поспешно оглянулся на распахнутую дверь. Они что там, релируют ватча? Ничего страшного, конечно, если Гот узнает о новом направлении его экспериментов, но вот Ливит…
«Слейтесь воедино! — мысленно приказал он черным искрам, и меньшая тут же влилась в более крупную. — Вернитесь назад, откуда вы…» Но он даже приказ отдать не успел — искра уже снова повисла, крутясь, над силовой установкой в машинном отделении. Так что он оставил ее в покое.
— Капитан! — окликнула его Гот из-за двери.
— Да-да, я тоже его чувствую, Гот! — несколько неуверенно ответил он.
Пока что присутствие гигантского ватча едва ощущалось; мешало, видимо, большое расстояние и наложившиеся эманации той искорки энергии, что находилась в непосредственной близости от них. Итак, большой ватч вернулся! Как и предполагала Гот, он осторожно бродит вокруг, опасаясь новой встречи с Толл и ее клатха-крюками, способными обуздать даже его.
Ватч постепенно приближался. Сестры-ведьмочки сидели молча. Капитан тоже молчал. Вскоре он уже начал различать знакомое бормотание ватча, пока еще невнятное и прерывистое. Ватч явно пытался разобраться в сложившейся на корабле ситуации. Если он удостоверится, что его больше никто не преследует, то снова осмелеет…
Зачем он перенес Ливит сквозь время? Она, конечно, весьма способная ведьмочка, когда речь идет о свисте и битье посуды. Кроме того, если верить Гот, у Ливит в арсенале имелись и более мощные акустические приемы, по эффективности вполне сопоставимые с нокаутирующим ударом крепкого кулака. Но эти ее способности явно не могли пригодиться для того, чтобы вернуть Синергайзер на Манарет — даже в обход Моандера, нури и мощных силовых барьеров, оберегающих Мир Червей.
Ливит, правда, обладала и еще одним талантом — лингвистическим. Ведьмы вообще способны к языкам, а у Ливит была врожденнная клатха-способность понимать любую речь. А Моандер, чудовище, божество из легенд о Мире Червей, на самом деле — всего лишь компьютер, который «говорит на тысяче языков». Хотя никто вроде бы толком не понимал, что это означает, но ватч явно это знал. Так что, видимо, именно лингвистические способности Ливит и послужили причиной того, что ватч решил включить ее в свои планы уничтожения Моандера с помощью капитана Посерта и его корабля.
Но разве он способен в одиночку просчитать все планы ватча и понять их суть, а также конкретную роль Ливит в их осуществлении? Нет, капитану такое не под силу. Манера, в которой ватч разыгрывал свои игры, видимо, подразумевала, что он будет манипулировать своими игроками до тех пор, пока ситуация не станет критической — только тогда люди сами смогут сделать удачный ход… если им повезет. Но даже это не давало капитану никакого ключа к разгадке планов ватча. Если они проиграют, то безусловно погибнут, и тогда ватч наберет себе новых игроков. А поскольку это существо весьма капризное, никогда нельзя с уверенностью сказать, что ему не придет в голову нарочно завести своих игроков в безвыходное положение, а потом наслаждаться зрелищем их отчаянных попыток избежать гибели…
Капитан вдруг понял, что уже не релирует ватча, зато рубка вдруг начала медленно вращаться, очертания предметов расплылись, стали серыми, смазанными… Он сделал попытку выбраться из кресла и предупредить Гот, но и кресло, и рубка уже исчезли, и его понес куда-то крутящийся поток серого тумана — все быстрее, быстрее, сквозь бесконечное пространство, где вдали слышался, точно гром, развеселый хохот ватча…
Потом не стало слышно и хохота. Все исчезло…
— Попытайся сосредоточиться и слушать внимательно! — произнесло одно из двух существ, то, которое стояло ближе и было крупнее. Голос его звучал очень настойчиво. — Мы все вместе оказались здесь благодаря петле времени. Сейчас я расскажу тебе, кто ты и кто мы — и ты все снова вспомнишь.
Капитан захлопал глазами — он действительно ощущал полное замешательство, но исключительно потому, что куда-то перенесся вдруг без всякого предупреждения и теперь находился вместе с двумя загадочными существами в некоем замкнутом пространстве, похожем на сферическую полость, зависшую как бы внутри плотного, постоянно движущегося тумана. То, на чем он стоял, казалось достаточно прочным, но ничего материального у себя под ногами он не видел. На некотором расстоянии от него, в тумане, раздавались какие-то громкие звуки, странный шум, все это тоже постоянно перемещалось, но никаких слов или мыслей он разобрать не мог.
Впрочем, его замешательство вовсе не было настолько сильным, чтобы забыть свое имя. Более того, капитан отлично помнил, как всего несколько мгновений назад в результате очередной выходки ватча его выдернуло из-за пульта управления кораблем, который, видимо, по-прежнему стоит на залитом дождем каменистом склоне планеты Каррес и отдален от настоящего на триста тысяч лет.
Затем, поскольку странное создание говорило голосом Гот, капитан без особого труда сделал вывод, что это и есть сама Гот, просто изменившая свой облик. Что касается второго существа, более субтильного и похожего, скорее, на собаку, то оно молча стояло на четвереньках рядом с Гот, и, в общем, нетрудно было догадаться, что это Ливит.
Однако, подумал капитан, Гот, видимо, не случайно говорила о полном замешательстве… Что ж, сделаем вид, что так оно и есть. Значит, у Гот имеются на то веские причины.
— Да, — сказал капитан, прижимая ладонь ко лбу, — я действительно как-то странно себя чувствую… Кто вы?.. Что это?.. Где я оказался? И кто меня сюда… — Тут он заметил, что его собственная рука покоится в рукаве из богато изукрашенной синей материи, отделанной каймой из множества мелких сверкающих драгоценных камней. Капитан опустил глаза, чтобы получше рассмотреть свое новое одеяние, и заметил, что на грудь ему спускается длинная черная борода. Значит, он тоже полностью сменил обличье! Или форму.
— Тебя зовут, — торопливо продолжало первое существо, — капитан Мунг; ты гвардеец императора Колотха Великого. А меня зовут Хантис. Я из племени натерби-спрайт. Мы с тобой давние знакомые. А это грик-пес. Его зовут Пул. Он…
— Грики, — перебило ее второе создание голосом Ливит, — прекрасно могут и сами о себе рассказать!
— Помолчи-ка, Пул! Этого грик-пса ты купил для императрицы по приказу императора, и мы везем его в столицу. Но в пути…
Капитан не сводил с нее глаз. Гот, видимо, упорно тренировалась, так что теперешние результаты были просто блестящи! Первоклассная работа! Даже на столь малом расстоянии он ни за что не сказал бы, что эта представительница народа натерби-спрайт — не настоящая. Он смутно припомнил галактическую легенду об этом племени. Сейчас Гот казалась маленькой, не выше самой Гот, хрупкой женщиной с очень смуглой кожей, одетой весьма скромно — тело ее было едва прикрыто какими-то зелеными лоскутками. Скулы у нее были высокие, а остренький подбородок выдавался вперед гораздо сильнее, чем у любой обыкновенной женщины. Рот был почти нормальным, но все лицо все-таки казалось совершенно нечеловеческим; впрочем, форма головы тоже. Тонкий нос был едва обозначен, зато сильно заострен. Глаза были травянисто-зеленого цвета. Лицо обрамляла пушистая взъерошенная рыжая грива, а из нее торчали острые и подвижные, как у лисы, уши. Грик-пес тоже выглядел впечатляюще. Это был довольно мощный, во всяком случае, крепко скроенный зверь со светло-желтой шкурой и примерно такого же веса, как прежняя Ливит. Голова у него была огромная, круглая, как бы утопленная в плечи; морда темная, довольно свирепая; пасть клыкастая. Серые глаза очень напоминали глаза Ливит
— они смотрели на капитана с той же холодной расчетливостью.
— А что, собственно, произошло, э-э-э, Хантис? — осведомился капитан. — Я как будто припоминаю, что я…
Представительница народа натерби-спрайт пожала плечами.
— Мы сами толком не знаем, капитан Мунг. Только что мы были у себя на борту, а потом вдруг оказались здесь! Это дворец великого Моандера! Он очень расстроен, потому что раньше был уверен, что никто и ничто не в состоянии сюда проникнуть. Ну а мы почему-то оказались здесь, должно быть, затерялись в петле времени. Но Моандер почему-то считает, что мы шпионы, засланные его врагами. Он сейчас как раз занят дополнительным укреплением своего дворца-крепости, чтобы сделать его совершенно недоступным ни для кого, а особенно для тех, кто может воспользоваться тем же путем, что и мы. Но он обещал в ближайшее время пригласить нас в свою лабораторию и побеседовать с нами. Он…
— ГРРРАЗИИМ! — оглушительно прогремело из тумана у них над головами. — Грразиим! Грразиим! Грразиим…
— Что это? — спросил капитан с видом раздраженным и надменным, как, по его представлениям, и должен был говорить капитан Мунг.
— Это Моандер общается со своими машинами, — объяснил грик-пес. — Для каждой машины существует отдельный язык; не знаю почему, но это так. «Гразим» означает «всем подразделениям». Моандер сейчас говорит со всеми своими машинами сразу. Так что его соглядатай, который к нам приставлен, сейчас нас не слышит. Если хочешь что-нибудь сообщить, говори!