— Я показал им, как ты колешь дрова, и Лайна сумела расколоть одно полено. Правда, Лайна?
— Правда. — У него за спиной стояла Элайна с несколькими поленьями в руках.
— Совсем неподходящее занятие для леди, — вмешалась Джен.
— Но это же здорово, что девочка ее возраста может поднять кувалду — я бы не поверил, что она справится. Брук тебе помогал?
Элайна покачала головой.
— А я не захотела, — добродетельно заявила Эйлин.
— Вот, возьми, — Джен сунула в руки Эмери конверт, — это письмо от твоего адвоката. Оно запечатано, видишь? Я его не читала. Поэтому не теряй времени и ознакомься с его содержанием.
— Однако ты знаешь, что там написано, — мрачно проговорил Эмери, — или думаешь, что знаешь.
— Да, он сказал мне, что собирается написать.
— В противном случае ты не стала бы так спешить. — Эмери достал перочинный нож и вскрыл конверт. — Хочешь рассказать мне?
Джен покачала головой, и ее лицо перекосила та самая уродливая гримаса, о которой Эмери совсем недавно вспоминал.
Брук сложил на полу принесенные дрова и спросил:
— Могу я посмотреть?
— Ты можешь почитать мне вслух, — предложил Эмери. — Мои очки запотели. — Он достал чистый носовой платок и протер стекла. — Только не все подряд. Просто расскажи, о чем там говорится.
— Эмери, ты это делаешь, чтобы посчитаться со мной! — нервничая, сказала Джен.
Он покачал головой.
— Наши адвокаты спорят о наследстве Брука.
Брук уставился на него.
— Я потерял компанию, — сказал ему Эмери. — В основном, речь идет о деньгах и акциях, которые я получу в качестве утешительного приза. Ты мой единственный ребенок, скорее всего, других у меня уже не будет. Давай, читай. Что там написано?
Брук развернул письмо. Эмери вдруг показалось, что сейчас, когда в хижине находится пять человек, здесь стало даже тише, чем в те долгие месяцы, когда он жил один.
— Ты должен понимать, что все совершенно законно, Брук, — заявила Джен. — Они купили контрольный пакет акций, и теперь наша компания стала частью синдиката. Вот и все, что произошло.
Жесткая, похожая на пергамент бумага, зашуршала в руках Брука. Неожиданно Элайна прошептала:
— Мне очень жаль, папа.
Эмери улыбнулся ей.
— Я все еще здесь, милая.
Брук посмотрел на Эмери, потом на Джен и снова на отца.
— Здесь написано, что это лучшее, чего мистер Глакман смог для тебя добиться, и он считает, что тебе следует соглашаться.
— У тебя остается эта хижина, джип и все личные вещи, естественно, — вмешалась Джен. — Я верну обручальное кольцо…
— Можешь оставить его себе, — сказал Эмери.
— Нет, я хочу быть до конца честной. Я всегда пыталась быть честной, даже когда ты не приходил на встречи с адвокатами. Я верну кольцо, но сохраню все твои подарки, включая машину.
Эмери кивнул.
— От алиментов я отказываюсь. Естественно, Брук будет жить с тобой, а Эйлин и Элайна со мной. Мой адвокат говорит, что мы сможем заставить отца платить за их содержание.
Эмери снова кивнул.
— И я получаю дом. Все остальное поделим поровну. Речь идет об акциях, деньгах на моем и твоем личных счетах и на общем счете. — У нее в руках появились другие бумаги. — Я знаю, ты захочешь все прочитать, но там написано примерно то же самое. Можешь поехать со мной в Войлстаун на джипе. Там есть нотариус, который засвидетельствует твою подпись.
— Когда мы поженились, я уже был владельцем компании.
— Однако теперь ты ее лишился. Мы не обсуждаем твою компанию. Она не имеет к этому никакого отношения.
Он взял телефон — случайно выбранный способ отвлечься, — чтобы дождаться, когда боль перестанет быть такой острой.
— Надеюсь, ты меня извинишь? Наш разговор может затянуться, а мне нужно сообщить об ограблении. — Эмери набрал номер телефона шерифа.
Брук положил письмо Фила Глакмана на стол так, чтобы его было удобно читать.
— Ну, дозвонился? — нетерпеливо поинтересовалась Джен. — На проводах намерзло много льда. Брук заметил, когда мы сюда ехали.
— Думаю, да. Телефон вроде бы работает.
— Наверное, из-за пурги много несчастных случаев, — сказал Брук.
Близняшки с беспокойством переглянулись, и Элайна подошла к окну, чтобы посмотреть на снегопад.
— Я должна тебя предупредить, — заявила Джен, — если ты не подпишешь — это война. Мы провели долгие часы…
— Офис шерифа Рона Уилбера, — донесся из телефонной трубки визгливый голос.
— Меня зовут Эмери Бейнбридж. Я живу в хижине возле шоссе номер пять в пяти милях от озера.
Тонкий голосок пролепетал что-то невнятное.
— Повторите, пожалуйста, я не понял.
— Может быть, стоит попробовать по радиотелефону из машины, — предложила Джен.