А теперь вооружимся лупой и попытаемся разглядеть, что происходит в других странах Старого Света.
Увы, без нее никак не обойтись… Нет, конечно, написать обзор, скажем, фламандской фантастики или валлонской НФ — задача выполнимая. В каждой из европейских стран обязательно отыщется свой знаток, который уже учел всех и вся, насколько это вообще возможно. Внимательно прочитать его материалы, разобраться с транскрипцией голландских имен (Thijssen, Ruyslinck, Gijsen, Vermeulen…), заглянуть в имеющиеся справочники и энциклопедии — и готово!
Признаюсь, приступая к первому варианту обзора, я было двинулся по этой перспективной дорожке, да вовремя остановился. Как там у классиков: «Когда я увидел, что эта дорога меня приведет к океану смерти, я с пол-пути повернул обратно…» Скучно. Уныло.
Что толку, если я сообщу о существовании в странах Бенилюкса своих классиков фантастики (например, Белькампо — тоже, кстати, отнюдь не писатель-фантаст), а также Пауля Ван-Херка и пятерки — десятки других авторов, периодически публикующих научную фантастику? И что в маленькой Голландии сейчас целых два журнала научной фантастики? И что в Испании самыми перспективными сегодня писателями-фантастами называют Родольфо Мартинеса, Хуана Мигуэля и Мигуэля Барсело; местный же эквивалент премии «Хьюго» зовут «Игнотусом»?
Все равно мы вряд ли скоро познакомимся с их произведениями, если это вообще когда-нибудь произойдет. Думаю, что и дальше все эти имена и события будут вызывать интерес лишь в своей языковой среде. Как ни пышут энтузиазмом авторы, обозревающие фантастику своих стран в журнале «Локус» (их-то можно понять — давно ли мы прекратили с той же истовостью бить себя в грудь насчет «ленинградской школы» или «армянской национальной фантастики»?), общее впечатление, если немножко абстрагироваться и попытаться взглянуть на ситуацию со стороны, складывается довольно грустное. Впрочем, чтобы не быть голословным… В одном из номеров «Локуса» за 1995 год читаю обзор современной португальской фантастики. Очередная профессиональная встреча местного фантастического бомонда собрала всех, так или иначе связанных с этой литературой: трое дискутировали, еще был ведущий и аудитория, состоявшая еще из одного писателя и нескольких фэнов. Естественно, присудили ежегодную премию «Каминьо» — ввиду малочисленности номинантов единственную. Вот такая фантастическая жизнь бурлит на краю Европы…
Хотя… В другом номере «Локуса» корреспондент из бывшей Югославии радостно сообщает: ну вот, слава
Богу, закончили войну — теперь опять можно будет заняться фантастикой. Она, кстати, не переставала выходить и в разгар устроенной на Балканах кровавой бани! Вот только конвенции собирать под артобстрелом поостереглись, решив отложить это полезное дело до мирного времени. И автор письма в «Локус» приглашает всех желающих собраться на пепелище: поболтать о том о сем, премии какие-нибудь присудить…
Нет, их ничто не берет, этих фантастов!
Так что, может, не столь все и мрачно?
Но все-таки — есть ли «европейская фантастика» или нет?
На сегодняшний день, если и осталась, то стремительно уменьшается, съеживается, подобно шагреневой коже. Зато и интернационализация идет полным ходом — границы даже не уничтожаются, а тихо-мирно размываются, а все эти рогатки и полосатые столбики, некогда символы суверенитета и национальной гордости, уходят в прошлое. Вместе с национальными амбициями, предрассудками и поисками врага.
Зачем границы, когда и во Франции, и в Италии, и в Германии воцаряется одна общая культура — «Макдональдсов» и «Санта-Барбары»? И, между прочим, «серийной» американской фантастики…
Я оставляю в стороне вопрос, хорошо это или плохо. Но с радостью узнал бы, что ошибся — и ситуация совсем не та, о которой говорят известные мне факты. Единственно, чего искренне не хотелось бы, так это задеть кого-либо на национальной почве: мне, конечно, далеко до «политкорректных» американцев, но все же соображаю, насколько это деликатные материи. А кроме того, смотреть свысока на «разных прочих шведов» нам сегодня как-то не с руки — ив нашем родном доме ситуация, в общем, похожая…
Фанкон-97
----------------
прошел в конце августа и начале сентября в Одессе в пансионате «Антарктика». Несмотря на такое «холодное» название места, участники фестиваля фантастики горячо и единогласно уверяют, что все прошло великолепно. Ни дня без банкетов и фуршетов, а что касается премий, то «никто не ушел обиженным». Награды писателям, критикам, издателям, журналистам из России, Украины, Белоруссии, Приднестровья, Молдовы, Израиля и Латвии вручались по 35 (тридцати пяти!) категориям. Отметим, что премию «Фанкон-97: Лучший дебют России» получил открытый журналом «Если» Михаил Тырин, рассказ которого был напечатан в рубрике для начинающих авторов «Альтернативная реальность». Постоянный автор журнала «Если» Евгений Харитонов получил награду в категории «Критика, литературоведение». Особую благодарность устроители и участники «Фанкон-97» испытывают к Эдуарду Гурвицу, мэру Одессы, оказавшему большую финансовую и организационную поддержку. Если бы мэры российских городов брали с него пример!
He «Хьюго» единым
----------------
жив американский фантаст. Кроме этой премии в жанре есть еще не менее желанная «Небьюла», а кроме того — с десяток премий более юных, но с годами набирающих все больший вес. Объявлены лауреаты 1997 года сразу трех таких «премий второго плана»: журнала «Локус», имени Теодора Старджона и Мемориальная премия имени Джона Кэмпбелла (не путать с Премией имени Джона Кэмпбелла, вручаемой обыкновенно на Всемирной конвенции самому многообещающему молодому автору по публикациям последних двух лет). Премия «Локуса» присуждается журналом по результатам голосования читателей. Ее можно считать вполне репрезентативной и отражающей объективное состояние дел в американской фантастике. В 1997 году среди лауреатов — целое созвездие имен, известных нашему читателю. Так, Ким Стэнли Робинсон получил премию за роман «Голубой Марс». Кстати, его марсианский «триколор» — «Красный Марс», «Зеленый» и «Голубой» — вывел автора в число наиболее авторитетных марсоведов; Робинсону предоставляет страницы ведущая газета «Нью-Йорк Таймс», его приглашают в «звездное» телешоу Мак-Нейла-Лерера, и что характерно: он выступает не как писатель-фантаст, а как специалист-ареолог! Среди других лауреатов — Джордж Мартин за роман-фэнтези «Игра тронов», Стивен Кинг за роман-«ужастик» «Безнадега», Конни Уиллис за повесть «Баран-вожак», Урсула Ле Гуин за короткую повесть «Горные тропы», Джон Краули за рассказ «Ушел», Джо Холдеман за сборник «Никто не слеп настолько». Ну а в номинации «Лучший художник» победителем вышел Майкл Уэлан, который от «Локуса» пока не отказался. Мемориальная премия Джона Кэмпбелла, с 1973 года присуждаемая ежегодно сменным жюри из видных писателей и критиков за лучший роман года, на сей раз досталась Полу Ма-коли за роман «Сказочная страна». А премию имени Теодора Старджона, присуждаемую, напротив, за лучшее произведение малой формы, получила Нэнси Кресс за рассказ «Цветы тюрьмы Аулит».
Грядущий сборник Брайана Олдисса
----------------
в соавторстве с крупнейшим астрофизиком и космологом Роджером Пенроузом добавляет еще один цвет в марсианскую палитру. Название книги — «Белый Марс», и рассказы в ней будут перемежаться статьями, эссе и даже… марсианской конституцией! Воистину, конец столетия в западной фантастике проходит под знаком Красной звезды… Олдисс также закончил — как и полагается живому классику — автобиографию, выход которой запланирован в будущем году.
Фантастика на арене цирка
----------------
— это что-то новенькое! Главный режиссер московского «Цирка на Цветном бульваре» Валентин Гнеушев собирается устроить грандиозное представление на тему знаменитой «Аэлиты» А.Толстого. Можно себе представить Гусева на батуте, а саму Аэлиту в воздушном номере под куполом — незабываемое, наверное, будет зрелище.
Начались съемки суперфильма,
----------------
название которого можно перевести как «Глубокое воздействие» («Deep Impact»). Интересно даже не то, что одним из продюсеров будет Стивен Спилберг, а то, что сценарий основан сразу на двух известных литературных произведениях разных авторов, чьи книги разделяет шесть с лишним десятков лет. Довоенный бестселлер Эдвина Балмера и Филипа Уайли «Когда сталкиваются миры» — классический роман о глобальной катастрофе — уже экранизировался в 1951 году, и фильм стал также НФ-классикой. Зато вторая основа сценария, роман Артура Кларка «Молот Всевышнего», относится к последним произведениям мастера.
«Боги в сентябре»
----------------
— так называется новая книга писателя из Санкт-Петербурга Андрея Столярова, которая в ближайшее время выходит в свет. Название сборнику дала одноименная повесть, написанная в несколько неожиданном для этого автора-турбореалиста жанре фэнтези.
Пал еще один бастион
----------------
турбореализма — красноярский фантаст Андрей Лазарчук очередной роман создал в жанре фэнтези. «Кесаревна Отрада между жизнью и смертью» — так, кажется, будет называться новая книга.
Новый роман Дамтдя Брина,
----------------
названный автором «Небесное пространство» («Heaven’s Reach»), готовится к выходу в издательстве «Bantam». По оценкам экспертов, эта книга наверняка станет бестселлером, поскольку является продолжением популярных и неоднократно премированных романов «Звездный прилив» и «Война за возвышение», известных и российским читателям
In memoriam
----------------
В возрасте 77 лет скончался один из самых неподражаемых фантастов современности и один из самых знаменитых африканских писателей — нигериец Амос Тутуола. Тутуола черпал вдохновение в богатейшем фольклоре племени йоруба, и его написанные на «местном английском» мифотворческие романы, среди которых выделяется «Любитель пальмового вина» (1952; на русский язык переведен как «Путешествие в Город Мертвых»), произвели на англоязычном Западе фурор не меньший, чем произведения Маркеса или Борхеса На 84-м году жизни от сердечного приступа скончался Уильям Берроуз, автор знаменитого романа «Голый завтрак» Творческую манеру писателя можно охарактеризовать как причудливую смесь НФ, фэнтези и сюрреализма; в числе наиболее значительных его произведений — «Нежная машина», «Билет, который взорвался», «Где проходят заброшенные дороги». Исследователь пограничных состояний человеческой психики, «скандалист поневоле», Берроуз оказал огромное влияние на развитие как фантастики («новая волна»), так и рок-культуры (психоделия конца 60-х).
В Англии скончался поэт и автор нескольких сатирико-фантастических романов и пьес Джеффри Дирмер Это имя мало что говорит даже специалистам, однако одно обстоятельство заслуживает внимания, автору было 103 года. Он принимал участие в нескольких битвах первой мировой войны, а в 1920-30-х годах был известен как фантаст и сатирик.
Уильям ГИБСОН
ГРАФ НОЛЬ
Москва — Санкт-Петербург: ACT — Terra Fantastica, 1997. — 480 с.
Пер. с англ. А.Комаринец, Е.Летова. — (Серия «Виртуальный мир»). 11 000 экз. (п)
=============================================================================================
«Писатели-фантасты склонны к обобщениям: они отправляют персонаж на невообразимо далекую и странную планету и пишут при этом: «Я выглянул в окно и увидел воздушное растение», — говорит Гибсон в интервью специалисту по литературному постмодерну профессору Ларри Маккефри. — Похоже, их не волнует, что читатель не понимает, как это растение выглядит и что оно собой представляет». В отличие от авторов, придерживающихся традиций классической НФ и склонных в подобных случаях обращаться к научным пояснениям, Гибсон при описании предметов и явлений предпочитает оперировать метафорами и символами, рассчитывая, скорее, на эмоциональное впечатление. Именно это позволяет причислить Гибсона и его последователей к разряду писателей-постмодернистов. Восхищение, страх, ненависть — все то, что неосознанно испытывали к «Чудесам Науки» времен Хьюго Гернсбека тысячи читателей, Гибсон выразил в иной форме. Вселенная Гибсона — это мир, увиденный глазами поэта эпохи информационных технологий, человека, для которого орбитальные космические станции и компьютерные сети столь же реальны и естественны, как закаты и восходы, море и цветы. И, как поэт, он столь же свободно трактует заключенную в них символику.
Гибсон описывает мир, балансирующий между состоянием, когда уровень потребления превышает уровень производства, и наоборот. Уличные банды, не признающие законов общества, но свободно пользующиеся плодами генной инженерии. Сказочно дешевый транспорт, полупрозрачные межгосударственные границы — и абсолютно замкнутые транснациональные корпорации с собственными вооруженными силами. Мир будущего, по Гибсону, — пластичный, подвижный, ежесекундно изменяющийся, растущий и эволюционирующий. Заимствуя многие литературные приемы у авторов «Новой волны», киберпанк видит результаты научно-технической революции иначе и в ином. Да, интенсивное развитие информационных технологий может изменить жизнь людей. Но не самих людей! Адепты киберпанка, как это ни парадоксально звучит, искренне верят в человека, в его здравомыслие и честность — будь это хотя бы честность перед самим собой и перед ближайшими друзьями.
Предательство остается предательством, а любовь — любовью, вне зависимости от того, что является для них фоном — орбитальная станция или необитаемый остров.