— Опять тебя арестовывать пришли, принц! — еле выговорил наш провожатый.
Мальчишка медленно обернулся. Это был не Маркус. Одного с ним возраста паренек, и фигура похожая, и лицо — но только издали.
— А можно половину награды за себя получить? — спросил он.
Во взгляде, который бросила на меня Хелен, было куда больше, чем можно выразить словами.
— Уважаемый лорд… — девица наконец-то развернулась, присела в книксене. — Прекрасная маркиза… Моего младшего брата ловят каждый день, едва лишь мы ввели его в пьесу.
— У меня есть бумага от Стражи, — мрачно сказал паренек. — Там написано, что я не Маркус, хоть и похож немного лицом. Показать?
— Извините… — брякнул я, даже не подумав, что не стоит графу извиняться перед нищими комедиантами. — Но похож…
— Мой друг когда-то видел принца, — спокойным тоном произнесла Хелен. — Вот и обознался. Браво, мальчик, ты каждый день обманываешь высокородных слепцов.
Я кинул ему мелкую монетку, паренек ловко поймал. Судя по довольному лицу, примерно так и оканчивался визит каждого слишком умного аристократа, надумавшего схватить принца.
— Там дальше еще вор Ильмар появится, — сообщил актер, игравший уехавшего в Китай лорда. — Это буду я. Сейчас переоденусь. Желаете поймать?
Стоило мне обернуться, как актер сообразил, что напрашивается на неприятности, и исчез в коридоре.
— Остынь граф… — Хелен взяла меня за руку.
Мы вышли из той же двери. Возле нее уже стоял рабочий, недоуменно разглядывая замок.
Мы с Хелен нашли свободный столик, выпили коньяку, потом съели каких-то безумно дорогих фруктов. Хелен задумчиво сказала:
— А ведь автор пьесы — кто-то из Версаля.
— Высокородный?
— Необязательно. Может быть, из придворных комедиантов. Но эти детали… явно по высочайшему повелению.
— Какие еще детали? — я с сомнением посмотрел на Хелен. — Если ты думаешь, что принц спер любовное письмо…
— Я не о том. Но вот диалоги… Это и впрямь речь Владетеля. Обстановка. Намеки на интриги. Понимаешь, сам спектакль — пустышка, забавная глупость. Но в нем намек таится для понимающих.
— На что намек?
— А на то, что принц Маркус, если явится с повинной, будет прощен. Слегка наказан, но прощен. Конец-то благополучный. Да и вора не казнят, а на рудник отправят, поскольку ничего он не знает…
По спине пробежали мурашки.
— А фразу актера о том, что доставь он Маркуса Страже — получил бы прощение, ты прослушал? Ильмар… эта пьеска с двойным дном. Во-первых, она высмеивает всю охоту, затеянную Домом. Мол, не волнуйтесь, господа, все это пустое, никакой беды нет. Владетель в курсе… А во-вторых, в пьесе есть намек для самого Маркуса. И для тебя. Я уверена, по всем крупным городам сейчас играют эту постановку. И народ успокаивают, и слухов не пресекают.
— Может, ты и права, Хелен, — признал я. — Но что дальше?
— Я лично буду спать, граф. У меня уже глаза слипаются.
Осушив бокал, я уж было собрался встать из-за столика. И тут увидел мальчишку, игравшего в пьеске Маркуса. Уже в обычной, простой одежде, без грима, утратив сходство с принцем начисто, он бродил между столиков, высматривая кого-то.
— У меня такое ощущение, что спать еще рано, — пробормотал я и помахал рукой. Мальчик подошел к столику.
— Ну? — спросил я.
— Ваша светлость, простите мою дерзость… — здесь, среди аристократов, мальчик держался подобострастно. — Но не скажите ли вы, где ваши владения?
Наверное, мы с Хелен одновременно сделали стойку.
— В море, мальчик. Я граф Печальных Островов, — тихо сказал я.
Актер просиял:
— Граф, у меня для вас послание!
— Давай.
— Граф, мне сказали, что вы заплатите стальную марку.
Я бросил на стол две монеты. Накрыл ладонью:
— Получишь две.
— Слово графа крепче железа. Ваша светлость, меня просили передать следующее: «Смоленый канат кинжалом не разрезать…»
— Так, — я поймал его за руку, заставил сесть рядом. — И все?
Мальчишка испугался:
— Нет… если для вас эти слова не пустые.
— Что еще?
— Жди.
— Что?
— Жди. Одно слово.
— Кто велел это передать?
— Женщина, такая… средних лет, лицо постное, темноволосая, одета небогато. Наверное, не высокородная.
Женщина? Почему женщина, откуда?
— Когда ты ее встретил?