— Поспим, — решила Хелен. — Часа три хотя бы, а то совсем сил нет. В пять встанем, я умею просыпаться, когда нужно, — и на планёрную площадку. Машина готова, сразу улетим.
— Куда?
Летунья поникла.
— Далеко, Ильмар. Далеко-далеко… в чужие страны. Я подумаю, гляну на погодные карты, да и ты реши, где прятаться легче. У меня есть кое-что ценное на Слове, у тебя — опыт большой. Вдвоем сможем укрыться.
Глава третья, в которой появляются двое старых знакомых, один очень большой, а второй все равно неизмеримо больше.
Проснулся я оттого, что Хелен водила ладонью мне по лицу. Медленно, плавно, словно слепая, что лишь руками видит. Я открыл глаза, посмотрел на летунью, она сразу убрала руку.
— Пора, — сказала она. — Уже пять. Умывайся да пойдем.
Пока я умывался, Хелен собиралась. Сон с меня быстро слетел, лишь тяжесть в голове осталась. Много выпили вчера.
— Я вызову слугу, — крикнула Хелен. — Пусть приготовят счет.
Звякнул колокольчик. Я кивнул своему отражению в зеркале, продолжая скоблить ножом намыленную щеку. Щетина отросла, будь здоров…
В дверь постучали, Хелен легкими шагами пересекла комнату. А я замер с ножом в руках, пытаясь понять, отчего кольнуло сердце.
Стук подозрительный.
Будто не слуга осторожненько стучит, а кто-то, лишь пытающийся придать стуку несвойственную деликатность.
— Стой, Хелен! — крикнул я, бросаясь в комнату. — Не отпирай!
Поздно.
Даже вскрика не было — так быстро все произошло. Стояла Хелен с белым от ужаса лицом, к голове был приставлен ручной пулевик.
А держал оружие офицер Стражи Арнольд, от которого я так ловко ушел в вольном городе Амстердаме, над головой которого так удачно путешествовал в дилижансе до Лиона.
Сколь веревочке ни виться…
При виде меня каменное лицо офицера озарилось улыбкой.
— Брось нож, Ильмар! — гаркнул он.
Значит — понял, как я ушел из Лиона. И мало того, что понял. Другой планёр взял, иначе никак бы не успеть ему! И не в Риме меня искать стал, а до Страны Чудес добрался.
— Оружие на пол! — приказал Арнольд. Толкнул голову Хелен стволом пулевика так, что летунья вскрикнула от боли.
— Отпусти меня! Я графиня!
У Арнольда губы скривились в ухмылке:
— Вас тоже ждет суд, графиня. За измену, за укрывательство каторжника Ильмара.
Хелен сделала неуловимое движение. Я понял: потянулась в Холод.
В ее руке возник… нет, не пулевик, как я надеялся, и даже не нож. Всего лишь цилиндрик планёрного запала. И этим бесполезным цилиндром она с размаху ткнула Арнольда в лицо.
Эффект был потрясающий.
Издав короткий крик, здоровяк рухнул головой в коридор, в открытую дверь.
Я обалдело смотрел на Хелен, убирающую свой драгоценный запал в Холод.
— Он… он мертв? — только и спросил я.
— Не думаю. Минут через десять очухается.
Я подскочил к Арнольду, выглянул в коридор — пусто. Втянул офицера в номер, захлопнул дверь.
Да, он действительно дышал, под глазом дергалась какая-то мышца, будто сраженный стражник пытался весело мне подмигнуть.
— Как ты его? — спросил я, подбирая его пулевик — хороший, барабанный — и снимая с Арнольда широкий кожаный ремень. В карманах ничего интересного не нашлось — несколько монет, полицейский жетон и чековая книжка. Я взял лишь деньги.
— Электричество, Иль. Запал заряжен полностью, а сила у него большая. Мы, летуны, знаем этот фокус. Убить трудно, а вот дух вышибить… Ты что с ним делаешь?
— Вяжу, — объяснил я, переворачивая Арнольда на живот и стягивая руки за спиной. — Давай в ванную его…
Это и впрямь была хорошая идея. Брошенный в глубокую бронзовую ванну Арнольд даже не сможет перетереть путы о что-нибудь. Но мы едва не надорвались, закидывая его в ванну.
Арнольд замычал, но глаз не открыл.
— Крепок, — сказала Хелен, задумчиво посмотрела на меня, коснулась крана.
— Не надо…
— Ильмар, грех-то грехом, но…
— Пошли! — твердо сказал я. Выволок Хелен в комнату, подивившись ее кровожадности. Прошептал на ухо: — Да ты что, летунья? Не понимаешь, что ли?
Она недоуменно смотрела на меня. Потом вздрогнула.
— Маркус и Луиза…
— Да! — прошипел я. — Он все равно освободится. Не сомневаюсь. Порвет эти тряпки или кляп выплюнет, извернется, сгрызет. Но час-другой это у него займет. А тут как раз…
— Думаешь, прекратят за нами гнаться? Сам же говорил…
— А вдруг? Хоть чуть успокоится Владетель, своих псов отзовет.
Мы молча смотрели друг на друга.