— Я этого не знала.
— Естественно. — Рут рассмеялась. — Послушайте, мисс… э-э-э…
— Лейтенант.
— Да-да, конечно, лейтенант. Так вот, те, кто играет в Сети регулярно, стараются не называть своих подлинных имен и не сообщать о себе никаких сведений. Вам, должно быть, приходилось слышать об убийстве, случившемся несколько лет назад? Какой-то парень узнал электронный адрес одной женщины, вычислил по нему, где она живет, затем наведался к ней домой и прикончил. Неужели не слышали?
— Нет. — Дор нахмурилась. — Где это произошло?
— Точно не помню, но, по-моему, где-то на востоке. Кажется, в Вашингтоне или где-то поблизости. Знаете, жизнь там ничего не стоит! Парень и та женщина что-то не поделили в виртуальной реальности, и он здорово разозлился. Этот псих решил отправить ее на тот свет, что и сделал, выследив по электронному адресу. Вот тогда-то впервые заговорили о реальной опасности, подстерегающей клиентов. Последовало судебное постановлении о закреплении за виртуальной реальностью статуса чисто игровой, и ее пользователи получили право на полную анонимность. Теперь каждый может войти в Сеть инкогнито. Просто рай для мошенников всех мастей!
При упоминании о Вашингтоне Дор заскучала, но стоило ей услышать о мошенничестве, как она вновь воспряла.
— Почему?
— Сейчас расскажу. Один прохвост решил разбогатеть, разыграв целую пьесу в виртуальной реальности, которая сама по себе является грандиозным спектаклем. Этакая игра внутри другой игры… Я не помню точно, что он там провернул: что-то вроде разработки берегового шельфа в Канзасе или алмазных копей в Перу, а возможно, просто организовал продажу липовых земельных акций, сейчас это не так уж и важно. Важно то, что какой-то балбес, тоже пребывающий в виртуальной реальности, решил, что находится в реальном мире, и принял все за чистую монету. Он перевел на банковский счет мошенника крупную сумму, а того, естественно, и след простыл. Одураченный тип поднял шум. Как ни странно, полиции удалось арестовать ловкача, однако, когда его взяли за бока, он заявил, что все это, дескать, было просто игрой. Что касалось денег, то он якобы решил, что какой-то толстосум прислал их ему в подарок.
— Чем закончилось дело?
— Да ничем. Большое жюри было в растерянности и не нашло состава преступления. Ответчик упирал на то, что находился в виртуальной реальности, где все происходит понарошку, а истец — на свою веру в реальность происходящего. Я же думаю, что оба были слегка с приветом.
— И суд не вынес никакого решения? — взволнованно спросила Дор.
— Это же виртуальная реальность, лейтенант! Применять к ней такое понятие, как ложь, просто абсурдно. Все, что вы говорите, находясь в ней, имеет силу только там. Это мир, рожденный фантазией, мир игры и обмана. — Рут звонко рассмеялась. — И никто никого не тащит туда насильно. Напротив, чтобы попасть в этот мир, требуются деньги, порой немалые. Странная штука жизнь, вы не находите?..
Дор мысленно завязала узелок на память — поближе познакомиться с правовыми нормами, действующими в отношении виртуальных игр. Затем, открыв в электронном блокноте чистую страничку, задумчиво сказала:
— Если пребывание в виртуальном мире действует на психику так сильно, что превращает людей в душевнобольных, то…
— Далеко не каждый сходит с ума, — перебила ее Рут. — Вы же не можете запретить людям заниматься пчеловодством только потому, что у кого-то аллергия на пчелиные укусы?
— Где произошел этот случай с мошенничеством? — спросила Дор, занеся ручку над блокнотом.
— Не знаю, — удивилась Рут. — Покопайтесь в полицейском архиве. Разве у полиции нет банка данных? Может, в «Полис блоттер» знают?
— Хотя это издание и называется «Полис блоттер», официально оно не имеет никакого отношения к полицейскому ведомству. — Дор говорила нарочито медленно, чтобы Рут Хауэрд лучше поняла ее слова. — Это сетевой журнал коммерческого телекоммуникационного агентства. Естественно, в полиции есть своя база данных, но чтобы получить нужную информацию, я должна указать имена, дату и место происшествия. — Она замолчала, следя за реакцией Рут.
— Извините, — Рут пожала плечами, — но больше я ничем не могу помочь. Я рассказала все, что знала. — Она встала с кресла и потянулась. — Если кто и знает что-то еще, так только Боди Сатива.
— …Только Боди Сатива, — сказал прыщавый юнец с зелеными волосами, которого первым прислали к ней на допрос. Его звали Эрл О’Джелли — так, во всяком случае, он представился. — Никто не знает больше, чем она. Кто она такая, спрашиваете? Она есть, и вместе с тем ее нет. Понимаете, о чем я говорю?
Дор выдержала его самодовольный, нахальный взгляд. Мальчишка не стал скрытничать и подтвердил, что вместе со всеми тусовался на берегу Гудзона, но ничего похожего на то, что она ему рассказала, не видел.
Ничего не видела и другая свидетельница — старушка «божий одуванчик», которая в виртуальной игре появлялась в образе двенадцатилетнего мальчика-убийцы по прозвищу Ник-Вжик.
— Понимаете, с одной стороны, у меня вроде как есть и фамилия, и имя, а с другой, «Ник-Вжик» звучит достаточно зловеще и в то же время немного наивно, даже по-детски, — сообщила добродушная старушка. — Ник, естественно, знает Боди. Все знают Боди, и наоборот. Если честно, я думаю, что Боди Сатива — это просто база данных, которая скрестилась с интерфейсом, отвечающим за трафик информации, и теперь она сбилась с пути и движется по всем каналам.
— Прошу прощения, что вы сказали? — Дор разинула рот.
Бабуля принялась терпеливо объяснять:
— Вы знаете, как шалят программы и как происходит это безобразие, то есть скрещивание программ? Нет? Очень просто. Допустим, интерфейс направляет запрос базе данных, а в тот момент, когда идет обмен информацией, вдруг разразилась гроза или повысилась солнечная активность. Между ними возникает что-то вроде сварочной дуги, и происходит мутация интерфейса. Со временем, слившись с базой данных, он вовсе теряет свои изначальные характеристики. И никто еще не доказал мне, что такое не может произойти или уже не произошло. — Она гордо вскинула голову.
Дор уже было собралась извиниться и заметить, что все это очень похоже на известный способ разводить мышей, согласно, которому достаточно только положить в ящик охапку соломы и грязное тряпье, чтобы в нем в скором времени завелись мыши, но потом передумала. Во-первых, она сомневалась, что верно поняла рассуждения старушки, а во-вторых, кто знает, может, в виртуальном мире такое разведение мышей уже давно в порядке вещей.
Она ждала третьего свидетеля, когда в комнату вошел адвокат из Американского союза борьбы за гражданские права, который заявил, что преступление было совершено в реальном мире и все так называемые виртуальные свидетели свидетелями вовсе не являются, так что необходимо немедленно всех отпустить. Если потребуется, продолжал распинаться адвокат, имена клиентов можно найти в регистрационном журнале, который ведется в каждом игровом салоне, для чего ей нужно лишь получить соответствующее судебное постановление.
— Мне, однако, кажется, вы напрасно теряете время. Мои клиенты в один голос утверждают, что вам нужно поговорить с этой… — он посмотрел на наручный компьютер, — …с Боди Сативой, или как ее там. Возможно, она побеседует с вами, если вы ей понравитесь.
— Боюсь, она на меня даже не взглянет, — проворчала Дор.
— Не будьте такой пессимисткой! Виртуальный мир открыт для всех. Даже для вас, лейтенант Константайн. — Адвокат усмехнулся, продемонстрировав ряд алмазных зубов. — Только не забывайте, что все услышанное вами в виртуальном мире от первого до последнего слова…
— …Ложь. Знаю, знаю. Сегодня я прошла краткий курс по ликвидации виртуальной безграмотности. — Взгляд Дор блуждал по темному экрану компьютера. — Надеюсь, мне удастся выяснить, кто такая Боди Сатива, и поговорить с этой загадочной личностью в реальном мире.
— Вполне возможно, но только в том случае, если она сама захочет встретиться с вами. Не забывайте: ее анонимность защищена законом! — напомнил адвокат, нравоучительно подняв палец.
— Кто знает, может, она проявит сознательность, — задумчиво произнесла Дор, — и поможет следствию, когда узнает, что речь идет о злодейском убийстве семнадцатилетнего парня.
— Может быть. — Адвокат скептически усмехнулся. — Это ее личное дело. Убили человека. Вам на это не наплевать, мне не наплевать, может, кому-то еще, однако нет закона, который бы заставлял всех скорбеть по этому поводу.
— Все это мне известно. — Дор нахмурилась. — Хотя жаль, что в моей работе приходится рассчитывать лишь на сознательность наших граждан и на их добровольную помощь.
По приказу Дор Дипьетро и Селестина отправились по адресу, где проживал погибший юноша, хотя надежд на то, что обыск квартиры или опрос соседей даст какие-либо утешительные результаты, практически не было. Если этот парень, как и большинство его сверстников, вел уединенный, замкнутый образ жизни, то соседи едва ли смогут рассказать о нем что-нибудь интересное. Быть может, они вообще не подозревали о его существовании. Определенной профессии, как и постоянной работы, у него, скорее всего, не было. Время от времени он, должно быть, где-нибудь подрабатывал, а полученные деньги тратил на развлечения, главным образом — на виртуальные игры.
Дор ждала звонка, томясь бездействием в крошечном кабинете Гвил и поругивая нерадивых Дипьетро и Селестину. Ничего нового они, вероятно, не сообщат, но порядок есть порядок. Она уже предвидела, что они скажут. Скорее всего, погибший снимал небольшую однокомнатную квартиру, причем единственным отличием его каморки от других будет, пожалуй, то, что в ней найдется тщательно составленный каталог — своего рода подробный дневник посещений виртуального мира, трепетно хранимый бывшим жильцом в пыле-, влаго- и светонепроницаемом несгораемом сейфе, защищенном, помимо всего прочего, и от воздействия электромагнитного излучения.
Затем сейф перевезут в управление, где он будет хранится в течение десяти дней, отведенных службе социальной помощи на поиски ближайших родственников, которым по закону должно отойти все имущество погибшего. Если таковых не найдется, то содержимое сейфа передадут в специальный отдел компьютерной обработки, после чего по результатам анализа записей в дневнике будет составлен психологический портрет погибшего юноши, который впоследствии поместят вместе с некрологом в Сети на доске объявлений. Редко бывает, что кто-то откликнется на такие объявления, поскольку каждый день гибнет множество людей, и большинству нет до этого никакого дела.
Внезапно у Дор появилась блестящая идея. Охватившие ее нетерпеливое возбуждение и жажда деятельности мгновенно избавили Дор от тягостной апатии и дремоты, преследовавшей ее по случаю позднего (или уже раннего?) часа. Подключив электронный блокнот к телефонной линии, она запросила в полицейском архиве данные о предыдущих семи убийствах, жертвами которых стали страстные фанаты постапокалиптического Нью-Йорка.
В этот поздний час трафик информации в Сети практически отсутствовал, и ответ пришел на редкость быстро. Дор оставалось лишь посетовать на то, что Дипьетро и Селестина не работают столь же оперативно. Она подозревала, что эта парочка прихватила с собой корреспондентку из «Полис блоттер», чтобы та засняла их при выполнении задания, и настолько увлеклись позированием, что напрочь забыли о деле.
От этой мысли она пришла в такое негодование, что у нее подскочило давление. В многотомном «Руководстве офицера полицейских сил» в разделе «Забота о здоровье как основе счастливой жизни», сопровождавшемся подзаголовком «Рекомендовано к исполнению в рабочее и внерабочее время», секс был указан как лучшее средство для снятия стресса. Дор потерла лоб. Должно быть, составители имели в виду секс с партнером, решила она. Знать бы только, с кем сейчас мой милый!.. С трудом избавившись от мыслей о бывшем благоверном, Дор приступила к изучению информации, поступившей в ответ на ее запрос и уже появившейся на экране электронного блокнота. Экран был крохотный, но обладал высокой разрешающей способностью.
Тридцатичетырехлетняя Салли Левкова была первой в списке жертв, погибших при загадочных обстоятельствах во время виртуального сеанса. Дор внимательно изучила фотографию бледной, увядшей женщины. Она жила в Миннеаполисе и работала в муниципальной службе, занимавшейся уборкой жилых зданий. В бригаде дворников она числилась третьей по званию, то есть чем-то вроде старшего помощника младшего черпальщика. На ее участке было всего два здания, за уборку которых она отвечала: одно — где она жила, и второе — где обнаружили ее труп. Дор не знала, что ей делать, то ли удивляться, то ли смеяться, когда выяснилось, что в виртуальном мире Салли Левкова принимала обличье крылатого, чешуйчатого дракона цвета красной меди, который в зависимости от обстоятельств мог в мгновение ока менять свой пол с мужского на женский и наоборот, что, вероятно, характеризовало его как существо высшего порядка. В нашем мире Салли задушили. В мире виртуальной реальности эволюционно продвинутый демон, стремительно несшийся в поднебесье, внезапно сложил крылья и рухнул с огромной высоты прямо в мутные воды Ист-Ривер. Волны сомкнулись над ним, и больше его никто не видел.
Решив провести сравнительный анализ, Дор загрузила в программу исходные данные о Салли и информацию о драконе, но обнаружила, что ей не удается сосредоточиться на работе. Она смотрела на бегущие строки и диаграммы, а думала совершенно о другом.
— Гляжу в книгу, а вижу… Правильно, ни черта не вижу, — пробормотала она и потянулась.
«Любимый, вернись. Когда ты уходил, ты в спешке оставил у меня память о себе, а теперь она давит на меня и не дает покоя».
Данные сравнительного анализа «Левкова — Демон» Дор занесла в память компьютера, решив вернуться к ним немного позже.
Второй жертвой был двадцативосьмилетний Эмилио Торрес, служащий одной из контор в Портленде, что на северо-западе страны. Несомненно, этот крепкого телосложения эмигрант-латино когда-то увлекался спортом. Он умер в своей квартире в то время, когда находился в виртуальном мире в образе (тут Дор покачала головой) Мэрилин Пресли. Даже она слышала о Мэрилин Пресли. Одно время этот двуполый персонаж был на гребне популярности у фанатов-игроков, но вскоре всеобщее помешательство пошло на убыль, а затем о нем и вовсе забыли, считая его вчерашним днем. Эмилио Торрес, видимо, не разделял общего мнения, если в течение двух месяцев ежедневно появлялся в виртуальном мире в образе скандального гермафродита. Из записей следовало, что смерть Торреса наступила от передозировки наркотиков, принятых в немыслимом сочетании, а его виртуальное «я» тихо отошло в мир иной на какой-то вечеринке, представляющей собой нечто среднее между уличной тусовкой и пикником. Как поняла Дор, после смерти Торреса других желающих приобрести права на виртуальный образ Мэрилин Пресли не нашлось.