Проверить это можно было только одним способом. Харви осторожно высвободил цилиндр из щупалец аппарата. Цилиндр сразу поддался, упал в ладони. Харви взял другой цилиндр, водворил его на место прежнего. Сел в кресло и включил машину.
Теперь он очутился в пилотской кабине летательного аппарата — как ему показалось, старинного самолета. Теперь это был бы очень дорогой музейный экспонат. Рядом сидели люди в военной форме; лица их были скрыты за стеклами шлемов. Человек, сидевший справа, повернулся к нему и прошептал: «Сейчас?». Харви кивнул. Посмотрел вниз. Они летели над длинной полосой суши, одной стороной примыкающей к морю. Внезапно с земли поднялось вращающееся белое облако с невыносимым сиянием в глубине. Воздушная волна бросила летательный аппарат вбок; неодолимый жар проник в кабину. Сияние солнца, возгоревшегося внизу, жгло глаза сквозь светофильтры даже после первой вспышки, и Харви пришлось отвернуться. Он прошептал: «Прощай, Хиросима». На фоне огненного цветка бежали черные цифры:…09:08:001945… Затем белые лепестки цветка поднялись к самолету, охватили его коричневыми щупальцами, подобрались к Харви и исчезли.
Он снова сидел в кресле перед неподвижным цилиндром.
Итак, другое знаменитое событие прошлого… атомная бомба, сброшенная на… что за название пробормотал летчик? Кажется, где-то в Японии… Харви не мог вспомнить: слишком давно он смотрел исторические фильмы. Не так важно — главное, что он опять сам побывал на месте события, именно побывал, поскольку до сих пор ощущал холод рукояток управления под пальцами и наушники, сжимающие голову.
Третий цилиндр перебросил его в туманную полутьму. Харви шел по лесу между гигантскими деревьями; их тонкие листья свисали до самой земли, как зеленые хищные пальцы. Он сгибался под тяжестью снаряжения; ноги увязали в жидкой грязи, лужах слизи, стеблях странной травы, которая обладала жутковатой подвижностью — пыталась убраться с его дороги. Небо закрывала плотная завеса облаков. Вряд ли он смог бы пробираться по темному лесу, не падая на каждом шагу, если бы не инфракрасные очки. В руках у него был тяжелый предмет, похожий на оружие. Кроме собственных хлюпающих шагов, Харви не слышал ни звука в этих диковинных джунглях. И внезапно вспыхнул свет — слишком сильный и скверного цвета. Справа сияло ядовито-зеленое пламя. Автоматическим движением, отработанным за годы специального обучения и тренировок, Харви упал на грунт, откатился в сторону и открыл огонь. Огненные дуги прошили тьму, с треском вспыхнули деревья; их ветви ожили и задергались, как руки после ожога. И сквозь пламя к Харви вразвалку двинулась гигантская тварь, выбрасывая адский зеленый огонь из трех глаз, торчащих на немыслимой высоте.
Сию же секунду Харви почувствовал под собой кресло; от страха он покрылся потом. По-видимому, Харви инстинктивно нажал выключатель и вернулся на место прежде, чем до него добралось атакующее чудище. Однако он успел узнать противника: «дирвэл», боевой робот, ходячая металлическая башня с огнеметами. Враги пустили этих роботов в ход, чтобы уничтожить колонии на Венере. Харви вспомнил, что видел их в выпусках новостей примерно пять лет назад, когда был подписан «Пакт Блэкдана», по которому колонии делились на два одинаковых сектора.
Да, это вам не исторический фильм… Ужас был слишком силен, и Харви все еще ощущал на теле промозглый воздух джунглей Венеры, чувствовал запах горящих растений и жар огненного оружия, прыгающего в руках. Чем бы ни был этот аппарат с его цилиндрами, он создавал нечто куда более живое, чем картинки прошлого.
Харви не мог забыть и тот факт, что вопреки своей роли молчаливого наблюдателя, оказавшегося в чужом теле, он мог навязывать этому телу собственную волю. У него была власть остановить то, что происходило. Если бы он того захотел, палец убийцы не нажал бы на спусковой крючок, бомба не была бы сброшена… Он стал прокручивать в уме возможные гипотезы. Итак, аппарат позволяет управлять всем, что бы ни происходило. Он, Харви, сидит в какой-то командной башне, из которой можно манипулировать самим временем, изменять его… в башне, где, может быть, и было создано время! Цилиндры — вот они, вполне реальные предметы. Кто-то их изготовил, кто-то построил аппарат и всю башню. Но зачем?
Разум его бунтовал, не желая больше заниматься этой проблемой. Харви чувствовал, что стоит на пороге открытия, и знал, что в будущем это открытие может ввергнуть его в беспросветный ужас. Словно подсознание уже сложило воедино все части головоломки, но сознательная часть «я» не желала воспринимать окончательные выводы. Он вспомнил цепочки цифр, которые казались написанными в воздухе — и которые можно было найти в цилиндрах. Точные координаты во времени, точная датировка событий. Он может воссоздавать эти эпизоды — нет, оживлять их, с начала и до конца, многократно, как угодно часто, стоит лишь ставить цилиндры в угодливые лапы аппарата. И золотая спираль будет втягивать его в мир изолированного времени.
Цилиндры на какой-то внеземной лад содержат… нет, в них есть жизнь, с ними связана реальная жизнь, с их помощью можно управлять действиями мыслящих человеческих существ, причем люди даже не заподозрят, что ими манипулируют. Если эта догадка верна, то он, Харви Лоунсталл, сидит в кресле власти и может контролировать всю человеческую цивилизацию — править подобно божеству. Странно… Божество с двумя руками и двумя ногами, с телом гуманоида? Кресло явно предназначено для человека.
Он решил как следует оглядеться и для начала внимательно рассмотрел боковую дверь. Насколько он знал, за дверью должна быть абсолютная пустота, в которую он заглянул через круглое окно — двумя этажами ниже. Но кому могла понадобиться дверь, ведущая в пустоту? Он прикоснулся к этой двери, и ничего не произошло. Очевидно, там нет фотоэлементов, дающих сигнал, когда рука перекрывает контрольные лучи, и нет датчиков, реагирующих на тепло человеческого тела. Осознав это, Харви толкнул дверь, и она беззвучно распахнулась. Открылся длинный коридор, на обеих стенах которого поблескивали тысячи пар металлических захватов. И в каждой помещался цилиндр. На стенах были с равными интервалами крупно написаны цифры.
«Библиотека, — подумал Харви, — колоссальное хранилище живых цилиндров. Они похожи на микрофильмы, которые можно по желанию достать, прочесть и вернуть на место».
Харви двинулся по коридору, поглядывая на датировку цилиндров. Все они относились к периоду между 1977 и 2077 годами; время охвата каждого цилиндра — от нескольких секунд до 80 лет. Затем между ними стали обнаруживаться двери — с интервалом примерно в тридцать шагов, — и за каждой открывался новый коридор с цилиндрами, и в нем тоже были двери, ведущие в коридоры с цилиндрами, и еще, и еще… Это казалось невероятным, Харви не мог себе представить, в скольких измерениях располагаются коридоры. Они ведь должны были пересекаться, но нет, этого не случалось, хотя они отходили друг от друга точно под углом в 90 градусов. И повсюду поблескивали цилиндры — миллионы, миллиарды цилиндров, аккуратно размещенных по датам. Все, что было на земле живого, и может быть, все будущие жизни имели свои дубликаты здесь, в этих диковинных цилиндрах. Прошлое, настоящее и будущее были совмещены в своей протяженности; все времена хранились тут, в этом центре вне времени и пространства, в этой башне-лабиринте, возникшей в абсолютной пустоте.
Возможно, здесь была искусственно сотворена жизнь. Или цилиндры являли собой точные слепки с реальной жизни, используемые для управления исходными событиями? Что было сначала — цилиндр или жизнь? Курица или яйцо? Либо все начинается и кончается в единой точке бытия?
Харви брел сквозь эту вечность по коридорам, которые нигде не пересекались, брел сквозь тысячелетия прошлого и будущего, где на равных расстояниях друг от друга появлялись лестницы-трапы, ведущие вниз, к круглым помещениям, в которых стояли двурогие машины-трансляторы. «Должно быть, их очень, очень много, — думал он, — этих башен, молчаливых стражей пустоты, соединенных многомильными коридорами…»
Но внезапно, приближаясь к очередной двери, Харви услышал голоса. Замер. Голоса были высокие и скрипучие. Он осторожно подошел; дверь оказалась приоткрытой. В щели виднелась комната с аппаратурой — куда более обширная, чем предыдущие. В ней помещались десять трансляторов, если не больше. В работе были всего три аппарата; цилиндры вращались, перед ними расслабленно сидели три человекоподобных существа, окутанных облаками бело-золотого тумана. Другие существа беседовали, или оперировали настенной аппаратурой, или занимались непонятной работой за длинными столами.
Харви внимательно рассмотрел их и убедился, что перед ним несомненные гуманоиды, хотя и отличающиеся от людей. Не только одеждой — отливающими металлом комбинезонами, обтягивающими их тела от шеи до пят. Они были выше, чем средний человек, с тонкими руками и ногами и немного смахивали на пауков. Кисти рук и пальцы такие тонкие, что их можно принять за щупальца. Головы совершенно безволосые, эллиптические, через затылок от плеча к плечу тянется выступ, как будто под кожу зашит шнурок. Уши заостренные, торчащие. Глаза очень похожи на азиатские, но бровей нет. В остальном же эти существа не отличались от людей: два глаза, один нос, один рот, по две руки и ноги.
К великому своему удивлению, Харви понимал каждое сказанное слово, хотя твердо знал, что разговоры идут на чужом языке.
— Молвен контролирует 001925, — говорил один из них. — Сейчас наблюдает за Гитлером, который становится лидером национал-социалистической партии. Вворниане планируют покушение на Гитлера; мы пытаемся его предотвратить. Балкаре содействует конструированию ракет Фау-1 и Фау-2 в Пенемюнде, а также пытается внедрить Фау-3. Нам удалось обнаружить и пресечь попытки Вворна саботировать этот проект, но Балкаре предпочитает самостоятельно руководить всей операцией.
— Зафиксировано в «Контро» — 23:12:001997 ку-2-е, — ответил один из сидевших за столом. — Как у Лойдана дела с Мэзером?
— Фогор, насколько продвинулся Лойдан с координатами Мэзера? Прошу проверить незамедлительно.
— Коттон Мэзер и его сотрудники допрашивают трех предположительных ведьм в Салеме. Две должны пройти испытание водой и погибнуть. Третья выживет, во время следующего допроса признается во всем, и ее сожгут. В городе замечено слабое недовольство, но страх и ненависть превалируют. Лойдан не ждет никаких неприятностей.
— Еще раз соедини Лойдана с внешним координатором; пусть разрешит Мэзеру ужесточить методы.
— Сделано. Лойдан подтвердил получение приказа. Одна ведьма умерла во время допроса, две должны быть казнены через повешение. Включено в «Контро» — 23:12:001006 рр7.
— Очень хорошо, нет ни малейших признаков вмешательства вворниан. Может быть, они не считают эти координаты важными. Хейгхан все еще работает над личностью Нерона. Когда закончит, никто не узнает императора-миротворца. Хейгхан превращает Нерона в садиста, таким он и останется в истории. Координаты в «Контро» — 16:3:0062:7:35.
— Мейхар! Межкоординатный доклад от Бакора. Он обнаружил проект Вворна — перенести кризис при Ватерлоо в Западной Европе на 001800. Нужно провести контрольные исследования, обнаружить малые воздействия вворниан и уничтожить их. Ватерлоо стоит того, чтобы тратить на него усилия?
— Не думаю. Ладно, все-таки попробуй. Может быть, этим сумеет заняться Куррин. Как успехи с конструированием крэк-пистолета?
— Готово, Мейхар. Вот, посмотри: разве не красота? Размером чуть больше ладони, очень простой механизм; жми на гашетку, и все. Ни вспышки, ни звука — просто у жертвы происходит распад межклеточных связей. Полное разрушение тела за несколько секунд.
— Именно то, что нужно! В какие координаты нам это поместить? В конец 001940? Хм… Слишком рано для такого оружия… Как насчет конфликтов в Шиферной колонии на Марсе? Или разгара войн на Венере?
— Не рекомендовал бы. При использовании в этих координатах оружие не будет должным образом замечено. Станет оружием партизанской войны, но ни в коем случае не массовым. Результаты сгинут в джунглях Венеры. Предлагаю поместить пистолет в период русско-китайских конфликтов.
— Разберемся. Я проведу проверку этих координат. Когда Лойдан покончит с делом Мэзера, он сможет испытать крэк-пистолет в нескольких зонах и посмотреть, где оружие даст наилучшие результаты. Но пока тебе стоит отнести его в башню ВИР-3, в арсенал. Слишком опасная вещь.
Харви отбежал от двери и спрятался в боковом проходе. Услышанное было отвратительным. Он просто не мог предположить, что такая гнусность возможна. Войны, ненависть, разрушения, животная тяга к убийству — все это не было порождением человеческой натуры, все это создавалось искусственно, в этих башнях, стоящих вне Времени, и уходило назад, в века и тысячелетия. Инопланетяне — там, за дверью — были похожи на детей, развлекающихся играми в войну. Они создавали ситуации, ведущие к бедствиям и крови, изобретали разные виды оружия и доставляли его в такие места, где оно «даст наилучшие результаты». Род человеческий, гордый своей цивилизацией и культурой! Ты всего лишь набор фигурок в колоссальной шахматной игре…
Да, но эти существа? Есть ли у них определенная цель? Какую пользу они получают от своих игрищ? Либо ведут их лишь для забавы? Чтобы получить патологическое удовольствие?
Харви услышал шаги — мимо коридора, в котором он прятался, прошло одно из существ. Оно двигалось легко и плавно, паучьими движениями переставляя стройные длинные ноги. Крэк-пистолет существо беспечно держало в руке.
Харви действовал механически, ничего не обдумывая: сорвал со стены цилиндр и бесшумно двинулся следом за гнусной тварью, как охотник за добычей. Подобравшись почти вплотную, он двумя прыжками покрыл оставшееся расстояние.
Инопланетянин молниеносно обернулся, пистолет блеснул в его руке — ствол уже был наставлен на противника. Но поздно. Харви обрушил на лысую голову цилиндр, вложив в удар все свои силы. Что-то хрустнуло; инопланетянин почти беззвучно пискнул, свалился на пол, подергал конечностями и затих. Пистолет отлетел в сторону.
Харви не раздумывал ни секунды. Поднял оружие и направился обратно, к залу управления. Пистолет сел в руку, как влитой, гашетка оказалась прямо под пальцами. Никакого предохранителя — как и говорил этот чужак: «Жми на гашетку, и все». Вернувшись к двери, Харви услышал, что существо, которое называли Мейхаром, говорит:
— До сих пор не понимаю, в чем дело. Вворн построил этот лабиринт. У нас ушли годы, чтобы найти указатель координат и понять, как использовать капсулы времени. Вворниане должны были предвидеть наше вмешательство и заготовить ловушки. Кроме того, мы…
Харви шагнул в зал, и все уставились на него. Длинные лица инопланетян ничего не выражали, но было понятно, что они застыли от удивления.
— Итак, — заговорил Харви, — вы не строили эту штуковину? Но зато, черт побери, неплохо научились использовать ее для развлечения, верно я говорю?
— Э… живое существо… — прошептал гуманоид, стоявший у стены.
— И оно говорит на нашем языке!
— Это человек, как и мы, — сказал Мейхар. — Человек из древних координат. Он вовсе не говорит на нашем языке, так же, как мы не говорим на его языке. Здесь единое время, наш мозг автоматически переводит его речь, а он без задержки понимает нашу. Как ты сюда попал?
— Не знаю, — ответил Харви. — Но вот что знаю очень хорошо: как я намерен поступить с вашим сатанинским сооружением. Представления не имею, какой мерзкой цели вы хотите достичь, используя эту машинерию. Но я намерен положить этому конец. О Господи, сколько ужасов и боли вы сотворили и рассеяли по всем векам человеческой истории! Но теперь все!
Существо по имени Мейхар улыбнулось, приподняв уголки губ, но веселья в этой улыбке не было.
— Ты ничего не знаешь, чужак. Почему ты осмеливаешься судить о том, что тебе абсолютно неизвестно? Ты нас осудил, не имея представления о причинах наших действий. Мы прибыли сюда из будущего Земли, настолько далекого от твоего времени, что у вас нет даже терминов, в которых о нем можно говорить. Мы беглецы из этого будущего, и мы заплатили за побег двадцатью четырьмя жизнями. Лишь восемнадцати удалось добраться до башни времени. Ты не сможешь нас остановить, человек, а когда узнаешь все, не станешь останавливать. Ты сам этого не захочешь. Мы бежали из империи времени, управляемой Вворном, чтобы…
Эти слова оказались для Харви спусковым механизмом, выпустившим на волю всю его ненависть, шторм неистового гнева. Он почти не слышал, как одно из существ завопило: «Смотрите, у него крэк!». Глаза застлала красная пелена ярости, кровавое облако ненависти. Он ни о чем не думал — словно снова падал в шахту времени, — и от стен, со всех сторон, доносился странный, тихий голос, шептавший: «Убей! Убей! Убей!».
Харви нажал на гашетку. Глаза Мейхара окаменели. Он открыл рот в беззвучном крике и повалился вперед, прижав руки к животу. Длинное дрожащее тело стало текучим, бескостным, расплылось по полу, как жидкая кашица. Остальные существа бросились к Харви, но он стоял слишком далеко. Не отпуская гашетки, он водил пистолетом по комнате. Это было легко, невероятно легко — они падали так, словно были марионетками, а он рассекал ведущие их нитки. Когда Харви опустил пистолет, от чужаков оставались только лужи киселя, испаряющиеся на глазах. Тогда он пошел к включенным трансляторам и уничтожил трех тварей, сидящих в креслах; сознание каждого осталось пленником далеких мест и времен, в которые оно переместилось. Харви подумал: «Значит, Мейхар упомянул о восемнадцати уцелевших. Одного я убил в коридоре, восьмерых в зале и еще троих у трансляторов». Он обыскал помещение и почти сразу нашел указатель координат, о котором говорил Мейхар, а также полный набор схем расположения башен. Без особых трудностей отыскал оставшихся шестерых гуманоидов — они сидели за трансляторами в разных помещениях. Оружия у них не было, они не знали о существовании Харви, и он расправился с ними без милосердия.
У него как будто не осталось никаких человеческих чувств, ничего, кроме лютой ненависти к этим тварям, которые именовали себя людьми вопреки тому, что на них лежала ответственность за века мучений, пыток, расправ, кровавых войн. Он казнил их, как убийц, прикончил, словно бешеных собак. И ни разу не вспомнил о голосе, звучавшем из глубин его подсознания, шептавшем: «Убей! Убей!». Чувствовал себя опустошенным, словно убийства лишили его воли.