— Желаю тебе не быть съеденным в первый же день, — негромко сказал Эрвин. — Постой… Оставь шест, он тебе не нужен. Иначе я разбужу Юста. Так хочет Господь Вездесущий.
— Бери, червь. — Шест воткнулся в кочку, качнулся и замер в наклонном положении. Зачавкал зыбун под осторожными шагами. Некоторое время было видно, как два нечетких силуэта — человека голого и человека, одетого в лохмотья, — удаляются на запад, к тонкому серпу заходящей средней луны. Потом они исчезли из виду.
Первым нарушил молчание Джоб:
— Юст… — сказал он жалобно и вздрогнул всем телом.
— С Юстом придется объясняться тебе, — объявил Эрвин. — Мы с Кристи тоже уходим.
— Как? — выдавил Джоб и вздрогнул еще раз.
— Пешком. Мы вольные люди, разве нет? Кстати, мы заберем свое имущество и этот шест. Сейчас отойдем немного и дождемся утра. А утром двинемся разными дорогами.
Кристи заморгала. Эрвин выглядел таким же, как всегда, с поправкой на оборванность, грязь и растущую щетину. Скучный, заурядный и непостижимый. И однако же, она все еще жива только благодаря ему.
Интересно знать: о чем он беседовал с Валентином и Джобом в ночь перед Гнилой мелью?
— У нас нет даже ножа, — шепнула Кристи. — Правда, у тебя есть бич…
— Вот именно. Бич в драке лучше топора.
— Ты еще скажи, что подсчитал, как на болоте можно обойтись без ножа…
— Я подсчитал другое. Идем.
Он потянул за веревку, и помятый ящик, тихо шурша, пополз за ним по гнилым водорослям. Помедлив, двинулась и Кристи.
Джоб смотрел им вслед. Он так и не решился поднять тревогу.
К удивлению Кристи, уже через какую-нибудь сотню шагов Эрвин начал искать место понадежнее и, найдя его, сел на ящик, кивком предложив Кристи последовать его примеру.
— Поспи, если хочешь. А я буду ждать.
— Утра? — спросила Кристи, положив голову ему на плечо, и зевнула.
— Гостей.
Гостя выдало колыхание зыбуна. Разбуженный Джобом Валентин едва не прошлепал мокроступами мимо, как видно, убежденный, что Эрвин выбрал место на гораздо большем расстоянии от общего бивака.
— Значит, уходите? — выдохнул он.
— Извини, что не попрощались, — отозвался Эрвин. — Не хотели будить. Тебя Юст послал?
Несколько секунд Валентин о чем-то напряженно думал. Затем, видно, решил взять быка за рога:
— Он не Юст Полярный Волк. Настоящего Юста на Гнилой мели должны были узнать. Настоящий Юст не отдал бы свою женщину. Настоящий в три дня прибрал бы к рукам местную шваль. Если бы ему захотелось пойти к Счастливым островам, он погнал бы перед собой сотню шестерок, чтобы насытить язычников и расчистить путь, и, скорее всего, дошел бы! А может, нашел бы способ вернуться на материк — поквитаться…
— Допустим. — Эрвин усмехнулся. — Но какое мне до всего этого дело?
— Ты еще не понял? — Валентин кривил губы, и корка грязи шевелилась и трескалась на его щетине. — Он легко отдал Лейлу, отдаст и нас. Гнилую мель мы прошли, ему теперь от толпы проку нет. Он всех нас сдаст подешевке кому угодно: змеям, язычникам, местным дикарям на мясо… если только не утопит завтра в трясине.
— Вас, — поправил Эрвин. — Вас, а не нас. Мы пойдем так, как сказал Вонючка. А Юст пусть идет прямо. Трясины там хватит на миллион Юстов.
— Ты никуда не уйдешь отсюда? Я сейчас.
И хотя Эрвин отрицательно покачал головой, Валентин торопился, точно боясь, что Эрвин передумает и все-таки уйдет.
— Я опять тебя не понимаю, — сказала Кристи.
— Разве? По-моему все яснее ясного.
Кристи замотала головой.
— Тебя трудно понять. Сперва мы идем вдвоем и не позволяем себя ограбить. Потом присоединяемся к Юсту, терпим унижения и рискуем гораздо больше, чем нам нужно. Ты дерешься с людоедами на Гнилой мели и сам ешь человечину… — Кристи передернуло. — Я думала, мы сразу покинем Юста и остальных, как только снова окажемся на болоте. Почему мы не ушли сразу?
— Напомни, что я сказал тебе насчет этого перед Гнилой мелью.
— По-моему, ты сказал «посмотрим», только и всего.
— Вот именно, — хмыкнул Эрвин. — Посмотрим, кто уйдет, а кто останется.
Валентин вернулся не один, а с Джобом.
— Мы хотим пойти с вами, — сказал Валентин, и Джоб часто закивал. — Можно?
Эрвин задумчиво щипал пальцами оттопыренную нижнюю губу.
— Какое у вас оружие?
— У нас есть нож, — быстро ответил Валентин.
— Один нож на двоих? — Эрвин саркастически усмехнулся. — И ни одного шеста? А сколько у вас веревки?
— Остальное у Юста. — Джоб развел руками. — Второй нож, топорик, шест. Он спит с барахлом в обнимку.
Общее молчание нарушало только одышливое дыхание Джоба. Эрвин продолжал щипать губу.
— Это надо решить, — сказал Валентин, и Джоб снова кивнул, соглашаясь. — Сегодня же решить. Лучше прямо сейчас.
Оба смотрели на Эрвина. Первым, не выдержав встречного взгляда, отвел глаза Джоб.
— Это не мое дело, — бесцветным голосом сказал Эрвин.
— Верно, — понимающе хмыкнул Валентин, — это наше дело. Пошли, бухгалтер.
Зыбун заколыхался под двумя парами мокроступов и успокоился. Два силуэта растаяли. На болото ложился туман.