Тут действие срывается с цепи (или автор спохватывается и включает режим «боевика») — начинаются приключения на суше и на море, в какой-то момент герой опять теряет контроль над собой и приходит в чувство лишь на пепелище своего дома, который нечаянно спалил. Восстанавливая события, он выясняет, что стал причиной множества смертей, а однажды из-за него чуть не началась третья мировая война…
Строгий критик может усмотреть в поступках героя своего рода высвобождение и реализацию подсознательных импульсов патентованного интеллигента. Впрочем, судя по обилию крови и грязи в современной фантастике, большинство произведений пишут именно кроткие интеллигенты, задавленные бытом и комплексами — а как известно, для общества в критические фазы его развития нет ничего страшнее такого вот перманентно сублимирующего субъекта, отравляющего ядом деструкции незрелые умы.
Но вернемся к герою произведения. В нем крепнет ощущение своей чуждости среде обитания. Его способность мгновенно анализировать увиденное и услышанное, расчленять это на бесконечное количество ингредиентов не приводит к иссушению чувств, наоборот, он страдает из-за того, что не может поделиться с другими, средствами языка это невозможно передать. Быстрая переработка информации не избавляет его от скуки, а наоборот, усиливает ее. Он боится, что рано или поздно ему надоест сдерживать Нечто в себе и он позволит ему вырваться на волю, просто чтобы поразвлечься…
Но здесь не вполне ясно, почему Вадим (или автор) не додумался до «воспроизводства» себе подобных? Крюков упустил психологически выигрышный ход — герой мог, например, попытаться трансформировать любимую девушку, а в итоге создал бы чудовище или погубил бы ее…
Финальная сцена эффектна. Герою все обрыдло на нашей планете, которую он постиг чуть ли не до малейшей песчинки. Он превращается в птицу (тут невольно вспоминается рассказ Р. Шекли «Форма»), взмывает в небо, каким-то образом маневрирует в верхних слоях атмосферы, «космостопом» скачет от одного спутника к другому, поднимаясь на все более и более высокие орбиты. Вот, наконец, он разворачивается в огромный парус, и солнечный ветер медленно уносит его во тьму. Впрочем, как раз в это время Вадиму и открывается бесконечное разнообразие Вселенной, Нечто, таящееся в нем, исчезает, скукоживается в какую-то бесконечную малость. Герой понимает, что теперь-то на скуку у него просто не останется времени, хотя полет его будет длиться долго. Очень долго. Практически вечность.
Достоинства романа очевидны. Это добротная проза. Хватает психологизма, композиция выстроена грамотно, хотя переходы от одного повествовательного блока к другому словно демонстрируют возможности Крюкова работать в разных ключах. По сравнению с предыдущей книгой автора, космическим боевиком «Солдаты марсианской гвардии», новый роман — существенный шаг вперед. Другое дело, как это скажется на его покупательной способности. На тираже, например, сказалось…
Трудно по одной книге выявить тенденцию. Не прекращающиеся дискуссии относительно состояния и перспектив «твердой» НФ не привели к окончательному итогу. Однако заметна усталость от так называемой социальной фантастики, под личиной которой чаще всего скрывался заурядный политический памфлет. Заметен также и рост интереса именно к НФ. Но пока обращения к ней кончаются перебором вполне традиционных сюжетных ходов, возврату на позиции даже не «Золотого века» отечественной фантастики, а в 1940–1950 годы, когда научная компонента была самодовлеющей, вела сюжет, а не являлась гарниром для треволнений невротической личности.
Владимир МИХАЙЛОВ
КОЛЬЦО УРАКАРЫ
Москва: ЭКСМО, 2000. — 480 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
12 100 экз.
Новый роман Владимира Михайлова — несколько неожиданный, нетрадиционный для его творческого стиля. Во-первых, книга выполнена в манере «хард-экшн»: каждая новая ситуация борьбы сменяет предыдущую с кинематографической стремительностью. Главный герой, супербоевик Амир, движется крайне быстро, нападая и уходя от преследования; он то и дело считает дистанцию до новой смертельной опасности даже не минутами, а десятками секунд. Во-вторых, авторской новинкой следует считать мощную эзотерическую подкладку всего действия. Собственно, в мире спецслужб, мафиозных структур и охранных формирований будущего невозможно выжить, имея одну лишь традиционную подготовку: рукопашный бой, стрельба, навыки обращения со специфической техникой и тому подобное. Выживает и уж тем более побеждает только тот, кто имеет особую «эзотерическую подготовку» (термин автора) и мощные экстрасенсорные способности. Вплоть до умения активировать «третий глаз», интуитивно оценивать масштаб опасности (на уровне ясновидения), создавать из ничего «ложную ауру» в качестве иллюзорной, отвлекающей мишени…
Полагаю, читательская аудитория четко разделится на два сектора. Те, кто принял эзотерическое знание как составляющую жизни, будут приятно удивлены. Те, кто держится традиционных ценностей и опасается соприкасаться с любого рода эзотеризмом, скорее всего, отложат роман на дальнюю полку, не дочитав его. Поскольку в наше время тяга к подобным темам необыкновенно велика, новая книга Владимира Михайлова, видимо, вызовет всплеск читательского интереса.
Под слоями экшн и эзотеризма проглядывает еще один — философский. Два центра человеческой Федерации, Теллус и Армаг, конкурируют за первенство. Первый их них — скорее, духовный лидер, второй — в большей степени лидер технико-экономический. В этом соперничестве Армаг подкидывает на территорию Теллуса своего рода «троянского коня»: нечто, способное разрушить общество, сделав его членов ленивыми, туповатыми, отбив у них желание работать и оставив одно лишь стремление «предаваться простым радостям бытия: выпить, закусить, совокупиться, сплясать…» Происходит потеря истинных ценностей, забвение духа, воцаряются внешний лоск и внутренняя дикость. А потом «появятся другие люди из других миров… они возьмут в свои руки политику, экономику, науку, управление…» Ничего не напоминает?
Глен КУК
ОБРЕКАЮЩАЯ
Моста: ACT, 2000. — 320 с.
Пер. с англ. М. Левина —
(Серия «Координаты чудес»). 10 000 экз.
Природу не обманешь. Тем более, если это природа писательского дара. Как ни хотел известный создатель фэнтези написать нечто научно-фантастическое, но все равно получилось, как всегда.
Впрочем, нет. Прорех в ткани нового мира гораздо больше.
Планета, заселенная разумными киноидами, это уже довольно любопытно. Матриархат — тоже тема вполне модная, как бы к ней ни относиться. Кочевники, несущие угрозу цивилизации и желающие поработить мир, персонажи не менее популярные. Ну а дальше начинается фантастика.
Или фэнтези?
Дело в том, что планета поделена на некие «технологические зоны» — от первобытного варварства до межзвездных полетов. Кто устроил такой «заповедник», с какими целями и каким образом, не объясняется. Героиня, «щена» по имени Марика, родилась во второй зоне, где охотятся и сражаются луками и копьями, и вынуждена наблюдать, как на ее стаю накатывают совсем уж первобытные орды из первой зоны (впрочем, у тех тоже оказывается немало железа). У соплеменников Марики есть только одно спасение — мир духов, куда способны входить загадочные «силты», члены общин, построенных по принципу женских монастырей. Но между общинами также ведется тайная война, в которой не брезгуют никакими средствами. Да и современное вооружение, оказывается, способно перемещаться из зоны в зону.
Как и в других своих романах, автора мало интересуют вопросы этического выбора или постижения законов, на которых зиждется общество. Все его внимание отдано персонажам — и прежде всего их действиям. Начавшись как классический «роман взросления», книга стремительно планирует к жанру «экшн», исполненному без обычной для автора изобретательности. Льется кровь, летят клочья шерсти, трещат выстрелы винтовок — и, по большому счету, это все, что готов предъявить писатель.
Впрочем, перед нами всего лишь часть трилогии. Быть может, в конце автор разъяснит, зачем он все это затеял?
Татьяна ТОЛСТАЯ
КЫСЬ
Москва: Подкова; Иностранка, 2000. т- 384 с.
10 000 экз.
В отечественной традиции антиутопия — это всегда фольклорно-стилистический эксперимент, опыт «самовыговаривания». От А. Платонова и Е. Замятина до В. Войновича, В. Задорожного и Л. Петрушевской с ее «Новыми робинзонами». Использование степеней свободы, заложенных в бытовом языке, позволяет рассказчику одержать верх над бесчеловечностью утопических конструкций и грядущих катастроф.
Мир после ядерной войны бесчеловечен. При его описании трудно уйти от устоявшихся в беллетристике шаблонов: деградация общества и культуры, мутации, нищета, обожествление сохранившегося печатного слова. Человеческое выражается лишь в языке, который мутирует вслед за людьми, дышит, обласкивает непутевого персонажа, выставляет напоказ все его болячки и глупости.
Татьяна Толстая, представительница известной писательской фамилии, особое внимание уделяет инвариантам власти и господства. Вот Наибольший мурза, слава ему, присваивает себе изобретение колеса, коромысла, а также авторство сохранившихся книг. Главный герой Бенедикт, выродившийся интеллигент, за ним переписывает: работа такая. Любовь к написанному слову — единственное, что отличает Бенедикта от толпы. В остальном же он туп и сер — и протиснувшись в ряды местной элиты, свою примитивную сущность выявляет сполна…
Все повествование сопровождается калейдоскопом цитат, которые выскакивают в самых неподходящих местах и нивелируются бескультурьем героя. Действие происходит в городе, который зовется Федор-Кузьмичск по имени Наибольшего мурзы, «а до того звался Иван-Порфирьичск, а еще до того — Сергей-Сергеичск, а прежде имя ему было Южные Склады, а совсем прежде — Москва». Настоящий постмодернизм.
Разумеется, автор не ставит целью унизить цитируемого Пушкина («жизни мышья беготня») или там Меркушкина. Книга Толстой раскрывает природу цивилизационного кризиса, суть которого в том, что нормы культуры не имеют абсолютной силы, не являются самодостаточными. Избавившись от внешних источников дисциплины, от диктата нравственных ценностей, культура превращается в агрессивное бескультурье. А попытки связать ее с этическими нормами приводят к противоречию: выясняется, что воля к власти — это единственная ценность в любви к литературе.
Изживая в своем романе литературоцентризм отечественного обывателя, Толстая создала текст, который не пройдет незамеченным. Разумеется, у нее не было цели написать НФ-роман в соответствии с канонами жанра. Но «Кысь» обязательно окажет большое влияние на фантастических писателей. Одни уже сегодня начнут смелей выписывать буквы, другие годика через два инициируют волну подражаний.
Бентли ЛИТТЛ
ДОМ
Москва: ACT, 2000. — 432 с.
Пер. с англ. С. Бовина —
(Серия «Темный город»).
5000 экз.
Дом как место взаимодействия человека и ландшафта исконно находился в поле внимания писателей. О фантастах и говорить нечего — один только К. Саймак о Доме (с большой буквы) написал не одно произведение. Дом как перекресток миров — любимое детище НФ. Дом с привидениями — любимое детище литературы хоррора. В романе Б. Литтла эти стихии сошлись вместе, и получилось нечто странное. Читается книга на одном дыхании. Мастерски закрученный сюжет, умение выстроить характеры и внимание к деталям заставляют вспоминать лучшие вещи раннего С. Кинга.
Итак, несколько персонажей, не знакомых друг с другом, в какой-то момент своей жизни вдруг обнаруживают, что их неудержимо влечет вернуться в дом своего детства, воспоминания о котором они тщательно изгоняли из своей памяти. Каждая глава раскрывает новые детали пребывания того или иного подростка в доме со старым слугой (везде одним и тем же), с его странной, если не сказать больше, дочкой, которая, как потом выяснится, и не дочь ему вовсе…
Неприятные и страшные события мазок за мазком раскрывают мрачную картину. Как выясняется, мир иной все же существует и имеет вполне реальную, а не мистериальную природу. И чтобы жутковатые обитатели того мира не прорвались к нам, есть особые дома-бастионы, которые сдерживают напор этих чудовищ, охраняя, блокируя врата между мирами. Люди же необходимы для того, чтобы «подпитывать» энергию этих домов.
Любопытно, что каждый персонаж интерпретирует ситуацию по-своему. Один уверяет, что Бог умер, а дьявол жив, и стоит дать слабину, поддаться козням передовых сил ада, принявших облик нимфетки, как все рухнет! Другой пытается выстроить логически непротиворечивую картину с позиций здравого смысла… Все персонажи абсолютно не похожи на отважных воинов или безупречных рыцарей, все они обуреваемы страстями и нашпигованы комплексами. Но когда наступает урочный час, они оказываются на поле брани.
Разумеется, решающая битва будет выиграна нашими героями. Но за победой следует не заслуженная награда, а тяжкий труд. Бой выигран, но война продолжается…
Андрей БЕЛЯНИН