— Они, кажется, потеряли нас. Спорадический характер их появлений намекает на то, что они еще не очень хорошо овладели перемещением в низшие измерения.
— Что им мешает?
— Гиперзрение, — ответил Искатель. — Они видят одновременно и больше, и меньше. Для нас свет колеблется в плоскости и движется вперед в третьем измерении. В пространстве четырех измерений свет должен колебаться во всех трех и продвигаться вперед в четвертом. Поэтому четырехмерному созданию трудно воспринять трехмерный свет.
— Отлично! Значит, мы для них невидимы.
— Не совсем так. Они обнаружили нас в нашей трехмерной Вселенной, а значит, справились с этой проблемой. Быть может, они просто убрали одно из трех измерений, чтобы иметь дело с «отредактированной версией» нашего света.
— Выходит, они видят, но хуже, чем мы?
— Подозреваю, что на самом деле лучше — в определенном смысле. Когда мы смотрим на двумерную картину, то видим все, что изображено на ней, с одной точки зрения. Четырехмерное создание способно разглядеть все в трехмерном пространстве, не меняя положения.
— Не могу себе этого представить.
— Допустим, ты явилась на художественную выставку, чтобы посмотреть скульптуру женщины Супра. Десять копий ее стоят возле одной стены, повернутые под разными углами. И ты можешь лицезреть все изваяния, не сходя с места.
— А ты бывал на художественных выставках?
— Я видел такую скульптуру — и не узнал в десяти по-разному повернутых изваяниях один и тот же объект.
— В самом деле? Выходит, и ты не всеведущ?
— Я всего лишь трехмерное существо, как и ты сама.
Они шли и шли, но ничего не менялось. Лес вокруг был столь однообразен, что, казалось, тянется в бесконечность. Он словно состоял из живых модулей, изготовленных на фабрике.
Топавшая впереди Клий смутно уловила приближение каких-то звуков… мгновений полной тишины между ними… а потом басовитых стонов, словно вырвавшихся из огромной глотки…
Ей уже доводилось слышать такое.
— Морфы!
Бросившись вперед, она нырнула в самую чащу леса. Искатель бе-
жал следом за ней. Долгие зовущие ноты становились все громче. Но ничто не показывалось под пологом тумана.
— Может, ответим? — спросила Клий.
Старательно прислушивавшийся Искатель свесил голову набок.
— Допустим, они ищут нас, но зачем? Чтобы унести в свою четырехмерную вселенную?
— Не хочу!
— Я тоже.
Пульсировавшие над головой ноты становились все громче, будто превращаясь в нечто материальное.
— Я за то, чтобы помолчать.
— Ага. Я тоже.
Длинные импульсы накатывали на них, словно волны — зловещие и нескончаемые. Неужели они уже над головой? Клий ощутила внезапное желание закричать. Это было непереносимо.
Наступило мертвое молчание.
Оно оказалось еще хуже.
Спутники вглядывались в серую пелену тумана… Ничего.
— Как ты думаешь, они заметили нас? — прошептала Клий.
— Я не думаю, когда в этом нет смысла. Лучше подождем.
Окружившее их безмолвие казалось неестественным, его не нарушал даже шорох ветвей. Клий замерла. Искатель свернулся клубком вокруг ствола дерева, превратившись в некое подобие мехового воротника, укутавшего морщинистую шею.
— Ты собрался спать?
— А ты нет?
В этой тишине Клий не могла даже задремать. Когда Искатель проснулся, лес ожил. Задул ветерок. Они отправились дальше.
Влажность стала нестерпимой. Тяжелые капли то и дело падали на их головы, пока Клий не сплела из ветвей шляпы. Искатель заставил ее воспроизвести высокий отрывистый лай: псевдоживотное заявило, что у него слишком слабый голос. Потом они стояли и слушали, пока не вернулось неясное эхо. Клий засекла разницу во времени, и они получили грубую оценку скорости звука. Она составляла примерно половину земной.
Клий кивнула.
— Интересно, конечно… но зачем нам это знать?
— Нужно собирать любую информацию, а там посмотрим, что окажется полезным.
Им встретилось еще несколько птиц, выныривавших из тумана, однако нападение не повторилось. Клий надоело собирать ягоды, и она выпрямилась. Небольшие рубиновые плоды и семечки оставались ее единственной пищей, в то время как Искатель пополнял растительную диету разной мелкой живностью, которую ловил и поедал в сыром виде.
— Знаешь, а мы ведь можем облегчить себе жизнь.
Занятый охотой Искатель не отозвался.
— Нам тоже следует летать! — заявила она.
Светящаяся скала во всем походила на прочие камни, только была гораздо больше. Клий назвала ее Хрустальным Утесом.
— Как это по-человечески — давать всему имя, — рассмеялся Искатель.
Клий принялась обламывать крупные ветви, Искатель помог ей скрепить их прочными лианами. Отыскав несколько похожих на бамбук деревьев, она соединила накрест тонкие стволики. Ветви держались вместе и после того, как она привязала их к раме.
Искатель ловко откручивал и отгрызал от стволов маслянистые ветви. Вживленные инструменты Клий, выдвинувшиеся из пальцев, помогли ей прочно соединить части сооружения.