На этом его прервал судья и заявил, что обвиняемые совершили тягчайшее преступление, караемое смертью.
- И это согласно определению? - спросил Модиун.
- Да, согласно определению.
- Тогда покажите мне это определение, - настаивал Модиун.
Секретарь суда, человек-гиена в темно-синем костюме и рубашке со стоячим воротником, приволок уложение, где на странице 295, в параграфе 4 главы 3 седьмой строкой сверху было записано следующее:
"... является наиболее серьезным уголовным преступлением, которое карается тюремным заключением, штрафом или смертной казнью..."
- Ну-ка, покажите мне, - сказал Модиун.
Секретарь суда протянул ему том после того, как получил разрешающий кивок судьи. Модиун перечитал строки, перевернул лист, посмотрел на заголовок, потом поднял глаза и торжествующе заявил:
- Это вовсе не тот закон, который составил человек. Это фальшивая альтернатива ему, к тому же адаптированная для немногочисленной группы людей-гиен.
- А я заявляю, - провозгласил судья, - что это правильный и настоящий закон. - Тон его становился все менее и менее любезным.
- А по моему мнению, - возразил Модиун, - вы должны объявить подсудимых невиновными по той причине, что преступление не доказано.
- Я хотел бы, - сказал судья, - задать вам в таком случае один вопрос: вы собираетесь выступать в качестве свидетеля или нет? Если не собираетесь давать свидетельские показания, то покиньте это кресло!
Проговорил он все это с явным раздражением, и Модиун счел, что момент является самым неподходящим, чтобы покинуть зал.
- Я буду давать свидетельские показания... но оставлю за собой право вновь вернуться к этому вопросу.
Судья обратился к прокурору:
- Продолжайте допрос свидетеля.
- Итак, каким образом вы оказались на борту корабля?
- Я добрался до одного из многочисленных входов, ведущих на причал, прошел через него, дошел до лифта, поднявшего меня на высоту почти сотни этажей, выбрался в коридор и таким образом без помех попал в звездолет.
После его слов в зале наступила тишина. Длинный и худой человек-гиена имел растерянный вид. Но, придя в себя, он спросил:
- Не могли бы вы взглянуть на скамью подсудимых?
Модиун повиновался и, конечно, посмотрел на своих четырех друзей.
- Вы узнаете их? Хотя бы кого-либо из них?
- Да. Я знаю их всех.
Подсудимые шумно задвигались, а Нэррл даже вжался в сиденье, как будто на него давила неведомая сила.
- Прошу соблюдать порядок, - выкрикнул судья, обращая взгляд на подсудимых.
Прокурор тем временем продолжал:
- Присутствовал ли кто-либо из обвиняемых, когда вы шли по причалу космопорта, поднимались в лифте и входили в звездолет?
Человек почувствовал, что напряжение охватило всех сидящих в зале людей-животных. Многие затаили дыхание, ожидая, что ответ будет положительным. Модиун же обернулся к судье.
- Ваша честь, полагаю, что моему ответу придается немаловажное значение. Считаю, что каждый из присутствующих даже уверен, что мой положительный ответ повредит подсудимым. Вы-то сами тоже так считаете?
Длинное и худое существо дернулось в его сторону.
- Единственная задача свидетеля, - проговорило оно, - правдиво отвечать на задаваемые вопросы. А выводы я сделаю в соответствии с логикой, которой оперируют судьи.
- Тем не менее, - настаивал Модиун, - вы принадлежите к небольшой группе людей-животных, которая в настоящее время захватила все важнейшие посты и позиции, включая право на судебное разбирательство. Поэтому я подозреваю, что ваше судопроизводство не может быть беспристрастным. Если вы меня в этом переубедите, то я буду счастлив ответить на этот вопрос.
- Заверяю, что оно будет беспристрастным, - ответил судья.
Но Модиун покачал головой.
- Боюсь, что вы меня не совсем поняли. На словах заявить это может каждый. Но как вы можете доказать, что, принадлежа к захватившему власть меньшинству, непредвзято отнесетесь к подсудимым?
- Боюсь, свидетель, что мне опять придется попросить вас покинуть это кресло...
- Нет, нет, показания я буду давать...
- Ну, хорошо. Так каков же ваш ответ на этот вопрос?
- Обвиняемые были со мной на космодроме, когда я поднимался на звездолет.
- Аааааааххх! - дружно воскликнул весь зал.
Судья застучал молотком, призывая к порядку. Когда же вновь наступила тишина, Модиун обратился к адвокату:
- Я понял, что знакомство подсудимых со мной считается важной уликой против них...
- А вы ожидали чего-то иного? - спросил судья, не скрывая своего торжества.
Модиун взглянул на него с сожалением.
- Видите ли, предположение о том, что они сопровождали меня, не имеет никакой связи с обвинением. Допустим, например, что, будучи со мной, они не знали о моих намерениях... Да и вообще, можно развить целую серию разного рода предположений...
Судья обратился к прокурору:
- Продолжайте допрос свидетеля и, в частности, обратите внимание на поставленные им вопросы. В конце концов он, кажется, начинает отвечать правдиво. Заставьте его рассказать всю правду до конца.
Аргумент был веским, и Модиун был вынужден согласиться с такой постановкой вопроса. Впрочем, он бы мог ещё порассуждать о том, что такое правда в философском смысле, но лгать о реальных событиях человек не собирался. Прокурор же таким образом добивался от него признания одной детали за другой.
Наконец Модиун признал, что подсудимым было известно о его намерении пробраться на борт экспедиционного космического корабля. Далее ему пришлось признать, что один из обвиняемых предложил ему это, а другие согласились.