Утро у меня не задалось от слова совсем. Во первых — в сне я таки курил по настоящему, о чем свидетельствовала пустая пачка сигарет, прожженная простыня и ворох бычков на полу. А вторая причина сейчас нависла над головой и взглядом буравила мои губы, явно вознамериваясь их сожрать. Ну, вернее, скорее сделать нечто иное, но все равно — нихрена не уставное.
— К твоему сведению, людей будят голосом, а не взглядом. — проворчал я, отчего Арфа тут же отпрыгнула от койки на добрых два метра и принялась обильно краснеть, попутно блея что-то невразумительное.
Типа, «за время вашего присутствующего отсутствия происшествий не завезли, дежурная по чердаку, рядовой средней сержантности Аккордеон». Или что-то вроде того. Я не обратил внимания. В обычных условиях меня бы взбесило подобное поведение. Ну или бы смутило, не уверен. Но сегодня я явно не настроении для подобной херни, поэтому просто проигнорировал. Сама успокоится, не маленькая.
На часах, оформленных в виде двух целующихся кошечек, что стояли на тумбочке Лисина было отчетливо видно, что сейчас час дня. А это значит, что, уже в который раз, личный состав ложил хуй на отца командира. Блин, когда-нибудь они у меня допрыгаются.
— Там это… Товарищ лейтенант, там на кухне вас принцесса просила… Вот… — продолжала блеять хвостатая, смущенно натягивая пиксельную кепку на глаза.
— Понятно. — безразлично бросил я и усталым взглядом уставился на свои берцы стоящие возле койки.
Я был уверен что вчера не разувался. Красноглазый постарался? Или я сам? Хотя проблема не в этом. Чертовы шнурки… Спустя, где-то, три минуты напряженного труда, я таки смог зашнуровать один ботинок и уже собирался взяться за второй, как шнурки охватило какое-то алое сияние и за пару мгновений они затянулись словно по волшебству.
— Простите! Я просто хотела помочь! — испуганно поджимая уши, залепетала Арфа, заметив на себе мой взгляд.
Лучше бы сигарет из моей комнаты принесла, мать ее. Хорошо хоть никто не видел. Нет, спасибо, конечно, но все-таки иди нахуй со своей помощью. Если мне мурзилка начнет шнурки завязывать, то единственный погон можно смело перекладывать с кителя на жопу. И лучше бы сделать это самому, иначе солдатики «помогут».
— Ладно, первый и последний раз. — кивнул я и поднялся с койки.
Мурзилка выглядела настолько несчастной, что я все-таки не удержался и, напоследок, потрепал ее за ухом:
— Хорошо-хорошо, молодец, спасибо. Но больше так не делай.
Блин, как с ребенком разговариваю. Но малявке было все равно. То ли от неожиданной ласки, то ли от благодарности, но она мгновенно просияла и улыбнулась мне во все зубы. Так, пора валить, а то что-то у нее больно радостная рожа. Не к добру это.
Решив, что раз Селедка столько ждала, то и хуй с ней, я решил сперва дойти до сортира. Не, ну а что? Подождет еще, не сахарная, не развалится. Однако огромная морда Кабанова, заслонившая половину коридора твердо вознамерилась помешать моим планам.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — на удивление четко поздоровался он.
Что-то он сегодня больно чисто подшит и гладко выбрит. Походу неспроста. По-любому ему что-то нужно!
— Эм… Товарищ лейтенант, а не могли бы вы зайти сегодня в библиотеку? Лисси очень просила помочь с этими… Как их… — замямлил младший сержант. — Ну коробки эти, радиацию меряют. Ну как у нас были, помните? Такие, с палочками…
— Прибор для обнаружения и измерения силы радиации путем подсчета количества обнаруженных ионизированных частиц. — с кислой миной процитировал я определение счетчика Гейгера с одного из стендов, развешанных в учебном классе.
— Э-э-э… Ну да.
— Манда! Ты, блять, полгода напротив этого стенда сидел, мудила! Неужели заучить не мог!? Так, а обязанности военнослужащего? А ну-ка, как ты должен переносить тяготы и невзгоды воинской службы!? А? Позволяется ли военнослужащему пить или есть во время движения!? Блять, ты и этого не помнишь!? — продолжал я атаковать все более и более сжимающегося придурка.
Блин, что-то я сегодня не в настроении, походу. И чего так взъелся?
— Ладно, хуй с тобой, зайду я к твоей очкарите. А теперь свали, пока я вместо сортира тебе в карман не нассал! — махнул я рукой на сержанта и проигнорировав его облегченную физиономию, зашел в сортир.
Который, конечно же, оказался занят. Закон жанра, блять!
Молодая блондинка удивленно вперилась в меня взглядом, явно не ожидая гостей. Что не удивительно, ибо я тоже никого не жду, когда душ принимаю. Хотя сиськи, кстати, прикольные. Мелкие, но красивые… Интересно, а на ощупь как? Блин, вот бы помацать.
Заметив мой взгляд, немка инстинктивно закрыла грудь руками, а ее глаза приобрели враждебный блеск. Видимо, она решила что я ее насиловать собрался или еще чего. Ну, хорошо хоть не завизжала, как в каком-нибудь дешевом кино или японских мультиках. Хотя, в их мультиках обычно по другому дело разворачивается…
— Извините, товарищ лейтенант, я не знал что вы проснулись… — из ниоткуда нарисовался Лисин и поспешил вежливо отпихнуть меня из сортира.
Я несколько секунд тупо моргал, глядя то на закрытую дверь с надписью «умывальник», то на слишком наглого ефрейтора. Лисин, похоже, охренел настолько, что уже собирался меня отчитать, но резкий, но не сильный тычок под ребра заставил его проглотить все слова и смешно ойкнуть.
— Какого хуя ты меня не разбудил, увалень!? Вообще нюх потерял!? — прошипел я ему прямо в лицо, отчего от былой уверенности не осталось и следа.
Он продолжал что-то мямлить, инстинктивно вжимаясь в стену, тщетно пытаясь избежать затрещин, которыми я щедро осыпал его безмозглую тушу и блеял какие-то оправдания. Самое смешное, что он легко мог вломить мне люлей. Руки-то у него две.
— А кто пленных приказал выпустить, а? Тоже этот «забыл» виноват!? И комнату не заперли? То есть выпустили, а мою комнату в которой, напомню, весь арсенал сейчас лежит, даже не заперли? А, так все-таки заперли… А ничего что ключи только у меня есть!? Яйчишки свои в скважине проворачивал!? Боец, да ты уже в край охуел!
Вообще пиздец какой-то! Нет, ну я, конечно, и так собирался этих придурков отпустить. Уж больно красноглазик за них просил, обещая больше не пытаться меня гасить. Тем более, что это всего лишь пара сраных иностранных гражданских. Что мне с ними делать? Расстреливать? Или так и держать в оружейке всю жизнь? Да ну нахуй мне такое счастье!? А то что они меня убить пытались… Тю-ю-ю! Да меня тут половина Кошколяндии грохнуть мечтает — тоже мне новость!
Но то я отпустить собирался. А тут — на тебе! Взяли да выпустили без приказа. Это уже серьезный косяк!
Мне кажется, ефрейтор уже готов был застрелится на месте, дай я ему пистолет, но его отчаянное положение спасла еще одна наглая морда. Вернее голос.
— Уважаемые мальчишки, не ругайтесь… Если вам настолько нечем себя занять, то не соблаговолите ли вы протянуть руку помощи вашей неумелой поварихе?
Голос Солярки доносился откуда-то с кухни и был на удивление благозвучным. Что это она там, готовит что-ли? Серьезно? Стоп! Вот кто тут воду баламутит! Эта сука выпустила пленных, по-любому!
Дав бойцу подзатыльник напоследок, я быстро зашел на кухню, на ходу придумывая, как бы так половчее отвесить поджопник этой сраной принцесске. Да так, чтобы все видели! Я тут командир, а не какая-то девка хвостатая!
Однако, жопа Солерии мигом вылетела у меня из головы, едва я увидел стол. И не только его. Вся гребанная кухня буквально была завалена жратвой. Одних только разных салатов было не меньше сотни. Причем часть из них была даже не в тазиках, а в обычных таких ведрах. Ебануться, куда столько жратвы-то!?
Я тупо хлопал глазами, даже не зная с чего начать, но от вида Солярки в фартуке Кабанова, склонившейся над какой-то кастрюлей на плите, у меня натурально отвисла челюсть.
— Вы же не против того, что я чуть заняла ваших катов для праздничного ужина? Мой кошель туго набит воздухом, но я не могу позволить вам избежать шанса отведать моей кухни… — обворожительно улыбаясь, пропела принцесса, попутно принимая очищенную картошку из рук Пугачева.
Какой еще ужин? Не понял, праздник что ли?
— Бля-я-я… — выдохнул я, когда наконец вспомнил, что сегодня новый год.
Вот же черт, все из башки вылетело!
— О, прошу вас, не отчаивайтесь так! Поверьте, я вовсе не собираюсь скормить все это вам… — она обвела взглядом, примерно тонну жратвы, стоящей на кухне. — Напротив, я собираюсь разделить праздник со всем городом… Вы же не против, что я попросила Скокова подготовить столы на площади? Или вы хотели сделать это сами? — игриво поинтересовалась она, вызывая спонтанный смешок у Лисина, стоящего за моей спиной.
Повернувшись лицом к ефрейтору, я молча вытащил пачку сигарет из его нагрудного кармана:
— Какого хуя у тебя в кубрике такой срач? Полы помыть, бычки выкинуть, простыни поменять. — проговорил я, закуривая и кидая початую пачку на, едва ли, единственное не занятое место стола.
Солдат непонимающе моргнул и продолжил стоять как вкопанный. Понятно, решил что Селедка сейчас за него вступится. Ага, вялым тебе по губам, придурок!
— Бегом!!! — скомандовал я, силой разворачивая ефрейтора спиной и от души прикладывая ботинок к его заднице.
Черт, едва запястье не вывихнул… Больно-то как!
Но моя жертва увенчалась успехом и посрамленный солдат покорно скрылся в коридоре. Не думаю, что он и вправду будет выполнять приказ, но хотя бы создаст видимость. А пока и этого достаточно.
Чертова Солярка! Вот какого хера она мне тут воду мутит?
— Ты пленных выпустила? — повернулся я к королевне, которая с усмешкой наблюдала с этой небольшой сценкой.
— Да что вы, конечно нет! Это было сугубо коллективное решение! — без капли иронии заявила она и повернулась к Пугачеву:
— Верно ведь?
— Так точно! — не слишком уверенно ответил боец, ощущая на себе мой взгляд.
Кажется его вера в защиту волшебных сисек немного зашаталась. Ну ничего, я его и не так пошатаю! Развели тут демократию, пидоры! А что, как удобно! Все проголосовали, приняли решение и отвечать за него никто не будет. Ведь раз виноваты все, значит не виноват никто. Поэтому никакой демократии в армии быть не может в принципе. Это еще первая мировая доказала, когда всякие солдатские комитеты сидели и голосовали, а ходить ли им в атаку!? А потом, наверное, удивлялись, почему это войну просрали… Хотя, там и не до этого было.
Блин, и что делать!? Ну не загонять же мне иностранцев обратно за решетку? Чертова баба! Ведь не просто так она все это затеяла. Явно что-то замыслила…
— Ладно, хер с ним… Я к Лисси. Казарму не спалите! — бросил я напоследок.
Хорошо, что Кабанова встретил. Так теперь хоть предлог слинять есть. Хотя может и зря, конечно. Кто знает, что она тут в мое отсутствие нахуевертит? А с другой стороны, она определенно собралась весь день меня подъебывать. Уж не знаю, специально авторитет подорвать хочет или у нее просто месячные.
Физиономия Солярки, на мгновение, приобрела разочарованный вид, но она быстро взяла себя в руки и, расплывшись в улыбке, пожелала мне доброго пути.
— И не забудьте одеться потеплее! Сегодня похолодание! О-о-очень резкое. — донеслось из-за моей спины.
Не уверен, но по-моему я краем уха уловил смешок Пугачева.
Кстати, не соврала, на улице и правда было прохладно. Не как на родине, конечно, но все-таки.
Выдохнув облако табачного дыма, я вдруг заметил еще одного «вольноотпущенника», сидящего на очищенной от снега лавочке и играющего с какой-то электронной игрушкой. Француз отвлекся от тыканья по кнопкам и осторожно посмотрел в мою сторону.
Я демонстративно поправил кобуру и ткнул пальцев в казарму, явно намекая, чтобы он не пытался никуда свалить. К моему удивлению, парнишка, походу, понял что от него хотят и быстро кивнул. Ну хоть кто-то меня слушается… Может мне и со своими жестами общаться? Как там тот бандит говорил… «Добрым словом и пистолетом можно сделать больше, чем просто добрым словом». Хоть и козел был, но точно не идиот.
Хотя, нахрен мне этот лягушатник нужен? Пускай берет свою подругу, да валят к себе. Впрочем, ладно уж. Выгонять их уже некогда, да и красноглазик обещал ночью попиздеть еще и с ними. Так что проблем возникнуть не должно. Надеюсь. Еще чуть-чуть поглазев на погруженного в игру иностранца, я невольно пожал плечами и зашагал от крыльца прочь.
В городе бардак был не меньший, чем у меня на кухне. С одной стороны — разъебанный дом и полуметровая воронка, оставшаяся от бомбежки ракетами несчастного прапорщика, а с другой — здоровенная елка украшенная гирляндами и игрушками. Странно, вчера ее вроде не было…
Кстати, по поводу прапора еще красноглазик сокрушался. Мол, мало того, что эти два идиота задание завалили, так еще и пытались непричастного убить. Все спрашивал совета, как с подчиненными работать, чтобы они хуйню не творили. Странный он, конечно. То помогает, то убить пытается, то просто поболтать лезет… Нет, он конечно, объяснял, что хотел меня грохнуть, так как решил, что теперь я с Селедкой заодно. Мол, отчеты ей пишу, на службу официально поступил. А то что отчеты я пишу от балды, а про «официальность» я даже не слышал, до него дошло с трудом. Идиот.
Дойдя до площади, я заметил Скокова, напару Гамбургером и Шляпой. Они и правда мастерили столы с лавками, причем разных размеров. Видимо, как для лилипутов, так и для людей. Походу они опять «проголосовали» и «единогласно» решили отмечать праздник на улице.
Впрочем, о чем-то подобном меня еще красноглазик предупреждал, когда снова просил не лезть в его дела. Точно он не говорил, но как я понимаю, Солярку собираются окончательно грохнуть именно сегодня. Возможно прямо на празднике. Ну, после всего увиденного и услышанного за сегодня — я уже не против. Пускай мочат, раз она такая скотина неблагодарная.
— Никаких интервью! — донесся голос Потапыча из-за двери библиотеки, в ответ на мой стук.
А-а-а, так вот почему они дверь заперли! Бэйри где-то по городу бегает и всех достает! А я-то думаю, почему в казарме ее видно не было. Ну, это хотя бы подтверждает мою теорию о том, что журналистка ебнутая даже по меркам мурзилок.
— А, ну тогда я пойду и найду еще одно гребанное дерево-библиотеку и возьму интервью там!
Голос за дверью задумчиво молчал какое-то время, после чего неуверенно спросил:
— Кто там?
— Сто грамм! Наливай… То есть открывай уже, блять! — чувствуя на себе подозрительные взгляды прохожих, начал раздражаться я.
К чести косолапого, должен заметить, что он не стал изображать себя ручничок и тормозить, а быстро отпер дверь и с веселой мордой заявил что «рад меня видеть». Ну, в его случае, может это и правда. По крайней мере, он один из весьма немногих местных, кого мне никогда не хотелось придушить. Ну, разве что самую малость.
— Лисси! Ты где!? Лукин пришел! — разносился его голос по библиотечному залу, пока я втискивался в низкую дверь.
Блин, как тут Кабанов каждый день пролазит!? Серьезно, он же раза в два меня шире и на полторы башки выше! Бедный парень…
— Здравствуй! Здорово снова тебя увидеть! Как твоя рука? — с искренне озабоченным видом, поинтересовалась очкарита, возникшая передо мной, будто бы, из ниоткуда.
— Да нормально, спасибо… — не особо внятно пробормотал я, с неохотой вспоминая, что пропустил сегодняшние медицинские процедуры.
Что-то они какие-то больно дружелюбные… Отвык я уже от такого. Хотя приятно, конечно.
Лисси сначала принялась выпытать о моем самочувствии и настроении. Потом старалась допросить по поводу вчерашней шумихи в городе и раздолбанного дома. Но я молчал как партизан, или вернее — пиздел как радио.
— Так, собственно, где тут твой прибор-то? — наконец перевел я разговор в более продуктивное русло.
Все-таки, я сюда не ради попизделок пришел.
— Точно! Подожди здесь! — воскликнула ушастая и чуть-ли не вприпрыжку ретировалась по лестнице на второй этаж.
Ури к этому времени уже куда-то исчез. Судя по далекому шипению чайника на плите и слабого аромата, коротышка уже вовсю собирался напоить гостя чаем.
— Мда, а тут нихрена и не изменилось… — пробубнил я себе под нос, окидывая взглядом библиотеку.
Сколько всего тут со мной приключилось, блин… И, честно скажу, не все из этого было прямо уж плохим. Все-таки, Лисси и Ури были одними из первых кого я встретил в этой блядской Кошколяндии. И далеко не самыми худшими. Особенно если учесть, что при первой встрече, я едва не замочил несчастную очкариту. Правда она меня чуть камнем не ушатала, так что мы квиты.
От нечего делать, я начал потихоньку бродить между книжных полок, всячески украшенными гирляндами. Наверное, я мог бы назвать это место своим вторым домом. Не считая казармы, во всем городе не было иного места, где я бывал настолько часто. То отчет написать, то книжку взять. Хотя книжки тут все херовые… Но когда я признался об этом фиолетовой, она не разговаривала со мной пару дней. Даже извинятся пришлось, к чему я совсем не привык.
— Мда уж, жопу и книгу не доверяй никому. Иначе порвут. — вслух сказал я, уже в который раз поражаясь количеству местной макулатуры.
— Что, прости? — удивленно спросила Лисси, что уже какое-то время стояла за моей спиной и, похоже, просто с любопытством наблюдала за моими похождениями.
— Да так… Твой девиз озвучил, можно сказать. — отмахнулся я. — Ну так, где там счетчики-то?
На мой вопрос, очкастая мурзилка лишь усмехнулась и, позвав Потапыча с кухни, принялась насвистывать какую-то мелодию, усиленно изображая, будто она ничего не слышала. Руки очкариты были сложены за спиной, будто она старалась что-то спрятать. Блять, она там не бомбу принесла!? Хотя не, бред.
И лишь когда с кухни показался карликовый медведь, несущий в лапах поднос, раза два шире его самого, Лисси наконец перестала ломать комедию.
— Дорогой Лукин! Поздравляем тебя с наступающим новым годом! Желаем тебе всего самого лучшего и доброго! Ура!!! — восторженно завопила она, поднимая к моему лицу какую-то железку.
Это типа че, подарок что ли!? Недоуменно смерив взглядом лыбящихся во всю морду психов, я осторожно взял «железку» в руку.
— Твою мать… — только и выдохнул я, рассматривая серебряный портсигар.
Е-мое, даже инициалы выточили! А еще золотую эмблему с серпом и молотом. Прямо как на солдатском ремне. Походу дела с него и делали. Черт, выглядит прикольно, если честно.
— Я как бы… Ну, спасибо, но… Блять. Короче… Вы это… — я все пытался подобрать какие-то слова.
То ли поблагодарить, то ли отказаться, то ли извинится, что сам им ничего не подарил. Сам никак не мог понять, что сказать хочу. Но косолапый меня перебил.
Поставив поднос с чаем на письменный столик, он заявил, что все в порядке и, что мне не стоит так волноваться:
— Володя предупреждал, что ты можешь сильно удивится, так что не переживай.
— Именно! И не вздумай считать себя обязанным! Это всего лишь подарок. Мы ведь друзья. — радостно закивала ушами Лисси.
— Ну… Тогда спасибо. Я вам тоже потом что-нибудь подарю. — хриплым голосом поблагодарил я.
Я буквально чувствовал как мои щеки заливаются краской, а к горлу подступает комок. Ну е-мое, еще расчувствоваться не хватало! А ну соберись, мать твою!
— Так, это… А счетчики-то где? Или их и не было? — быстро сменил я тему, убирая подарок в карман и закуривая сигарету.
Лисси недовольно повела носом, но возражать не стала.
— Да вот, счетчики Гейверя. У меня их сорок штук, но я ума не приложу, как их использовать. Они, почему-то, только и делают, что трещат. — несколько смущенно призналась она, явно боясь показаться глупой.
— Гейгера. Настроить их нужно. Ну-ка дай-ка… — сказал я, беря в руку увесистый «кирпичик».
Ну да, действительно — счетчик Гейгера собственной персоной. Самый обыкновенный. Разве что вместо знака качества СССР или РФ, тут была надпись, «Сделано в Эверлоте».
Вообще, странно это как-то. Электрические чайники — это я понимаю. Зажигалки, спички, электроплитки там или карманные фонарики — тоже. Все-таки ничего сверх сложного. Кабанов вечно говорил, мол, «мы с Лисси сделали то», «мы с Лисси и Лисиным сделали сё». Так что я прекрасно знал, что мурзилки начали внедрять в производство всякие новинки бытовухи. Но это? Видимо, догадываясь о причинах моей задумчивости, очкарита рассказала, что не имеет к этим приборам никакого отношения. Мол, их какие-то умельцы из глубинки запилили, чтобы следить за зараженной зоной оставшейся после Кентердейла. Фиолетовая заказала себе парочку, ради интереса, а ей, по ошибке, прислали целый ящик.
Мда уж… Походу с одним из этих «умельцев» я сегодня полночи пропиздел. Ну что же, по крайней мере он не особо врал, когда говорил, что всячески борется с последствиями катастрофы и что всеми силами поддерживает прогресс. Да и вообще, он, вероятно, один из немногих, кто не пытался меня наколоть. Удивительно!
Повертев в руках знакомую коробку, я наконец нашел заветную защелку.
— Ну, короче смотри. Вот это… — я снял свинцовую крышку отделения, в котором была закреплена «таблетка». — эта хрень радиоактивная. По ней, типа надо калибровать прибор. Ну, по-русски говоря, крути маховички, пока трубка не начнет реагировать только на таблетку, а не на все подряд. Но вообще, тут должно быть что-то таблицы… А во, нашел!
Честно говоря, я и сам уже толком не помнил, как пользоваться этой байдой. На станции помех были встроенные автоматические дозиметры, которые сами активировали режим «ФВУА», дабы всякие радиоактивные какахи в кунг не залезли. А на пеших маршах использовались здоровенные самотыки, похожие на миноискатель.
А вот такими мелкими я пользовался только в училище и то лишь на занятиях. Но все-таки память не особо подвела и спустя полчаса, очкастая уже вовсю скакала по библиотеке в наушниках и совала трубку куда только можно. Уверен, что скоро она ее и в себя засунет. Чисто ради научного интереса, само собой.
Потом мы еще долго сидели. Пили чай, болтали о какой-то фигне. Обсуждали Кабанова, да и просто вспоминали всякое. Смешно, но в компании карликового медведя и мелкой ушастой девчонки, я чувствовал себя гораздо лучше, чем со своими солдатами. Может потому что они такие дружелюбные. А может потому, что мне не нужно перед ними ни в кого играть. Не надо постоянно изображать силу или авторитет. Или следить, чтобы они не обдолбались и не попытались поджечь, каменный, мать твою, дом! Сигаретой! И не прожгли мой чертов ковер, который я купил у какого-то непонятного верблюда и который мне искренне нравился! Скоков, чтоб его…
Лисси то вспоминала как мы толпой ходили в лес, выкапывать тот бункер с саркофагом и дневником инопланетной хрени. Ури рассказывал подробности своих взаимоотношений с этой бледной истеричкой, которую я в свое время грабанул и замотал в ковер. Я же, в основном, рассказывал про то, какую херню творил Кабанов еще там, на родине.
Про себя как-то не тянуло.
В итоге, посиделки закончились лишь когда на часах уже было девять часов вечера. И узнали мы это лишь из-за появления наглой мурзилки в спортивной форме, которая пролезла в дом без стука и начала торопить Лисси. Мол, очкастая отвечает за салют и всякое такое. «Спортсменка» была явно не особо рада меня видеть, так что, несмотря на увещевания остаться, я все же решил уйти. И так уже почти весь день тут проторчал.
На улице уже вовсю начинались гуляния. Солярка не наврала и на недавно построенных столах и правда громоздилась знакомая мне посуда со всякого рода угощениями. Бухло, к счастью, тоже не забыли.
— Надеюсь это все не за мой счет… — проворчал я, глядя как Кабанов катит впереди себя огромную бочку, наполненную явно не водой.
Вот же Селедка, мать ее! Устроила тут себе пиар акцию на мои монетки.
Принцесса уже вовсю принимала благодарности от горожан, стоя на, непонятно когда, установленной сцене и толкая какую-то речь про силу дружбы. Бред сивой кобылы, но местным очень нравилось. Да и не только им. Возле сцены так же стояла и наша сладкая парочка гостей зарубежья. Они с интересом глядели за сценой и время от времени кивали и что-то отвечали на слова Лисина, которым им что-то втирал. Полная идиллия, короче.
Во всей этой толпе была лишь пара персонажей, которые не разделяли всеобщий энтузиазм. И если первым был я и тут все понятно, то вот вторая…
— Я думал ты на все праздники укатила. — как можно нейтральнее сказал я, приблизившись к Сэйли со спины.
Она стояла в стороне от остальных и безучастно глядела то на сцену, то на сгоревший дом вдалеке.
— Уже прикатила. — мгновенно окрысилась мелкая.
Я так понимаю, вечеринка у нее не задалась.
— Ну и хер с ним. У нас тут, как видишь, приглашенные знаменитости имеются. Чтоб их…
— И назойливые говнюки… — тихо ответила она.
— Че? — ошарашенно переспросил я.
Это она про меня что ли? Не охуела ли!? Или Селедка и ей мозги прокомпостировала!?
— Ничего. На вот, почитаешь на досуге. — бросила она, достав из под своего серого пальто конверт и протянув мне.
Взяв его в руки, я тут же понял, что это письмо от Сивиры. Причем, нетрезвой и очень злой Сивиры. Ибо в графе «кому» было написано «тупому длинному скоту». Не-е-е, не тянет меня сегодня подобное читать. И так настроение хреновое. Даже сам не знаю почему.
— Я так понимаю, Сивира что-то про меня наплела? — проворчал я, засовывая письмо во внутренний карман.
Но Сэйли лишь презрительно хмыкнула и не говоря ни слова, быстро заковыляла на выход с площади. Мне не оставалось ничего иного, как молча пожать плечами и последовать за ней.
— Ну и что она там насочиняла?
— Она про тебя вообще ничего не говорила, если ты об этом. — снова отмахнулась мелкая.
Ага, говорить не говорила, но письмо передала… Что-то слабо верится.
— Ну ладно, хрен с ним. А что насчет твоего поведения? Тебе кто-то в утреннюю кашу насрал или что?
— Иди нахрен! — уже не особо сдерживаясь, ответила девушка.
От таких поворотов я даже слегка отстал, невольно позволив мелкой скрыться в переулке. Что это она такая злобная? Быстро замотав головой, я вышел из невольного ступора и быстро зашагал следом. Догнав офигевшую кошатину, я схватил ее за воротник пальто.
— По поводу чего хамить удумала?!
— Да что тебе от меня надо, а!? — закричала она, пытаясь вырваться.
Блин, месячные что ли?
— Что-то помимо «иди нахрен». Не знаю, по порядку, наверное. — пожал я плечами, отпуская пальто.
Сэйли тяжело засопела и вперилась взглядом мне в глаза. Не знаю, что творилось у нее в башке, но такого количества зашкаливающей ненависти, я еще не видел. Какого хера с ней стряслось!?