- Здесь наслаждаются, дурачок! - негромко хмыкнула Кобра. - Чему только вас учат в Школе?
Раздраженно он повернулся к женщине. И вдруг оцепенел, впервые увидав ее лицо при полном свете. Неправдоподобное совершенство этих черт вгоняло в дрожь - сейчас Т'эрик не посмел бы ее даже коснуться. Но почему она-то снизошла: остренького захотелось?
- Уже смутился, победитель? - улыбаясь, шепнула Красавица. - Будь проще - считай и это своим трофеем. Сегодня твой день!
Шурша чешуйками, она опустилась перед ним на колени и стала сноровисто расщелкивать пряжки на убогих его сапогах. Ошеломленный, юноша хотел было отступить, но тело не слушалось. Окаменев, он завороженно следил за ее проворными руками, выскользнувшими из широких рукавов, будто из нор. Чешуя покрывала руки до запястий, а дальше крепились две подозрительно массивные пластины, из-под которых жутковато змеились пальцы с острыми мерцающими ногтями. Все эти подробности Т'эрик фиксировал машинально, а в сознании снова расплывался туман, будто юноша пропитался им насквозь. Кажется, он даже забыл, зачем так упорно пробивался сюда. Разве не к ней?
Голенища распались. Сразу Кобра взметнулась в полный рост, потянула юношу за собой - и снова он не нашел в себе сил ей возразить. Вышагнув из привычных сапог, Т'эрик с опаской ступил на нежнейший ворс, гадая, не кишит ли он змеями. Однако без слова пересек следом за Зией странную комнату и протиснулся в темную каморку, обнаружившуюся за одним из ковров.
Вспыхнул свет, и Т'эрик мгновенно схватился за мечи, увидев вокруг с полдюжины напружиненных тинов с одинаково отчаянными лицами и пылающими полубезумно глазами. Но в следующий миг в каждом из них узнал себя. Каморка сверкала от обилия зеркал и полированного мрамора, а присутствие здесь оборванца вроде Т'эрика казалось святотатством.
- Все потребное - тут, - Зия кивнула на одно из зеркал, служившее, как выяснилось, дверцей встроенного шкафа. - Справишься?
Столько хлопот из-за ерунды! - с прежней подозрительностью подумал Т'эрик. Но послушно придвинулся к шкафу и стал вышаривать на полках, среди непривычного обилия, подходящие снадобья. Затем нерешительно начал расстегивать куртку. Конечно, в Школе обучали самолечению, однако заниматься этим при свидетелях?!.. Хотя в окружении стольких зеркал бессмысленно пытаться обработать рану и при этом не выставить себя напоказ. Дьявол, как же это не ко времени!
Краем глаза Т'эрик ухватил в зеркале движение Зии, настороженно развернулся. Кобра надвигалась на него, странно оскаля жемчужные зубы и растопырив перед собой пальцы, увенчанные набором отточенных жал. Невольно юноша попятился, но сразу уперся спиной в полки. Под ровный шелест чешуек гибкие руки Зии просочились меж бортов, его куртки и заструились в обход обнаженного торса.
- Оставьте! - с испугу голос Т'эрика прозвучал резко, почти грубо. Слышите? Я потный и в крови.
- Замечательно, - прошелестела женщина. - Свежий пот, свежая кровь то, что нужно...
Плавно извиваясь, она сползала по телу юноши все ниже, щекоча быстрым языком его кожу, затем неожиданно потянулась ртом к ране. Напрягшись, он ощутил, как влажные ее губы охватывают края пореза плотно и сильно, точно присоска легендарного спрута, а в глубь поврежденной плоти проникает тот же беспокойный язычок, больше похожий сейчас на крошечное щупальце либо шуструю нежнокожую змейку. С ужасающей ясностью Т'эрику виделось, как ядовитые соки Кобры заполняют рану, впитываются кровью, разносятся по всему телу, - в самом деле, жжение в боку нарастало, будто прямо на коже разгорался костер.
Все они тут заодно! - скрипя зубами, ярился Т'эрик. Сгрудились вокруг кормушки и не хотят потесниться... Только к чему такие сложности? Достаточно ведь неприметного точечного укола, убивающего с отсрочкой, зато наповал, - Кобры это умеют. Или вздумалось поизмываться напоследок? Ну, так и ей это станет недешево!..
Однако боль так и не поднялась до нестерпимости, терзая, но и чем-то радуя в то же время, - а потом круто пошла на спад. Еще недолго Т'эрик блаженно вслушивался в волны сладкой истомы, растекающиеся по телу от того места, где он уже не чувствовал раны. Затем осторожно поднял Зию с колен, и тогда она подставила юноше окровавленные губы. Словно перед недавним боем, Т'эрик ощутил крепнущую меж ними связь. Ее дразнящие запахи, сладость ее губ, почему-то усиленная привкусом крови, неутомимый змеиный язык, раз за разом прорывающийся в глубь его рта, близость податливой, льнущей к нему плоти - такой набор способен выманить из панциря и более искушенных. Против воли он распахивался Зие навстречу, теряя осторожность, - бездомный заблудившийся щенок, не приученный к ласке. Конечно, у Т'эрика и прежде случались недозволенные встречи - но разве можно сравнивать? Могущество Кобровых чар и восхищало его, и пугало. Колдунья! - слабея, думал юноша. Куда мне против нее?
Тонкие руки Зии шуршали под курткой, покусывая нетерпеливыми ладонями его беззащитную кожу, опускаясь ниже. Незамутненным еще уголком сознания Т'эрик уловил, как распался и соскользнул на пол трофейный пояс вместе с мечами. Затем опасно ослабли застежки на штанах, а в образовавшийся зазор тут же проникли неугомонные руки-змеи.
- Постойте, - в отчаянии выдавил Т'эрик. - Мы же не на равных!
Кобра замерла, напружинясь.
- Что, в самом деле? - удивленно спросила она. - Ах, мальчик, мальчик!.. Ну, будь по-твоему.
Неуловимым движением женщина отстранилась, просочившись меж его рук, точно вода, и поднесла пальцы к горлу. С тревожным треском платье стало раздвигаться на ее груди, открывая потрясенному взору юноши узкий, обтянутый узорчатой чешуей торс, на котором чужеродно и трогательно лепились две нежнокожие округлости, чуть провиснув под спелой тяжестью.
- Этого ты хотел? - вкрадчиво прошипела Кобра. - Смотри же, смотри!
Отступая к выходу, она плавно водила плечами из стороны в сторону, и груди колыхались в такт, вычерчивая острыми сосками замысловатую кривую. Завороженный, Т'эрик следовал за женщиной будто на поводке, нагоняя с каждым шагом.
- Смотри же! - шелестела Зия, и прореха меж складчатыми шторами сползала по извивающемуся животу, а следом, повинуясь ожившему рисунку змеиной кожи, устремлялись глаза Т'эрика. Странное это подобие танца уже вынесло Кобру на середину спальни, когда чешуя внизу ее живота наконец истончилась на нет, а на смену чешуйкам показался пепельный пушок, небрежно маскирующий вход в мягкую расщелину, где, чудилось Т'эрику, уже набухали соками розовые лепестки. Или это его дразнили клочья дыма, взвихренного вилянием женских бедер?
- Хочешь меня? - шептала красавица. - Признайся: хочешь? Маленький, глупый, зарвавшийся мальчуган, ты еще не видел меня всю - показать, выдержишь ли? Ах, малыш, малыш!..
Удивительный ее голос обволакивал, и размягчал, и манил, и волновал до дрожи. Сглотнув слюну, Т'эрик вдруг шагнул к женщине вплотную, ворвавшись руками под распахнутое платье, и притиснул ускользающее тело к себе, обнаженной грудью к груди. Упругие волны прокатывались вдоль позвоночника Кобры с грозной силой, заражая юношу ритмом, сводя с ума.
Внезапно из складок ткани вымахнули две ноги, босые и голобедрые, зато отягощенные жесткими поножами, и оплели его тесным кольцом - будто капкан сработал. Непроизвольно Т'эрик перебросил ладони на тонкие ее колени. Но тотчас, будто с ледяной горки, руки соскользнули по гладким бедрам вниз, глубоко под юбку, и захватили полные горсти прохладной мякоти. Уступая нажиму Зииных рук, вдруг затвердевших, юноша плавно обрушился на нее, погружаясь в розовый туман, точно под воду.
А ведь в обычаях Кобр умерщвлять сторонних любовников! - еще промелькнуло на задворках сознания, но не задержалось. Погребенная под ним женщина извивалась и билась, грозно шипя, гибкие конечности хлестали вокруг, словно Т'эрик угодил в гнездо питонов. Подхваченный багряным смерчем, он уже не помнил себя, не ощущал собственных границ. Привычная скорлупа срывалась с него порывами неистового вихря, и всем развороченным, беззащитным существом юноша врастал в чужую плоть, в стороннее сознание, и наслаждался этим, и не страшился более ничего, безоглядно покоряясь чарующему ритму. Словно в горячечном сне, луч его зрения выхватывал из тумана то изящную ступню, скрученную в полукольцо, то вытянутые трубкой губы, слепо ищущие ласки, или же трепетный холмик, смятый дерзкой ладонью. Но чаще и охотнее всего - раскрывшуюся наконец раковину, меж ворсистых створок которой призывно распускался волшебный цветок, сияя влажной свежестью.
Внезапно в Т'эрике всплыло понимание, что голый его зад плотно оплели Змеиные ноги, настойчиво подтаскивая к нетерпеливо вздернутому входу. На мгновения он уперся, боясь повредить хрупкие лепестки. Затем сознание вновь расплылось вокруг него облаком, и он ощутил себя покорным дополнением другого. Миг слияния отразился в Т'эрике мощнейшим разрядом, пронизавшим его до кончиков пальцев, и пока проникновение длилось, разряды следовали беспрерывно, сотрясая и опасно расшатывая обоих.
Действительно, такой выплеск чувств оказался чрезмерным для Т'эрика, и лавина стронулась куда раньше, чем следовало бы. Набирая скорость, она устремилась под уклон, к неизбежному уже взрыву, и только успел Т'эрик погрузиться к горячему упругому дну, как взрыв грянул, расплавив его без остатка в чужой сути. Мучительные и сладостные волны прокатывались по его телу, сотрясая Т'эрика в конвульсиях, вздымая все выше, пока наконец - уже совершенно обессиленного - его не догнал последний могучий вал, захлестнув блаженным, расслабляющим теплом. И тогда со вздохом облегчения юноша провалился в мерцающую пустоту.
Но, может, постыдная эта нестойкость и спасла Т'эрика. Ибо чуть позже, когда он вяло и нехотя собирал себя по кускам, с трудом разлепляя клубок тел на половинки, над ухом ошеломляюще прозвучал характерный щелчок. Встрепенувшись, юноша вывернул шею и прямо перед глазами увидел короткий клинок, выпущенный из кистевой пластины Кобры - похоже, ему на погибель. Впрочем, это могло оказаться неуместной шуткой, однако Т'эрик не стал медлить. Мгновенно отстранясь, он поймал Зию за разлетевшиеся кисти и со всей силой вогнал жала в стену, далеко за ее головой. Тотчас женщина выгнулась под ним дугой, силясь высвободиться из капкана, но в следующий миг Т'эрик сдвинулся назад и ухватился уже за ее щиколотки. Неожиданно под его пальцами подались тайные клавиши, и тут же из поножей выщелкнулась пара новых клинков, вдвое длиннее. Оскалясь с испугу, юноша разбросал руки пошире и с размаха всадил лезвия в пол, теперь пригвоздив Кобру сразу в четырех точках. И невольно попятился, опасливо наблюдая, как тонкое ее тело внезапно взмыло в воздух и зависло в чудовищном напряжении. Под нежной плотью будто стальные канаты обозначились - пару раз Зия рванулась, пытаясь расшатать клинья. Но из такой ловушки редкий мужчина бы выбрался, а могущество Кобр, как известно, таится не в мускулах. И в следующее мгновение женщина опустилась лопатками на ковер, улыбаясь поверх своих прелестей с прежней уверенностью, открытая и доступная Т'эрику каждой складкой.
Тотчас его голова снова пошла кругом, и накатившей волной юношу неудержимо повлекло между раздвинутых бедер к их основанию, где все уже было готово к приему. С трудом он все-таки притормозил, оторвав взгляд от приманки, и вынырнул из дурманящей пелены, хватая ртом чистый воздух.
Постепенно наваждение оставляло Т'эрика, мышцы опадали. Вдруг он заметил, что сидит перед Зией на пятках - без куртки и со спущенными до колен штанами, то есть почти голый и совершенно беззащитный. Торопливо Т'эрик подтянул штаны к поясу. Но сразу устыдился своего испуга и, собравшись с силами, снова посмотрел Кобре в лицо. Та еще улыбалась, только теперь, в этой улыбке юноше почудилась насмешка. Нахмурясь, он положил ладони на ее раздвинутые колени и объявил:
- Вот теперь, высокая госпожа, я смогу любоваться тобой без помех!
Однако голос его прозвучал натужно. Фыркнув, Зия попробовала сомкнуть бедра, но без успеха. Впрочем, она не слишком старалась, благоразумная, как все Кобры, а может, и добивалась совсем иного, ибо взгляд Т'эрика, опять притянуло к ее цветку, словно магнитом. А почему не повторить? - неизбежно подумалось ему, будто потащило под гору. Чего мне страшиться - теперь? Надо лишь поберечь дыхание от этой отравы и...
Рывком Т'эрик перевел взгляд на лицо распятой красавицы и вспыхнул: она кусала губы, уже едва удерживаюсь от снисходительного смеха, понимая растерявшегося щенка насквозь. В порывистом наклоне юноша придвинул к самой ее голове две дымные чаши, и Зия с готовностью втянула дурман вздрагивающими ноздрями.
- Напрасно ты всполошился, - прошелестела она. - Вряд ли бы я захотела тебя убивать, да и жало выскочило случайно.
Но теперь звуки ее голоса лишь окончательно развеяли колдовство. С удовольствием Т'эрик вспомнил недавнюю свою победу, и вдохновение стало возвращаться к нему.
- Странные нынче пошли Кобры, - заметил он, вызывающе разглядывая женщину. - Любовников не жалят, а чешуя наполовину облезла - и как раз в потребных местах. Это что, такая дворцовая разновидность?
- Твоя бы воля, ты и вовсе спустил бы с меня шкуру, - откликнулась она. - Разве не вижу?
- А ты стала бы возражать?
- Все же я Кобра, - улыбнулась Зия.
- От лобка до подбородка, и то с прорехами. А может, ты полукровка?
Если и так, это не портило ее. Даже теперь, на трезвую голову, ладность Зииных форм ласкала взор. И чуть погодя Т'эрик с охотою возобновил бы игру - чтобы вернуть женщине долг, а заодно и самому насытиться ею всласть.
- Мальчику угодно порезвиться? - насмешливо осведомилась Кобра. - Да пожалуйста!.. Только, ради Ю, не напрягай так легкие при поцелуях.
Раздраженно ощерясь, Т'эрик скользнул рукой к распахнутому ее входу и с налета погрузил палец в сочную, глубину. Зия ахнула, затрепетала.
- Да, мой повелитель! - воскликнула она. - Конечно, господин!.. Но лучше б ты проник в меня иначе.
- Ты ведь недаром пришла поглазеть на поединок, - произнес Т'эрик негромко. - От кого ты узнала, что ожидается кровь, - от Хуга?
- Вот новость! - удивилась женщина. - А при чем здесь Хуг?
- Разве ты не спишь с ним?
- Я со многими сплю - и что?