Глава 7. Звери спущены
1
Оказалось, Эрик не знал о Храме почти ничего, и даже само это величественное здание, на которое он в последнее время так часто и с таким восторгом глазел, оказалось лишь верхушкой исполинского Лабиринта, конусом разраставшегося вниз - на умопомрачительные глубины. Судя по древности стен, именно отсюда началось когда-то строительство Столицы. И до сих пор чудовищная эта головоломка не нуждалась в новомодных ухищрениях вроде голографичсских наслоений и завес тумана. Где-то, в хитросплетении ее ходов, скрывались покои Божественной, обихаживаемой дюжиной юных жриц. Рядом помещался электронный ее Советник с бездонной памятью, непрерывно заполняемой преданными Хранителями. Оберегали Ю счастливцы из самых доверенных Стражей, составлявшие внутренний круг Храмовой защиты. А между ними и внешней охраной курсировали патрульные, следуя за скользящими по полу световыми пятнами - отблесками божественной мудрости Ю. Может, в этом и был смысл - даже бездна его! - но Эрика начинала уже раздражать бесконечная погоня.
- Вот так вы и кружитесь целыми днями? - поинтересовался он у напарника. - И что, до сих пор никто не взбесился?
Размеренно вышагивающий Горн прекратил грызть обожаемые свои орехи и широко осклабился.
- А ты, верно, полагал, будто мы чешем Ю спинку? - прогудел он в ответ. - Мы - Стражи, парень, а лучшей системы защиты пока не придумали.
Флегматичный обжора кого угодно мог довести до белого каления, а уж Эрик постоянно ушибался о его твердые углы. Но более надежного прикрытия трудно было и желать - в этом Хуг оказался прав. Вот только до каких пределов Горн способен дойти, не предав? Да и что, собственно, сможет удержать подобного циника от предательства?
- Мне надоела эта гонка! - объявил Эрик. - Что случится, если мы отвернем?
- А что случается, когда в сплошной броне появляется брешь? - пожал плечами гигант. - Тут уж как повезет. Но если это всплывет, лично нам грозят самые крутые меры - и уж мне, в случае чего, не воскреснуть.
- Ну так ступай себе дальше, - сказал Эрик, останавливаясь. - Ты же один стоишь пятерых, так что мое отсутствие совершенно не повредит вашей обороне.
Притормозив, Горн проводил взглядом путеводный бегунок, пока тот не исчез за поворотом, и с ухмылкой почесал загривок.
- А почему - "вашей"? - спросил он. - Разве ты из другой стаи?
- Я сам по себе, - вспылил Эрик. - И запомни это, если не хочешь ссоры!
- Ладно-ладно, запомню, - усмехаясь, проворчал богатырь. - Так куда теперь?
Не ответив, Эрик зашагал прочь по пустынному коридору. Но почти сразу услышал за спиной мерный топот, словно это ступала статуя, и чуть расслабился, снова ощутив Горна, как несокрушимый монолит, о который так удобно опираться лопатками при обороне. Большего Эрик выведать о нем не смог, сколько ни пытался, и такой толстокожести мог позавидовать сам Хуг. Хотя сейчас даже одно ощущение надежности стоило немало - лишь бы и оно не оказалось обманом.
Ибо вокруг простирался Храм, и Эрик пробирался по священным его коридорам с отвращением и ужасом, словно несчастный одинокий чужак, совершенно тут неуместный. До последнего времени он еще сомневался, надеясь хотя бы на чудо, но теперь не осталось ни сомнений, ни надежд: божественная среда отторгала Эрика, болезненно сдавливая его колдовскую суть в хрустящий кокон. Он впрямь оказался враждебным переполнявшей Храм энергии, деловитым и беспорочным Хранителям, самой Ю - и разве стоило так стремиться к прозрению, чтобы убедиться в своем уродстве?
Эрик вдруг заметил, что ноги влекут его по Лабиринту все вниз, будто он ищет спасения в родном Подземелье. Но противиться наитию - или что это было? - не стал. Перед глазами мелькали коридоры, лестницы, шахты, укладываясь сознанием в четкую схему, и скоро она стала разрастаться уже сама и куда быстрее продвижения Эрика, словно он отыскал наконец ключ к этому скопищу загадок. Однако чары, наложенные на стены Лабиринта, оказались сильней его магии - он не мог заглянуть за них или распахнуть в стенах проходы. (Разве только Горн сумеет проломить их грубым напором.) И, против ожидания, окружавшее Стражей божественное сияние вовсе не меркло с понижением уровня - наоборот.
- Там, внизу, самая кухня Хранителей, - небрежно предупредил Горн. Хочешь угодить к ним в чан?
- Возвращайся - еще не поздно, - бросил Эрик через плечо. - Разве я звал с собой?
- Хе, парень, если б я всегда дожидался, пока меня позовут!.. - Гигант гулко рассмеялся. - Где бы я был сейчас?
В самом деле, предварявшая их движение мысленная схема уже заполнялась снующими искрами, будто изображение муравейника. И даже избежав их, глупо было надеяться остаться незамеченным: наверняка засевший в Эрике клок Тьмы ощущался Хранителями с не меньшей отчетливостью. Не зря же их одарила волшебной силой сама Ю?
Эрику вдруг снова стало зябко от нетускнеющего видения: зависшей в воздухе фигуры с прожекторами вместо глаз и руками-молниями. Все мое чародейство - детские забавы рядом с могуществом Ю, подумал он. И бесполезны попытки сгубить всеведущую. А если даже удастся ее умертвить, то спустя декады или чуть позже она возродится снова, как бывало уже не раз столь же прекрасной, вечно юной. И счастливы слуги, вкушающие от ее мудрости и силы!..
- Так мы идем дальше? - пророкотал рядом Горн. - Или возвращаемся?
Вздрогнув, Эрик очнулся и обнаружил себя застывшим на полушаге, словно вмерзшим в вязкий воздух. Облизнув губы, он пробормотал:
- Возвращаться - куда? Позади Тьма.
С усилием Эрик двинулся вперед, раздвигая своим кощунственным коконом божественный Свет, точно ледяную воду. Сегодняшняя ночь станет последней! вдруг осознал он с обжигающей ясностью. Только вот для кого?
Молча они вступили на затененные этажи Хранителей и... не встретили ни души. Незримые искры теперь кишели вокруг Эрика, и хотелось выть от сгустившейся здесь святости. Но, как и всегда, бесполые прислужники Ю избегали смертных. Лишь иногда мелькал в отдалении темный силуэт безмолвный и неуловимый, точно призрак. Конечно, они передадут госпоже и это знание, но без ее благословения пальцем не шевельнут, чтобы воспрепятствовать вторжению. А какое Ю дело до двух ничтожных тварей, забредших в священный муравейник?
Где-то поблизости, наверное, таились легендарные лаборатории Хранителей, освященные гением Ю и с божьей подмогой исправно поставлявшие ограм отменную технику и победоносное оружие, что позволило некогда малочисленному горному племени завоевать материк, выстроить Империю. Вместе с Хранителями в лабораториях трудились шестибуквенныс спецы, обычно взращиваемые из полукровок и этим надежно изолированные от прочих слоев.
И здесь же, видимо, обитало еще одно электронное чудо Империи Промышленный Координатор, избавивший Истинных от множества мелочных забот. Программу для него составляла сама Ю, всеблагая и вездесущая, и как раз отсюда управленческие провода змеились к подстанциям, густо разбросанным по всему материку. А уже от них сигналы поступали к шлемам неисчислимой армии рабов, составлявших фундамент Имперской пирамиды.
А сколько других, неведомых Эрику чудес скрывалось за непроницаемыми стенами! Весь Храм был словно частицей Поднебесья, дарованной ограм всемогущими Безымянными, и только ему, Эрику-Тигру, не находилось здесь места. Втянув голову в плечи, он спешил сквозь сияющее скопление Хранителей - все вниз и вниз, словно стекающая под уклон вода, - чувствуя, как концентрированная святость уже прожигает его истончившуюся оболочку и расплавленным металлом капает на нервы. От каждой капли Эрик вздрагивал и корчился - а что станет с ним, когда святость хлынет потоком? Погибнет он или обретет, наконец, спасение? Но как же тяжко быть чародеем в Храме!..
К счастью, кварталы бесполых вскоре остались за спиной, и Эрик, переведя дух, сумел слегка расправить и подлатать потрепанный кокон. Дальше, сколько доставал внутренний путеводитель, Лабиринт снова был пустынен, сумеречен - но не безопасен. Наполнявшая Храм божественная суть теперь словно осела на шершавые каменные стены, и по ним угрожающе шевелились тени, точно готовились броситься на чужаков отовсюду.
- Не нравится мне тут, - флегматично сообщил Горн. - Знаешь, куда ведут эти ходы?
- Может, в Подземелье? - с нервным смешком откликнулся Эрик. Заглянем, а?
Гигант тоже хмыкнул, как будто не возражая, и забросил в пасть очередную порцию орехов. Воистину, как здорово быть толстокожим! позавидовал Эрик. Уж ему-то не мерещатся по стенам призраки... Возможно, потому они и не опасны Горну?
- Говорят, с недавних пор Невидимки стали наведываться даже во Дворец, - неожиданно произнес Горн, выплюнув скорлупу на храмовый пол. - А уж за городскую-то стену ночью лучше и носа не высовывать.
- Ну? - не понял Эрик. - При чем тут это?
- А еще говорят, - невозмутимо продолжал напарник, - будто порождает этих демонов Тьма - как раз в том месте, где она сгущается вблизи Божественного Света. И нет опасней этой границы, ибо нарушаются там все законы, земные и небесные. - Горн усмехнулся. - Не потому ли тебя так тянет вниз, приятель?
- Да ты-то что понимаешь в этом!..
- А ты объясни, - предложил Горн. - Глядишь, и у самого прояснится.
Действительно, так уже бывало с ними не раз - этот громила дополнял Эрика, словно по заказу.
- В общем-то верно, - нехотя подтвердил юноша. - На границе волшебных сред может случиться что угодно, хотя... Не исключено, древние чары только притягивают ночных страшил.
- Как, например, тебя?
Эрик вздрогнул: а и правда?
- Нет, - покачал он головой. - Я-то просто почуял, как от Дэва протянулась нить к этим чудищам, и пошел к ней... Нет, - повторил Эрик, будто убеждая себя, - у меня другое.
- Ты назвал здешние чары "древними", - напомнил Горн, - Что, есть и другие?
- Конечно. Те же Тигры и Спруты сунулись в колдовство лет пятнадцать назад - тогда и возник невероятный клубок, который мы пытаемся сейчас размотать. Но до них существовали староистинные, Кобры-прорицательницы, загорские ведьмы - ткачихи судеб. А уж тем более - весь этот Храм с бессмертными его обитателями, осененными милостью Божественной Ю. В сравнении с Хранителями даже Дэв кажется едва не родичем. Эти собиратели знаний непонятны мне, а потому пугают сильнее Спрутов.
- Как и Ю?
- Ю - богиня, - снова возразил Эрик, невольно улыбнувшись, прекрасная и непорочная. Ее я могу лишь почитать.
И тут же сам удивился этому. Ну, в самом деле, почему в насквозь враждебном здании, которое хочется взорвать или даже вырвать из тела Столицы, точно гнилой зуб, одно лишь напоминание о Ю согревает душу?